– Не говори родне про папины миллионы, и поглядим, как они меня примут
Алексей осторожно сжал мою руку под столом, словно давая понять, что всё идёт так, как мы и ожидали. Однако, если честно, никакого конкретного плана у нас не существовало, и я уже начала задумываться, что, возможно, мы совершаем огромную ошибку.
Идея притвориться обычной учительницей в школе пришла мне в голову самой. Но теперь я осознавала, что явно недооценила семейный «приём», который ожидал меня у Алексея дома. Несмотря на это, сожалений у меня не было. Я хотела узнать, как его семья отнесётся ко мне, не зная о моём происхождении и финансовом положении моего отца. Первые впечатления складывались натянутыми и неоднозначными.
Когда Алексей предложил мне поехать на день рождения его матери, я сразу согласилась. Праздник планировался на даче — уютное место для семейного торжества. Дата была не круглой, поэтому гостей собралось немного: только самые близкие.
— Мама, папа, позвольте представить вам Ану, — сказал Алексей, его голос звучал чуть напряжённо, будто он опасался какой-то реакции. — Мы уже довольно долго вместе. И я давно хотел, чтобы вы познакомились.
Я попыталась сохранить уверенность, хотя сердце колотилось где-то в районе горла.
— Очень приятно, — произнесла я, стараясь говорить спокойно. — Рада наконец увидеть вашу семью.
— Аня, значит… — протянул отец Алексея, Виктор Андреевич, внимательно разглядывая меня. — Сын о тебе почти ничего не рассказывал. Чем ты занимаешься?
— Я работаю учителем истории в школе, — ответила я, пытаясь изобразить доброжелательную улыбку. Однако во взгляде его матери, Ларисы Петровны, мелькнуло что-то вроде лёгкого пренебрежения.
— Учителем? — переспросила она, слегка приподнимая бровь. — И давно?
— Год, — ответила я, стараясь выглядеть уверенной. — Мне очень нравится работать с детьми. Они порой намного умнее многих взрослых.
— Да у нас тут педагог, — неожиданно вставила Галина Сергеевна, тётя Алексея, с легкой иронией в голосе. — Алексей, а ты уверен, что это подходящий выбор? Твоей девушке со своей «высокой» зарплатой едва ли хватит на достойную жизнь.
Я заметила, как Алексей напрягся рядом со мной. Он уже собирался ответить, но я мягко коснулась его руки, давая понять, что справлюсь. Это была проверка, и я хотела услышать всё, что они думают, без красивых оборотов и фальшивой любезности.
— Меня вполне устраивает моя зарплата, — ответила я, стараясь сохранять невозмутимость. — Я живу скромно, но мне хватает на еду, небольшие путешествия и любимые книги.
— Хватает? — повторила за мной Галина Сергеевна, её голос звучал с издевкой. — Ну-ну.
На этом этапе знакомства я чувствовала себя явно недооценённой. Хотя внешне обстановка казалась доброжелательной, за каждым вопросом я слышала скрытое недоверие. Для них я была просто девушкой «не их круга» — простой учительницей, без связей и денег. Конечно, я знала, что стоит им лишь узнать, кто мой отец и какое состояние есть у нашей семьи, как их взгляды моментально изменятся. Но сейчас мне важно было понять, как они относятся ко мне без этих дополнительных факторов.
— Сынок, — обратилась Лариса Петровна к Алексею, словно меня вообще не было в комнате, — а ты не думал, что тебе, успешному айтишнику, лучше подыскать пару из более… ну как бы это сказать… перспективной среды? Вот у Андрея, твоего двоюродного брата, невеста работает в крупном банке. Она точно не пропадёт.
— Мама, — Алексей ответил через силу, — любовь не выбирают по должности.
— Ой, любовь, — фыркнул Виктор Андреевич. — Вот поживёте несколько лет в ипотечной двушке, тогда посмотрим, как твоя учительница петь будет.
Слушая их слова, я старалась не обижаться. В глубине души я понимала, что они мерят всё деньгами, статусом и карьерой. Их интересовали не мои личные качества или чувства к Алексею, а лишь то, что я могу принести в дом. При этом я снова и снова повторяла себе: «Это именно то, что ты хотела выяснить». Ведь стоило мне только признаться, кто мой отец, и их отношение ко мне перевернулось бы с ног на голову. Но пока я решила сохранять игру.
— Аня, — снова заговорила Лариса Петровна, прерывая мои мысли, — ты говоришь, что тебе нравится работать с детьми. А какие у тебя дальнейшие планы? Может, стать директором школы?
— Планы есть, — ответила я, стараясь не терять доброжелательности. — Но я не уверена, что хочу ограничиваться системой образования. Я люблю преподавать, но ещё хочу помогать ребятам, которым не хватает поддержки. Возможно, организовать спортивные секции или творческие кружки, создать благотворительный фонд.
— Ого, да у нас меценатка, — хмыкнула тётя Галина. — Обычно у учителей и на себя-то денег не хватает, а уж на меценатство…
— Теть Галь, — Алексей уже не мог сдерживать раздражение, — у Ани большой потенциал. Мы многое планируем вместе. Прошу, не нужно её недооценивать.
— Тише, сынок, — вмешался Виктор Андреевич. — Мы просто рассуждаем здраво. Никто не хочет тебе зла.
Я видела, что Алексей готов встать и уйти, но я слегка покачала головой, давая понять, что не стоит устраивать скандал. Внутри меня бушевали мысли: «Почему люди такие? Почему всё измеряется суммами на счетах, должностями и дорогими машинами?» Я вспоминала слова своего отца, успешного бизнесмена, который всегда учил меня быть самостоятельной: «Ищи того, кому будешь интересна без всех моих активов и фамилии». Я улыбнулась про себя, понимая, что, несмотря ни на что, папа может мной гордиться.
За праздничным ужином разговор продолжился в том же духе. Родственники Алексея задавали вопросы, притворяясь любезными, но в каждом слове сквозила скрытая ирония: «А откуда твои родители?», «Где вы живёте?», «Не планируешь ли подрабатывать репетиторством?» Я старалась не замечать их снисходительности и сохранять улыбку. То и дело я ловила взгляд Алексея, полный сочувствия и поддержки.
— Аня, — сказала Лариса Петровна, поправляя салфетку, — а не планируешь ли ты получить второе высшее образование? Сейчас конкурентная среда, а то так и останешься на позиции учителя.
— Конечно, я размышляла над этим, — ответила я. — Но пока не решила окончательно, какой профиль выбрать. Я верю, что и без статусной должности можно влиять на жизнь людей к лучшему.
— К лучшему, — кашлянул Виктор Андреевич. — Ох, ну вы молодёжь и наивные.
— Пап, — голос Алексея стал серьёзным, — давай без таких характеристик. Я долго искал человека, который будет ценить меня не за бренд на рубашке и не за резюме в LinkedIn. Аня — именно такая.
— Вот уж никогда бы не подумала, — снова вмешалась тётя Галина, — что парень с твоими перспективами выберет себе невесту-скромницу. Не обижайся, Анечка, просто мы немного растеряны. Привыкли, что в семье у всех блестящие карьеры: банки, юриспруденция, медицина.
— Ну не всем же быть банкирами, — ответила я с тонкой усмешкой. — На мой взгляд, в этом мире нужен ещё кто-то, кто учит детей.
За столом повисла неловкая пауза. Я видела, как Алексей с трудом сохраняет спокойствие, а Виктор Андреевич уже строит в уме план «спасения сына от бедной училки». Меня забавляла ирония ситуации: я могла позволить себе и дом в Подмосковье, и квартиру в центре Москвы — и даже не одну. Но смотря на их лица, я понимала, что всё идёт именно так, как должно.
Когда все собрались в гостиной, я тихонько присела на угол дивана, стараясь раствориться в обстановке и не выделяться. Но, как ни пыталась, внимание всё равно находило меня: родственники Алексея то и дело бросали на меня косые взгляды, перешёптывались и качали головами. Наверное, они полагали, что я их не слышу — но шёпот был достаточно отчётливым.
— …Ну кто бы мог подумать…
— …Очень странно… Ни манер, ни вкуса…
— …Учительница, представляешь?..
— Лёш, — обратилась к нему через минуту его сестра Марина, чуть понижая голос, хотя её слова долетели до меня без труда, — а ты не боишься, что она просто не сможет соответствовать тебе? А потом ведь тебе придётся одному тянуть семью?
— Марина, — вздохнул Алексей, явно уставший от непрекращающихся намёков, — я не выбираю себе «кошелёк». Я выбираю человека, который мне дорог. И сколько раз повторять: Аня совершенно самостоятельная. Она обеспечивает себя уже сейчас и не просит никакой помощи.
— Работой в школе?.. — Марина покачала головой, словно отмахивалась от очевидного факта. — Ладно, делай что хочешь.
Я сделала ещё один глоток вина и закрыла глаза, чтобы немного абстрагироваться от происходящего. В голове всплыл разговор с папой, состоявшийся накануне. Он тепло улыбался: «Дочка, если они недооценивают тебя, значит, проблема не в тебе, а в них. Тебе не нужно быть их ученицей, это они должны научиться видеть за пределами стереотипов». Я усмехнулась своим мыслям. Да, папа, кажется, оказался абсолютно прав.
К концу вечера мы с Алексеем уже порядком устали от колких комментариев и завуалированных нападок. Я решила больше не сидеть в стороне и аккуратно подошла к Виктору Андреевичу и Ларисе Петровне, которые вели беседу в углу комнаты. Мне хотелось попробовать ещё раз объяснить свою точку зрения — без ссылок на моё богатство или связи. Просто показать им, что за внешней скромностью стоит уверенная женщина.
— Виктор Андреевич, — я мягко улыбнулась, хотя чувствовала, как дрожат губы, — хочу сказать вам, что понимаю вашу тревогу за будущее сына. Однако уверяю вас: я не собираюсь сидеть сложа руки. У меня есть серьёзные планы на жизнь. И я надеюсь, что даже если эти планы кажутся вам недостаточно «перспективными», вы всё же сможете поддержать меня хотя бы ради Алексея.
Он посмотрел на меня прищуренно, словно пытаясь заглянуть глубже:
— Девушка, лично против тебя я ничего не имею, — начал он, — но ты должна понимать: мой сын — перспективный программист, перед ним открываются большие карьерные возможности. Если он свяжется с тобой, человеком из совсем другой среды… — он сделал паузу, — всей этой романтики хватит максимум на год-два, а потом начнутся реальные, приземлённые проблемы. Не хочу, чтобы мой сын всю жизнь тянул на себе семью.
— Я не собираюсь «висеть» на нём, — ответила я спокойно, хотя внутри всё кипело. — Но вижу, что вы мне не верите.
— Пока нет, — вздохнул Виктор Андреевич. — Возможно, я ошибаюсь, но пока между вами слишком много различий.
Я прекрасно понимала, что переубедить его одной беседой невозможно. Но, честно говоря, уже не хотела этого делать. Они продолжали смотреть на меня свысока, как на бедную невесту, которая, по их мнению, не достойна их сына. И чем дольше я это осознавала, тем сильнее во мне росло чувство уверенности: «А оно мне надо, убеждать их?» Люди, которые судят других только по материальному положению, сами ограничивают себя этими рамками. И выбор входить в эти рамки или нет — только за мной.
В этот момент подошёл Алексей. Он обнял меня за плечи и прямо посмотрел на отца:
— Пап, — сказал он твёрдо, — Аня уже давно доказала свою самостоятельность. Она начала работать сразу после университета, не боясь трудностей, и никогда не рассчитывает на мои деньги. Почему ты отказываешься видеть её достоинства?
— Лёш, — попыталась вмешаться мать, кладя руку на плечо мужа, — мы просто переживаем. Тебе же жить с ней.
Алексей покачал головой и перевёл взгляд на меня. Я поняла: пора завершать этот фарс. Но тут зазвонил мой телефон. Я быстро потянулась, чтобы отключить вызов, но одна из женщин рядом успела заметить экран, где высветилось имя «Папа» и крупная фотография моего отца, известного многим в бизнес-среде. Её лицо мгновенно изменилось.
— Игорь Сергеевич — твой отец? — прошептала она, широко раскрыв глаза. — Тот самый… владелец сети «ГрандСиб»?
Я промолчала, а в комнате повисла тишина. Все замерли, словно боясь произнести хоть слово. Мысли у всех были одинаковые: так ли проста эта девушка, как казалось?
— Да, это мой отец, — призналась я спустя несколько секунд. — Но мы не хотели рассказывать об этом с самого начала, чтобы вы оценили меня не по фамилии и состоянию, а по личным качествам. К сожалению, эксперимент полностью удался.
Все заговорили одновременно:
— Ой, ну почему же мы…
— Какое совпадение!
— Надо было сразу сказать!
Я посмотрела на Алексея. Он не выглядел удивлённым, потому что знал, какой будет реакция. В его глазах мелькала едва заметная насмешка.
— Виктор Андреевич, — я снова обратилась к отцу Алексея, — Лариса Петровна. Мне было важно узнать, как вы относитесь ко мне, считая простой учительницей. Теперь всё ясно. Прошу вас не обижаться на наш маленький обман. Это было необходимо для проверки.
Наступила тягостная пауза. Родители Алексея, которые минуту назад почти высмеивали мою «простую» профессию, теперь суетились вокруг меня, словно стараясь загладить свои прежние ошибки.
— Анечка, — Лариса Петровна энергично сжимала мою руку, — ты уж прости нас. Мы ведь не знали, понимаешь? Мы думали… ну ты понимаешь…
— Понимаю, — ответила я тихо. — Только вот воспоминания о вашем первом отношении ко мне никуда не денутся.
— Ну давай забудем, — попыталась улыбнуться тётя Галина. — Ведь всё же будет хорошо! Будете жить богато, счастливо!
Я посмотрела на Алексея, и наши взгляды встретились. Он хмыкнул:
— Мама, пап, — сказал он спокойно, но с твёрдостью в голосе, — не хочу никого обидеть, но ваш экзамен вы провалили. Аня не заслужила того унижения, которое вы ей оказали. Теперь я точно вижу: стоит лишь произнести громкую фамилию, как все стремительно меняют своё мнение.
— Лёш, — начал было Виктор Андреевич, — это просто недоразумение…
— Никакого недоразумения, — перебил Алексей. — Аня — взрослая, независимая женщина, и мы любим друг друга. Семья, которая не может принять нас без оглядки на состояние, должна изменить своё отношение.
Я почувствовала тепло в груди. Я гордилась Алексеем, который так уверенно и с долей иронии расставил все точки над «i».
— Мы, конечно, не отказываемся общаться, — добавила я спокойно, — но будьте уверены: никаких поблажек, протекций или выгодных сделок за счёт моего отца вы не получите. Если вам интересно общение со мной как с человеком, буду рада поговорить в будущем. Но если дело только в корысти…
Родственники зашумели, наперебой заверяя, что это вовсе не корысть, что им «просто хотелось стабильности» для Алексея. Но мне уже стало ясно: узнав о моём богатстве, они стремятся наладить отношения, которых раньше не существовало.
Мы с Алексеем переглянулись. Ему достаточно было одного моего взгляда, чтобы понять: сегодняшний вечер окончен. Он коротко попрощался с семьёй, сказав, что «в следующий раз» всё обсудим. Но, если честно, я не думаю, что скоро захочу повторять этот опыт.
Когда мы вышли на улицу, я сделала глубокий вдох и улыбнулась, несмотря на лёгкую грусть. Алексей прошептал:
— Ну что, убедилась? Я предупреждал, что моя семья… своеобразная. Хотя я надеялся на лучшее.
— Убедилась, — я пожала плечами. — Но знаешь, всё к лучшему. Теперь я точно уверена, что ты ценишь меня такой, какая я есть. А остальных… перевоспитаем?
Алексей засмеялся и крепко обнял меня:
— Это ты метко сказала. Семья моя, конечно, не справилась с проверкой… Но ничего. Перевоспитаем.
