Оборванка! Как явилась в нашу семью с одним пакетом, так и убирайся! — свекровь орала, позабыв, что это квартира невестки
Лилия осторожно отодвинула занавеску и бросила взгляд на улицу. У подъезда стоял автомобиль свекрови — Тамары Николаевны. Она сидела за рулём, нервно постукивая пальцами по обтянутому кожей рулю. Странное чувство охватило Лилию: видеть свекровь в разгар рабочего дня было необычно.
— Паш, а твоя мама разве не должна быть сейчас в своём салоне? — спросила она, оборачиваясь к мужу, который лежал на диване, полностью погружённый в телефон.
— А что такое? — безразлично отозвался Павел, даже не поднимая головы.
— Да вот, сидит уже минут десять в машине… Что-то явно не так.
В этот момент телефон Лилии зазвонил. На экране высветилось имя — «Тамара Николаевна». Лилия вздохнула и ответила на вызов, стараясь придать голосу уверенности:
— Алло?
— Выйди ко мне, нам нужно поговорить, — произнесла свекровь тоном, который не терпел возражений.
— Но я работаю, у меня через пятнадцать минут совещание…
— Успеешь, — перебила её Тамара Николаевна. — Это важно.
Лилия снова вздохнула. В последнее время каждый разговор со свекровью превращался в настоящий допрос. То соседка видела её выходящей из дома слишком поздно вечером, то кто-то замечал её в торговом центре в часы работы. Все эти комментарии выводили Лилию из себя.
— Хорошо, спущусь на пять минут.
Павел наконец оторвался от телефона:
— Что случилось? Что мама хочет?
— Поговорить. Может, ты сам выйдешь? Она всё-таки твоя мать.
— Да ладно, сами разберётесь, — отмахнулся он и снова уткнулся в экран.
На улице моросил мелкий дождь. Лилия поёжилась — выскочила из дома без куртки. Тамара Николаевна опустила окно своей машины:
— Садись.
Салон автомобиля был пропитан сладкими духами. Свекровь сидела прямо, глядя перед собой и не поворачивая головы.
— Мне звонила Марина Сергеевна, — начала она без предисловий.
Лилия напряглась. Марина Сергеевна была директором школы, где она преподавала.
— И что же она вам сказала? — спросила Лилия, стараясь сохранять спокойствие.
— Что ты в очередной раз опоздала на первый урок. И это уже третий раз за месяц.
— Тамара Николаевна, простите, но причём здесь вы? — голос Лилии звучал ровно, хотя внутри она кипела. — Я сама могу решить все вопросы с руководством.
— При том, что ты позоришь нашу семью! — резко повернулась свекровь. — Все знают, что ты жена моего сына. Как ты думаешь, что люди подумают? Что мы не можем научить невестку элементарной пунктуальности?
— Я не просила вас вмешиваться в мою работу, — ответила Лилия, с трудом сдерживая эмоции. — И вообще, откуда у вас телефон директора?
— У меня везде есть связи, милочка, — холодно произнесла Тамара Николаевна. — И я не позволю какой-то… — она осеклась, но Лилия прекрасно понимала, какую фразу она собиралась закончить.
Ещё с первого дня знакомства свекровь не скрывала своего отношения к Лилии. Девушка из простой семьи, выросшая в однокомнатной квартире с матерью-медсестрой, казалась ей недостойной её сына. Тамара Николаевна владела сетью салонов красоты и считала себя представительницей высшего общества.
— Так договорите же, Тамара Николаевна. Какая-то кто? — спросила Лилия, закусив губу.
— Не переводи разговор. Я хочу знать, почему ты опаздываешь?
Лилия чуть не задохнулась от возмущения. Ей хотелось крикнуть свекрови, что каждое утро её мучает жуткий токсикоз, что она одна знает о своей беременности, пока ещё не готова рассказать об этом даже мужу. Но вместо этого она сдержанно ответила:
— У меня были причины. И я уже объяснила всё руководству.
— Какие такие причины? — Тамара Николаевна прищурилась. — Может, ты по ночам где-то шляешься?
— Что?! — Лилия не могла поверить своим ушам. Гнев и обида перехватили дыхание.
— А что ещё думать? То опаздываешь, то с работы раньше уходишь. Вчера, например, тебя видели в кафе с каким-то мужчиной.
— Простите, но это уже переходит все границы! — воскликнула Лилия, чувствуя, как краска заливает лицо.
— Нет, милочка, это ты переходишь все границы! — повысила голос Тамара Николаевна. — Я с самого начала была против вашего брака. Говорила Павлику — не связывайся. Но он же влюбился, дурачок. А теперь что? Ты его совсем забросила, готовишь через раз, домашние дела не делаешь…
— Вы следите за тем, сколько раз я готовлю? — Лилия подняла бровь, глядя на свекровь с плохо скрытым раздражением.
— А как иначе? — Тамара Николаевна чуть прищурилась, её голос звенел от напряжения. — Мой сын должен питаться нормально! А ты… Ладно бы ещё из приличной семьи была. Но ведь пришла к нам в одних джинсах. Даже приданого нормального не было!
Лилия медленно распахнула дверцу машины, стараясь сохранить самообладание. Её пальцы слегка дрожали, но она попыталась улыбнуться:
— Всего хорошего, Тамара Николаевна.
— Стой! — свекровь резко схватила её за рукав, словно боясь, что Лилия исчезнет. — Я ещё не закончила. Или ты возьмёшься за ум, или…
— Или что? — Лилия обернулась так резко, что Тамара Николаевна даже вздрогнула. — Что вы сделаете? Расскажете Паше про мужчину в кафе? Так это был мой брат, он приезжал на день в командировку. Позвоните ещё директору? Пожалуйста! Хотите — прямо при мне звоните.
— Не смей разговаривать со мной таким тоном! — Свекровь сжала губы, её лицо покраснело от гнева.
— А вы не смейте лезть в мою жизнь! — Лилия решительно высвободила свой рукав. — И передайте своей подруге Марине Сергеевне, что если у неё есть вопросы — пусть задает их мне лично, а не через свекровь.
Тамара Николаевна побагровела, её глаза сузились:
— Ах ты… Да как ты…
Не говоря ни слова, Лилия захлопнула дверь машины и быстро направилась к подъезду. Руки дрожали так сильно, что ключ два раза выскальзывал из её пальцев, прежде чем ей удалось открыть замок.
В квартире царила тишина — стало ясно, что Павел ушёл. Лилия прислонилась к стене и медленно сползла на пол. Колени подгибались, а тошнота, вызванная либо токсикозом, либо накопившимся стрессом, подступала к горлу.
Телефон снова зазвонил. Лилия даже не посмотрела на экран — и так было очевидно, кто звонит. Тамара Николаевна никогда не оставляла последнее слово за собеседником.
Неожиданно в дверь позвонили. Лилия замерла. Звонок повторился — настойчивый и длинный. Потом ещё. И ещё.
На цыпочках подойдя к двери, она заглянула в глазок. На площадке стояла Тамара Николаевна, уперев руки в бока.
— Открывай! Я знаю, что ты дома! — свекровь надавила на кнопку звонка ещё раз. — Нам надо серьёзно поговорить!
В этот момент на лестничную площадку вышел Павел. Услышав шум, Лилия распахнула дверь.
— Мама, что случилось? — Павел удивлённо переводил взгляд с матери на жену.
Тамара Николаевна, оттолкнув сына, ворвалась в квартиру:
— Ты даже не представляешь, что творит твоя жена! — свекровь металась по прихожей, будто охотничья собака, вынюхивающая добычу. — Все соседи видят, все знают, одни мы с тобой как слепые котята!
— О чём ты? — Павел растерянно переводил взгляд с матери на Лилию.
— О том, что твоя дражайшая супруга по кафе с мужиками шляется! И на работу опаздывает! И вообще… — Тамара Николаевна резко повернулась к Лилии. — Убирайся отсюда! Собирай свои вещи и проваливай!
Лилия скрестила руки на груди:
— Тамара Николаевна, вы забываетесь. Это моя квартира.
— Квартира! — свекровь презрительно фыркнула. — Думаешь, если у тебя есть крыша над головой, так можешь вести себя как…
— Мам, прекрати! — Павел попытался взять мать за плечи, но та вывернулась.
— Нет уж, сынок, дай матери сказать! Я молчала, когда ты привёл в дом эту… Даже платья приличного на свадьбу не было! Я молчала, когда она отказалась работать в моём салоне. Гордая, видите ли! А теперь что? Теперь по городу слухи ходят!
Лилия сделала глубокий вдох:
— Какие слухи, Тамара Николаевна? О том, что я встречалась с родным братом? Или о том, что опаздываю на работу из-за… — она осеклась, бросив короткий взгляд на мужа.
— Из-за чего? — свекровь прищурилась. — Договаривай! Небось, загуляла с кем-то, теперь не знаешь, как концы спрятать?
— Мама! — Павел повысил голос.
— Что мама? Ты посмотри на неё! Когда последний раз ужин тебе готовила? Когда рубашки гладила? А я знаю — почему! Потому что у неё другие заботы появились!
Тамара Николаевна подскочила к шкафу и резко распахнула дверцы:
— Собирай вещи! Чтоб духу твоего здесь не было!
— Тамара Николаевна, — Лилия расправила плечи, — я ещё раз напоминаю: это моя квартира. Я её купила до свадьбы. И если кто-то должен её покинуть…
— Ах, так? — свекровь развернулась к сыну. — Слышал? Она тебя выгоняет! Твоя жена, Павлик! А я ведь предупреждала — нельзя жениться на нищенке. Такие только о деньгах и думают. Квартира у неё! Кто ремонт оплатил?
— Я всё вернула, — тихо произнесла Лилия. — До копейки.
— Умная, да? — Тамара Николаевна схватила с вешалки куртку Лилии. — Думаешь, если бумажки есть, так всё можно? А совесть где? Ты хоть понимаешь, в какое положение семью ставишь? Меня уже спрашивают — что за невестка у Тамары Николаевны? То с мужчинами по кафе сидит, то на работу опаздывает…
— А вы не думали, что это не их дело? — Лилия подошла к свекрови вплотную. — И не ваше тоже?
— Моё! Всё, что касается моего сына — моё! И я не позволю какой-то…
— Мам, — Павел наконец вышел из оцепенения, — ты не права.
— Что? — Тамара Николаевна замерла с курткой в руках.
— Ты не права. Лиля действительно была с братом. Я сам её отпустил, у него всего день был в городе.
— Так ты знал? — свекровь медленно повернулась к сыну. — Знал и молчал, когда я волновалась?
— А ты спрашивала? — Павел забрал у матери куртку жены. — Ты вообще хоть раз спросила, прежде чем обвинять?
Тамара Николаевна на секунду растерялась, но быстро пришла в себя:
— Да хоть бы и брат! А работа? Почему все знают, что моя невестка опаздывает, а я узнаю последняя? Может, ты и про это знаешь?
Лилия прикрыла веки, глубоко вдохнув. Она понимала: момент настал, и отступать уже нельзя.
— Знаешь, Паша? — произнесла она, чуть дрогнувшим голосом, но тут же взяла себя в руки.
Она достала телефон, открыла галерею и протянула его мужу. На экране сияла фотография из кафе — Лилия сидела напротив брата Максима, оба смеялись, держа в руках чашки с кофе.
— Вот, полюбуйтесь, Тамара Николаевна, — спокойно добавила Лилия, глядя свекрови прямо в глаза. — Это мой брат Максим. Он приезжал всего на один день по работе.
Тамара Николаевна уставилась на фотографию, часто моргая, будто пытаясь осмыслить увиденное.
— А опоздания? Что скажешь про опоздания? — наконец выдавила она, явно не желая сдаваться.
Лилия расправила плечи, словно готовясь к решающему удару:
— Я беременна, Тамара Николаевна. У меня токсикоз по утрам. Директор знает об этом и поэтому не делает мне замечаний.
В комнате повисла гнетущая тишина. Павел застыл с открытым ртом, пытаясь переварить услышанное. Тамара Николаевна побледнела так, что её лицо стало почти прозрачным.
— Беременна? И ты молчала? — её голос звенел от смеси удивления и возмущения.
— Я ждала подходящего момента, чтобы рассказать об этом мужу, — ответила Лилия, стараясь сохранять спокойствие. — Но вы постоянно вмешиваетесь в нашу жизнь. Следите за каждым моим шагом, контролируете каждое движение. — Она повернулась к Павлу, который всё ещё не мог прийти в себя. — Помнишь тот вечер, когда я хотела серьёзно поговорить с тобой? Твоя мама позвонила восемь раз за час. ВОСЕМЬ!
Тамара Николаевна нервно теребила ремешок своей сумки, как будто это могло помочь ей справиться с ситуацией.
— Я же как лучше хотела… Я же мать… — начала она оправдываться, но голос её дрожал.
— Вы мать Павла, а не моя, — твёрдо произнесла Лилия. — И это наша семья, наша жизнь. Ваше постоянное вмешательство только создаёт лишние проблемы.
— Но я имею право… — попыталась возразить свекровь.
— Нет, Тамара Николаевна, — Лилия покачала головой. — Вы не имеете права врываться в нашу квартиру без предупреждения. Не имеете права следить за мной. И уж точно не имеете права звонить моему начальству.
— Паша! — Тамара Николаевна резко повернулась к сыну. — Скажи ей! Я же о вас забочусь!
Павел потер переносицу, словно пытаясь собраться с мыслями:
— Мам, Лиля права. Ты переходишь границы.
— Какие границы? — Тамара Николаевна всплеснула руками. — Я мать! Я должна…
— Ты должна уважать наш выбор, — твёрдо сказал Павел. — Лиля — моя жена. Мы ждём ребёнка. И я не позволю никому, даже тебе, разрушать нашу семью.
— Вот, значит, как? — свекровь прищурилась. — Она тебя против матери настроила?
— Нет, мама. Это ты сама. Своим бесконечным контролем, своими истериками, своим вечным недовольством.
Тамара Николаевна резко развернулась и направилась к выходу. У двери она остановилась, бросив последний взгляд на сына:
— Я всё для тебя делала, Павлик. А ты…
— Спасибо, мам. Правда. Но я уже взрослый. У меня своя семья.
Дверь захлопнулась с громким стуком. Лилия прислонилась к стене, чувствуя, как дрожат колени. Павел подошёл и обнял жену, словно пытаясь защитить её от всего мира.
— Прости. Я должен был раньше это сделать, — тихо произнёс он.
— Думаешь, она успокоится? — Лилия посмотрела ему в глаза.
— Не знаю. Но теперь мы справимся вместе.
Вечером телефон не умолкал. Тамара Николаевна поочерёдно набирала то сына, то невестку. Павел не выдержал и ответил.
— Мам, давай завтра поговорим. Сейчас все на эмоциях.
— Нет уж! — в трубке звенел гнев. — Я хочу знать — это правда? Ты правда выбрал эту… свою жену?
— Мам, — Павел устало вздохнул, — я не выбирал между вами. Я просто хочу, чтобы моя семья жила спокойно. Без истерик, без слежки, без контроля.
— Ах так? Ну хорошо. Только не прибегайте потом ко мне за помощью!
— Не прибежим, — тихо сказал Павел. — Спокойной ночи, мам.
Лилия сидела на кухне, рассеянно помешивая остывший чай. Павел сел рядом:
— Знаешь, я всё думаю — может, мы слишком резко?
— А как иначе? — Лилия пожала плечами. — Твоя мама не понимает полутонов. Она привыкла командовать.
— Да, но она всё-таки мать…
— Паш, — Лилия накрыла ладонь мужа своей, — она всегда будет твоей матерью. Но у нас теперь своя семья. И скоро у нас будет малыш.
— Или малышка, — улыбнулся Павел. — Слушай, а почему ты мне раньше не сказала?
— Хотела сделать сюрприз на выходных. Заказала столик в ресторане… А твоя мама всё карты спутала.
— Прости за эту сцену.
— Знаешь, может, оно и к лучшему. Расставили точки над i.
Телефон снова зазвонил. На экране высветилось «Тамара Николаевна». Павел нажал «отклонить»:
— Пусть остынет. Завтра поговорим.
Лилия кивнула. Она знала — завтра будет новый раунд. Свекровь не сдастся так просто. Но теперь всё изменилось. Теперь у них с Павлом есть то, что важнее любых скандалов — их малыш. И ради него они справятся с любыми бурями.
