-Быстро иди в магазин!— Ты что, совсем страх потеряла?! — орала золовка, кидая в меня огрызок.
Анна медленно брела по осенним улицам, возвращаясь домой после долгой и изматывающей смены. За окнами автобуса давно уже погасли последние отблески заката, их сменила густая, почти осязаемая октябрьская темень, в которой тонули огни фонарей и редких машин. Казалось, сама ночь давила на плечи, добавляя тяжести к ноющей усталости во всём теле. Ноги гудели и отзывались тупой болью при каждом шаге, а в голове, затуманенной дневной суетой торгового центра, жила лишь одна, простая и ясная мысль — скорее бы добраться до спасительной тишины собственного жилища, до тёплой воды душа, до мягкого кресла, где можно, наконец, выдохнуть и остаться наедине с собой. Пятница всегда была особенным испытанием — поток людей, спешащих закупиться к выходным, казался бесконечным, а их голоса сливались в сплошной, оглушительный гул. Поднявшись на свой, четвёртый этаж, Анна с облегчением нашла в сумочке связку ключей. Уже представляла, как повернёт замок, как шагнёт в знакомый полумрак прихожей, как снимет эти неудобные, стиснувшие ступни туфли и наденет мягкие, уютные тапочки. Как заварит себе чашку ароматного травяного чая, который поможет снять напряжение этого дня.
Но едва она приблизилась к двери своей квартиры, сквозь дерево и бетон до неё донёсся нарастающий, низкочастотный гул. Громкая, ритмичная музыка, взрывы смеха, высокие, пронзительные детские крики — всё это смешалось в единую, оглушительную какофонию, которая била по ушам и, казалось, вибрировала в самом воздухе подъезда. Анна замедлила шаг, замерла с холодным ключом в руке. Неужели ошиблась этажом? Сделала шаг назад, всмотрелась в табличку на стене. Нет, всё верно: квартира 42. Её квартира. Её крепость, в которую, судя по всему, без спроса вломились непрошеные гости.
Словно в тумане, она вставила ключ в замочную скважину, повернула его и толкнула дверь. Прихожая, обычно такая тёмная и пустынная в этот час, была залита светом. На вешалке, сбившись в кучу, висели чужие вещи — яркая женская куртка, добротная мужская ветровка и две маленькие, детские курточки. На полу, вразброс, стояла и валялась чуждая обувь, которой утром здесь точно не было. Анна на автомате поставила свои туфли в угол и, чувствуя, как в груди нарастает тяжёлый, холодный ком, прошла дальше, в коридор.
Картина, открывшаяся на кухне, поражала своим контрастом с тем умиротворением, о котором она мечтала. За столом, уставленным тарелками с салатами, нарезками и наполовину опустевшей бутылкой вина, восседала её золовка, Ирина, рядом — её супруг, Константин. Двое их детей, мальчик лет восьми и девочка помладше, с визгом носились по небольшому пространству между столом и холодильником. Из портативной колонки, стоявшей прямо на подоконнике, гремела бодрая, плясовая музыка.
— А, Анна, наконец-то пришла! — Ирина помахала ей рукой, не делая попыток встать. — Проходи, присоединяйся к нашему маленькому празднику! Место как раз освободилось!
Анна молча, не отвечая, прошла дальше, в спальню. Там, развалившись на кровати и уткнувшись в экран смартфона, находился её муж, Дмитрий.
— Дмитрий, что здесь происходит? — тихо, почти шёпотом, выдохнула она, чувствуя, как подкашиваются ноги.
Муж оторвался от телефона, его взгляд был рассеянным.
— А, привет. Ирина приехала, решили, что побудут у нас пару дней. Пусть отдохнут.
— Пару дней? — переспросила Анна, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — А почему я ничего об этом не знала? Почему меня никто не предупредил?
Дмитрий пожал плечами, его лицо выражало лишь лёгкое раздражение от того, что его отвлекли.
— Она позвонила сегодня утром, пока ты была на работе. Сказала, что решили нагрянуть. Ну, я и не стал тебя беспокоить по пустякам, ты же знаешь, как у тебя там бывает.
Анна медленно опустилась на край их супружеской кровати, ощущая, как по спине разливается ледяная волна обиды.
— Дмитрий, ты хоть на секунду задумался, удобно ли мне это? Ты спросил моё мнение?
— Что тут такого неудобного? — муж снова уставился в экран. — Сестра приехала в гости, хочет пообщаться. Всего на выходные. Разве это проблема?
— У нас однокомнатная квартира, Дмитрий, — напомнила Анна, сжимая пальцы. — Всего одна комната. Где они все будут спать? Где мы будем спать?
— Ну, как-нибудь устроимся, — отмахнулся он. — Дети — на раскладушке, Ирина с Константином — на диване в зале. А мы — здесь, у себя.
Анна хотела что-то возразить, привести десятки аргументов, но из кухни донёсся настойчивый, громкий голос Ирины:
— Анна! Иди к нам, не сиди там одна! Расскажешь, как твои дела!
Вставать и идти в эпицентр этого хаоса не хотелось категорически, но отказ, она знала, вызовет поток недоумённых вопросов и упрёков в нелюдимости. Собрав всю свою волю, Анна поднялась и вернулась на кухню.
— Вот и наша труженица присоединилась! — Ирина с щедростью распорядительницы налила вина в чистый бокал и протянула его Анне. — Держи, выпей, расслабься после тяжёлого дня! Тебе точно не помешает!
— Спасибо, я не хочу вина, — Анна мягко, но твёрдо отодвинула протянутый бокал.
— Да брось ты, хмуриться! — Ирина рассмеялась и отпила из своего. — Мы же празднуем! Ведь пятница!
— А что именно мы празднуем? — с нескрываемой усталостью в голосе спросила Анна.
— Да так, просто саму возможность встретиться! Сколько времени не виделись! — Ирина широко улыбнулась, словно это объясняло абсолютно всё.
Анна перевела взгляд на стол. Продукты, из которых были приготовлены угощения, явно не были теми скромными запасами, что оставались утром в холодильнике. Судя по дорогим упаковкам и этикеткам, Ирина успела совершить масштабный поход в супермаркет.
— Слушай, Ирина, а ты не видела мой творог? — вдруг вспомнила Анна. — Я его специально купила, чтобы на завтрак съесть.
— А, этот? — Ирина небрежно махнула рукой. — Я его выбросила, у него срок годности на исходе был. Нечего просрочку есть.
— Но у него ещё три дня впереди, — удивилась Анна, чувствуя, как закипает раздражение.
— Ну, зачем же рисковать своим здоровьем? — снисходительно улыбнулась золовка. — Лучше купишь свежий, новый. Сейчас столько всего вкусного в магазинах!
Анна стиснула зубы, понимая, что любой спор будет бесполезен. Усталость давила на плечи тяжёлым грузом, а голова раскалывалась от оглушительной музыки.
— Я пойду, приму душ, — коротко бросила она и, не дожидаясь ответа, вышла с кухни.
Ванная комната, к её огромному облегчению, оказалась пустой и тихой. Анна закрыла дверь на замок, прислонилась к прохладной поверхности двери и на несколько секунд закрыла глаза. Затем, медленно, будто совершая ритуал, разделась и встала под тёплые струи воды. Она надеялась, что вода сможет смыть не только пот и усталость рабочего дня, но и то глухое, медленно закипающее раздражение, что поднималось из глубины души. Приезд Ирины всегда был испытанием, но обычно та хотя бы предупреждала заранее. А тут — просто ворвалась в их жизнь, в их дом, как в свою собственную резиденцию.
Когда она, завернувшись в махровый халат, вышла из ванной, на кухне по-прежнему царило веселье. Дмитрий так и не появился. Анна заглянула в спальню — муж лежал на кровати, раскинувшись, и тихо похрапывал. Он уже спал.
— Дмитрий, — тихо позвала она.
Он не шелохнулся, не издал ни звука. Спал глубоким, беспробудным сном. Анна тяжело вздохнула и, почувствовав себя абсолютно чужой в собственном доме, побрела обратно на кухню.
— Ирина, может, сделаем музыку потише? — вежливо предложила она. — Уже довольно поздно, одиннадцатый час.
— Анна, да перестань! — Ирина фыркнула и налила себе ещё вина. — Какая разница, какое время? Пятница! Нужно расслабляться, отдыхать!
— У меня завтра с утра запланированы дела, — слегка покривив душой, сказала Анна. — Мне нужно рано вставать.
— Ну и встанешь, — легко отмахнулась Ирина. — Никто не мешает.
Константин, муж Ирины, всё это время молча сидел и методично доедал салат, в разговор не вмешиваясь. Дети, устав от беготни, начали хныкать и капризничать, требуя, чтобы их уложили спать.
— Ладно, хватит на сегодня, — с некоторой неохотой поднялась Ирина. — Так, детки, спать. Анна, а где ты их устроишь?
Анна растерялась от такой прямолинейности.
— Ну… я не знаю. У нас только одна комната. Может, на диване в зале?
— Но у вас же гостиной как таковой нет, — Ирина прошлась взглядом по небольшому пространству. — А, вот кровать. Отлично, дети поспят здесь.
— Но это наша с Дмитрием кровать, — возразила Анна, чувствуя, как по телу разливается жар.
— Ну и что в этом такого? — Ирина уже расправляла одеяло. — Вы как-нибудь на диване в зале разместитесь. Детям нужен полноценный сон, они же растущие организмы!
Анна смотрела на золовку с нескрываемым изумлением. Та вела себя с такой уверенностью и самоуверенностью, словно это была её собственная квартира, а Анна — лишь временная гостья, обязанная беспрекословно подчиняться.
— Ирина, это наша спальня… — попыталась она вставить, но голос прозвучал слабо.
— Анна, не будь такой жадиной! — Ирина уже укладывала детей на супружеское ложе. — Одну ночь можно и потерпеть ради семьи.
Анна развернулась и вышла из комнаты, прислонившись спиной к прохладной стене в коридоре. Руки её мелко дрожали от возмущения и чувства полнейшего бессилия. Разбудить Дмитрия? Устроить скандал? Но она прекрасно знала — муж встанет на сторону сестры. Он всегда считал, что Анна слишком драматизирует и не умеет быть гостеприимной. Не оставалось ничего иного, как смириться. Она достала из шкафа запасную подушку и лёгкий плед и устроилась на неудобном диване в зале. Ирина с Константином разместились тут же, на раскладном кресле, предварительно убрав на пол личные вещи Анны. Музыку, к счастью, выключили, но тишину тут же заполнили громкие разговоры и смех. Ирина живо обсуждала с мужем какие-то семейные новости, комментировала посты в социальных сетях, её голос звучал особенно громко в ночной тишине.
Анна лежала, уткнувшись лицом в подушку, и изо всех сил пыталась заснуть. Это было бесполезно. Каждый звук, каждый смешок, каждое слово впивались в сознание, как иголки. Лишь около часа ночи в квартире, наконец, воцарилась долгожданная тишина.
Утро началось с оглушительного детского крика. Мальчик и девочка снова носились по комнате, устроив шумную возню. Дмитрия в квартире не было. Анна встала, сложила плед и, чувству себя абсолютно разбитой, направилась на кухню.
Ирина уже восседала за столом с большой чашкой кофе.
— Доброе утро! — бодро, слишком бодро для субботы, поздоровалась она. — Ну что, выспалась?
— Не очень, — честно призналась Анна, не в силах притворяться.
— Ничего, ничего, скоро войдёшь в ритм! — Ирина отпила кофе. — Слушай, а Дмитрий куда подевался?
— Не знаю, — Анна открыла холодильник. Полки, ещё вчера заставленные продуктами, которые купила Ирина, теперь выглядели пустынно и сиротливо.
— Ой, а еды-то почти не осталось! — Ирина заглянула в холодильник через плечо Анны. — Надо будет сходить, закупиться. А то совсем голодные сидим.
Анна молча, не отвечая, достала оставшиеся яйца и половинку батона хлеба. На скромный завтрак должно было хватить.
— Анна, ты, я смотрю, завтрак собираешься готовить? — поинтересовалась Ирина.
— Да, яичницу сделаю.
— О, замечательно! Дети как раз проголодались! Сделай, пожалуйста, на всех, чтобы всем хватило!
Анна молча разбила яйца на сковороду. В коробке их было всего шесть штук. Хватит ли на всех? Пока яичница шипела на огне, из ванной вышел Константин.
— Доброе утро, — буркнул он и молча уселся за стол.
— Утро, — кивнула ему Анна.
Завтрак прошёл в почти полном молчании. Дети ели, Ирина с Константином тихо обсуждали планы на день. Анна молча пила чай, всем существом желая одного — чтобы эти выходные поскорее закончились и непрошеные гости покинули её дом.
— Слушай, Анна, — вдруг нарушила тишину Ирина. — А у тебя сегодня много дел?
— А почему ты спрашиваешь?
— Да я хотела с детьми в новый парк съездить, погулять, а Константину нужно по рабочим моментам отлучиться. Не могла бы ты посидеть с младшей? Она у нас быстро устаёт, да и одной с двумя сложновато.
Анна медленно подняла на золовку взгляд.
— Ирина, у меня сегодня свои планы.
— Да какие могут быть планы в субботу? — Ирина махнула рукой. — Посиди с ребёнком пару часов, ничего страшного не случится.
— Нет, я не смогу, — твёрдо, без колебаний, ответила Анна.
Ирина скривила губы в недовольной гримасе, но спорить не стала.
День, к счастью, прошёл относительно спокойно. Ирина с семьёй ушли гулять, и Анна осталась в долгожданной тишине и одиночестве. Наконец-то можно было позволить себе просто выдохнуть. Она включила телевизор на небольшой громкости, устроилась на диване и попыталась расслабиться, но назойливые мысли не давали покоя. Сколько же они ещё пробудут? Дмитрий говорил — на выходные. Значит, до вечера воскресенья. Нужно просто продержаться, перетерпеть. Всего один день.
Вечером вся компания вернулась шумной, уставшей, но довольной прогулкой гурьбой. Дети сразу начали требовать ужин, Ирина тяжело опустилась в кресло и уткнулась в телефон.
— Анна, а что у нас на ужин? — бросила она, не отрываясь от экрана.
Анна замерла на месте.
— Я ничего не готовила.
— Как так? — Ирина подняла глаза, её брови удивлённо поползли вверх. — Почему?
— Потому что я не планировала готовить ужин на всю вашу компанию, — ровно ответила Анна.
— Но ты же весь день дома сидела! — в голосе Ирины зазвучали нотки искреннего возмущения. — Могла бы и позаботиться о семье!
Анна почувствовала, как её пальцы непроизвольно сжались в кулаки.
— Ирина, я не ваша домработница и не повар. Я не обязана готовить для вас.
— Ого! — Ирина фыркнула. — Вот это заявление! Ну ладно, не хочешь — не надо. Константин, доставай телефон, закажем пиццу. Три большие, чтобы на всех хватило.
Константин молча достал смартфон и начал листать приложение доставки. Примерно через сорок минут пицца прибыла. Ирина расплатилась, и все уселись за стол.
— Анна, бери, не стесняйся, — Ирина протянула ей открытую коробку. — Мы же не одни будем есть.
Анна взяла один кусок, но есть не хотелось. Внутри всё закипало от невысказанных слов и накопленной обиды. Как долго ещё это может продолжаться? Где предел её терпения?
Дмитрий вернулся домой поздно вечером. Анна встретила его в прихожей.
— Где ты был весь день? — тихо, чтобы не слышали с кухни, спросила она.
— По делам катался, — коротко отрезал муж. — Устал.
— Дмитрий, нам нужно серьёзно поговорить.
— Давай потом, я сейчас не в состоянии.
Он прошёл в спальню, где уже спали дети Ирины, и, не раздеваясь, рухнул на самый краешек кровати. Анна осталась стоять одна в тёмном коридоре. Слёзы подступили комом к горлу, но она сдержала их. Плакать она не хотела. Ей хотелось кричать от бессилия и несправедливости всего происходящего.
Воскресное утро началось с того же самого хаоса. Детский топот, крики, беготня. Анна поднялась с дивана разбитая, невыспавшаяся, с тяжёлой головой. Дмитрий, как и в предыдущий день, с утра исчез. Ирина уже хозяйничала на кухне, как ни в чём не бывало.
— Анна, слушай, а продукты у нас совсем на исходе, — озабоченно сообщила она. — Сбегай в магазин, а? Купи что-нибудь к завтраку и на обед.
Анна медленно, очень медленно повернулась к ней лицом.
— Сходи сама.
— Но у меня же дети на руках, — Ирина кивнула в сторону комнаты, откуда доносились возня и смех. — Мне с ними неудобно, да и тяжеловато таскать сумки.
— Тогда попроси Константина.
— Константин вчера за рулём весь день пробыл, он устал, хочет отдохнуть.
Анна скрестила руки на груди, чувствуя, как внутри всё сжимается в тугой, холодный узел.
— Ирина, я не пойду в магазин.
Золовка нахмурилась, её лицо выразило искреннее недоумение.
— Анна, ну что это такое? Что тебе стоит сходить? Магазин в пяти минутах ходьбы!
— Мне стоит моё личное время, мои силы и мои деньги, — абсолютно ровным, спокойным голосом ответила Анна. — Если вам нужны продукты, вы прекрасно можете сходить за ними сами.
Ирина резко вскочила с места, её лицо залила краска.
— Ты что, совсем утратила чувство меры?! — её голос сорвался на высокую, визгливую ноту. Она схватила со стола огрызок от яблока. — Быстро пошла в магазин, купила всё, что нужно!
Огрызок, описанный по дуге, полетел в сторону Анны и с глухим шлепком упал на пол у её ног. Анна посмотрела сначала на него, потом — прямо в глаза Ирине. Кровь ударила в виски, в ушах зазвенело. Внутри что-то щёлкнуло, переломилось, как сухая ветка. Терпение, растянутое до предела, лопнуло.
— Убирайся из моего дома, — произнесла она тихо, но так чётко и ясно, что каждое слово прозвучало, как удар хлыста.
— Что?! — Ирина застыла с открытым ртом, не веря своим ушам.
— Я сказала: убирайся. Прямо сейчас. Все. Ты, твой муж, твои дети.
— Ты совсем с ума сошла?! — взвизгнула Ирина. — Это же квартира Дмитрия! Это его дом!
— Нет, — Анна медленно покачала головой. — Это моя квартира. Я купила её ещё до того, как мы с Дмитрием поженились. Все документы оформлены на меня. И я имею полное право попросить тебя покинуть мою территорию.
Ирина открыла рот, пыталась что-то сказать, но слова застревали у неё в горле.
— Собирайте свои вещи, — спокойно, без тени эмоций, добавила Анна. — У вас есть десять минут.
— Да кто ты такая, чтобы мне приказывать?! — Ирина побагровела от ярости. — Дмитрий тебе всю спесь посбивает!
— Дмитрия сейчас здесь нет. А когда он появится, я сама с ним поговорю.
Услышав повышенные тона, из комнаты вышел Константин.
— Что тут происходит? — спросил он, оглядывая возбуждённую жену и спокойную, как скала, Анну.
— Она… она нас выгоняет! — Ирина дрожащим пальцем указала на хозяйку.
Константин посмотрел на Анну. Та стояла неподвижно, скрестив руки на груди, и её взгляд был твёрдым и непоколебимым.
— Может, действительно, пора? — тихо, с некоторой долей обречённости, произнёс он, обращаясь к жене.
— Как это — пора?! — Ирина развернулась к нему. — Мы же приехали на выходные! Мы гости!
— Выходные, по сути, уже закончились, — холодно напомнила Анна.
Золовка бросила на неё взгляд, полный такой неприкрытой ненависти, что, казалось, воздух должен был загореться. Но она, фыркая и бормоча что-то под нос, начала сгребать свои разбросанные вещи. Константин молча, не глядя ни на кого, помогал ей. Дети, почувствовав напряжённую атмосферу, притихли и смотрели на взрослых большими, испуганными глазами.
Минут через двадцать вся семья стояла в прихожей, натягивая верхнюю одежду и подхватывая сумки.
— Вот и прекрасно, — всё с тем же ледяным спокойствием произнесла Анна. — Счастливого пути.
— Дмитрий обо всём узнает! — прошипела Ирина, застёгивая молнию на куртке дочери.
— Не сомневаюсь. И узнает он всё от меня, — кивнула Анна и открыла перед ними дверь.
Непрошеные гости вышли, и дверь с громким, финальным хлопком захлопнулась. Анна осталась одна в suddenly наступившей тишине. Она облокотилась на дверь и закрыла глаза. Тишина была оглушительной. Она прошла в комнату, посмотрела на смятую, чужую постель, на разбросанные по полу детские игрушки. И медленно, методично, начала наводить порядок. Сняла постельное бельё, сложила его в стирку, собрала все игрушки в пакет, вынесла накопившийся за два дня мусор.
Когда квартира наконец вернулась к своему привычному, чистому и упорядоченному виду, Анна села на диван и позволила себе глубоко, полной грудью, выдохнуть. Внутри царило странное, непривычное спокойствие. Впервые за три долгих дня она могла просто сидеть и наслаждаться тишиной, не слыша чужих голосов, не ощущая чужого присутствия.
Дмитрий вернулся ближе к вечеру. Переступив порог, он огляделся.
— А где Ирина с семьёй?
— Уехали, — просто ответила Анна.
— Как уехали? Куда? Почему?
— Потому что я их попросила покинуть нашу квартиру.
Дмитрий замер на месте, его лицо вытянулось от изумления.
— Ты что сделала?!
— Выгнала. Твою сестру, её мужа и их детей, — спокойно, без тени раскаяния, повторила Анна.
— С какой это стати?! — лицо Дмитрия побагровело. — Ты в своём уме?
— Со всей стати, что твоя сестра швырнула в меня огрызком и орала, чтобы я бежала в магазин за едой для них. В моём собственном доме. И на мои же, на наши, деньги.
Дмитрий прошёл в комнату, с силой швырнул куртку на кровать и развернулся к жене.
— Анна, это моя родная сестра! Ты не могла потерпеть ещё один день?! Они же уезжали завтра утром!
— Один день? — Анна горько усмехнулась. — Дмитрий, сегодня уже третий день. Ты сам сказал — на выходные. Выходные заканчиваются сегодня вечером. Пора бы и честь знать.
— Ну и что?! Можно было проводить их нормально, по-человечески, а не вышвыривать, как каких-то бродяг!
— По-человечески? — Анна сделала шаг вперёд. — По-человечески — это когда тебя выселяют из твоей же спальни? Это когда без спроса выбрасывают твои продукты? Это когда на тебя орут и швыряются объедками, как на последнюю служанку?
Дмитрий отвернулся, не в силах выдержать её взгляд.
— Ирина всегда была вспыльчивой. Не нужно было её провоцировать.
— Провоцировать? — голос Анны задрожал от возмущения. — Это я её провоцировала? Ты серьёзно?
— Ну ты же отказалась сходить в магазин! Что тебе стоило? Мелочь какая!
Анна уставилась на мужа с таким видом, будто он говорил на неизвестном ей языке.
— Мне стоило моё время, мои деньги и, самое главное, моё самоуважение, — медленно, с расстановкой, произнесла она. — Я не прислуга, Дмитрий. Я не обязана бегать по поручениям твоей сестры, особенно когда она ведёт себя как домашний тиран.
— Но она же семья! Родная кровь!
— Семья? — Анна горько рассмеялась. — Семья — это когда заранее спрашивают, удобен ли твой визит. Семья — это когда не занимают чужую кровать без разрешения. Семья — это когда уважают хозяйку дома, а не кидаются в неё огрызками!
— Ты всё драматизируешь и преувеличиваешь!
— Я ничего не преувеличиваю! — Анна резко развернулась и пошла на кухню.
Дмитрий последовал за ней по пятам.
— Ирина мне только что звонила, рыдала в трубку! Говорит, ты её унизила, выставила на улицу!
— Унизила? — Анна открыла холодильник, достала бутылку с водой. — Я всего лишь попросила её покинуть мою частную собственность. На чём и настаиваю.
— Нашу собственность! Наш общий дом!
— Мой, — твёрдо и недвусмысленно поправила его Анна. — Документы оформлены на меня. Я купила эту квартиру до того, как мы заключили брак. Это моё личное имущество, и я вправе устанавливать здесь свои правила.
Дмитрий сжал кулаки, его лицо исказила гримаса гнева.
— Вот как! Теперь ты решила вот это мне припомнить?! Бросить мне в лицо тем, что у меня ничего нет?!
— Я ничего не припоминаю, — холодно ответила она. — Я всего лишь констатирую юридический факт.
— Факт! — Дмитрий с силой стукнул ладонью по столешнице. — А факт состоит в том, что моя сестра с двумя маленькими детьми осталась ночевать на улице из-за твоего скверного характера!
— На какой улице? — Анна подняла бровь. — У них есть собственная квартира в соседнем районе. Прекрасный повод вернуться в свой дом.
— Они планировали задержаться ещё на пару дней!
— Без моего на то согласия, — жёстко напомнила Анна. — Дмитрий, ты хоть раз за эти три дня спросил меня, хочу ли я этого? Удобно ли мне?
Муж молча отвел взгляд.
— Вот именно, — Анна отпила воды. — Ты просто поставил меня перед свершившимся фактом. А когда твоя сестра устроила в моём доме проходной двор и цирк, ты предпочёл просто исчезнуть.
— У меня были важные дела! Срочные!
— Какие дела, Дмитрий? Три дня подряд? — Анна пристально посмотрела ему в глаза. — Или ты просто прятался, как страус, чтобы не решать назревающий конфликт?
Дмитрий снова отвернулся.
— Я не прятался…
— Прятался, — перебила его Анна. — И теперь злишься на меня за то, что я сделала то, что по справедливости должен был сделать ты — восстановила порядок в своём доме.
— Я никогда не собирался выгонять родную сестру!
— Вот именно. Ты не собирался. Потому что тебе гораздо проще и удобнее переложить всю ответственность и всю непопулярность на меня. Пусть я буду плохой, сварливой женой, лишь бы твоё спокойствие и твои отношения с сестрой остались нерушимы.
Дмитрий схватил свой телефон со стола.
— Я сейчас же позвоню Ирине и извинюсь за твоё поведение!
— Звони, — пожала плечами Анна. — Но в эту квартиру она больше не переступит порога.
— Это ещё с чего?!
— Потому что я так решила, — абсолютно спокойно заявила Анна. — Дмитрий, я три дня терпела это вторжение. Спала на неудобном диване в собственном доме. Слушала, как твоя сестра командует на моей кухне. Смотрела, как её дети прыгают по моей кровати в уличной обуви. С меня достаточно.
— Достаточно? — Дмитрий уставился на неё с неподдельным изумлением. — Ты вообще отдаёшь себе отчёт в том, что ты натворила? Ирина теперь заявила, что прерывает с нами все отношения!
— Отлично, — кивнула Анна. — Мне это только на руку.
Дмитрий побледнел.
— Ты это серьёзно?
— Абсолютно. Твоя сестра привыкла вести себя как полновластная хозяйка везде, где появляется. У ваших родителей, у друзей, а теперь и здесь. Пора ей понять, что границы существуют, и не везде её стиль поведения будет терпим.
— Но она моя сестра! Моя родня!
— И что? — Анна скрестила руки на груди. — Это даёт ей карт-бланш на хамство и неуважение?
— Нет, но нужно быть снисходительнее…
— Никаких «но», Дмитрий. Либо ты сам объясняешь сестре, что так вести себя недопустимо, либо она теряет право быть гостьей в этом доме.
Муж забегал по небольшой кухне, как тигр в клетке.
— Я не могу ей просто так запретить приезжать! Это невозможно!
— Можешь. Ты просто не хочешь, — Анна поставила пустой стакан в раковину. — И это твой сознательный выбор. Как и мой — больше не принимать её здесь.
— Анна, ты ставишь меня перед ультиматумом! Ты заставляешь меня выбирать между тобой и моей семьёй!
— Нет, — покачала головой Анна. — Это ты всё это время ставил меня перед ультиматумом. Либо я молча терплю откровенное хамство твоей сестры, либо я — плохая жена, разрушающая семью. Я выбрала третий вариант — защиту своих прав и своего достоинства.
Дмитрий схватился за голову.
— Боже, да во что же ты превратила нашу жизнь!
— Это называются последствия, Дмитрий, — ровно произнесла Анна. — Ты три дня подряд игнорировал мои тихие просьбы и моё подавленное состояние. Ты не защитил меня. Ты не попытался поставить сестру на место. А теперь — пожинай плоды.
— Я не собираюсь ничего пожинать! — взорвался он. — Это ты устроила весь этот грандиозный скандал!
— Скандал устроила Ирина, когда швырнула в меня едой, — поправила его Анна. — Я же просто поставила в нём логическую точку.
Дмитрий грубо схватил свою куртку с кровати.
— Знаешь что? Я поеду к ним. Нужно во всём этом разобраться.
— Поезжай, — кивнула Анна. — Только ключ от квартиры оставь. На всякий случай.
Он швырнул ключ на комод и, громко хлопнув дверью, удалился. Анна осталась одна на кухне. Внутри было то самое странное спокойствие, без вины, без сожалений. Лишь глубокая, всепоглощающая усталость, будто она только что пробежала многокилометровый марафон.
Она прошла в спальню, легла на свою половину кровати и закрыла глаза. Тишина. Настоящая, глубокая, целительная тишина. Никаких детских криков, никакой оглушительной музыки, никаких чужих, громких голосов. Только она, её дыхание и её дом, который наконец-то снова стал её крепостью.
Дмитрий вернулся глубоко за полночь. Анна не спала, хотя лежала с закрытыми глазами. Он разделся в темноте и осторожно лёг рядом.
— Ты не спишь? — тихо спросил он.
— Нет.
Он помолчал, собираясь с мыслями.
— Я разговаривал с Ириной.
— И что?
— Она в страшной ярости. Сказала, что никогда больше не переступит порога нашего дома.
— Хорошо, — спокойно ответила Анна.
— Хорошо? — Дмитрий перевернулся к ней на бок. — Тебе действительно всё равно?
— Нет, не всё равно. Мне хорошо от осознания того, что подобные ситуации больше не повторятся.
Дмитрий тяжело, с надрывом вздохнул.
— Я не могу понять, что с тобой случилось. Раньше ты не была такой… жёсткой и бескомпромиссной.
— Раньше в меня не швырялись огрызками и не выгоняли из моей собственной спальни в моём же доме, — Анна открыла глаза и посмотрела в потолок. — Дмитрий, ты хоть как-то пытаешься понять, что я чувствовала все эти три дня? Я жила как бесправная гостья на своей же территории. Я не могла нормально поесть, отдохнуть, выспаться.
— Ну можно было немного потерпеть… ради семьи…
— Нет, — перебила она. — Я не обязана терпеть неуважение к себе. Это мой дом. Моё личное пространство. И здесь действуют мои правила.
— Но она же моя единственная сестра!
— Семья — это в первую очередь взаимное уважение, — Анна села на кровати. — Скажи мне честно, Ирина хоть раз за эти три дня сказала мне простое «спасибо» за то, что я их приняла, накормила, предоставила кров?
Дмитрий замялся, глядя в сторону.
— Ну… она вроде бы… она же в общем благодарила…
— Тебя? — Анна усмехнулась. — Мне — ни единого раза. Зато претензий, замечаний и требований было предостаточно.
Муж промолчал, не находя что возразить.
— Дмитрий, твоя сестра живёт с твёрдой уверенностью, что весь мир ей что-то должен. Ты разве не видишь этого?
— Она просто… привыкла к такому отношению. Все её всегда баловали.
— Привыкла, что ей позволяют садиться на голову и свешивать ноги, — поправила Анна. — И ты, в том числе, своей пассивностью, только поощряешь это.
— Я не поощряю!
— Поощряешь. Ты даже не попытался мягко указать ей на её неправоту. Ты просто сбежал с поля боя и оставил меня одну разбираться с последствиями.
Дмитрий опустил голову.
— Я просто не хотел лишних ссор и конфликтов…
— Так их и не было. До того самого момента, пока Ирина не перешла все границы.
— Она утверждает, что ты первая нахамила и вывела её из себя.
Анна горько рассмеялась в тишине спальни.
— Конечно, она так скажет. А что ей ещё остаётся? Признаться, что вела себя как невоспитанный, избалованный ребёнок?
— Анна!
— Что, Дмитрий? Как ещё можно охарактеризовать поведение человека, который без спроса выбрасывает чужую еду, самоуправно занимает чужую кровать и кричит на хозяйку дома, позволяя себе швырять в неё предметы?
Муж не нашёлся что ответить, его молчание было красноречивее любых слов.
— Вот видишь, — Анна снова легла и повернулась на бок. — Ты и сам прекрасно понимаешь, что она была неправа. Просто тебе психологически легче винить во всём меня, чем признать ошибки своей сестры.
— Но она всё равно моя кровь…
— А я — твоя жена, — жёстко напомнила ему Анна. — И главный вопрос сейчас в том, кого из нас ты выбираешь в этой ситуации.
Дмитрий лёг на спину и уставился в тёмный потолок. Молчание повисло между ними тяжёлым, неподъёмным занавесом.
— Я не хочу делать такой выбор, — наконец, с надрывом произнёс он. — Это неправильно.
— Тогда тебе придётся смириться с тем, что Ирина сюда больше не приедет, — Анна закрыла глаза. — Потому что я больше не намерена терпеть подобное обращение. Никогда.
— А если… если она извинится перед тобой? Искренне?
— Перед кем? Перед тобой по телефону? — Анна скептически хмыкнула. — Пусть извинится лично. Мне. Глядя в глаза. И гарантирует, что подобное поведение больше не повторится.
— Она очень гордая… для неё это сложно…
— Я тоже гордая, — перебила его Анна. — Так что либо она признаёт свою неправоту и извиняется, либо мы просто прекращаем какие-либо контакты на уровне наших семей.
Дмитрий ничего не ответил. Анна повернулась к нему спиной, давая понять, что разговор окончен.
Утро понедельника началось в гнетущем молчании. Дмитрий собрался и ушёл на работу, не проронив ни слова. Анна взяла отгул и осталась дома. Она не спеша позавтракала в одиночестве, прибралась в квартире, с наслаждением перестилала свою кровать. Всё было чисто, аккуратно, спокойно. Никаких следов вчерашнего нашествия.
Вечером Дмитрий вернулся хмурый и молчаливый. Бросил портфель в прихожей и прошёл прямиком в комнату. Анна в это время готовила на кухне лёгкий ужин. Он появился в дверном проёме.
— Ирина звонила, — бросил он.
— И?
— Сказала, что ты своими руками разрушила нашу семью. Разрушила наши с ней отношения.
Анна медленно повернулась к нему, держа в руке поварёшку.
— Я разрушила? Это я?
— Именно так она и выразилась.
— Занятная логика, — Анна вернулась к плите. — Значит, когда она врывается в чужой дом без приглашения, захватывает его и позволяет себе хамское поведение — это норма. А когда я защищаю своё пространство и своё достоинство — я разрушительница. Понятно.
— Анна, может, хватит уже этого противостояния? — устало произнёс Дмитрий. — Позвони ей самой, поговори, найдите какой-то компромисс.
— Нет.
— Почему?!
— Потому что я не виновата в сложившейся ситуации, — Анна выключила конфорку и обернулась к нему. — Дмитрий, я устала от этой роли крайней. Твоя сестра ведёт себя отвратительно, а виноватой в конфликте делают меня. Так больше продолжаться не может.
— Хорошо, допустим, она была не права! — Дмитрий развёл руками в жесте бессилия. — Ты довольна? Я признал это!
— Нет, не довольна. Потому что ты говоришь это мне здесь, на кухне, а не ей — там, где это действительно нужно было сказать.
— Я не собираюсь читать ей нотации и морали!
— Тогда и не жди, что я буду безропотно терпеть её выходки, — Анна прошла мимо него в комнату.
Дмитрий последовал за ней.
— Так чего же ты от меня хочешь, в конце концов?!
— Я хочу, чтобы ты меня защитил! — Анна остановилась и посмотрела ему прямо в глаза. — Чтобы ты встал на мою сторону в этом конфликте. Чтобы ты твёрдо и ясно сказал своей сестре, что она была не права по отношению ко мне. Вот чего я хочу!
— Но я не могу ссориться с собственной сестрой из-за тебя!
Эти слова повисли в воздухе, словно приговор. Анна медленно, с пониманием кивнула.
— Понятно.
— Что понятно? — насторожился Дмитрий.
— Что я для тебя не настолько важна, как твоя сестра, — абсолютно спокойно констатировала она.
— Я вовсе не это имел в виду! Ты передёргиваешь мои слова!
— Нет, Дмитрий. Я просто наконец-то услышала горькую правду, — Анна подошла к шкафу и достала с верхней полки дорожную сумку.
— Что ты делаешь? — в голосе Дмитрия впервые прозвучала тревога.
— Собираю вещи. Я поживу несколько дней у своей мамы.
— Куда это ты собралась?! — он шагнул вперёд и схватил её за запястье.
— Мне нужно побыть одной. Подумать, — Анна мягко, но настойчиво высвободила свою руку. — О нас. О нашем браке. О том, есть ли в нём будущее, если мой муж не считает нужным защищать меня.
Лицо Дмитрия побелело.
— О чём ты говоришь? Что за драма?
— О том, что я устала быть на вторых ролях в твоей жизни, — Анна начала аккуратно складывать в сумку свои вещи. — Устала от того, что моё мнение, мои чувства и моё психологическое состояние ничего для тебя не значат. Что меня заставляют терпеть унижения ради сохранения твоих родственных связей.
— Анна, не делай этого… не уходи…
— Мне нужно, Дмитрий. Мне правда нужно всё обдумать в спокойной обстановке.
Он стоял в дверях, беспомощный и растерянный. Анна дополнила сборы, взяла сумку и прошла в прихожую. Надела пальто, обулась.
— Я позвоню, когда буду готова говорить, — сказала она, не оборачиваясь, и вышла за дверь.
Дмитрий остался один в пустой, непривычно тихой квартире. Он опустился на диван в зале и закрыл лицо ладонями. Впервые за все годы совместной жизни он с ужасом осознал, что может потерять её. Потерять не из-за другого мужчины, не из-за денег или быта. А из-за того, что не смог вовремя понять простую вещь — его жена должна быть на первом месте. Всегда.
Прошла целая неделя. Анна жила у своей матери, ходила на работу, возвращалась в тишину и покой маленькой маминой квартиры. Дмитрий звонил каждый день, умолял вернуться, клялся, что всё изменится. Но Анна не торопилась. Ей нужно было время, чтобы понять, хочет ли она вообще возвращаться в тот мир, где её границы так легко попираются.
В пятницу вечером раздался звонок в дверь. Анна открыла и увидела на пороге Дмитрия. Он выглядел уставшим, помятым, в его глазах читалась неподдельная тревога.
— Привет, — тихо сказал он.
— Привет.
— Можно… войти? Поговорить?
Анна молча кивнула и впустила его. Они прошли на кухню, где мама Анны, тактично поздоровавшись, удалилась в свою комнату.
— Я говорил с Ириной, — начал Дмитрий, садясь на стул. — Серьёзно говорил.
— И что?
— Я сказал ей, что она была неправа. Что вела себя по-хамски, неуважительно по отношению к тебе. Что она обязана перед тобой извиниться.
Анна молча слушала, её лицо было спокойным.
— Сначала она, конечно, кричала, потом начала плакать, — продолжал Дмитрий. — Но в итоге… в итоге она согласилась. Готова встретиться и принести тебе свои извинения.
— Дмитрий, — тихо сказала Анна. — Мне, в общем-то, не нужны её извинения.
Он растерялся.
— Но ты же говорила…
— Я говорила, что хочу, чтобы ты меня защитил. Чтобы ты признал мою правоту. И ты это сделал. Спасибо тебе за это.
— Тогда… ты вернёшься домой? — в его голосе зазвучала надежда.
Анна внимательно посмотрела на него.
— Вернусь. Но при одном условии.
— Любом. Говори.
— Больше никаких внезапных визитов и ночёвок без моего предварительного и добровольного согласия. Никто — и твоя сестра в первую очередь — не остаётся у нас ночевать без того, чтобы мы с тобой это заранее не обсудили и не приняли совместное решение.
— Согласен, — сразу же кивнул Дмитрий.
— И второе, — добавила Анна. — Если когда-либо снова возникнет конфликтная ситуация между мной и твоими родственниками, ты будешь на моей стороне. Не между нами — мы свои конфликты решаем наедине. А именно с внешним миром. Ты — моя защита и моя опора. Всегда.
— Я буду на твоей стороне, — твёрдо пообещал он. — Обещаю.
Анна встала, подошла к нему и обняла. Дмитрий прижал её к себе так крепко, словно боялся снова потерять.
— Прости меня, пожалуйста, за то, что не встал на твою сторону сразу, — прошептал он ей в волосы.
— Главное, что ты сейчас это понимаешь, — она мягко высвободилась из объятий. — Поехали домой?
— Поехали.
Они вернулись в свою квартиру. Тишина, чистота, знакомый и любимый порядок. Анна разобрала сумку, Дмитрий накрыл на стол.
— Знаешь, — сказал муж, — я правда не понимал, как тебе было тяжело. Думал, ну подумаешь, гости. А потом, когда ты ушла, я остался один. И понял, как важно, чтобы дома было спокойно.
— Дом — это место, где должно быть комфортно, — кивнула Анна. — Обоим. А не только гостям.
— Согласен, — Дмитрий взял жену за руку. — Больше так не будет.
Анна улыбнулась. Впервые за неделю жена почувствовала, что всё будет хорошо. Муж наконец понял. А это уже половина решения проблемы.
Она так и не приехала извиняться. Прислала сообщение с формальными извинениями, на которое Анна коротко ответила: принято. Больше золовка не появлялась в их доме. Дмитрий ездил к сестре сам, иногда брал с собой жену, но только после обсуждения и согласия Анны.
Жизнь вернулась в нормальное русло. Спокойное, размеренное, без внезапных вторжений и хаоса. Анна больше не спала на диване в собственном доме. Больше не убирала за чужими детьми. Больше не терпела хамство ради сохранения чужого комфорта.
А самое главное — Дмитрий научился ставить жену на первое место. И это было важнее любых извинений золовки.
