Пакет брать будете? — Опять припёрся, алкаш
— Опять припёрся, алкаш. День на дворе. И куда в него только лезет. – Подумала про себя Тамара, отбивая бутылку водки и нехитрую закуску. – Пакет брать будете? – Вслух гаркнула она, скривив вместо дежурной улыбки ехидный оскал.
— Я со своим. – Владимир демонстративно достал из кармана пакет и, встряхнув его у самого лица продавщицы, начал нарочито медленно складывать покупки. – Как ни приду, всё эта мегера на смене. Цербер в юбке. Как ещё от злости своей не лопнула. – Недовольно подумал он про себя.
Тамара наблюдала за движениями покупателя с нескрываемым раздражением.
— Не задерживайте очередь. – Рявкнула она. Владимир обернулся, у кассы не было ни одного человека. Он усмехнулся и, уложив в пакет баночку сайры в масле, смерил Тамару взглядом победителя и вышел.
На самом деле в душе Владимиру было стыдно перед этой грубоватой продавщицей. Ещё день в разгаре, а он с бутылкой. И так несколько раз в неделю. Ему казалось, что в глазах женщины ледяное презрение и осуждение. «А какая ей, собственно говоря, разница? Хочу – пью, хочу – не пью. На свои деньги покупаю, не ворую». Думал он, возвращаясь домой. Он и пить то не хотел, забыться хотел. Владимиру было шестьдесят два, не старый ещё мужчина, в прошлом военный, с железным характером, а совсем расклеился. Ещё год назад он был совсем другим. Да и жизнь его была другой. Жил он с любимой женой Алёной, подрабатывал в ЧОПе, это сейчас он больше не работает, одному ему и пенсии хватает. А тогда хотелось и на море жену свозить, и шубу купить, да много всего хотелось. А вот одному ничего не хочется уже. Умерла Алёна. Сын Роман старался поддержать отца, уговаривал переехать поближе. Роман по стопам отца пошёл, тоже военным стал, далековато служба закинула. Но Владимир переезд всё откладывал, надо ведь и памятник поставить, как земля осядет, да и за могилкой ухаживать. Вот и вышло, что видел сына последний раз на похоронах. Погиб Роман, выполняя боевую задачу. Теперь за двумя могилками Владимир ухаживает. Жениться Роман не успел, детей не завёл. Вот и получилось, что остался Владимир один, ни одной родной души. Всё в жизни померкло, потеряло смысл. Вот и пить начал. Сядет на кухне, телевизор фоном разговаривает, только Владимир его не слышит, о своём думает. Вспоминает, перебирает в памяти счастливые моменты прошлой жизни. Не понять этот продавщице, пусть осуждает. Такие всех осуждают, да обсуждают, сразу видно, баба она желчная, злая, завистливая. Владимир мог бы ходить и в другой магазин, чуть подальше от дома, но специально ходил в этот, пусть видит, что ему наплевать на её мнение.
Тамара и сама знала, что именно так о ней говорят и коллеги, и соседи, а больше некому было, не было у Тамары подруг, а с роднёй она не общалась. Знала и ещё больше злилась. Была она когда-то другой, жизнерадостной, отзывчивой, только жизнь ей досталась непростая, потому и озлобилась. Была Тамара когда-то замужем, жили неплохо, с детьми только не получалось. А потом муж Валерка ушёл к Тамариной лучшей подруге Ольге. Приходила ведь, чай пила, на жизнь жаловалась, как с мужчинами не везёт, плакалась. А потом оказалось, что беременна от Валеры. Это ж как такое двойное предательство простить? С тех пор не доверяла Тамара ни мужчинам, ни подругам. Потому и не заводила больше ни романов, ни друзей. Вместо этого кота завела, Ваську. Любила его сильно. Придёт с работы уставшая, рассказывает ему, как день прошёл, а тот мурлычет в ответ. Хорошо было. Только как-то раз выскочил кот за дверь, а там и из подъезда, Тамара за ним, а его и след простыл. Домашний он был, к улице не приучен, испугался, видимо, да забился куда-то. Искала его Тамара несколько дней, все окрестные дворы обошла. Нашла около мусорных баков, с перевязанными лапами, истерзанного. Кто такое зверство мог сотворить? Разве ж это люди? Плакала Тамара, похоронив Ваську в лесу за городом, плакала и ненавидела того, кто это с Васькой сотворил. А ещё до этого, пока Васька живой был, слегла двоюродная Тамарина тётка.
— Тамара, выручай. – Звонила из другого города дочь этой тётки Татьяна. – Сиделку дорого нанимать, не потянуть нам, забрать мать некуда, знаешь же, в однушке ютимся, приехать тоже нет никакой возможности, работу потеряю. Ты уж выручи, пригляди за ней, а я отблагодарю. Не переживай, свои люди, сочтёмся.
Тамара не отказала. Сама она рано без матери осталась, свою бы она и в однушку забрала. Но родственницу осуждать не стала, доходила за тёткой. Каждый день к ней бегала, продукты, лекарства принести, приготовить, совсем тётка беспомощна была, а последние недели не вставала уже вовсе. Тамара тогда отпуск раньше времени выпросила, ухаживала. Татьяна всё обещала, что вот-вот приедет. Приехала. На похороны. Тамара на особую благодарность и не рассчитывала, не из корысти помогала, но когда ей даже спасибо не сказали… обиделась. Ещё больше обиделась, когда через два месяца Татьяна юбилей гуляла пышно, в ресторане, с кучей друзей и родственников, это Тамара потом на фото в соц.сети увидела, а её Тамару не пригласила. Тут уж она сильно огорчилась и даже написала Татьяне, как, мол, так, я за твоей матерью ухаживала, а ты. На что получила ответ: «Ухаживала. И что? Памятник тебе теперь из золота отлить?» С тех пор и с родственниками Тамара не общалась. Жила одна уже почти десять лет, замкнуто и всё вспоминала все эти плохие моменты, и, действительно, стала злой, токсичной. Работу свою Тамара не любила и покупателей не любила. Ходят вон довольные, счастливые, а она, чем она хуже, почему ей так не повезло? Вот и смотрела на всех волком, грубила, отгрызалась. А мужчина этот, который водку покупал, симпатичный был и какой-то печальный. Понравился он Тамаре, и казалось ей, что-то случилось у него, оттого он и пьёт. Но Тамара мысли эти от себя гнала и специально старалась думать о нём плохо, а когда он приходил, всем видом демонстрировала своё презрение.
— Почему это вы 119 рублей пробиваете, на ценнике 89. – Это Владимир в очередной раз пришёл в магазин в Тамарину смену. По большому счёту ему было всё равно 119 или 89, просто хотелось поругаться. Почему-то так часто бывает, когда плохо у человека на душе, хочется, чтоб и другим плохо было. Вот и решил он испортить настроение продавщице.
— Это цена по карте. Глаза разуйте. Есть у вас карта? – Огрызнулась Тамара. Она ведь знала, что у этого постоянного покупателя есть карта, могла бы и спокойно объяснить, но по привычке начала хамить.
— Что ж вы такие ценники печатаете, что ничего не разобрать? – Владимир повысил голос. Карту он сегодня забыл. Слово за слово, прямо словесный поединок устроили. Даже администратор прибежала, заслышав, какой сыр бор творится. Еле успокоила.
— Понаберут по объявлению! – Бросил надменно на прощание Владимир.
— Сам дурак. – Буркнула себе под нос Тамара.
Каждый из них остался доволен собой. И такие стычки между ними происходили с завидной регулярностью.
Но какой бы грубой и озлобленной Тамара ни казалась снаружи, где-то внутри она всё же была чувствительной женщиной. Тот день у Тамары не задался с утра. Во-первых, это был день, когда десять лет назад она хоронила Ваську, вспомнила, всплакнула. А потом кран потёк, пока она на работу собиралась. А на работе ревизия была, недостачу опять обнаружили, сказали, из зарплаты вычтут. Зарплата итак маленькая, да ещё кран менять, слесаря вызывать. В общем, навалилось всё разом, и к концу смены Тамара совсем раскисла. Она, вообще-то, не пила и к алкоголю была равнодушна, а тут взяла, да и взяла с полки бутылку вина. Вечер был тёплым, не смотря на осень, и темнело уже рано. Тамара и сама не поняла, как так вышло, только села она на лавочку в соседнем дворе, огляделась, никого, открыла вино и хлебнула прямо из горлышка. Уже с нескольких глотков она захмелела, опять вспомнила Ваську, и кран, был бы муж, починил бы сам, но мужа не было, зато были воспоминания о его предательстве. Слёзы сами собой потекли. Владимир в это время вышел курить на балкон своего второго этажа. «О, а кто это тут у нас? Неужто мегера? — разглядел он в полутьме на лавочке у своего подъезда Тамару. – Плачет что ли? Да откуда бы, такие и плакать-то не умеют. А если умеют, значит заслужила». – Позлорадствовал он, услышав, как женщина шмыгает носом. Но потом что-то в нём шевельнулось. «Вдруг, и правда, случилось чего» — подумал он и спустился к подъезду.
— Всё в порядке? – Спросил он, стараясь, чтоб голос прозвучал как можно безразличнее.
— Не ваше дело. – Ответила Тамара, узнав покупателя. – И, вообще, что вы тут делаете? Никакого покоя от вас. – Разозлилась она.
— Живу. А вот вы что тут делаете? Рыдаете, спать людям мешаете. – Огрызнулся в ответ Владимир. И тут Тамара поняла, что у неё нет больше сил ругаться, и снова расплакалась. – Эй, вы чего? – Заволновался вдруг Владимир. Ведь в той другой жизни он никогда бы не обидел женщину, а наоборот всегда помогал, заботился, защищал. Сейчас он увидел в этой женщине не грубую продавщицу, а вполне симпатичную, но уставшую женщину. Может, вино сыграло свою роль, но только Тамара отчего-то начала рассказывать и про Ваську, и про кран, и про бывшего мужа, и много ещё о чём. Владимир сидел рядом и слушал. И ему стало стыдно, за своё поведение.
— Давайте я вам кран отремонтирую. – Предложил он, а Тамара взяла и согласилась.
На следующий день Владимир трезвый, выбритый, в чистой рубашке с краном в руках стоял перед квартирой Тамары. Тамара, проснувшаяся утром с головной болью, вспомнила, как вчера плакала на плече того противного покупателя и начала себя ругать. Но потом вспомнила, что он обещал прийти к обеду, а ещё вспомнила, что давно не красилась, и не меняла причёску, а ей всего пятьдесят, и разволновалась, и начала приводить себя в порядок. И платье достала, хотя всё время твердила себе: «Да и не придёт он вовсе. Мужчинам вообще верить нельзя». А он пришёл.
— Может быть, пообедаем вместе? Рассольник и котлеты есть. – Нервно теребя пояс платья, предложила Тамара, когда с краном было покончено.
— Не откажусь. Давно не ел домашнего. Готовить не люблю, да и не умею. – Согласился Владимир.
— Только выпить у меня нечего. – Разливая суп, сказала Тамара.
— Да я, собственно говоря, не пью… не пил… — Смутился Владимир. И поймав недоверчивый взгляд Тамары, начал рассказывать свою историю. Нетронутый суп остывал, а они всё сидели и разговаривали. Владимир рассказывал, а Тамара сочувствующе кивала головой. Суп, конечно, потом она разогрела заново.
— Очень вкусно. – Похвалил Владимир, а Тамара слегка покраснела.
Потом он ушёл. А когда в следующий раз пришёл в магазин, в его корзинке не было бутылки. И он вежливо сказал: «Пакет, пожалуйста», а Тамара улыбнулась, и даже не дежурной улыбкой, а по-настоящему.
Через несколько месяцев добираться на работу Тамаре стало гораздо ближе, а у Владимира каждый день была домашняя еда. А ещё они завели кота.
