У дальнобойщика бесследно исчезла жена. Спустя год он остановился в глухомани и увидел на одной из продавщиц знакомую вещь
Василий внимательно осмотрел автомобиль, проверяя целостность пломб. Впереди его ждала длительная поездка, почти двое суток в пути. Он чувствовал себя отдохнувшим и полным сил: успел выспаться, пока ожидал завершения погрузки. Погода также была благоприятной, что добавляло уверенности. Хотя надеяться на удачу в дороге считалось плохой приметой, он всё же лелеял надежду вернуться домой к выходным, чтобы провести время с дочерью в парке.
— Машина у него забита до отказа, — заметила дочь Нина, наблюдая, как отец отъезжает от дома.
Отношения между матерью Василия и её внучкой оставляли желать лучшего. Нина, хоть и была непростой девочкой, всё же оставалась ребёнком, и оставлять её одну на долгие недели было невозможно. Да и поднимать дочь в школу становилось настоящим испытанием: бабушка слишком опекала её, позволяя лениться по утрам…
— Счастливого пути, — пожелала диспетчер, передавая ему необходимые бумаги.
— Благодарю, — ответил он, направляясь к машине.
Гружёный автомобиль с рёвом выехал из ворот, и перед ним раскинулись тысячи километров дороги. С одной стороны, такие поездки были тяжёлым испытанием — долгие разлуки сказывались на нём и дочери, вызывая нервное напряжение, хотя он и знал, что Нина не одна, а под присмотром бабушки.
После семейной трагедии Нина изменилась, стала замкнутой и почти перестала улыбаться.
С другой стороны, длительные рейсы приносили неплохой доход, а деньги семье были крайне необходимы. Нина часто болела: обычная простуда переросла в астму, и на лекарства уходила значительная часть бюджета. Затем добавились проблемы с сердцем. В последнее время её состояние стабилизировалось, но Василий не позволял себе расслабляться.
После исчезновения Оли Нина даже попала в больницу. Тогда Василий не знал, что делать: то ли бегать в полицию с требованием активизировать поиски жены, то ли оставаться рядом с дочерью. Мать вместо поддержки только добавляла ему переживаний.
— Я же тебе говорила, что Оля изменилась. Неудивительно, что сбежала с каким-то мужчиной, — вдруг заявила она.
— Мам, о чём ты? Оля никогда бы нас не бросила, — отмахнулся Василий.
Но мать продолжала нести чепуху:
— Когда женщине в голову ударяет ветер, ей не до раздумий…
— Мам, пожалуйста, хватит! Нина не должна слышать такое.
— Ей нужно всё объяснить, — упрямо настаивала она.
После этого Василий и мать серьёзно поссорились и перестали общаться. Она даже не интересовалась, как поживает Нина. Ему пришлось пойти на примирение, ведь нужно было работать, ездить в рейсы, а оставить дочь было не на кого. В итоге он решил поговорить с матерью.
— Я приехал не для ссор. Мне нужно уехать, а оставить Нину не с кем.
С момента исчезновения Оли прошёл год. Полиция лишь разводила руками, утверждая, что иногда люди пропадают без следа.
Оля ушла, даже не взяв с собой паспорт, в то время как Нина была в школе, а Василий — в гараже. С любовниками так не поступают.
Он так и не смог понять, что произошло. Оля изменилась незадолго до исчезновения: похудела, стала больше внимания уделять своей внешности, часто затягивались её телефонные разговоры… Несколько раз он случайно заставал её за странными звонками.
Она тут же отключала телефон, говоря, что разговаривает с подругой. Хотя он даже не спрашивал, с кем именно. В памяти всплывали моменты, когда мать Василия была категорически против его брака с Ольгой, утверждая, что её род нездоров и что дети будут слабыми. Ольга была глубоко обижена такими словами, но никогда не спорила со свекровью.
Мать Василия ничего не знала о семье Ольги, лишь слышала, что её родители рано ушли из жизни, и решила, что это из-за болезни. Василий не раз пытался поговорить с матерью, но та не принимала Ольгу. В конце концов, Ольга сама попросила его:
— Вася, не надо. Пусть всё остаётся, как есть, не трогай беду, пока она не трогает нас.
Они прожили вместе больше девяти лет, и со временем мать, казалось, смирилась.
Василий нажал на педаль газа, оставалось сто километров до стоянки, где он планировал немного отдохнуть. На следующий день его встретило утреннее солнце. Он отправился в путь на рассвете, чтобы избежать пробок. Всё шло гладко, и он успешно миновал оживлённые участки дороги. Машина двигалась уверенно, без каких-либо проблем.
Под вечер, когда до дома оставалось совсем немного, он решил остановиться у придорожного магазина, который так любила Нина. Она обожала деревенские продукты, те, что хранились в баночках, перевязанных верёвочками, словно из старых фильмов. У дочки не всегда был хороший аппетит, но такую еду она ела с удовольствием. Холодильник в машине работал исправно, так что Василий не переживал за сохранность купленных продуктов.
Ряд стеллажей с румяными бабушками, продающими свои товары, привлёк его внимание. Он прошёл мимо, вдыхая ароматы свежих продуктов. Одна из бабушек с добрыми глазами и аккуратным платочком на голове сразу привлекла его внимание. На её прилавке стояли молоко, сыр, маринованные огурцы и свежие овощи. А яблоки казались невероятно крупными.
— Яблоки? Но ведь ещё рано для них… — удивился Василий.
— Это особый сорт, ранний, но очень вкусный, — ответила бабушка.
Василий с улыбкой купил всё, что было у неё на прилавке, и, расплатившись, уже собирался уходить, как его взгляд зацепился за кулон на её шее. Обычный кулон, но…
Это был кулон Оли. Он знал это точно, ведь сам придумывал его дизайн и заказывал на годовщину свадьбы. На кулоне были выгравированы три буквы — О, В и Н — их имена.
Его охватил ледяной холод: по спине побежали мурашки. Он заставил себя взять себя в руки, чтобы не наломать дров. Возможно, бабушка просто где-то купила этот кулон. Но как это могла сделать деревенская жительница? Василий направился к машине, его мысли лихорадочно метались. Он понимал, что нужно звонить в полицию раньше, чем торговки разбегутся и следы исчезнут.
Василий решил незаметно проследить за женщиной, чтобы дождаться момента, когда она закончит торговлю, и затем поговорить с ней у неё дома, чтобы выяснить правду. Ждать пришлось недолго, так как у старушки уже не осталось товара. Через десять минут она аккуратно собрала свои вещи, попрощалась с соседками по рынку и направилась по узкой тропинке. Василий держался на небольшом расстоянии, стараясь не привлекать внимания, но не теряя её из виду.
Вскоре перед ним показалась деревня с несколькими домами. Бабушка подошла к крыльцу одного из них, оглянулась и вошла внутрь, оставив дверь приоткрытой. Это могло означать, что в доме кто-то есть, но Василия это не остановило. Ему нужно было узнать, откуда у неё этот кулон. В наступившей темноте в её доме зажёгся свет, и Василий, словно тень, прокрался к калитке и вошёл внутрь.
Увидев его, бабушка, которая занималась продуктами у стола, испуганно схватилась за сердце:
— Господи, что вам нужно? Вы что, шли за мной с самого рынка?
— Да, я шёл оттуда. У меня есть вопрос, — сказал он, стараясь сохранять спокойствие.
Бабушка посмотрела на него с подозрением:
— Молоко свежее, не переживайте.
— Нет, дело не в молоке. Откуда у вас этот кулон на шее? — спросил Василий.
Женщина прикрыла кулон ладонью:
— Это подарок от одной доброй женщины.
— Её звали Оля?
Василий выпалил это, и бабушка немного расслабилась:
— Ты не Вася, случайно?
У Василия сердце сжалось, и он, опустившись на колени, взмолился:
— Пожалуйста, если вы знаете, где Оля, скажите мне!
Бабушка помогла ему подняться:
— Ну что ты тут устроил? Давай садись, поговорим.
Василий с трудом опустился на стул, а бабушка подала ему чай:
— Пей, успокойся.
Он сделал глоток, обжёгся и чуть не вскрикнул:
— Да скажите же, не томите!
Бабушка глубоко вздохнула:
— Я ей говорила, что эта затея обречена. Не нужно себя мучить.
Василий выронил чашку, но хозяйка не обратила на это внимания:
— Я нашла её год назад. Она была вся избита жизнью, не знала, куда идти. Я спросила, кого она ищет, а она мне ответила: «Смерть.» Я не могла оставить её в таком состоянии. Привела сюда, накормила, одела. Тогда она призналась, что у неё неутешительный диагноз. Она боялась будущего, а тебе, видимо, не хотела рассказывать… Свекровь посоветовала ей уйти, чтобы дочка не видела этого ужаса и не заразилась.
— Не могу поверить, что мама могла такое сказать, — Василий был потрясён.
— Да и я подумала, что здравый человек так не поступит, но вам самим разбираться. Оля жива. Думаю, не всё так плохо, но лечиться нужно. А она не хотела быть обузой для вас.
Василий встал на дрожащих ногах:
— Где она сейчас? Как она могла подумать, что станет нам обузой?
Бабушка, замершая с платком в руках, на мгновение задумалась:
— Знаешь, Василий, если бы не видела твоих страданий, ни за что бы не проговорилась…
Бабушка провела его в соседний маленький домик. Из темноты раздался хриплый голос:
— Кто там?
— Это свои, Дусь, свои, — ответила бабушка и первой вошла в комнату, за ней последовал Василий. Едва переступив порог, он увидел Олю, которая полулежала на диване — бледная и худая, но живая.
Он скорее выдохнул, чем произнёс её имя:
— Оля!
Она подняла на него испуганный взгляд:
— Васенька, зачем ты здесь? — и разразилась слезами.
Василий бросился к ней:
— Как ты могла так поступить? Как ты вообще могла такое подумать?
Жители деревни, никогда раньше не видевшие такой огромной машины, высыпали из своих домов, чтобы посмотреть на неё. Для них большегруз на узкой дороге стал настоящим событием. Василий, сидя за рулём грузовика, был готов проехать хоть тысячу лишних километров, лишь бы Оля была в безопасности. Соседи помогли усадить её в машину, так как сил у неё почти не оставалось.
Когда Оля немного отдохнула и выспалась в салоне, она начала рассказывать:
— Как только мне стало плохо, я сразу поняла, в чём дело. Не знаю, как, но поняла. Пошла к врачам — они подтвердили мои худшие опасения. Рак. Я не стала тебе ничего говорить, решила обсудить это с твоей мамой. Врачи сказали, что лечение займёт много времени, может год, а может и больше. Твоя мать накричала на меня, назвала эгоисткой, сказала, что теперь ты должен бросить работу, и мы потеряем доходы ради меня. Я подумала: зачем? Болезнь ведь неизлечима. Долго решалась, но когда врач позвонил и сказал, что я теряю драгоценное время, я поняла — пора. Просто ушла в лес, чтобы меня не нашли. И вот, видишь, бабушки не дали мне исчезнуть.
Василий открыл дверь своим ключом, сначала внёс вещи, затем помог Оле войти.
— Завтра утром сразу в больницу, но сегодня уже ночь.
Нина, услышав шум, выбежала из своей комнаты:
— Папочка, мама! — завизжала она и бросилась к Оле. Они обе расплакались, сидя на полу.
Мать Василия появилась в дверях, огляделась и, схватив куртку с вешалки, резко сказала:
— Ну, теперь разбирайтесь без меня, — и захлопнула дверь.
Василий вздохнул:
— Даже к лучшему, обойдёмся без скандалов. Справимся сами, правда, девчонки? Всё у нас будет хорошо.
Через два года врач объявил:
— Поздравляю, у вас стойкая ремиссия. Пусть это останется в прошлом, как страшный сон.
Оля кивнула и согласилась, как можно забыть, когда самые дорогие люди — муж и дочь — заключили её в свои объятия.
