— Он давно себе другую нашел, сдалась ты ему, — огорошила мать
Екатерина медленно прогуливалась по больничному дворику и любовалась увядавшими цветами и пожелтевшими деревьями. Стояла глубокая, но все еще теплая осень, и порывистый сухой ветер взметал в воздух опавшие листья. Те, словно огромное конфетти, кружились в бешеном танце и снова падали на землю. Яркое октябрьское солнце наблюдало за всем этим с безоблачного небосклона, одаривая напоследок всех своим теплом. Разомлев от него, Екатерина сняла с себя куртку и присела на лавочку. Ее одолевала дрема; глаза Екатерины слипались, а голова тяжелела и так и норовила упасть на грудь. Но неожиданно раздавшийся в полнейшей тишине дворика лязг тяжелой двери в одночасье от Екатерины всяческий сон. Санитарка, с трудом выкатив из двери крыльца инвалидную коляску, в которой сидел худой, болезненного вида мужчина, помахала Екатерине рукой, подзывая ее к себе. Екатерина поднялась и зашагала к крыльцу.
— Привет, пап, — улыбнулась она, заглянув в выцветшие глаза сидевшего в коляске отца. — Как ты тут?
Отец тоже улыбнулся, и улыбка эта была настолько горькой и страдальческой, что Екатерина поспешила опустить взгляд.
— Да так, потихоньку, — ответил отец, поправляя воротник рубашки. — Как видишь, еще жив, но это ненадолго. Времени у меня почти нет, а поговорить нам нужно о многом. Это хорошо, что ты приехала. Я, признаюсь, на это даже не надеялся…
И он, повернувшись к санитарке, коротким молчаливым кивком попросил ее оставить их с дочерью наедине. Та, немного поколебавшись, исполнила просьбу своего подопечного и поспешно скрылась за дверью. Екатерина заняла ее место и осторожно скатила коляску с отцом по пандусу.
В последний раз, когда Екатерина видела отца, он выглядел совсем иначе. Тогда это был крепкий, хорошо сложенный мужчина с надменным выражением лица и насмешливыми глазами. Теперь отец больше походил на древнего старика: тяжелая болезнь сильно истощила его, от былой крепости не осталось и следа. Лицо его стало желтым и сморщенным, руки тряслись, а голос дрожал. Екатерина удивлялась той легкости, с какой она толкала коляску — казалось, что в ней сидит не взрослый мужчина, а ребенок.
— Я тут тебе привезла кое-что, — спохватилась Екатерина, положив на колени отца пакет с гостинцами. — Я не знала, что тебе можно, а что нельзя, поэтому взяла всего и понемногу. Тут фрукты, сладости, рыбный пирог, который ты любишь…
Отец грустно усмехнулся и покачал головой.
— Спасибо, но это лишнее, — сказал он. — Кормят тут хорошо, грех жаловаться. Да у меня, если честно, и аппетита-то нету.
Он помолчал немного, прищурено глядя на солнце.
— Я извиниться перед тобой хотел, дочка, — произнес он, облизнув пересохшие губы. — Даже не извиниться, а попросить прощения. Я так виноват перед тобой, так виноват… Это ведь из-за меня все…
— Ты о чем это, пап? — спросила Екатерина, остановившись. — Кажется, мы уже все обсудили и я…
Отец махнул рукой, указывая на лавочку. Екатерина присела на нее и внимательно посмотрела на отца. Тот сидел неподвижно, словно каменное изваяние, и только желваки, гулявшие на его лице, подчеркивали в нем жизнь.
— Я тут много думал, — начал отец, не глядя на дочь. — И о болезни своей, и о тебе, и о Сергее, твоем бывшем муже. Два года назад, когда у меня подтвердился рак, я сильно испугался. Думал, почему именно у меня, за что мне это все… И как же я умру и оставлю все, что создавал всю жизнь, на кого? Жалел себя, пытался бороться. А потом как-то все понял и принял, и мне стало спокойно. Ну умру и умру, что же, в самом деле? Мир не рухнет, земля не остановится. Одно только не давало покоя…
— И что же? — тихо спросила Екатерина.
— Ты, — отец улыбнулся и потер небритую щеку. — Виноват я перед тобой, Катя. Ведь если бы не я, твоя жизнь по-другому бы сложилась. Не было бы в ней этого подлеца Сергея, не было бы всего, что тебе из-за него пришлось пережить. Вышла бы ты за Андрея, и все было бы хорошо. Хороший он человек, это я уж потом понял.
По лицу Екатерины пробежала тень. Услышав знакомое имя, она вздрогнула и закрыла глаза. Целый каскад воспоминаний вспыхнул в ее сознании и обжег и без того израненное сердце.
— Ты тут ни при чем, — произнесла Екатерина, справившись с волнением, — Андрей сам виноват, он спятил. Напридумывал себе ерунды и поверил в нее. Ты же помнишь, что он устроил на моей свадьбе? Заявился пьяный, избил Сергея, перебил кучу посуды, испортил мебель. А потом исчез, даже ничего не объяснив. Трус он, этот Андрей, вот он кто. Трус и…
— Поступку Андрея есть объяснение, — перебил ее отец. — А исчез он потому, что это я ему велел. Я пригрозил ему, что если он не уберется к чертовой матери подальше и не оставит тебя в покое, то я его убью. Он поверил, и правильно сделал.
— Но почему? — воскликнула Екатерина, изумленно уставившись на отца.
— Потому. Потому что я хотел поступить благородно. Я позаботился о том, чтобы на него не заводили дело, дал ему денег, чтобы он устроился на том месте, куда свалит. А все это из-за писем…
— Каких писем? — не поняла Екатерина.
Отец сунул руку в карман своего кардигана и извлек оттуда стопку помятых, стянутых резинкой конвертов, после чего протянул ее дочери.
— Вот этих самых, которые он слал тебе из армии, — мрачно усмехнулся отец. — Штуки две я порвал, еще одно сжег, а потом решил не уничтожать их, а оставить. Уж больно хорошо они были написаны, так пронзительно, что ли… Видно, Андрей и впрямь сильно любил тебя.
Екатерина выронила конверты из рук. Озорник-ветер тут же подхватил их и подбросил вверх. Конверты завертелись, будто огромные снежинки и упали на желтые листья.
— Как же ты мог, — прошептала она, обхватив руками вдруг разболевшуюся голову. — Зачем? Ты же мне всю жизнь испоганил…
Екатерина вскочила, метнулась к отцу и, обхватив его за плечи, принялась трясти. Отец не сопротивлялся и покорно смотрел на дочь.
— За что ты так со мной, папа? — кричала Екатерина, не обращая внимания на высунувшихся на шум из окон больницы зевак. — За что? Что же ты за человек-то такой, а? Папа? Папа!
— Прости, дочка, — еле слышно пролепетал отец. — Прости…
Не говоря более ни слова, Екатерина собрала письма и побежала прочь.
***
Идя по городу, Екатерина не могла думать ни о чем другом, кроме как о разговоре с отцом. Обман, который он ей открыл, обман, преследовавший ее все эти годы, был наконец раскрыт, но стало ли кому-то от этого легче? Екатерина задавала себе этот вопрос вновь и вновь, и ответ на него безжалостным шершнем жалил ее душу. Вытирая бегущие по щекам слезы, Екатерина отрешенно смотрела по сторонам, будто искала кого-то, кто был похож на нее. Навстречу шли люди; некоторые из них не замечали Екатерину, некоторые кидали в ее сторону косые взгляды. Какой-то мужчина, заметив ее заплаканное лицо, участливо предложил свою помощь, но Екатерина лишь молча прошла мимо. Разве мог найтись кто-то, кто смог бы ей помочь?
Пересекая привокзальную площадь, Екатерина столкнулась с группкой людей, которые весело галдели, окружая высокого молодого парня в военной форме, лицо которого светилось счастливой улыбкой. Парень крепко обнимал миниатюрную девушку, то и дело приподнимая ее в воздух и целуя в губы. Встретившись взглядом с Екатериной, парень улыбнулся и ей, и от этой улыбки ей стало одновременно и тепло, и грустно. Быстро отвернув лицо, Екатерина ускорила шаг и скрылась за стоявшими вдоль тротуара деревьями.
А ведь когда-то и она сама могла бы быть на месте той девушки… Екатерина мысленно перенеслась в те далекие дни, когда была юна, наивна и по-настоящему счастлива. Когда-то и она сама ждала такого же простого и веселого парня из армии. Андрей — так его звали. Даже теперь, спустя годы, Екатерина помнила это имя и берегла его в сердце. Андрей… Они знали друг друга с детства, жили по соседству и все свое свободное время проводили вместе. Между родителями Екатерины и родителями Андрея была огромная пропасть: отец Андрея был обычным слесарем, а отец Екатерины — успешным предпринимателем, который держал в городе большое кафе, впоследствии преобразованное в дорогой ресторан. Но это вовсе не мешало детям играть вместе. Деловитый Андрей научил Катю кататься на велосипеде и роликах, ловить юрких ящериц на пустыре, строить домики из разного хлама, в которых они любили уединяться. Мать Екатерины была не в восторге от этой дружбы, и часто ставила ее в укор дочери.
— Опять шлялась с этим оборванцем, — ворчала она, обрабатывая ободранные коленки Кати. — Доведет он тебя до беды, помяни мое слово! Гадкий мальчишка, что из него вырастет — вот вопрос! Хотя, не такая уж это и загадка, и ежу ясно, что получится бандит. Отцу до него нет никакого дела, его бутылка больше интересует, а мать-кукушка неизвестно где!
Андрей действительно рос без матери, и совсем не знал, кто она и где находится. Отец поведал ему о том, что однажды, когда Андрей был совсем малюткой, его мать ушла в магазин и больше не вернулась. После нее осталась лишь записка, что она уходит к другому мужчине, и что хочет начать новую жизнь, после чего обещала забрать сына к себе. Но время шло, а мать так и не объявлялась, и отец воспитывал мальчика в одиночку, так, как мог. От тяжелой работы и бедности он частенько прикладывался к бутылке, но всегда вел себя сдержанно и не вымещал на сыне свою обиду на жизнь.
— Главное, чтобы ты вырос нормальным человеком, — говорил он, печально глядя на Андрея, которому очень часто доводилось таскать пьяного отца на себе до постели. — Настоящим мужиком вырос, понимаешь меня? Чтобы ух! — никому спуску не давать и никого не бояться. Я вот не такой, Андрейка… Об меня все ноги вытирают — и начальник, и коллеги, и даже мать твоя, когда мы вместе жили. Размазня я, понимаешь ли… С виду-то вроде мужик, а внутри… А ты не будь таким как я. Если надо — дерись, ногтями, зубами землю рой, а своего добивайся. Только так ты из всего этого выберешься, только так! Понимаешь?
Андрей качал головой и отец, наговорившись вдоволь, засыпал. Мальчик с трудом оттаскивал его в спальню, а после уходил из дома во двор, где его уже ждала Катя. Их детская дружба, несмотря на запреты родителей, крепла с каждым днем и незаметно переросла в нечто большее. Немного повзрослев, Андрей стал смотреть на подругу иначе, чем просто на компаньона по играм и забавам. Ему нравилось усеянное веснушками лицо Кати, ее звонкий голос, прикосновения ее прохладных пальцев. Кате тоже нравился Андрей — худощавый, но сильный, с грубыми, как у его отца, чертами лица, его серые глаза, в которых таилась какая-то непонятная, совсем не детская печаль. Со временем Екатерина стала думать о том, что Андрей — это тот самый человек, с которым бы она хотела провести всю свою жизнь, и однажды призналась ему в этом. Робко произнеся эти слова, которые она долго вынашивала в себе, Екатерина боялась, что Андрей не воспримет их всерьез, рассмеется и назовет ее глупой. Но Андрей этого не сделал. В ответ он взял ее за руку и тихо, будто боялся, что кто-то его услышит, сказал, что и сам давно думал об этом, но не решался открыться. Так их дружба окончательно превратилась в любовь.
Спустя два года, перед тем как уйти в армию, Андрей попросил Екатерину дождаться его и пообещал, что по возвращении они поженятся. Екатерина была готова ждать его хоть целую вечность, хотя в душе не хотела расставаться с Андреем даже на день.
— Только дождись, слышишь? — прокричал Екатерине Андрей, высунувшись из тронувшегося вагона. — И пиши, обязательно пиши! Я буду писать тебе!
Екатерина сдержала свое обещание, и каждый месяц отправляла Андрею по несколько писем. Андрей же отчего-то молчал; сначала Екатерина думала, что у него нет времени, а когда оно появится, то он обязательно ответит. Утешая себя так, она продолжала делиться с любимым своими переживаниями, изливая их на бумагу и пряча в белоснежные конверты. Но время шло, а Андрей все молчал, и Екатерина начала тревожиться все сильнее. Пытаясь унять душевную боль, она делилась своими тревогами с окружающими — подругами, родителями. Но им до ее тревог не было никакого дела.
— Подумаешь, новость, — посмеивалась мать Екатерины, выслушав откровения дочери. — Нашел он себе какую-нибудь цацу и в ус не дует. Сдалась ты ему! Как говорят — с глаз долой, из сердца вон, и это, скажу я тебе, чистая правда! Был у меня по молодости тоже такой огурчик, клялся в вечной любви, а потом слинял, только его и видели! Я уж и забыла, как его зовут и как он выглядел. И ты забудешь, вот увидишь!
Но Екатерина не могла забыть Андрея. Всякий раз, засыпая, она видела его и слышала его голос, ощущала на себе пристальный взгляд его серых глаз. И все же, несмотря на свою любовь, Екатерина все чаще и чаще стала ощущать себя брошенной и обманутой. От Андрея по-прежнему не было никаких вестей, и Екатерине невольно стало казаться, что мать права. Наверное, Андрей действительно нашел себе другую, а может, попросту разлюбил ее или, что еще хуже, никогда не любил. Но как же быть с обещанием дождаться его? И Екатерина продолжала ждать и верить, что все еще будет как прежде.
А потом в жизни Екатерины появился Сергей. Это был сын друга ее отца, ровесник Екатерины, который, несмотря на свой юный возраст, уже имел небольшой бизнес, приобретенный не без помощи богатых родителей. Сергей мог позволить все и даже чуточку больше; всегда одетый с иголочки, разъезжавший на дорогих машинах, которых у него было несколько и которые он менял в зависимости от настроения, он все чаще появлялся в доме Екатерины, приглашая ее то покататься, то сходить куда-нибудь и развеяться. Поначалу Екатерина отвечала ему отказом; самоуверенный и напыщенный Сергей не вызывал у нее никаких иных чувств, кроме неприязни и даже омерзения.
— А по-моему, вполне неплохой парень, — пытался переубедить ее отец. — В свои годы работает как проклятый, огромные деньги заколачивает. Сейчас молодежь и пальцем не пошевелит лишний раз, а этот вон как пашет.
— Хорошо так пахать, — с усмешкой отвечала ему Екатерина, — при поддержке-то родителей. Так любой дурак сможет. Он бы с нуля попробовал все начать, вот тогда бы и хорохорился.
— Ну, это уж не наше дело, — оборвал отец. — Кто как может, тот так и выкручивается. Деньги, я тебе скажу, дело такое, ими надо уметь правильно распоряжаться. Один, знаешь ли, из копейки капитал на миллион сколотит, а другому дай этот самый миллион — так он и его профукает, и еще в долги влезет. Так вот Сергей из первой категории. Таких людей мало, ты уж мне поверь.
Екатерина доверяла отцу, и постепенно ее мнение о Сергее стало меняться в лучшую сторону. При встречах с ней он был деликатен, никогда не лез в душу и вел себя естественно, так, словно они были знакомы давным-давно. Словно паук, он подбирался к Екатерине все ближе и ближе, и вскоре его липкая паутина окутала ничего не подозревавшую девушку, сердце которой разрывалось надвое. Одну половину она она готова была подарить далекому Андрею, а вторую был готов забрать сам близкий Сергей.
***
— Катя!
Екатерина остановилась и замерла, не в силах повернуть голову.
— Катя!
Она пересилила себя и, сделав шаг вперед, неуверенно развернулась. Со стороны вокзала к ней спешил одетый в темное пальто мужчина с дорожной сумкой в руке. На его широком, заросшем бородой лице поблескивали немного печальные выразительные серые глаза.
— Андрей, — выдохнула Екатерина, пытаясь привести в порядок лицо. — Тебя и не узнать… Какими судьбами?
— А ты не сильно-то изменилась, — с улыбкой ответил Андрей, пожав ей руку. — Я тебя сразу по походке заметил, хотя, признаться, сперва не поверил глазам. Вот, только сошел с поезда, и тут такой сюрприз. А приехал я сюда потому… В общем, это не слишком радостный повод.
— А что случилось?
— Отец умер, — после недолгой паузы отвечал Андрей. — Как-то внезапно все случилось, даже не удалось попрощаться. Да что там — похоронили его и то без меня. Если бы соседка не позвонила, то я бы и не узнал. Вот, сорвался и сюда. Я ведь теперь на севере живу, почти за три тысячи километров отсюда. Видишь, как далеко забрался.
Он невесело рассмеялся и внимательно посмотрел на Екатерину, будто изучая ее.
— Как странно, — задумчиво произнесла та. — Как странно…
— Что странно?
Екатерина встряхнула головой.
— Мой отец, — ответила она. — Он тоже при смерти. Рак костей на последней стадии…
Андрей промолчал. Лишь глаза его сверкнули каким-то странным огнем.
— Может, зайдем куда-нибудь? — предложил он, взглянув на часы. — Поболтаем о том о сем, расскажешь, что у тебя нового…
Екатерина сделала неопределенный жест, виновато при этом улыбнувшись.
— Прости, — сказала она. — Мне сейчас некогда. Может быть, как-нибудь в следующий раз…
— Очень жаль, — разочарованно протянул Андрей. — Я сам тут ненадолго, завтра уже уезжаю. Работа, видишь ли… Ну что ж, рад был повидаться. А насчет твоего отца… мне жаль.
И он, повернувшись, зашагал в противоположную сторону, закинув за спину сумку.
— Стой, — вскрикнула Екатерина, когда Андрей удалился уже на добрый десяток шагов. — Подожди! Здесь есть одно тихое местечко поблизости.
Андрей остановился и повернул к ней улыбающееся лицо.
***
— В общем, моя семейная жизнь рассыпалась, — сказала Екатерина, отпив из бокала немного вина. — Поначалу все было хорошо, Сергей много работал и хорошо зарабатывал. Мы ждали ребенка, на УЗИ сказали, что будет девочка. Но на четвертом месяце меня сбила машина и беременность прервалась. Сергея после этого как подменили; мне казалось, что он винил в случившемся именно меня. А в чем я, собственно, была виновата? В том, что пьяный идиот наехал на меня на переходе? Я тогда чудом выжила, два месяца пролежала в больнице. Сергей, конечно, ухаживал за мной, пристроил в хорошую клинику, приходил ко мне, интересовался, как я себя чувствую. Но я-то видела, что что-то не так. А после моей выписки начались какие-то скандалы, ссоры на ровном месте… Сергей подолгу не появлялся дома, ничего толком не говорил, был какой-то нервный, дерганный. Это уж потом выяснилось, что он подсел на покер, играл в каком-то подпольном казино и влез в долги. Я тогда долго голову ломала, почему так все случилось. Вроде жили хорошо, ни в чем себе не отказывали, отец мой Сергея в свою компанию взял, хотел из него своего преемника сделать. А он в казино подался за каким-то чертом… Последней каплей стало то, что он нашу, подаренную моим отцом квартиру, заложил, хотел отыграться. Хорошо, что я вовремя об этом узнала. Так Сергей, представляешь, меня за это проклял. «Будь ты проклята, — говорит. — Я для тебя ничего не жалел, а ты у меня последний шанс отобрала». Так все и закончилось. Он куда-то уехал, а я осталась одна. А сегодня вот отец признался, что…
Она достала из сумки ворох помятых писем и положила их перед Андреем. Тот скользнул по ним взглядом и покачал головой.
— Твой отец запретил мне все тебе объяснить, — произнес он, отвернувшись к окну. — После того дебоша на свадьбе он пришел ко мне в кутузку, вытащил из кармана нож и деньги и спросил, что я выберу. Конечно, я выбрал деньги. Струсил наверное, как и мой отец. Тот всю жизнь был трусом, и я такой же. Вечером того же дня я и уехал, куда глаза глядят, даже с отцом толком не попрощался. А что я мог сделать? Твой отец — шишка, а я кто? И тебе, и себе бы навредил, только и всего.
Андрей помолчал, глядя в окно, за которым зарядил мелкий косой дождик.
— Я о тебе много думал все это время, — сказал он. — Все хотел связаться с тобой, но боялся. Зачем, мол, в чужую жизнь лезть, особенно после того, что случилось. А потом я другую встретил, влюбился, женился и почти тебя забыл. Ты уж извини, что говорю все это…
Екатерина улыбнулась и покачала головой.
— Это хорошо, — отвечала она. — И как зовут твою избранницу? Дети у вас есть?
— Ее звали Алиной, — вздохнул Андрей.
— Почему звали?
— Потому, что ее больше нет. Умерла при родах. Оставила мне после себя сына, Володю. Видишь, какая ирония: у меня не было матери, и у моего сына тоже. Вот уж когда невольно поверишь в судьбу…
Они долго молчали, то глядя друг на друга, то отводя взгляд, будто желая чего-то сказать, но не знали, какими словами выразить это. Сумерки за окном уже превратились в ночь, косой дождик сменился ледяным ливнем. Все изменилось за годы: и Екатерина, и Андрей, и город, лишь одно осталось неизменным — осень. Она была точно такой, как и тогда, когда Андрей, оставив Катю одну, ушел в армию.
— Слушай, а ты приезжай к нам, — неожиданно сказал Андрей, вытащив из кармана блокнот и ручку. — Вот адрес и телефон, позвони, как надумаешь. Дорогу я тебе оплачу, встречу, все как положено. Ну так как, приедешь? Володя будет рад, он любит гостей. Через пару месяцев ему уже шесть стукнет, аккурат перед Новым годом…
Он оторвал листок и протянул его Екатерине. Та приняла его сразу, без всяких возражений.
— Я приеду, — пообещала она. — Обязательно приеду.
Андрей поднялся, положил на стол оплату за ужин и надел пальто.
— Ну что же, теперь настала моя очередь ждать тебя, — улыбнулся он на прощание. — Ну, до встречи, Катя.
Катя взглядом проводила Андрея до двери, с грустью пронаблюдала за растворившейся в ночной темноте его фигурой.
— Я приеду, — шепнула она, бережно складывая оставленный им листок с адресом. — Я обязательно приеду!
Она сунула листок в карман, собрала в сумку разбросанные по столу письма и вышла из кафе в промозглую октябрьскую ночь.
