«Парилась в бане с министром, лихачила на «Волге» и чуть не лишилась голоса». Случай из жизни Людмилы Зыкиной.
В позднем СССР Людмилу Зыкину одни любили всем сердцем, другие считали «номенклатурной певицей», незаслуженно возвышенной властью. А кем же она была на самом деле?
Наследница «песенного села»
Родители Людмилы были москвичами в первом поколении – происходили оба из рязанского села, знаменитого своими песенными традициями. Семья была «поющей»:
Только став взрослой я поняла, какой редкой красотой голоса обладали мои родные. Отцовский бас, альт любимой бабушки, меццо тети. А у мамы был высокий голос какого-то удивительного тембра – нигде больше такого не слышала
Удивительно ли, что девочка начала говорить и петь одновременно? Но до поры до времени певицей становиться не собиралась. В раннем детстве, до войны, мечтала, как и все советские девчонки-мальчишки стать летчицей, с упоением копалась в механизмах и моторах. А повзрослев, начала посвящать все свободное время самодеятельности, но предпочтение отдавала танцам.
Первые успехи и потеря голоса
Объявление о конкурсе во всесоюзный хор прогуливающиеся подружки обнаружили случайно. И взяли Люду «на слабо» – мол, не решишься пойти на прослушивание! На кон поставили 6 порций мороженого. Она оказалась единственной из принятых в хор женских голосов – а конкурс был более 1 тыс. человек :
Поначалу приходилось трудно – я ничего не знала. Руководитель хора Захаров учил меня анализировать стиль музыкального произведения, вырабатывать особые подходы к каждой песне, подбирать выразительные средства. Попутно я начала постигать поэзию текста. Стала заниматься самообразованием, читать стихи, ходить в Третьяковку, изучать народный костюм, движения, позы…
Она, кстати, на протяжении всей жизни не будет стесняться учиться. Изучит опыт авторитетных исполнительниц народной песни Руслановой и Мордасовой. Уже будучи знаменитой, активно гастролирующей певицей, пойдет получать высшее музыкальное образование в Гнесинку. Третьекурсник А.Градский, ведущий уроки вокала, будет поражен, с какой самоотдачей «звезда эстрады» работает над собой, смиренно записывая в тетрадку советы профессионального вокалиста.
Несмотря на плотный график выступлений и высокую загруженность в хоре, зарабатывала Зыкина на первых порах не шибко много. Приходилось подрабатывать на стороне – кому полы помыть, кому сшить что-то. А шила она виртуозно – «спасибо бабушке и маме» – научили. Но денег все равно хватало впритык, а жизнь потряхивала…
В 1949 г. карьера Зыкиной могла оборваться навсегда. В том году умирает мама. Уход глубоко близкого человека настолько потряс начинающую исполнительницу, что на год она утратила голос, даже говорить громко не могла. Ушла из хора, стала работать на фабрике:
Чувствовала себя, как без рук. Господь пожалел, вернул голос… Видно, было мне, что спеть и сказать людям
Из хора в Москонцерт
К концу 50-х Зыкина почувствовала, что созрела для самостоятельной работы. На Всероссийском конкурсе 1960 она спела без инструментального сопровождения, показав всю силу и богатство своего уникального (музыканты называли его «трехэтажным») голоса. Стала лауреатом. В Москонцерт даже не пришлось проситься – сами пригласили:
Сначала все никак не могла избавиться от ощущения, что меня не слышно – сказывалась многолетняя привычка петь тихо, по-хоровому. Пришлось ломать выработанные привычки и формировать новые
Через пять лет она не только освоилась в сольном исполнении, но и сформировала собственный репертуар и сценический образ. Это уже была та Зыкина, которую мы знаем.
Подруга Фурцевой
Тогдашний министр культуры действительно много сделала для карьеры Зыкиной. Они дружили. Искренне, ведь были близки по происхождению, привычкам, ценностям. Часто встречались в бане – для министра культуры парная была любимым видом отдыха:
Говорили всякое, но никогда мы там не выпивали. Однажды моя подруга принесла пиво, так Катя сказала: «Пиво отлично волосы мыть!». Я престала уважать Ю.Любимова, когда он уже в перестройку написал в «Огоньке», дескать «Фурцевой некогда было культурой заниматься, они с Зыкиной только парились и за воротник закладывали». Я вообще никогда не видела, чтобы Фурцева пила, и сама совсем не пью – душа не лежит. Как мужчина может так грязно и лживо сплетничать о женщинах? И ведь возглавляет творческий коллектив, режиссер. Не понимаю…
В подружки к Фурцевой Зыкина никогда не набивалась. Инициативу проявила сама министр:
«Как-то после мимолётной встречи с Фурцевой в Казахстане позвонила моя приятельница позвала в баню. Сказала, что там будет Фурцева. А я и ответила: «Не пойду, конечно!». Место я свое знала всегда. Но потом позвонила помощница Фурцевой и от лица министра меня позвала. Я согласилась».
Амбассадор российского искусства
Зыкину всегда бестрепетно отправляли в зарубежные гастроли, уверенные в ее нравственной и политической благонадежности. Не будучи партийной, Людмила Георгиевна была искренним патриотом своей страны и действительно занималась за границей только тем, что прославляла российское народное искусство. И получалось у нее, надо сказать, это великолепно.
Однажды в Лос-Анджелесе к ней в ресторане подсели музыканты «Битлз», проводившие турне по США. Сказали восторженные слова, спели вместе куплет из «Тройки»:
Даже говорили, что сделают собственную аранжировку «Ивушки» Пономаренко. Но не сделали. Хотя свою пластинку через какое-то время в подарок прислали.
Какой вам «Пежо»?
Людмила Зыкина обожала водить машину. Рассекала по Москве с ветерком. Сменила не один автомобиль. Но мечтой всегда оставался «Пежо». Даже через Фурцеву пыталась его выбить. На просьбу получила строгий ответ:
Ты народная певица. Нечего на «Пежо» ездить. Чем тебе «Волга» плоха?
По воспоминаниям Татьяны Свинковой – помощницы Зыкиной – гаишники частенько останавливали певицу за мелкие нарушения, но каждый раз отпускали, завидев, кто сидит за рулем. Просили лишь автограф.
Концертный академический ансамбль «Россия» Зыкина возглавляла с 1977. Работала в нем до конца жизни. В последние годы выступала редко: под фонограмму исполнять песни не могла, а здоровье уже не позволяло ежедневных нагрузок.
