Её дpaзнили нищенкой, смeялись вслед, пока не узнали, как она богата…
Немолодая женщина в стареньком драповом пальто шла по опустевшей вечерней улице, с трудом передвигая ноги от усталости.
Русые пряди ее волос, которые посеребрила раньше срока седина, выбились из-под берета, давно вышедшего из моды. Из одной руки в другую привычно кочевала тяжелая сумка, такая же старенькая и потрепанная, как и весь ее внешний вид.
Ребята у подъезда одной из пятиэтажек перешептывались и хихикали, разглядывая ее с ног до головы.
Каждый вечер она проходила мимо этого дома, чтобы сократить путь до своей старой избушки, которая осталась в конце улицы единственной после сноса частного сектора. Всех соседей расселили тогда в новые квартиры, на месте их домов построили высотки, а ее дом на окраине так и остался один, никому ненужный.
Она шла медленно, не поднимая взгляд, а люди вслед шушукались: «Нищенка, ну как так можно опуститься, хоть бы пальто сменила, ходит в отрепьях, ведь работает же где-то» «Пропивает, наверное, такие на одежде экономят…». «Да она подъезды моет в соседнем ЖКХ, утром часа три и вечером, несколько домов успевает убрать». «Ну и что, денег мало за это платят? Могла бы гардероб уже сменить хоть как, смотреть противно, оборванка, тьфу!». «Да у нее пальто времен союза еще, может быть, это память….». «Ага… Память обычно в шкафу висит»… Женщины шипели каждый раз, сверля презрительными взглядами ее ссутулившиеся плечи.
Младшие ребятишки мечтали подобраться к дому этой женщины, но он находился за высоким, хоть и старым забором, и попытки найти хотя бы маленькую щель, чтобы заглянуть во двор, были тщетными.
Малыши считали ее бабой Ягой и были уверены, что за ее забором можно встретить что-то необычайно интересное, и страшно сказочное.
Подростки хихикали, глядя на нее, как на музейный экспонат из прошлого.
Все строили свои предположения на ее счет. Ее вечно хмурый, изможденный вид, старомодная одежда, уставшая походка и загадка за забором, оставляли много вопросов, но каждый находил на них свои ответы.
Женщина слышала часто колкости в свой адрес и предположения людей, но ее они совсем не задевали.
— Вы чего все бегаете вокруг забора этой нищенки, — спросили однажды у мальчишек ребята постарше, — вам чего, делать нечего совсем?
— А мы… Нам интересно, кто она такая… — ответил самый шустрый из мальчишек.
— Нам кажется, что это баба Яга, — прошептала с таинственной ноткой маленькая девочка, — а у нее за забором сказочный домик, и … кот…, и …
— Ну и фантазеры! – перебил ее парень! – вам, если интересно про нее узнать, так организуйте слежку. Поиграйте в Шерлоков, — предложил один из подростков, а остальные поддержали его смехом.
Мальчишки переглянулись. Идея эта им понравилась и уже на следующий день они сидели в засаде и ждали, пока женщина выйдет из дома, пытаясь заглянуть во двор в момент открытия калитки. Но ничего толком увидеть им не удалось.
Проследив за ней до соседнего квартала, они притаились за углом, но было скучно и неинтересно. Женщина спустилась в подвал, откуда вышла с ведром воды и шваброй. Зашла в подъезд, а минут через тридцать вышла, выплеснула воду в палисадник, сходила выбросить пакет с мусором, снова спустилась в подвал и, вернувшись с ведром чистой воды, отправилась в другой подъезд.
Мальчишки вернулись в свой двор, разочарованные и уставшие.
— Ну что, Шерлоки, — спросили старшие ребята, узнали что-то интересное?
— Да полы она в подъездах моет, — недовольно буркнул один из них.
— Ну вот, уже что-то, баб Яга полы б не мыла, — усмехнулся парень.
В обед женщина снова вышла из дома и мальчишки побежали следом, то и дело забегая то за дерево, то за угол, выглядывая, и снова догоняя ее.
В этот раз пришлось проехать «зайцами» в троллейбусе, и скрываться от женщины было сложнее, даже казалось, что она заметила их, но делала вид, что ничего не происходит.
А когда женщина вошла в дверь клинической больницы, мальчишкам стало страшно идти следом, но пересилив страх, они бросились за ней. Но когда забежали в холл, она уже скрылась за закрывшейся дверью лифта. Удалось узнать лишь то, что поднялась она на пятый этаж. Они проследовали туда же, но дальше небольшого коридорчика их не пустили.
— Наверное, и тут полы моет, — разочарованно пробурчал один из мальчишек, — идемте домой, я уже есть хочу.
— Смотрите, — прошептал другой, и указал пальцем в приоткрытую дверь.
Женщина вышла из палаты с накинутым на плечи халатом и, держа в руках санитарную утку, пошла в конец коридора.
-Хуже, — разочарованно выдохнул третий, — тут она не полы моет, а горшки…
Мальчишки опустили головы и отправились восвояси.
— Ничего интересного… — бухтели они, — а мы-то думали…
Однажды, болтаясь без дела по двору, мальчишек снова потянуло к забору той самой нищенки и они увидели, как из ее калитки вышел мужчина, вполне прилично одетый, совсем другого круга, и направился в сторону троллейбусной остановке. Мальчишки побежали следом за ним. Мужчина присел на скамейку в ожидании транспорта, а двое мальчишек подсели рядом, любопытно разглядывая его.
Троллейбус не заставил себя ждать, и мужчина очень быстро уехал.
А мальчишки поспешили во двор и рассказали всем об увиденном чуде.
Прошло несколько дней, и незнакомец снова появился во дворе. Он шел в сторону старого дома и ребятишки начали шушукаться между собой, а когда он приблизился к их подъезду, маленькая девочка громко спросила:
— Дяденька, а вы к баб Яге идете? Вам не страшно?
— Что? – усмехнулся мужчина и присел рядом с девочкой на корточки, — ты это о чем?
— Вы в тот дом идете? – она указала рукой в сторону дома странной женщины, — там баба Яга живет?
Мужчина рассмеялся, а ребята столпились вокруг, и с замиранием ждали ответа мужчины.
Заметив нешуточный интерес, мужчина присел на скамейку и, окинув всех собравшихся добрым взглядом, начал потихоньку говорить.
— Да, я иду в тот старый дом. Но там живут очень хорошие люди…
— Люди? – не выдержал парень постарше. Там же только одна нищенка живет…
Мужчина улыбнулся и нахмурился:
— Вот ты сейчас назвал нищенкой женщину, совершенно не представляя, насколько богата она…
К толпе ребят присоединились две женщины, а люди, выглядывающие в окна, начали потихоньку выходить из подъезда.
От последних слов мужчины все смотрели на него с огромным удивлением.
— У нее что, клад хранится? — Спросил мальчишка не их робких.
— Да, у нее огромный клад в душе, — ответил мужчина и вздохнул.
Он немного помолчал и, поняв, что теперь его просто так не отпустят, продолжил рассказ.
— Меня зовут Кирилл. Я знаю эту женщину, Марьюшку, с детства. Когда то я тоже жил здесь. Вот на этом самом месте стоял мой дом. А вон там, — он указал на стоящую рядом девятиэтажку, — там стоял дом Пашки, друга. Вот здесь, — он кивнул на соседний подъезд, росло огромное дерево, где мы часто собирались с ребятами. А вон за той стройкой гоняли на велосипедах… Много было ребят, но в основном мы втроем дружили — Марьюшка, Пашка и я. Мы с Пашкой были оба влюблены в нее безумно. Но она выбрала его… А мне пришлось принять ее выбор, но дружить мы продолжаем до сих пор. Сейчас я временно живу в другом городе, но часто приезжаю к ним…
— А где ж муж то ее? — Не выдержала грузная пожилая женщина и выкрикнула из толпы.
— А муж ее… Да, вот об этом и хотел я рассказать. Семь лет назад, когда высотки эти только начинали строить, они всей семьей поехали за город на своем новеньком автомобиле, навстречу вылетел Камаз на трассе, и столкновения избежать не удалось. Павел сделал все, что только мог, но увы. Пострадали все. Марьюшка несколько месяцев лежала в больнице с переломами различной тяжести, Павел повредил позвоночник и теперь прикован к кровати, а их сын пострадал больше всех…
Мужчина замолчал и тяжело вздохнул.
Марьюшка, как только из больницы вышла, уволилась со своей любимой работы, она была начальником цеха на кукольной фабрике, и устроилась уборщицей, чтобы свободного времени было побольше. Мужа она забрала домой и с тех пор ухаживает за ним.
А сыну требовалось много операций пережить. Нужны были деньги, и Марьюшка продавала все – у нее было много старинных драгоценностей, доставшихся в наследство от прабабушки. Ничего не жалела. Все, что дарил ей муж, продала. Отправляла сына в Москву и в Германию не один раз. И вот, прогресс пошел совсем недавно. Врачи говорили, что парень на ноги не встанет никогда. А он встает! Марьюшка добилась этого, изо дня в день она ходит к нему в больницу и занимается с ним, каждый год отправляет в санатории и вот, очень скоро сможет забрать его домой. Все операции прошли успешно и остались позади, а парень еще и учится на больничной койке, представляете. Мать купила ему ноутбук с интернетом.
Все слушали с открытыми ртами. Кто-то опустил голову, кто-то смущенно краснел, кто-то даже всхлипнул, а мужчина продолжал.
— Через пару лет после аварии я предлагал Марьюшке помочь определить Павла в хороший пансионат, где ему бы обеспечили уход, она, мол, молода еще, и для себя надо пожить, но она на меня тогда так посмотрела, до сих пор корю себя за те слова. Сказала, что для себя ей не жить, если близким будет плохо…
Мужчина снова замолчал, а потом добавил:
— Вот такая она, нищенка, как вы ее называете…
Он поднялся и отправился в сторону старого дома, а люди стояли долго молча, не смея произнести и слова, глядя себе под ноги и вздыхая. А потом, же молча принялись расходиться. И с той поры никто не смел назвать ее нищенкой, а лишь с теплом — Марьюшка, склоняя головы при встрече с ней и уважительно приветствуя.
А через несколько месяцев Марьюшка пригласила всех к себе в гости. Ее сын вернулся домой на своих собственных ногах и она решила устроить грандиозный праздник. Накрыла стол во дворе, напекла пирогов и поставила большой старинный самовар – единственное, что сохранилось от любимой прабабушки.
Все с радостью приняли приглашение и несли подарки от души.
Дом ее был ухожен, просторный двор был чистым и уютным, а муж располагался полулежа в инвaлиднoм кресле и обнимал за талию свою Марьюшку, благодаря стараниям которой он мог уже присаживаться и верил, что сможет и на ноги подняться, должен, ради своей верной супруги… Приехал также друг семьи Кирилл с большим букетом цветов для Марьюшки и новым компьютером для ее сына.
Люди пили чай, беседовали и смеялись, пытались поближе познакомиться с Марьюшкой.
И теперь уже ее старенькая одежда казалась очень даже милой, и на нищенку она совсем не была похожа.
Так начался новый виток их соседских отношений. И каждый сделал для себя определенные выводы о том, что нельзя судить человека по одежде и нельзя равнодушно смеяться над тем, кто, возможно, нуждается в теплом слове…
