Парень отсидел и выяснил, что семья того, кого он лишил жизни, теперь бедствует. И захотел помогать
– Сынок! – Вера Антоновна всплеснула руками и бросилась обнимать молодого мужчину, который только что открыл дверь. – Почему ты не предупредил? Я думала, тебе ещё полгода сидеть! И адвокат ничего не сказал.
Мать гладила лицо и волосы сына, ей было сложно поверить, что он уже дома. Сын стал таким худым, а она плакала, не в силах оторвать от него глаза.
– Илюшенька, родной мой, какое счастье, – всхлипывала она.
– Мам, ну что ты. – Илья крепко обнял её и поцеловал в мокрую щеку. – Всё нормально, я дома. А адвоката попросил промолчать – сюрприз хотел сделать.
– Ох, что ж ты… – Вера Антоновна засуетилась. – Тебя же накормить надо!
Скользнув взглядом, она что-то пыталась скрыть. Илья сразу это заметил.
– Так что такое? – Он встал перед ней, не позволяя сбегать на кухню. – Говори уже.
– Лерка твоя… – Мать опустила глаза. – Ушла, как только ты сел. Вот какова она.
Её виноватый взгляд говорил о многом, но Илья уже всё понял.
– Да уж, я этого ожидал, – усмехнулся он. – Ни разу ведь не навестила. Бог ей судья.
— Верно, – кивнула мать и пошла готовить.
– Мамуль, – Илья обнял её. – А я сначала в ванну хочу – мечтал об этом все полтора года.
– Конечно, иди. – Вера Антоновна махнула рукой. – Я даже пену с кедровым маслом купила, как чувствовала, что приедешь.
Лёжа в ванной, Илья вдыхал аромат пенки, уходил под воду и снова появлялся, на миг забываясь в воспоминаниях. Они с Лерой поженились, когда ей было всего 22, но тогда казалось, что она повидала в жизни столько, что хватит на 50 лет. Умная не по годам, она ушла, так и не разобравшись в их отношениях.
После свадьбы они жили у Ильи и его матери. Три комнаты: в одной – мама, в другой – молодожёны. Илья ещё говорил, что сам заработает, а пока поживут так.
Вера Антоновна не возражала: её часто дома не бывало, ведь с утра до вечера пропадала по делам, занимаясь сетью аптек, которую развивала годами.
В тот злополучный день они отмечали третью годовщину брака, всё прошло хорошо. Немного выпили, но не злоупотребляли. Лера перепила, и вдруг кто-то предложил проводить друга.
– Пойдём, Илюша, – захихикала Лера, обвив его руку. – Надо развеяться.
Илья согласился. Он чувствовал беспокойство, и даже его мать тронула его за рукав.
– Сынок, может, не ходить? Душа у меня не на месте.
– Да ладно, мам, мы ненадолго, – успокаивал её Илья.
Было позднее лето, рано темнело, по улице гуляли подвыпившие компании, и никто толком не понял, что крикнула Лера, проходя мимо одной из них. Её слова задели компанию. Илья успел схватить Леру за руку.
– Пошёл вон, недоделанный! – крикнула она.
— За свои слова ответишь! — крикнул один из парней и, не обращая внимания на Илью, потащил Леру к своей компании.
Илья взорвался и ударил нахала. Тот пошатнулся и упал как подкошенный.
— Вставай, ты что! — пытался поднять его кто-то из друзей. Друг, которого они пошли провожать, оказался рядом с Ильёй.
— Парни, лучше вызовите скорую, — остановил он возможную драку.
Кто-то вызвал врачей. Приехавшая группа медиков установила, что парень скончался. Илью забрали в участок, и вскрытие показало, что у погибшего разорвалась аневризма головного мозга.
На суде патологоанатом объяснил, что аневризма могла лопнуть даже от простого чиха, удар Ильи не был смертельным. Но юноша был из влиятельной семьи и оставил жену с маленьким ребёнком. Илью приговорили к тюрьме. Даже Вера Антоновна со всеми её связями не смогла ничего изменить — его обвинили в превышении самообороны и убийстве по неосторожности.
Илья вспоминал обо всём этом, лёжа в ванне, пока вода не остыла, и мать не стала беспокоиться.
— Илюша, ты там не утонул? — тихо постучала она в дверь.
— Нет, мам, уже выхожу, — ответил он, включив горячую воду, чтобы согреться под душем.
— У меня всё готово, – сказала Вера Антоновна, расставив тарелки на столе.
— Как вкусно пахнет! — Илья закрыл глаза, наслаждаясь ароматом. — Как я соскучился по твоим блюдам!
— Ты кушай, кушай, а я в магазин схожу, — взяла она сумку. — Хлеба больше нет и яиц надо купить на завтрак. Омлет ты всё ещё любишь?
Илья, наполнив рот едой, кивнул и засмеялся.
Что Вера Антоновна ценила в их районе, так это близость магазина – не нужно далеко ходить, выйдешь из подъезда, обогнёшь дом, и вот он супермаркет. Единственное, что омрачало, — это полуразрушенные дома вокруг. Администрация никак не могла решить, сносить их или оставить.
Она купила продукты и направилась к киоску, где азербайджанец Ахмет всегда продавал вкусные яблоки, которые обожал Илья.
— Как давно вас не было видно! — Ахмет обрадовался встрече, протянул руки. — Как дела, как сын?
— Здравствуй, Ахмет, — улыбнулась Вера Антоновна. — Илья вернулся, выпустили его. Вот яблоки для него пришла взять.
— Вот вам лучшие для сына! — Ахмет набросал в пакет самых сочных яблок.
Вдруг за подол её платья потянула маленькая девочка, лет пяти-шести, бедно одетая и чумазая.
— Бабушка, вам телевизор не нужен? Мне на лекарства денег не хватает, — жалобно спросила она.
— А где твои родители? — оглянулась Вера Антоновна, но поблизости никого не заметила.
— Мама дома, болеет. — Девочка не отпускала подол платья Веры Антоновны.
— А папа? — нахмурилась Вера Антоновна.
— Папа умер. — Девочка произнесла это спокойно, без эмоций.
— А где вы живёте? — продолжала спрашивать Вера Антоновна.
— Вон в том доме. — Девочка указала на одну из лачуг.
— Пойдём-ка посмотрим ваш телевизор, — предложила Вера Антоновна.
Пока они шагали, женщина выяснила, что девочку зовут Настя, а папу она почти не помнит – только те разы, когда он ругался на маму, из-за чего та плакала.
Дом, где жила Настя с матерью, был в плачевном состоянии. Деревянный, покосившийся, много лет не видел ремонта. Стены облупились, окна заклеены фанерой вместо стёкол. Поднимаясь по скрипучей лестнице, Настя предупредила:
— Осторожно, здесь ступенька проваливается.
Преодолев скрипучую лестницу, они вошли внутрь. Несмотря на разруху, в доме было чисто и по-домашнему уютно, насколько это возможно при таких обстоятельствах.
В комнате Вера Антоновна застыла – на стене висела фотография того самого парня, из-за которого её сын оказался в тюрьме.
Это лицо она не могла забыть после суда, где его родные описывали его как ангела, погибшего по воле жестокого преступника.
Придя в себя, Вера осмотрела комнату и заметила больную женщину на кровати. Настя подошла к ней, потрогала лоб.
— Опять температура. Тётя-доктор приходила, лекарства выписала, а в аптеке сказали, что денег не хватает, — объяснила девочка. — И я подумала, может, телевизор продать.
— Бедные вы, — вздохнула Вера Антоновна. Подошла к женщине на кровати и прикоснулась к горячему лбу. — Где рецепт от доктора?
Настя протянула листок с неразборчивыми записями.
— А еда у вас есть? — вдруг вспомнила Вера Антоновна.
— Я вчера всё доела, — призналась Настя, опустив глаза. — А мама только воду пьёт.
— Возьми яблоки, поешь, аппетит разгони. Я скоро вернусь, — произнесла Вера Антоновна.
— Бабушка, мама не умрёт, как папа? — вдруг спросила Настя.
— Конечно, нет. Зови меня тётей Верой, хорошо? — Вера Антоновна попыталась успокоить девочку.
— Хорошо. — Настя кивнула, и на её лице появилась улыбка, словно камень с души свалился.
Вера Антоновна сразу же позвонила сыну:
— Сынок, у нас ЧП, нужна твоя помощь.
Она кратко объяснила ситуацию. Илья, выслушав, только сказал:
— Жди.
Они встретились у дома. Вера Антоновна подробно рассказала о случившемся.
— Я схожу в аптеку, а ты — в продуктовый, — предложила она.
Илья взял рецепт из её рук.
— Жди меня здесь.
Он быстро подошёл к аптеке и показал фармацевту листок:
— Подскажите, при каком заболевании назначают эти лекарства?
Провизор взглянула на листок с каракулями.
— Это от гриппа, — потёрла лоб аптекарша, взглянув на рецепт трёхдневной давности. — Почему раньше не пришли?
— Мы только сегодня узнали о больной, — ответил Илья, — а больше некому было сходить за лекарствами. У вас всё это в наличии?
Аптекарша кивнула и начала выкладывать на прилавок препараты.
— Вот это вам уже не нужно, его нужно принимать первые 48 часов, не стоит лишние деньги тратить, — пояснила она. — А вот эти лекарства возьмите, горло полоскать, проветрите помещение, обильное питьё, лёгкие супчики, витаминные компоты, шиповник заварить можно.
— Спасибо вам огромное, — сказал Илья, собирая лекарства и оплачивая покупку.
— Всего вам доброго, — ответила аптекарша, вздохнув. — Выздоравливайте.
В это время Вера Антоновна гуляла по магазину с тележкой.
— Мам, ну ты чего? — удивился Илья, заметив полупустую тележку.
— Да как-то растерялась, — вздохнула она. — Уже и не помню, что нужно молодой девушке и маленькой девочке.
— Им надо… — Илья не договорил и начал укладывать в тележку продукты: курица, картофель, лук, морковь, молоко, рядом аккуратно уложенный хлеб, пряники, конфеты, лимоны и чай. Тележка заполнялась на глазах, и он не прошёл мимо колбасы и сыра. Масло и бутылки завершили покупку.
— А фрукты? — задумался Илья, потирая подбородок.
— К Ахмету зайдём, — вспомнила Вера Антоновна, и они взяли персики, виноград, яблоки и абрикосы.
— Донести бы всё это, — хохотнул Илья. — Я сейчас машину подгоню.
— Ах, какая женщина! — восхитился Ахмет, качая головой.
— Согласен, мама богиня, — засмеялся Илья, загружая пакеты в багажник.
— Так, что это вы тут за разговоры ведёте! — Вера Антоновна села в машину.
— Да вот Ахмет к тебе неровно дышит, — подмигнул ей Илья.
— Ах, ерунда всё это, — выдохнула Вера, но было видно, что ей приятно.
Когда они вернулись в дом Кати и Насти, Катерина попыталась встать, увидев гостей, но Вера Антоновна уложила её обратно в постель. Пижама Кати была влажной — очевидно, температура спала.
— Где у вас сменное бельё? — спросила Вера Антоновна.
Катя махнула в сторону комода. Пока Илья уходил из комнаты, мама переодела хозяйку и сменила постельное белье.
Илья, тем временем, занялся готовкой: заварил чай, поставил картошку вариться, из которой затем быстро сделал пюре, достал из бульона курицу и разделил её на части, добавив крупные кусочки моркови и лука.
— Вы кто? — еле-еле спросила Катя с болью в горле.
— Соседи, — с улыбкой ответила Вера Антоновна. — Ты лежи и не разговаривай, сейчас всё сами сделаем.
Илья принёс кружку ароматного бульона.
— Нужно немного подождать, чтобы остыл, — сказал он, поставив кружку рядом с кроватью. — Вы тут ешьте, а я пойду посмотрю, что с лестницей, а то чуть не провалился там сегодня.
— Почему вы это делаете? — спросила Катя, глядя на них с удивлением.
Катя не могла понять, кем были эти люди и не посланы ли они ей с небес.
— Вам нужна помощь, а ждать её больше не от кого, — сказала Вера Антоновна, проверяя, достаточно ли остыла кружка. — Пейте маленькими глотками.
Пока Вера Антоновна ухаживала за Катей, Илья починил ступеньки на лестнице и заменил перила на крыльце.
— Мамочка, тётя Вера и дядя Илья нам так помогают! — вбежала Настя, сияя от счастья.
Кате было приятно видеть свою дочь такой счастливой, ведь в последнее время она была очень серьёзной. Причин для улыбок не было — мать болела, еды не хватало.
Когда Вера Антоновна и Илья собрались уходить, она сказала:
— Завтра непременно зайдём.
На следующий день Вера Антоновна поехала по аптекам, а Илья снова зашёл к Кате и Насте.
— Ну как вы тут? — спросил он, заглядывая в холодильник, где еды стало меньше, что считалось хорошим признаком.
— Спасибо, уже намного лучше, — смущённо прикрываясь одеялом, ответила Катя.
Илья кивком указал на фотографию на стене.
— Кто это?
Её лицо сразу стало каменным.
— Это бывший муж, — ответила Катя. — Олег Павлович, по кличке Багор. — Она усмехнулась и продолжила так, будто давнишняя боль, наконец, нашла выход: — Я из детдома, после школы пошла учиться на швею. Там, рядом, была автомастерская, Олег работал там. Ну, как работал — был директором, отец ему её подарил.
Сначала он стал меня провожать до общежития, дарил подарки, обходительный такой. Я думала, влюбился, а он даже замуж позвал. Девчонки из общаги рассказали, кто его отец, и я решила — повезло мне. А он привёл меня в эту халупу и сказал, что переедем в квартиру после свадьбы. Я забеременела, родилась Настя, а он дома почти не бывал — с друзьями да по пьянкам.
Когда Насте исполнилось три, Олег умер — что-то в голове лопнуло, сказали, ударили его. Парня посадили, видимо, отец Олега постарался. Я узнала потом, что родители Олега выгнали из дома, поссорились. Денег от мастерской ему хватило только на эту лачугу; он надеялся, что мне, как детдомовке, квартиру выделят. Родители его после похорон пришли и сказали, чтобы я не ждала от них никакой помощи. Лачугу, правда, оставили нам с дочкой. Спасибо и на том. — Катя усмехнулась. — Щедрые люди. Жалко только, кто из-за них сел за решётку.
— Да ничего со мной не случилось, — усмехнулся Илья. — Жена зато себя показала.
Катя ахнула:
— Это были вы?
— Да, — признался Илья. — Узнали о вас случайно, видимо, у кого-то наверху были свои планы.
— А жена? — вопрос сорвался как-то неожиданно.
— Она бросила меня. — Илья улыбнулся горько. — Это и к лучшему. Иначе с такими замечательными дамами я бы не познакомился. Да, Настён?
Настя, сидевшая перед телевизором, оторвалась от мультиков и захихикала, мотнув головой.
— Как вы жили эти два года вдвоём? — поинтересовался Илья, подавая Кате чай с лимоном и себе чашку кофе.
— В целом нормально, — Катерина пожала плечами и потянулась за горячим напитком. — Я ведь колледж окончила раньше, шила на дому. Клиенты у меня постоянные нашлись. А Настя ходила в садик, пока я не заболела. Как-то резко слегла — даже подготовиться не успела. Доктора моя клиентка вызвала, но я уже почти ничего не соображала. Настенька тут хозяйничала.
— Натерпелась девочка, — вздохнул Илья. — Но теперь всё позади, правда, Настён?
Та снова кивнула, довольная, что её не забывают.
Катерина быстро шла на поправку под внимательным присмотром Ильи и тёти Веры. Илья стал частым гостем у них дома, помогая с ремонтом и по хозяйству. На прежней работе его снова приняли с радостью — как специалист он был ценным, таких «с руками и головой» редко где встретишь. Спустя полгода Катерине всё-таки выделили небольшую квартиру от государства.
Своих сбережений Илья добавил, часть денег помогла дать Вера Антоновна.
— Мам, я верну, — пообещал он ей тогда.
Лачугу они удачно продали под дачу. В новую трёхкомнатную квартиру Илья уже вносил на руках Катерину как свою жену, а впереди них торжественно шла нарядная Настенька. Следом взявшись за руки, входили тётя Вера и Ахмет.
