Мuллuонер оmказался оm дочерu, когда mа родuла оm цыгана.. Но спусmя mрu года, оmец засmыл в шоке, когда он узнал правду
Алина всегда была папиной любимой дочуркой, сколько себя помнила. Отец был для нее всем — и папой, и мамой, и учителем, и другом, вообще всем. Мама Алины умерла при родах, и убитый горем отец первое время даже смотреть не хотел на ребенка. Это ей уже много позже бабушка рассказала. Видимо, поэтому, пытаясь компенсировать свою давнишнюю вину перед дочкой,
А может быть, потому что Алина подрастая становилась невероятно похожа на свою мать, отец стремился дать ей все по максимуму. Возможности у него для этого имелись тоже по максимуму. Он был очень состоятельным человеком и до перестройки, когда возглавлял крупную фабрику, и после, когда успешно акционировав ее, стал генеральным директором нового ЗОО. И постепенно подмял под себя вообще практически все в родном городе.
Ему лично и через подставных лиц принадлежали заводы, магазины, заправки, санатории, отели и даже роскошный яхт-клуб, мечтая его собственного детства последняя взрослая игрушка. Алина росла в таких условиях, какие большинство ее сверстников было даже сложно представить. С одной стороны, у нее было абсолютно все, что только можно пожелать, а с другой — огромный дефицит общения.
С самого раннего возраста она ни минуты не оставалась без надзора. Целый штат нянек пристально следил за принцессой, ограждая от малейших опасностей. Дошкольница Алина не посещала обычный детский сад, и самой привилегированной тоже не посещала. На взгляд, ее отца это было очень опасное место. Кто угодно мог причинить вред его обожаемой дочурке. К тому же, отлично зная количество его недоброжелателей, он и мысли такой не мог допустить, чтобы дочь находилась где-то без личной охраны. Поэтому Алиночке устроили детский сад на дому, свой собственный мини-садик. Тщательнейшим образом были отобраны несколько детей ее возраста, и, разумеется, родители этих детей были его деловыми партнерами, несколько ниже рангом. Здесь Алина была королевой, и отлично это осознавала, ей можно было все, а остальные, и взрослые, и дети… должны были подчиняться. Для того, чтобы дочка пошла в школу, Измайлов Михаил Федорович, так звали ее отца, приказал создать собственную частную школу, ведь только так можно было быть уверенным в учителях, учащихся и охране. Все эти категории сотрудников и обучающихся проходили строжайший многоступенчатый отбор. Таким образом, Алина Измайлова жила в мире внутри мира, и в этом собственном мире она продолжала быть королевой.
Ни одного единственного раза в своей жизни она не испытала того, что имеют все нормальные дети, не была одна в магазине, не ездила на велосипеде к подружке на ближайшую улицу, не общалась со случайными незнакомыми ее отцу людьми, она вообще никогда и нигде не была одна. Всюду маячили суровые и внушительные тени охранников. Но вот что странно. При таком противоестественном образе жизни Алина не стала бездушным чудовищем. без совести и без тепла в сердце. Возможно, на ее характере сказались Гена и ее безвременно ушедшей матери, очень милой, доброй, сострадающей другим женщины. Да и отец. При всех его закидонах плохим человеком не был. Он просто панически боялся потерять дочь. Второй такой потери он бы просто не пережил. О чем может мечтать девочка, у которой есть все? Казалось бы, такая девочка должна вырасти либо бездушной пустышкой, либо жестокой и расчетливой прожигательницей жизни, и тому есть множество примеров. Дети-мажоров, наконец-то выпущенные в свет, проматывают состояние своих родителей, заводят случайные и опасные связи, разбивают в хлам дорогущие автомобили и разбиваются в них сами, рушат и ломают человеческие судьбы. Но Алину все это как-то счастливо миновало. Лишенная настоящей жизни, она узнавала ее из книг.
Девочка с малолетства очень любила читать. Запоями проглатывала она все, что мало-мальски было ей доступно. Сначала доступными было далеко не все, но в быстро наступившую эпоху глобальной интернетизации Алина, получавшая доступ к практически неограниченной информации, начала хотя бы в теории представлять, как же устроен реальный мир. От природы она уродилась девушкой далеко не глупой, и к 15 годам…
Даже самые строгие отцовские препоны уже не мешали ей узнать то, что ей хотелось знать. И дело было не только в тех областях жизни, которые запрещают все родители всем детям, и во все времена. Вовсе нет. Ее в основном интересовали вопросы устройства общества, история, вопросы религии, психология и тому подобные вещи. К тому же у нее было и свое хобби. Алина обожала приключения.
Будучи лишена возможности испытать на своей шкурке хотя бы самые простенькие из них, скажем, вылазку в соседний овраг или ночёвку у костра или обычную прогулку в лес за грибами, она тоннами глотала приключенческие романы, смотрела соответствующие фильмы и даже пыталась сама писать о далёких странах, неизведанных просторах, таинственных планетах и сказочных существах, хранящих ключи к волшебным сокровищам. Опять читаешь.
Читатель мой любимый. Отец, приходя домой, ласково целовал дочку в пушистую макушку. Что тут у тебя? «Алиса в стране чудес». Отличная книжка. И довольный, что дочь занята чем-то безопасным и полезным, одобрительно улыбался. Привет пираткам Карибского моря, шутливо говорил подрастающая Алинке, которая за поем смотрела Джека Воробья и читала пятнадцатилетнего капитана «Всадника без головы» и тому подобные вещи.
Пап, поехали куда-нибудь в джунгли, умоляла Алина отца. Или на пустынное побережье, ну что там с нами может случиться? Ведь нет же там никого, намного километров вокруг. Отчего ты так уверена, что выдержишь хотя бы два дня на пустынном побережье? Смеялся отец, переводя все в шутку. Там ведь нет туалетов и горячей воды, и кормить нас тоже никто не будет три раза в день. Ну и пусть, горячилась Алина.
Мы сами будем с тобой готовить. На костре! Ты умеешь стрелять, пап? Пристреливался как-то. Уклончиво отвечал отец, ухмыляясь. Знаешь, дорогая, у нас уже путевки на осень забронированы. На Мертвое море в Рэдиссон. «Рэдиссон!» — вздыхала дочь, заранее зная, что ее там ждет. Отдельный пентхаус или бунгало, круглосуточная охрана, никаких других туристов вокруг.
Экскурсии только индивидуальные, магазины только пустынные, то есть супердорогие, куда обычных людей на порог не пустят. «Пап, ну я так хочу съездить куда-нибудь погулять», — приставала она к отцу с Маринкой. «А? Мы бы сами с ней на автобусе до центра доехали. Я и маршрут поглядела. Но что с нами может случиться, а? Всё», — отвечал отец с тоном нетерпящем возражений.
Все, что угодно может случиться, ты еще слишком мала, чтобы это понимать. «Ну, других детей ведь отпускают гулять одних, протестующий, — возражала Алина. Мне теперь всю жизнь так провести, за стеной под охраной? Ты это не другие, — внушительно отвечал отец, начиная сердиться. И запомни это, ты моя дочь, и я лично прослежу, чтобы с тобой ничегошеньки не случилось, понимаешь? Слишком много людей вокруг желают нам зла.
— Почему? — недоумевала Алина. — Потому что я очень многого в этой жизни достиг, — объяснял ей отец. Зависть. Вот причина, по которой люди так жестоки. Они завидуют тому, что у нас есть. — Было бы чему завидовать, — тихонько вздыхала про себя Алина. Живем, как в тюрьме. Но из любой тюрьмы любые заключенные мечтают вырваться, получить свободу. Даже из золотой клетки с трехразовым питанием.
Алина не была исключением из этого правила. Подростки бывают весьма изобретательны. И в один прекрасный день она просто-напросто сбежала от своих бдительных охранников, быстро переодевшись в туалете роскошного магазина. В тот день там был показ мод, и по этой причине довольно многолюдно. Светские львицы, молодые мажорки и богатенькие мамаши, которые привели с собой своих дочерей полюбоваться на новейшие коллекции модной одежды и что-нибудь непременно заказать.
Алина зашла в туалет одним человеком, а вышла совершенно другим. Надела каштановый кудрявый парик, заранее приобретенный в онлайн-магазине, другую одежду и даже очки, не солнечные, а с простыми стеклами, имитируя девочку с офтальмологическими проблемами. Перевоплощение ей так хорошо удалось, что телохранители и бровью не повели, когда эта чужая девчонка прошла мимо них и ускользнула на улицу. Получилось?
В сквере в условленном месте Алину ждала подруга, пользующаяся чуть большей свободой. «Да!» Радостно возбужденная Алина аж подпрыгивала от возбуждения. «Бежим скорее в то кафе, про которое ты мне говорила». Девчонки в тот день гуляли часов до восьми вечера, дольше не решились. Второй девчонке нужно было вернуться домой к определенному времени, но и этих нескольких часов отцу Алины хватило, чтобы поднять на уши весь город.
Однако все усилия оказались напрасны, никто их так и не нашел. — Вот видишь, пап? — торжествовала Алина на другой день, когда первая ярость отца уже улеглась. Ничего с нами не случилось. — Но могло, — кипятился Михаил, — могло случиться все, что угодно. — Меня даже никто не узнал бы в этом наряде, — смеялась рыжеволосая и зеленоглазая Алина. Я ведь и линзы цветные поставила. Ну скажи честно, сам-то ты меня узнал, когда я домой пришла?
— Нет, — выдохнул отец, — совершенно не узнал. — Ага, — Алина была наверху блаженства, — значит, я права? — Ну, пожалуйста, пап, отпускай меня хоть иногда, просто погулять. Я ведь не канарейка, чтобы все время в клетке сидеть, понимаешь? Отец только тяжело вздохнул и поглядел на свою подрастающую дочку с сожалением и любовью. Конечно, он отлично понимал, что на всю жизнь не сможет ее упрятать под золотой замок или посадить в башню как рапунцель.
А так бы этого хотелось. Наверное, я и впрямь был слишком… Слишком он запнулся не в силах подобрать нужные слова. — Да, папа. Ласково погладила его по руке Алина. Слишком. Мне уже пятнадцать, понимаешь? Я скоро стану совсем взрослой. Пора уже немного узнать, что такое реальный мир. Как же я буду в нем жить, если ничего так и не узнаю? Но ты же не собираешься пуститься во все тяжкие.
Заволновался отец. «Я не допущу». «Брось, пап, не волнуйся». Алина, бесконечно довольная достигнутым успехом, была мягка и уступчива. «Мы же с тобой договоримся, правда? Обещаю всегда, всегда говорить, где я. Пусть даже твои амбалы ходят за мной, но только в нормальные места, ладно? Я в торговый центр, они пусть сидят поодаль. Я в кино, они на задний ряд. Но только дай же мне, наконец, почувствовать себя свободным человеком».
«Хорошо», — сдался отец, — «хорошо, дочь». С того знаменательного дня Алина стала пользоваться относительной свободой. Разумеется, она не рассчитывала на Вау-результат, но и того, что получила, хватало с лихвой. Теперь она могла посидеть с подругами в обычной кафешке, сходить в кино на самый простой сеанс, взять там ведро попкорны и сидеть вместе со всеми нормальными людьми, смеяться и ни о чем не думать.
Угрюмые тени громил телохранитель и ее ничуть не смущали. Она так к ним привыкла за свою жизнь, что практически их не замечала. Уже будучи студенткой университета, нет, ее отцу уже не выгорело отгрохать свой собственный вуз для дочки. Алина с подругами частенько сиживали в доноре, небольшом и уютном заведении возле своей вышки, кстати, одном из немногих, не принадлежащих ее отцу. Но дело было даже не в этом.
Здесь было близко к универу, можно было пропустить ненужную пару и не опоздать на следующую. Довольно хорошо готовили, и цены выставляли вполне демократические. Алина, разумеется, могла себе позволить всё, но другие-то не могли. Да и её здесь всё вполне устраивало, она была молода и непритязательна. В тот день они тихо-мирно готовились тут к зачёту по истории искусств, ну и ржали, конечно, всё как обычно, и тут…
Ленка вытащила из своего необъятного шоппера какую-то симпатичную коробочку. «Что это?» заинтересовались девчонки. «Карты Таро», с гордостью объявила всем Ленка. «Хотите, погадаю?» История искусств тут же была окончательно забыта, и сокурсницы с интересом стали смотреть, как Ленка Ратникова важно раскладывает необычные, гораздо большего размера, чем простая колода карты. «Этот аркан называется Мак», с таинственным видом рассказывала Ленка.
А это — виселица. Что они значат? Девчонки просто влюбились в красивые и изящно нарисованные картинки. По-разному. Уклончиво отвечала Ленка. Смотря какое положение, прямое или перевернутое, видите, может так карты лечь, а может вот так, и тогда всё плохо. Потом сочетания арканов имеют большое значение. Короче, существует множество вариантов, у каждого свой расклад. Откуда ты это знаешь?
Любопытствовали слушательницы. «Где взяла?» Сестра двоюродная подарила. Они с родителями приезжали на каникулы, в Самаре живут. Она давно уже увлекается этими картами Таро, еще и астрологией, нумерологией. «Весьма интересно…» Алинка наморщила свой красивый гладкий лоб, но вряд ли все это правда. Верить или не верить гаданию каждый решает сам. С видом искушенного профессионала парировала Ленка, но Таро известна еще со Средневековья.
Они пришли в мир вместе с Кобалой. Короли и полководцы, фаворитки императоров и всемирные известные маги, знаменитые актеры и великие художники пользовались этими картами. Они решали судьбы мира. «Тебе, Лен, надо писателем быть, а не дизайнером», расхохоталась Алина. «Так и чешешь, как по написанному». «Спасибо». Ничуть не стушевалась Ленка. «Давай я тебе пасианс разложу. Вот и посмотрим, сбудется что-то у тебя или нет». «Ну, давай».
Согласилась скептически настроенная Алина. Почему бы и нет? Так, посмотрим. Ленка начала с сосредоточенным видом выкладывать на столик разнообразные картинки. «Сделаем тебе кельтский крест. Этот расклад показывает самое ближайшее будущее. Ну-ка, что тут у нас?» Она стала последовательно переворачивать фигурно разложенные вверх рубашкой карты. О, колесо фортуны, влюблённые. А это что?
Император и императрица вместе, но ничего себе! Что-что! Девчонки просто сгорали от нетерпения, желая узнать, какой же вердикт вынесут карты Алинке. «Погодите, погодите!» Ленка ловко переворачивала последние картинки. «Король, Жезлов, пятерка кубков, девятка мечей. Оооо!» «Я, конечно, неопытная, гадалка, Таро, Алин!» Ленка внимательно поглядела на улыбающуюся Алину. «Но знаешь, такое у меня впервые выпадает!»
Обычно получается что-то не вполне определенное, или простое, а обычное, а это… Я даже не знаю, почему столько сильных карт вместе выпало. Может, я плохо перемешала? Ну, давай уже безрукова, не томи, не выдержала другая девушка, Олеся. Скоро наша пара, а мы, между прочим, тоже хотим узнать, что нас ждет, поэтому закругляйся. Хорошо. Вздохнул Эленка и, словно внезапно решившись, подняла на Алину глаза. Короче…
Вскоре ты встретишь короля, и между вами вспыхнет огненная страсть. Затем твоя жизнь вся изменится настолько, что это будет казаться невероятным, и ты будешь страдать и мучиться угрызениями совести, но все равно пойдешь за возлюбленным, хотя он, окажется, вовсе не тем, кем ты его считала, и… Тут она немного помолчала, собираясь с мыслями или с духом. И к тому же ты станешь жрицей. Кем-кем?
Алина уже корчилась от смеха, сползая в конвульсиях под стол. Другие девчонки не отставали. Уж больно смешным и глупым казалось все это гадание. — Жрицей! — повизгивая от смеха, еле-еле выговорила Олеся. — Ну ты даешь, цыганочка Аза! — Да ну вас! — оскорбилась Ленка. Я же все это не сама выдумала. Так карты говорят, что я могу поделать. Меньше забивать себе голову всякой чушью, вот что. Отсмеялась Алина. решительно встала. Пошли, мы уже опаздываем. Девчонки расплатились по счету, и пестрые стайкой выпорхнули из кафе. И жизнерадостно вереща направились в свое альма-матер. Аудитории следующей пары этой самой истории искусств, к которой они должны были готовиться, вместо того, чтобы раскладывать пасьянсы, располагалась на третьем этаже университета. Подруги уже почти поднялись по широкой лестнице, как вдруг Алина, идущая впереди, остановилась как вкопанная.
Еще чуть-чуть, и Ленка, идущая за ней следом, нога в ногу, свалилась бы по ступенькам вниз от неожиданно возникшего препятствия. — Ты что? — возмущенно вскрикнула она. — Застреваешь на ровном месте, чуть меня не уронила. Но Алина не слышала ее. Она вообще ничего вокруг не слышала и не видела. Кроме жгучего взгляда огненно-черных глаз, глядящих на нее в упор. Владелец этих глаз стоял прямо напротив нее, на середине рекреации, и смотрел так, словно бы они были давным-давно знакомы. И к тому же Алина почувствовала в этом взгляде повелительное выражение, хотя не было сказано ни одного единственного слова. Парень был очень красив, какой-то дикой, первозданной, необузданной даже красотой. Черные волнистые волосы, в которых словно искры, проскальзывал намек на рыжину, поэтому они казались не истине черными, а скорее цвета очень темного, отполированного дерева.
И в глазах был тот же самый огонек, таинственная искра, скрытая в бездне черных зрачков. Высокий, статный, но еще по-юношески гибкий, парень стоял так, словно был здесь господином, свободно, независимо, с достоинством. Кто это? Более низкая Ленка высунула голову из-за плеча Алины. Какой красавчик! Чего-то мы раньше его тут не видали, а? Остальные девчонки тоже заинтересованно смотрели на незнакомого красавца. а он смотрел только на Алину, а она на него. И между этими двумя, почти осязаемо, бежал электрический разряд, который был виден и понятен не только им, но и всем окружающим. Бежали торопливые секунды, вокруг кишели, отпущенные в перемену развеселые студенты, кто-то куда-то спешил, а двое внезапно остановленных какой-то мощной силой человека стояли неподвижно, как застывшие мгновенно статуи, и смотрели друг на друга, не отрываясь.
Может, пойдем? Безчувственная Ленка потянула Алину за рукав. Хватит уже пялиться. Неприлично выглядит. Пошли. А что? Алина будто вышла из ступора. Что ты сказала? Говорю, хватит пялиться на этого чела. На вас двоих уже вон все таращатся. Пойдем, у нас сейчас пара начнется. Или ты хочешь схлопотать от Тарасова? Пошли.
На автомате согласилась Алина и дала себя увести. И пока они с Ленкой, догоняя остальных, шли по длинному коридору, который, как рука в полноводные реки, вытекал из широкой рекреации, затылком чувствовала жгучий взгляд того парня. Ей словно горячими иголками кожу жгло. На истории искусств Алина сидела как в воду опущенная и едва ли смогла написать половину из своего билета. писала что-то не в попад о мыслями, была все еще там, в рекреации, возле лестницы, где словно разрядом тока пронзил ее этот поразительный взгляд, таких необычных, никогда не виданных, но в то же время странно знакомых глаз. Алина поймала себя на мысли, что уже ничего совершенно не пишет. Ручка валяется рядом, а сама она сидит и смотрит в окно. Обвела взглядом аудиторию. Все еще сидят, усердно корпят над зачетом.
Она встала, сдала свою работу и вышла из кабинета, сопровождаемая удивленными взглядами однокашников. Совершенно пустой рекреацией спокойно сидел на диванчике он. Алина увидела его, едва вывернулась из-за угла коридорной стены. Она даже не удивилась, вся как-то даже расслабилась, обмякла. Пропало первое страшное напряжение, испытанное от этой встречи.
Алина подошла к нему, как покорная, узнающая своего хозяина молодая лошадка, нечаянно убежавшая из табуна на волю. — Здравствуй, Ромни, — сказал он ей, улыбнувшись. — Я рад тебе. — Здравствуй, — улыбнулась ему Алина в ответ, и все ее существо пронзило непонятная радость. Но в то же время ей сделалось необычайно тревожно, и от висков до самых ступней пробежали горячие мурашки. — Как ты меня назвал?
Спросила она его, и не дожидаясь ответа, добавила «Меня зовут Алина». «Хорошо», — улыбнулся он снова, — «а я Штефан». «Штефан», — повторила девушка задумчиво, как бы пробуя это имя на вкус, — «очень красиво и так необычно. Ты, наверное, иностранец?» «Да», — согласился парень в некотором роде. «По-русски хорошо, — говоришь», — похвалила его Алина. «Почти без акцента ты здесь учишься? Странно, но я раньше тебя никогда не видела».
«Моя семья в городе по делам. Довольно надолго», — объяснил Штефан. «Я решил, чтобы не терять время даром посещать пока курсы прикладного творчества». «А, ты из дополнительного», — поняла Алина ясно. «А где вообще учишься?» «У себя дома я уже закончила образование», — сказал Штефан с достоинством, как будто представлял свой титул. «Правда?» Алина посмотрела на него сомнением. На вид ему было не больше двадцати, но, кто знает,
Возможно, просто так молодо выглядит. «Ты очень похож на итальянца», — вдруг сказала она, сама не зная, зачем. «Близко», — усмехнулся Штефан, почти угадала. «Ну скажи», — попросила она, как маленькая девочка, которой очень хочется узнать чужой секрет. «Много будешь знать, скоро состаришься», — расхохотался Штефан, запрокинув голову и показал ослепительные белизны, сверкающие зубы. «Пойдем». Он взял ее за руку и повел за собою.
Алина пошла за ним спокойно и с удовольствием, даже не спросив, куда они, собственно, идут. Ей было так хорошо, так надежно. Да, именно надежно. Она чувствовала себя с этим совершенно незнакомым парнем, как за каменной стеной, словно встретилась с родственником, которого просто очень давно не видела. Они вышли из здания, прошли просторную университетскую территорию, и по аллее, усаженной голубыми елями и кустами роз, вышли к парковке. пиликнула сигнализация, и сами собой раскрылись перед нею автоматические двери ослепительно белого спортивного БМВ, поднявшись в бок и вверх. Такого автомобиля не было даже у ее отца. Круто! Восхитилась Алина, усаживаясь на передние сиденья, обтянутые нежной сливочной кожей. И тут какая-то досадливая мысль словно царапнула ее сознание. Краешком пробилось что-то, словно была некая неправильность во всем происходящем.
А-а-а! Вдруг догадалась Алина и вскрикнула вслух, блин, а где же папина наружка? Спит. Спокойно сообщил ей Штефан, как будто понимала, о чем речь. Спит? Изумилась Алина и, проследив за указующим жестом Штефана, вдруг и правда увидела двоих своих дюжих амбалов, которые сегодня с самого утра ходили за нею как приклеенные. Эти двое…
Привалившись один к другому, словно малые детки, утомленные прогулкой, сладко спали на лавочке, прямо на парковке, в тенечке, возле машины, в которой и приехала сюда Алина. «Что это с ними?» — шепотом, как будто бы боясь разбудить их, спросила Алина у Штефана. «Не знаю», — пожал плечами тот. «Жарко сегодня. Устали, наверное». Вот это да! Девушку разобрал безудержный смех, и она, откинувшись…
На удобном сиденье хохотала до слез, пока Штефан уверенно выруливала из узенького проезда университетской парковки. «Что б меня, а? Сколько лет живу, ни разу такого не было. Выходит, я совершенно свободна?» Она торжествующий высунулась из открытого окна автомобиля и крикнула, что есть мочи. «Свободна! Свобода!» Штефан поглядывал на нее, улыбаясь. Он явно был очень доволен.
Алина сидела совершенно счастливой и, подставив щеку теплому ветерку поздней весны, с наслаждением смотрела вперед. Бешка, взнузданная умелой рукой Штефа, нанеслась как молодая буйная кобылица, оставляя далеко позади прочие автомобили. Вот они уже миновали городскую черту, пронеслись по длинному в ажурной оплетке чугунных пролетов мосту через полноводную реку и по загородной дороге устремились куда-то вдаль. мимо поселков, деревушек, расписных во всех оттенках зеленых всходов полей, мимо озер, речушек, ручейков, сквозь нависающие над узким двухполосным шоссе верхушки склоненных деревьев лесопосадок. Алина даже не спросила, куда они едут, ей было все равно. Пьянящее ощущение полной свободы охватило ее, окутало с ног до головы радостной дымкой. Вот так бы лететь и лететь, словно вольная птица, и никогда не останавливаться.
Впрочем, они все же остановились возле симпатичного туристического комплекса, затерянного где-то в стороне от большой дороги. — Берендей! — прочитала вслух Алина на вывеске. Что это? — обернулась она к Штефану, достающему из машины большую сумку. — Гостиница? — он пожал плечами. — Довольно неплохая. У них тут отлично готовят. Не мог же я привезти тебя куда попало. — Ну да, — согласилась Алина и спросила. А мы тут до вечера? — Посмотрим.
Загадочно усмехнулся Штефан. «Поглядим». Они прекрасно пообедали в полупустом ресторанчике. Мясо на гриле оказалось действительно очень вкусным. Ароматное, с запахом костра. Просто пальчики оближешь. Смеялись. Болтали ни о чем и обо всем на свете. Потом она, сколько не пыталась, так и не смогла припомнить, о чем же именно.
После еды Алина спохватилась об отце и написала ему сообщение, мол, не переживай, папа, я в порядке. Как соберусь домой, напишу. Хотела было что-нибудь добавить, шутливая про недотеп охранников, но вовремя передумала, им же и так знатно попадет. Зачем подливать масло в огонь? Пойдем погуляем? Позвал ее Штефан, когда они уже допили кофе, и Алина задумчиво сидела на бревенчатой веранде ресторана, глядя на лениво бегущую реку. Пойдем.
Согласилась она. «А зачем тебе рюкзак?» Спросила, увидев, что ее спутник надевает внушительный боул на плечи. «Увидишь», пообещал он ей, и девушка больше вопросов не задавала. Шли они довольно долго, в основном вдоль берега реки, только изредка сворачивая в лес, если прямая дорога была сильно затруднена. Алина не ныла, не жаловалась, а просто шагала и шагала вслед за Штефаном, словно всю жизнь только и делала, что бродила по лесам и полям.
Хорошо, что она всегда предпочитала удобную обувь. Вот и сегодня на ней были легкие невесомые изики, и ноги совсем не устали от долгой ходьбы. Наконец они вышли, едва заметные, высокой траве тропинкой, на крутой обрыв над рекой. «Какая красота!» восхитилась Алина, сложив ладони козырьком от яркого послеполуденного солнца. Вдали, насколько хватало взгляда, серебрилась речная равнина. Видимо, здесь был разлив.
Одинокий островок на середине реки отсюда казался крохотным, и растительность на нем выглядела не больше полевой травы. Вокруг вместе с водой разливался невероятный покой. Ни одной живой души на много-много верст вокруг. Только они вдвоем. Крутой песчаный обрыв, поросший душистыми луговыми травами, и восхитительный речной пейзаж. Алина подошла почти к самому краю, встала, широко раскинув руки, и запрокинула голову в голубое яркое небо.
Внезапно нога куда-то поползла, посыпались камни, и предательский обрыв повлек девушку за собою вниз. — А-а-а! — вскрикнула она, но Штефан, быстрый как молния, уже сжимал ее за талию, крепко обняв своими сильными руками. — Все хорошо, не пужайся миру камлу. От испуга или по каким-то иным причинам он перешел на незнакомый язык. Сердце ее билось часто-часто, дыхание перехватило, и пережитой страх… сменился каким-то другим, неведомым ей прежде чувством, одновременно сладким и слегка отталкивающим. «Как ты сказал?» Она обернулась к нему, и их лица почти соприкоснулись. «Что ты сказал?» Шепотом переспросила она. Штефан не ответил, а только поглядел на девушку долгим живым взглядом своих невозможных глаз. Их губы встретились, голова у Алины закружилась, и ей показалось, что она снова падает. Падает с огромной высоты. сердце ушло в пятки, дыхание участилось, и мир остановился вдруг. Наконец Штефан выпустил ее из своих объятий, и они, ни слова друг другу не говоря, стали спускаться по крутой каменистой тропке вниз, к речному берегу. Здесь, в крохотные бухточки, со всех сторон окруженные нависающими известняковыми скалами, Штефан устроил лагерь. Из своего большого рюкзака он достал и за несколько минут разложил палатку, очень комфортабельную. с брезентовым полом и москитной сеткой, закрывающейся на молнию. Надул маленьким ножным насосом большой прочный матрас, вытащил два легких складных стула и компактный походный мангал, а также ведерко с маринованным шашлыком. «Когда ты все это успел приготовить?», — искренне изумилась Алина.
Их маленький бивак был полностью оснащен всем необходимым. Даже небольшой жестяной чайничек был извлечен на свет Божий из необъятного рюкзака Штефана.
Походный рюкзак у меня всегда с собой. Сверкнул белозубой улыбкой ее спутник. А шашлык в ресторане купил. Никакой магии. Он снова рассмеялся и этим искренним смехом рассеял смутные подозрения Алины насчет всего этого похода. Вместе они прошлись по берегу босиком, прямо по воде, потому что с обеих сторон свободного берега не было. Только этот малюсенький, спрятанный под береговой толщей клочок суши.
Прошлёпов какое-то расстояние, разбрызгивая ногами воду и весело хохача, добрели до следующей полоски суши, набрали здесь сухих топляков, нагрузили ими опустевший рюкзак Штефана и тем же путём двинулись обратно. Вскоре под мангальчиком уже весело потрескивал маленький костерок, ровно такого размера, чтобы вскипетить чайник. И вот Алина уже держит в ладонях горячую алюминиевую кружку, осторожно дуя на великолепно пахнущий травой и чай.
Какую-то траву Штефан собрал прямо здесь, снова поднявшись наверх и, принеся охапку, стал показывать Алине. Смотри, это чебрец, а это полевая душица. — А вот это синенькое? Что за травка? — заинтересована спросила девушка. — Это вербена, — ответил ей Штефан. — Нравится тебе? — Да. Алину, скрутив в пальцах длинненькое синесиреневое соцветие, с наслаждением вдохнуло терпкий аромат. — Женская трава, — сообщил Штефан.
Для лекарства ее собирают на самой заре, когда роса еще не обсохла. — Откуда ты все это знаешь, в которой раз за день изумилась Алина? — Это традиции моего народа, — серьезно сказал ей парень. — У нас все знают такие вещи. — Какого народа? — осторожно спросила Алина, вглядываясь в смуглое лицо Штефана. — Скажи мне. — Народа ромалы, — гордо ответил Штефан, испытующий, глядя ей в глаза. Знаешь такой? — Нет.
— Простерялась Алина, не знаю. — Ваш народ называет нас цыгане, — спокойно сказал Штефан. — О, внезапно оживилась Алина, знаю, я же читала Данко. Штефан лишь иронично усмехнулся. Это просто сказка. — Пусть, — согласилась Алина, — пусть сказка, но какая красивая. — Любишь сказки? Он смотрел на нее с нежностью. Ты совсем еще дитя. Разве это плохо?
Стопорщилась Алина, приготовившись обидеться. — Нет? Он снова улыбнулся. Сколько тебе лет? — Девятнадцать. — гордо сказала Алина. — Я уже взрослая. — Даже слишком. — усмехнулся Штефан. — Наши девушки выходят замуж в тринадцать, в четырнадцать лет, иногда в пятнадцать, если родители долго не могут найти подходящего жениха. Если девушка не замужем в девятнадцать, вряд ли когда-нибудь и выйдет. — Я замуж не собираюсь.
рассмеялась Алина. «У нас так рано теперь не выходят, да и вообще зачем?» «Так подумай, пока не поздно», притворно сдвинул брови парень, а то как бы не остаться старой девой. «Ой, насмешил», расхохоталась Алина, «как-нибудь переживу». «Разве ты не хочешь найти свою любовь, завести детей?», спросил ее Штефан. «Не знаю, пожалуй, плечами Алина, я еще об этом не думала. А ты?», спросила она его быстро и лукаво взглянув.
Ты уже нашел свою любовь? Не знаю. Почему-то вздохнул Штефан. То есть как не знаешь. Штефан какое-то время помолчала, взяв свою кружку с чаем, и Алина уже решила, что он просто собирается оставить ее вопрос без ответа, но тут он заговорил, и то, что сказал, просто потрясло девушку. У меня есть невеста, — сообщил он ей самым будничным тоном. Прекрасная, хорошо воспитанная девушка, и наши родители одобрили этот союз.
Упавшим голосом ответила Алина, но виду не подала, старалась держаться, хотя внутри нее бушевала самая настоящая буря. «Я думал, что люблю ее», — продолжал Штефан, — «пока сегодня не встретил тебя». Он посмотрел на нее в упор своим гипнотическим взглядом. «Ты поверишь, если я скажу, что знал о нашей встрече». «Откуда?», — пискнула Алина, которая от подступившего волнения не могла толком выговорить слова.
Совершенно серьезно ответил ей парень. Алину вдруг скрутило неудержимым приступом хохота. Она буквально сложилась пополам, сидя на легком брезентовом стульчике. — Чему ты смеешься? — обиженно спросил Штефан. — Не веришь в гадания? — Вообще-то я даже не знаю, — сказала Алина, рассмеявшись. — Но смеюсь не потому, что плохо отношусь к гаданиям. Просто сегодня мне одна подруга нагадала, что я в ближайшее время встречу свою судьбу.
и еще много всего, и я ей не поверила. А теперь? Он тоже посмотрел на нее долгим взглядом и взял ее маленькую ручку в свою теплую, надежную ладонь. Теперь веришь? — Не знаю. Тихонько проговорила Алина. Все это так странно. Я просто еще ничего не поняла. — Ну, хорошо. Внезапно, отпустив ее руку и переменив тон, бодро сказал Штефан. Пойдем лучше купаться. — Купаться? Но у меня нет с собой купальника.
«Белья ты тоже не носишь?» — спокойно сказал Штефан. «Разница с купальниками небольшая, на мой взгляд». «Нет, — нахмурилась Алина, — это неприлично. — Тогда купайся так, в майке, — сказал он ей. У меня есть с собой запасная футболка. Могу тебе ее дать. Пойдем, ну уже». Пока Алина сидела в раздумье, не зная, как реагировать на такое неожиданное предложение,
Он зашел в палатку, немного пошвырялся там и снова вышел, в одних трусах и с чистой футболкой в руках. Небрежный кинув ее на пустующий стул, он бегом припустил в воду и, вбежав до пояса, сильно выпрыгнул, как большое водяное животное, вверх-вверх, а потом нырнул, скрывшись под водою. Его не было больше минуты, и Алина уже начала беспокоиться, когда ее новый знакомый наконец вынырнул, довольно далеко от того места, где вошел плавным движением в речную гладь.
«Пойдем!» донеслось до нее в окружающей безмятежной тишине. «Давай, не бойся!» Поколебавшись еще чуть-чуть, девушка вошла в палатку, быстро скинула свою одежду, одела предложенную футболку и, осторожно переступая по берегу, опасливо вошла по колено в холодную воду. «Давай, ну же!» — звал ее Штефан. «Ты сможешь!» Зажмурившись, Алена взвизгнула, пробежала по воде и бухнулась, словно бревно.
в обжигающее ледяную, как ей показалась, волну. Всё тело её словно пронзили тысячи острых иголок и перехватило дыхание. Но в следующее мгновение уже стало так замечательно. Невероятная бодрость вселилась в олину и горячее тепло разлилось внутри, точно её наполнило некая небывалая энергия. Хотелось кричать от радости, плыть, как быстрый дельфин, и взлететь в воздух, вынырнув прямо из воды, словно летучая рыба.
Но ничего ей этого сделать не удалось, и она только беспомощно барахталась, плавая кругами точно городская не обученная собачонка, которую насильно столкнули с лодки в воду. Рядом раздались быстрые удары руками по воде, громкий смех, и Штефан, подплыв к ней вплотную, обхватил ее поперек туловища и повлек за собой на середину реки. «Куда ты?» — испугалась Алина. «А вдруг мы с тобой здесь утонем?» «Нет!» — засмеялся он, отфыркиваясь. «Не бойся!»
Но я боюсь, запротестовала Алина, тут эти омуты могут быть вот. И водоросли ее аж передернуло от мысли, что можно увязнуть в длинных, прилепучих водорослях, которые обовьют ее тело, словно веревки. Но ничего такого не произошло, и минут через десять они уже бегали в запуски друг за другом по берегу островка, того самого, на который она смотрела с обрыва, чтобы побыстрее согреться и высохнуть.
А набегавшись, упали истамленные купанием на мягкую шелковистую траву и долго лежали, глядя на проплывающие мимо облака. Небо постепенно утрачивало свою дневную голубизну, и облака, убегая вдаль, выстраивались скучиной грядой на горизонте, приглашая уставшее солнце погрузиться в свою мягкую, взбитую ветром перину. «Смотри, скоро стемнеет», — спохватилась Алина. «Ты хочешь отсюда уехать?», — спросил ее Штефан.
заглядывая ей в лицо. — Нет, — чуть подумав, ответила девушка, — но мне нужно, отец будет очень беспокоиться. Напиши ему, что не приедешь, — предложил Штефан. Ты ведь говорила, что уже взрослая. Алина молчала. В ней отчаянно боролись два огромных желания — остаться здесь со Стэфаном и испытать сполна то, что, как она догадывалась, непременно состоится, если только они окажутся вдвоем в ночной тиши в этой маленькой палатке.
У Алины еще не было такого опыта, несмотря на всю ее взрослость. И с другой стороны, она ужасно боялась и хотела поскорее оказаться дома, в своей привычной, безопасной и любимой девичьей кроватке. «Поплыли обратно», — сказал поднимаясь Штефан. «Нам еще высохнуть нужно. И дойти обратно до гостиницы. Хорошо, если к десяти до города доберемся». Алина тоже встала с травы и посмотрела на него с теплотой и уважением.
Ведь он не стал уговаривать ее, несмотря на свое очевидное желание остаться с нею наедине. «Держись за меня сама», — сказал он ей, когда они снова вошли в воду. «Плыви активнее, вода стала еще холоднее, а не то совсем замерзнешь». Алина обвела его рукой за шею, и они поплыли рядом, как две большие рыбы. На берегу он быстро достал из палатки большое полотенце, и как следует растер девушку сверху донизу, а потом достал небольшую изящную фляжку.
А не то еще заболеешь. Господи! Поперхнулась Алина, сделав большой глоток. Что это ради всего святого? Ромалский бальзам. Ухмыльнулся Штефан. Забористая штука. Подожди, сейчас подействует. Ждать долго не пришлось. Уже через полминуты Алина ощутила, что вместо крови у нее по жилам течет расплавленный огонь, и от макушки до пят она накачана таким жаром, что никакой холод ей больше не страшен. Я ха…
Подпрыгнула Алина так высоко, как могла, и стала отплясывать на песке странный и зажигательный танец. «Что это?» Штефан, глядя на нее, так и покатился со смеху. «Смотри, я научу тебя». Он поднял руки и как будто положил их рядом с собою на воздух, на невидимую опору, и стал осторожно переступая в заданном ритме и одновременно напевая все громче и громче прелестную и зажигательную мелодию, раскачиваться из стороны в сторону, описывая на песке полукруг.
Подпрыгнула Алина так высоко, как могла, и стала отплясывать на песке странный и зажигательный танец. «Что это?» Штефан, глядя на нее, так и покатился со смеху. «Смотри, я научу тебя». Он поднял руки и как будто положил их рядом с собою на воздух, на невидимую опору, и стал осторожно переступая в заданном ритме и одновременно напевая все громче и громче прелестную и зажигательную мелодию, раскачиваться из стороны в сторону, описывая на песке полукруг.
Наконец, закончив танец, Штефан церемонно поклонился Алине и, взяв ее за руку, отвел к палатке. «Переодевайся и пойдем». Из кармана джинсов выпал телефон, ярко мигая. Отец звонил ей. И на экране дисплея отобразились 23 неотвеченных вызова и множество сообщений. Алина хотела было ответить, но что-то удержало ее от этого шага. Вот что она ему сейчас скажет.
