Городская сумасшедшая
— Любаша, смотри какая колоритная пенсионерка! — Костя подергал Любу за рукав. — Вот, уважаю таких! Бодрая, яркая, живая!
По улице шла дама лет шестидесяти. В джинсах клеш, такие носили в семидесятые, в красненькой футболочке с белой ромашкой на груди, медно-рыжие волосы заплетены в задорную косичку. В довершение образа, рядом с ней семенил лохматый пятнистый барбос.
«Ох, ну только этого не хватало! — пронеслось у Любы в голове. — Главное, чтобы не заметила!»
— Да-да… Забавный типаж. — Люба поправила узел Костиного галстука, смахнула несуществующую пылинку с плеча. — Для цирка, например, вполне подойдет!
«Забавный типаж» тем временем исчез из поля зрения, и Люба с облегчением выдохнула.
***
Раньше Люба своей мамы не стыдилась. Мама как мама. Работает на жуткой работе, ждет пенсии… Такая же, как и многие другие. Правда, странные мысли у Марии Васильевны возникали и раньше.
— Эх, Любашка, надоело-то все как! Эта форма, будка, мониторы, люди… Вернее, пассажиропоток. Это они по отдельности, может, люди… А все вместе — бездушная масса! — вздыхала Мария Васильевна, придя со смены. — Выкинуть бы эту дурацкую форму, нарядиться в цветастый сарафан до пят, перекраситься в цвет вырвиглаз и пойти гулять!
Люба ее понимала и даже сочувствовала. Она бы сама на маминой нынешней работе и недели не выдержала. Но Марии Васильевне не повезло. Едва ее возраст шагнул за пятьдесят, должность, где она счастливо коротала время до пенсии, сократили. Именно тогда мать и устроилась дежурной у эскалатора в метро.
Смены по двенадцать часов, вечная пыль, из-за которой приходилось чуть ли не ежедневно стирать форму, хамоватые пассажиры… Особенно после футбольных матчей! Именно они, сплоченные пивом и победой или проигрышем любимой команды, могли бросить в будку дежурной пустую бутылку или еще какой мусор… А на замечание несчастной тетки в «аквариуме» ответить отборным матом.
Но Мария Васильевна твердо решила продержаться под землей до пенсии.
— Зато потом сниму эту опостылевшую форму, надену что-нибудь яркое и никогда больше не спущусь в метро! Везде буду ходить пешком! Может, собаку себе заведу! Чтобы не скучно было. — говорила она дочке.
Люба кивала, тогда она и представить не могла, что мамины планы выльются в такое…
***
У самой Любы судьба тоже была вполне обычной. Вышла за Сашку в двадцать четыре. Вполне себе по любви. Только вот испытания бытом любовь не выдержала. Сашка, в общем-то, был неплохим: добрым, отзывчивым, симпатичным. У него имелся только один существенный недостаток, который и сломал хребет их браку.
В свои двадцать пять Сашка так и не повзрослел. Да, он работал. Чинил компьютеры, ставил программное обеспечение… А в свободное время самозабвенно играл то ли в танки, то ли в еще какую-то чепуху! По этой причине он забывал оплачивать счета, покупать продукты и многое другое…
— Саш, ты вроде сегодня говорил, деньги получишь. Получил? — интересовалась Люба.
— Угу… — отвечал Сашка, не отрываясь от монитора.
— В магазин ты, конечно, зайти забыл! — Люба уже заглянула в холодильник и лично убедилась, что он пуст.
— Что ты говоришь? Ах, да… Прости.
— Ладно, давай деньги, схожу сама.
Сашка скукоживался, силясь стать маленьким и незаметным. А потом поворачивался к Любе, смотрел на нее глазами щенка, напрудившего лужу в коридоре, и сообщал:
— Любань, а денег того… Уже нет! Я тут для компа кое-что купил. Только ты не ругайся.
Сначала Люба и правда ругалась, потом объявляла бойкоты, даже взывала к здравому рассудку и ответственности мужа. Ничего не помогало. Поэтому через три года Люба оставила Сашку наедине с компьютером и вернулась к маме.
Мария Васильевна дочь приняла, вопросами донимать не стала. Знала, что жизнь — штука сложная. Она и сама с Любиным отцом развелась, чего уж дочь жизни учить.
— Знаешь, мам, больше никаких недорослей! Теперь я буду встречаться только со взрослыми и ответственными мужчинами! — сообщила Люба, когда пережила развод с Сашкой.
— Да ведь у них на лбу не написано, что они ответственные! — возразила Мария Васильевна.
— На лбу, конечно, нет! Но косвенные признаки все равно имеются. Хорошая работа, богатый словарный запас, солидный внешний вид: костюм, галстук, отглаженная рубашка. — Загибая пальцы, перечисляла Люба. — На такого обормота, как Сашка, я больше точно не клюну. Сразу же было понятно, что человек в растянутой футболке с надписью: «Я свободен!», вряд ли станет хорошим мужем. Просто я раньше была молодая и глупая. Но мой брак это исправил!
Мария Васильевна не спорила: дочке лучше знать, кого она хочет видеть рядом с собой. Правда, она не предполагала, что приобретенный Любин консерватизм отныне распространяется на всех!
***
Когда Мария Васильевна вышла на долгожданную пенсию, то первое, что она сделала — полностью сменила гардероб. Долой все черное, скучное, старое! Отныне только яркая одежда!
— Мам, что за нелепый наряд? — удивилась Люба, увидев Марию Васильевну в новом образе.
— А чего в нем нелепого? — Мария Васильевна оглядела себя. — Юбочка длинная, кофточка летняя, босоножечки на платформе… Что не так?
— Да ты выглядишь, как городская сумасшедшая! — припечатала Люба. — Ты же, как хиппи из семидесятых! Что за бешеные цветочки и воланы? Ты ведь взрослая женщина, а не сопливая неформалка!
Мария Васильевна немного расстроилась, чуточку обиделась, но решила: «А мне нравится! Это, в конце концов, моя жизнь!» И… покрасила волосы в медный цвет.
— Ты это просто мне назло делаешь? Или уже пора обращаться к психиатру? — отреагировала на новый цвет Люба.
Следующим этапом был нахальный пес из приюта. Он очень подходил Марии Васильевне. Породой там, конечно, и не пахло… На это Люба даже не рассчитывала. Но неужели в приюте мама не встретила кого-то с менее вызывающей внешностью? Пес был лохмат и пятнист. Рыжие, серые, черные мазки, вольно разбросанные на белой шерсти, вызывали у Любы резь в глазах. Будто издеваясь над Любой, мама назвала это чудовище Хиппи.
— Теперь тебе нужно найти такого же клоунского деда и считай — полный комплект! Можете в цирке выступать! — сказала Люба.
Как в воду глядела. На собачьей площадке Мария Васильевна познакомилась с Владимиром Петровичем, о чем, смущаясь, рассказала дочери.
— Любаш, у нас с Хиппи появился новый друг… Прям такой, как ты заказывала…
— Только не это! — схватилась за голову Люба.
— Может, он тебе понравится… Отличный мужик! На гитаре играет, юморной, компанейский.
— Мама, а мне обязательно с ним знакомиться?
— Ну не хочешь, не знакомься, — разрешила Мария Васильевна.
«Слава богу, значит, не все так серьезно, — успокоилась Люба. — Хватит мне в семье одной сумасшедшей!»
***
У Любы тоже было что рассказать. Только вот она пока молчала… К ним в отдел несколько месяцев назад устроился мужчина Любиной мечты. Костюм, галстук, рубашка… Серьезный, деловитый, надежный. Звали это сокровище Константин.
Общие рабочие вопросы, столы в офисе рядом, а еще совместные обеды очень помогли зародиться их служебному роману. Они уже перешли к той стадии, когда влюбленный мужчина подвозит женщину до дома. И пора было уже делать следующий шаг. Например, пригласить Константина на чашечку кофе… Но дома была мама! Непредсказуемая мама с рыжими волосами и наглым, невоспитанным Хиппи!
И вот знакомить аккуратного, серьезного Костю с этим безобразием Люба почем-то не хотела. Придется, конечно, но позже. А пока они сидели в кафе, ходили в кино и много гуляли. Именно на одной из этих бесконечных прогулок они почти наткнулись на Любину маму…
— Смотри-ка, уважаю я таких пенсионерок! Живая, яркая! — Костя заметил Марию Васильевну первой.
Увидев, кем восхищается Константин, Люба мысленно взмолилась: «Господи, сделай так, чтобы она нас не заметила!» Ей повезло: «яркая и живая» не обратила на них внимания.
— Тебе и правда это нравится или ты так шутишь? — поинтересовалась Люба.
— Ничуть не шучу. У меня папа такой же! Мне иногда кажется, что он моложе меня! — улыбнулся Костя.
— Никогда бы не подумала… — пробормотала Люба.
***
Через неделю у Любы, наконец, появился шанс пригласить Костю домой. Она собиралась на работу, когда задребезжал дверной звонок.
— Кого это в такую рань принесло? — Люба глянула на часы.
— Это за мной! — Мария Васильевна засеменила к дверям.
Люба наблюдала, как мама игриво перекинула свою нелепую косичку через плечо, глянула в зеркало и распахнула дверь…
— Привет, Манюня! Ты еще не готова? И вам, барышня, здравствуйте!
В квартиру вошел высокий мужик в косухе, ровесник мамы. Седые волосы собраны в хвост, синие джинсы, тяжелые ботинки… Чмокнул Марию Васильевну в щеку, улыбнулся Любе.
— Знакомься, Любашка, это Владимир Петрович! Мы сегодня на дачу едем шашлыки жарить! — засуетилась Мария Васильевна. — До завтра не вернемся, ты уж нас не теряй.
— Очень приятно. Удачи. Я на работу. — Обалдевшая Люба выскользнула за дверь.
Когда первое удивление прошло, Люба поняла: это ее шанс, наконец пригласить Костю домой! А то уже как-то неудобно получается: у него дома они были сто раз. А она все какие-то отмазки придумывает. Очень хорошо, что этот престарелый рокер сегодня везет маму на природу!
***
После работы Костя привычно подвез Любу к подъезду.
— Может, зайдешь? Кофе попьем, — предложила она.
— Ну, слава богу, а то я уже устал гадать, почему ты меня не приглашаешь. Варианты были самые разные. Начиная с того, что я не понравлюсь твоей маме и заканчивая тем, что у вас там подпольный бордель! — пошутил Костя.
— Ну и фантазия… Борделя там точно нет!
Впрочем, когда они подошли к дверям квартиры, Люба усомнилась в своих словах. Из квартиры раздавалось двухголосное тявканье, бренчание гитары, смех, а еще пахло жареным мясом! Люба открыла дверь. Из кухни выглянула Мария Васильевна и развела руками.
— Прости… Мы невольно тебя обманули. У Володи машина не завелась! Ну ни в какую! И я пригласила его с песиком к нам. Вот теперь жарим шашлык на сковородке…
Бежать было поздно, за спиной стоял Костя. Мама его, конечно, заметила.
— Ну давай, знакомь нас со своим кавалером и проходите! Будем есть!
Костю, казалось, эта ситуация ничуть не смутила. Он улыбнулся Любе, пожал руку Марии Васильевне и прошел на кухню. И там его невозмутимость дала сбой.
— Папа? Буль? Во дела!
Маленький толстенький бульдог, виляя обрубком хвоста, подбежал к Косте. Владимир Петрович перестал терзать гитару.
— Костян? А ты какими судьбами на нашем празднике жизни?!
— Люба пригласила…
— А… Утренняя знакомая! — Владимир Петрович подмигнул Любе, топтавшейся за спиной Константина.
— Это какой-то цирк… — пробормотала Люба. — Так просто не бывает!
— Все в этой жизни бывает! — ухмыльнулся Владимир Петрович. — Давай, сынок, снимай пиджак, свою удавку, и присаживайтесь!
Костя покосился на Любу и ослабил галстук.
— Люба, это, как ты уже поняла, мой папа! Я как-то тебе о нем говорил… Правда, знакомить вас опасался. Ты ничего плохого не подумай: ты замечательная, добрая, красивая, лучшая! Только вот слишком строгая и серьезная. А папа у меня, сама видишь…
Люба внимательно посмотрела на Костю, потом на остальных, сидящих на кухне, и прыснула. Мария Васильевна облегченно вздохнула, Владимир Петрович улыбнулся, Костя приобнял Любу за плечи… А два пса, словно почуяв, что все хорошо, затеяли возню.
***
— Мама, ну перестань! Убери ты свою бутоньерку! — Люба крутилась перед зеркалом, отмахиваясь от Марии Васильевны.
— Любашка, ну это же свадьба! Праздник! Цветочки в таком деле лишними не бывают! — Мария Васильевна вилась вокруг дочери, как большой рыжий шмель, норовя прицепить злосчастную бутоньерку ей на грудь.
— Мама! Я хочу быть в простом белом платье! Костя придет в классическом костюме! Вот когда сама будешь замуж выходить, хотя вся цветами увешайся!
Мария Васильевна отстала. И правда — это Любина свадьба. Но уж когда они с Володей решат пожениться — все будет гораздо веселее!
