Пора в дом престарелых (огорошил внук, но женщина удивила ответом)
Славик привык ни в чем себе не отказывать. Бабушка всегда его поддерживала, даже если желания внука приносили беды другим людям. Но и для нее внучок приготовил неприятный сюрприз.
***
Мария Петровна налюбоваться не могла на внука, Славика. Вот уж действительно подарок судьбы. И на мать совсем не похож, что особенно приятно.
Дочь, Ира, всегда разочаровывала Марию Петровну. Невзрачная, блеклая, взгляду зацепиться не за что — вся в покойного отца. Инфаркт подкосил Ириного папу, когда девочке был всего год.
Сколько было потрачено сил и средств, чтобы превратить это недоразумение пусть не в красавицу, но хотя бы в симпатичную девушку. Все без толку: и макияж, и прически, и наряды шли Ирке как корове седло.
— Ирина, ну ты же совсем не стараешься. Некрасивых женщин не бывает. Почти любую можно превратить из гадкого утёнка в лебедя, было бы желание! Главное — уверенность в себе, ухоженность и гордо поднятая голова. А ты умудряешься даже в роскошном платье и с прекрасной прической выглядеть, как побитая собака! — негодовала Мария Петровна.
Ирка еще больше сутулилась и опускала глаза. Казалось, она хочет вообще исчезнуть, стать невидимой.
В конце концов, Мария Петровна сдалась — не получится из дочери ничего путного. Нет в ней материнской аристократичности. Жаль только, что на такую невзрачную девушку никто и не взглянет. Так и просидит возле мамы до старости.
Но иногда жизнь преподносит сюрпризы. Когда Ирка заканчивала институт, внезапно произошло невероятное — у нее появился мужчина. Да не абы какой, а красавец Володька из соседнего дома. Что его привлекло в невзрачной затюканной Ирине, неизвестно. Может, пресытился капризными красотками, а может, просто новых ощущений захотел.
Роман был ожидаемо недолгим. Ирина вышла из него с разбитым сердцем и беременностью. Володька жизнью бывшей подруги не интересовался, а вскоре и вовсе переехал.
Мария Петровна, узнав про «интересное положение» дочери, не кричала, не ругалась, не била посуду об пол. Негоже такой женщине, как она, опускаться до уровня рыночных торговок. Она лишь брезгливо посмотрела на дочь сверху вниз и сообщила, указав на Иркин живот:
— Никогда я не приму это! Помощи тоже от меня не жди. Я не собираюсь потакать распущенности, — после чего не ушла, а именно удалилась в свою комнату, оставив дочь тихонько рыдать в одиночестве.
***
Всю беременность на Иру молчаливо давила мать. Мария Петровна не опускалась до скандалов. Она молча изводила дочь. Пренебрежительный взгляд, сжатые в ниточку губы, сухой тон.
Ира все время чувствовала себя виноватой, грязной и ненужной, но терпела. Она привыкла терпеть. Только к концу срока, когда Мария Петровна, похоже, смирилась с неизбежным, отношения стали если не хорошими, то хотя бы сносными.
А когда родился Славик, бабушка окончательно оттаяла. Нет, не по отношению к дочери — к внуку. Мальчишка родился таким голубоглазым ангелочком, что суровое сердце Марии Петровны дрогнуло, а в голове промелькнула мысль: «На Ирку совсем не похож. И слава Богу!».
Чем старше становился мальчик, тем больше опекала его бабушка. У Славочки должно быть все самое лучшее! А поэтому дочь обязана пошевеливаться.
Ира к тому времени доросла до главного бухгалтера фирмы с очень неплохой зарплатой. Может, ей не хватало уверенности в себе, но это с лихвой компенсировалось знаниями и старательностью. Мария Петровна считала, что этого недостаточно.
— Ирина, тебе по вечерам и выходным все равно делать нечего. Личной жизни нет, ты даже достойного хобби не нашла. Подумай, пожалуйста, может, стоит взять подработку? Я читала, бухгалтеры часто ведут не одну компанию и получают за это хорошие деньги, которые нам очень бы пригодились, — Мария Петровна не просила — приказывала.
Только тот, кто не знал Ирину мать, мог посчитать этот монолог просьбой. Ира маму знала… Поэтому вела бухгалтерию еще двух небольших фирм.
***
Годы шли. Славик поступил в институт на платное отделение.
Ирина работала без выходных. Время у женщины теперь оставалось только на непродолжительный сон, все чаще кололо в груди.
Зато Славик позволял себе все, что пожелает. Еще больше вещей, развлечений, подружек. Именно подружек: отношения всегда коротенькие и легкие, как жизнь мотыльков.
К чему-то серьезному Славик не был готов. Нет, он был не против, чтобы любили его, но девушки требовали от Славы ответных чувств. Ему это совершенно не нравилось.
Правда, пару раз Славику казалось, что он влюбился. Даже готов был пригласить избранниц домой, познакомить с бабушкой. Именно с Марией Петровной, а не с матерью.
Мама была позором Славы — вечно замученная, с темными кругами под бесцветными глазами, одетая в какую-то несуразную одежду. Сколько раз он пытался ей объяснить, что нельзя так распускаться.
— Ты в курсе, что давным-давно изобрели косметику?! Мне даже друзей приглашать домой неудобно — ведь их придется знакомить с тобой! А мне стыдно, что моя мать так себя запустила! — Славик был безжалостен.
Поначалу Ирина что-то объясняла сыну. Времени не хватает, работы много… А одежда… она же так только дома ходит. В офис, как положено — костюм, туфли.
Но Славик не слушал ее оправданий, уверенный в своей правоте. Теперь Ира молча принимала претензии сына. Иногда беззвучно плакала. Сердце все чаще ныло, Ирина угощала его валидолом.
***
Когда Слава заканчивал институт, в его жизни случилась интересная и своевременная встреча. Однажды около парадной к нему подошел высокий представительный мужчина средних лет.
— Вячеслав? — поинтересовался незнакомец.
— Да, а кто вы? — Славик разглядывал собеседника. Про таких говорят «выглядит дорого». Хорошо одет, уверенный, солидный, голубоглазый…
Мужчина не стал юлить и разыгрывать мелодраму. Ответил спокойно:
— Меня зовут Владимир. И, как я понимаю, ты мой сын, — Славик смотрел с любопытством, но и только. Тогда мужчина продолжил.
— Может быть, несколько запоздало, но я решил познакомиться с тобой. Ты не против?
Славик был за! Он прикинул примерную стоимость одежды нового родителя, оценил машину, стоявшую за его спиной. О… он определенно не против.
Хорошо, когда судьбоносные встречи происходят вовремя. Обучение почти закончено — несколько месяцев, и нужно будет подумать о работе. Возможно, папочка с этим поможет. Поэтому молодой человек протянул руку и произнес:
— Ну что же, папа, будем знакомы!
***
Когда Слава рассказал дома о встрече с отцом, то реакция бабушки была ожидаемой.
— Появился… лучше поздно, чем никогда! Говоришь, выглядит хорошо, машина дорогая? Развернулся Володька, вырос. Что ж, будем надеяться, поможет с работой родному сыну. Других-то детей, наверное, нет, раз о тебе вспомнил.
Ирина же сидела бледная, теребила нервно краешек скатерти, потом спросила:
— А как он узнал Славика, почему ждал его? Откуда ему известно, что мы до сих пор здесь живем, а не переехали куда-нибудь? — она подняла глаза на мать. Мария Петровна ни на секунду не смутилась.
— Я ему рассказала. И фотографию Славы по его просьбе послала, — бабушка была само спокойствие.
— Да не смотри ты на меня как на врага народа. Человек захотел увидеть родного сына. Нельзя же всю жизнь обижаться. К тому же, он рассказал, что сейчас у него бизнес. Значит, Славику такой отец может быть полезен.
Ирина встала из-за стола. Очень бледная, но решительная. Славик никогда не видел в глазах матери такой уверенности. Правда, хватило Ириного запала ненадолго — она успела злым полушепотом произнести:
— Никогда я не прощу… — после чего прижала руку к правой половине груди и медленно осела на пол.
Скорая почти успела. Ира умерла уже в машине.
***
Впрочем, это горькое событие никак не повлияло на развивающиеся отношения Славика с вновь обретенным отцом. Других детей у Владимира и правда не было. «Времени не нашел в плотном графике», — шутливо сообщил он сыну.
Владимир взял Славика на работу в свою фирму. Конечно же, на хорошую должность. Помог с первым взносом по ипотеке. Не может ведь молодой мужик жить с бабушкой! У них появились общие интересы и развлечения.
Славик, переехав в собственную квартиру, все реже навещал Марию Петровну. Она не обижалась, оправдывая внука в своих глазах. Работает парень, может, и личная жизнь появилась… чего ему со мной сидеть. Все понимала, но скучала по любимому внучку.
Не на кого было тратить время и любовь. Друзей она не нажила, помешал высокомерный характер, родственников, кроме Славика, на этом свете не осталось.
***
Шло время. Мария Петровна старела. Этот факт навел Славика на интересную, как ему казалось, мысль.
Бабушка живет одна, ей наверняка уже тяжело заниматься бытом, к тому же, одиноко в пустой квартире… Нужно предложить бабуле переехать в пансионат для пожилых людей. Там и компания найдется, и уход обеспечат. Так и огорошил в лоб:
— Тебе пора в дом престарелых.
А квартире Славик найдет применение. Можно сдавать или продать. Район хороший, квартира просторная, дорогая.
Мария Петровна даже не нашлась сразу, что ответить. Не ожидала от внука такого вероломства. Но потом взяла себя в руки.
— Так ты избавиться от меня решил? В богадельню сдать? Не ожидала от тебя… Только ничего у тебя не выйдет. Добровольно я дом не покину, а насильно сдать ты меня по закону не имеешь права, — Мария Петровна говорила пренебрежительно. Нужно поставить зарвавшегося внучка на место.
Славик сперва опешил: бабушка что-то имеет против? Она же всегда шла навстречу, выполняла все его желания.
— Я тогда перестану тебя навещать! Будешь сидеть одна, и только телевизор составит тебе компанию! — шантаж прозвучал по-детски. Бабушка недобро усмехнулась.
— Твое право! А мое право завещать квартиру государству после смерти. Так что я бы на твоем месте подумала, — Мария Петровна сурово взглянула на внука.
Славик понял, что бабушку ему не переиграть. Во всяком случае, пока. Поэтому извинился, пробормотал, что думал только о ее благе и, конечно, не собирался бросать бабулю в одиночестве. Ляпнул сгоряча. Мария Петровна извинения приняла, хоть и не слишком в них поверила. Но не обижаться же вечно на любимого и единственного внука.
Так они и живут с тех пор. Славик изредка навещает бабушку, чтобы не лишиться квартиры. Мария Петровна понимает, что внук уделяет ей внимание только из корыстных целей, но гонит от себя такие мысли. Даже железной аристократке страшно остаться в полном одиночестве.
