«За неделю мылся уже раз шесmь»: чmо говорuлu совеmскuе людu о новом жuлье
Дом на Можайском шоссе в Москве, 1981
В 1960-1980-е годы в СССР десятки миллионов жителей получили новые квартиры. Появилась возможность обустроить свой уголок. О хрущевках и брежневках до сих пор идут споры — какие дома лучше, было ли оправданным высотное строительство?
Но факт остается фактом — многие значительно улучшили свой быт. Мы решили составить подборку самых колоритных воспоминаний известных людей о своих новых квартирах.
Дом на Самаркандском бульваре в Москве, 1972
Валерий Золотухин, актёр театра и кино
1967 год, Москва, дом на улице Хлобыстова.
Золотухину 25 лет.
«Кстати, уже 10 дней я живу в новой квартире. Две комнаты по 16 м2, одинаковые, разнятся цветом обоев, светлые. Полы — линолеум, разживусь — настелю паркет.
Ванна, сортир раздельные, это шаг вперед в нашей советской архитектуре. Вода холодная-горячая пока бывает, течет нерегулярно. Есть, есть — вдруг исчезает, снова появляется. Два дня не горел свет. Крыша протекает. Продолбили 6 дыр, спустили воду, можно уток держать. Вообще, роскошь, конечно, разве можно роптать на судьбу и все-таки, муравейник — пооторвать бы «золотые» рученьки проектировщикам и строителям.
Долгожданный переезд
На первом этаже музыка — на пятом пляшут. Секретов быть не может, бесполезное дело их заводить, только прислушался, настроился и пользуйся бесплатным цирком.
Пятый этаж. Над нами только Бог. Лифт не предусмотрен и балкон тоже. Полное отсутствие всякого присутствия. Но жаловаться грех, грех, все хорошо, все, а чего, действительно, много ли ему надо!!! Дирекция долго будет попрекать меня за неблагодарность, облагодетельствовали, а он не внял, не понял. Ах, народ!
Зато за 10 дней мылся уже раз 6, если в баню бы сходил, оставил 96 коп. да на пиво, вот те два рубля и сэкономил. А уж какое блаженство, когда свое и хоть спи в ванне, никто не имеет права тебя беспокоить. Хорошо! Нет, жить можно, жаловаться грех. Только вот с женой что-то не ладится».
Парк Дружбы в Москве, 1970-е гг.
Людмила Зотова
Инспектор в Управлении театров Министерства культуры СССР
1967 год, на момент получения квартиры автору 34 года
«25 сентября 1967 года и мы получили смотровой ордер на квартиру на Ангарской улице, находившуюся аж за Бескудниково. Мы с мамой съездили посмотреть. Сама квартира была очень приличная, со всеми удобствами, в блочном 12-этажном доме, но проблема была в транспорте. Добираться надо было метро и двумя автобусами — одним от Белорусского вокзала до микрорайона, а вторым — обслуживавшим только микрорайон и только до 22-х часов, а это означало, что после театра (а в театре я была вечером почти ежедневно) я вообще домой попасть не могла.
Дом на Бескудниковском бульваре
О чем я и доложила на следующий день замминистра Владыкину и с его согласия написала за его подписью, а также с подписями секретаря парткома и председателя профкома ходатайство от Министерства культуры на имя председателя Райисколкома и зам. начальники управления учета и распределения жилой площади исполкома Моссовета, в котором была только одна просьба — о выделении квартиры недалеко от метро, с обоснованием этой просьбы спецификой работы. Райисполком ответил, что у них ничего другого нет.
И здесь опять помогла дорогая Полина Митрофановна Коннова. Когда я рассказала ей о своей будущей квартире, она сказала, что у нее в Моссовете есть хороший знакомый, и 5 октября мы пошли с ней в отдел учета и распределения, где нам сказали, что на сегодня у них ничего нет, но, может быть, что-то получится с Химками-Ховрино.
Дома на Кронштадском бульваре, 1970-е годы
И вот, я съездила в Польшу, вернулась, из нашего дома все уехали, мы остались, кажется, единственные, нам угрожали, что перевезут насильно… Как вчера я помню, как 15 марта 1968 года я достала из почтового ящика не смотровой, а настоящий ордер по адресу: Авангардная ул., 22/32, кв. 53.
В справочной у Белорусского вокзала я узнала, что Авангардная улица находится у станции метро «Водный стадион» — это было главным. От метро до дома мы с мамой дошли за двадцать минут. Дом оказался пятиэтажным, без лифта, но кирпичным — это тоже было важно. Заселяли четыре подъезда, а четыре еще достраивали.
При передаче ключей для осмотра квартиры перед нами извинились, что квартиру 53 по ошибке уже заселили, и нам предложили такую же рядом, под номером 54, чему мы только обрадовались, так как она была удобнее для размещения рояля и ее окна выходили не на вход в подъезд и северо-восток, а на противоположную сторону, где под балконом росли деревья.
Внутри квартира была с деревянным крашеным полом и кое-какими недоделками (сохранившимися до сих пор), но это было неважно и поправимо, этим я и занималась несколько лет своими руками. А в 1970 году постелила паркет.
Сам район был зеленым, недалеко речной порт и канал, так что воздух чище, чем в центре. Дом торцом выходил на Парк дружбы, через который можно было дойти за те же двадцать минут до конечной станции метро «Речной вокзал».
Свое название парк получил в 1967 году, когда во время проведения VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов здесь были посажены первые березовые аллеи и другие деревья рядом с деревней, которую расселили. Мы застали еще несколько деревенских домов, гуляющих свиней и пасущуюся корову, а пруды парка — это результат добычи глины (докопались до ключей) для кирпичных заводов, которые теперь закрывали, но мы еще застали два или три завода в этом районе.
Открытка «С новосельем»
Нынешний вид парк приобрел в 1980 году, когда, готовясь к Олимпийским играм в Москве, пруды парка вычистили и берега одели (увы, не в гранит) в бетон, а между ними перекинули горбатые мостики, дорожки выложили плитами и т.д.
За ним ухаживают, его расширяют, подсаживают деревья, но мне больше нравилось, когда пруды были «поленовскими», естественными, и на их берегах можно было лежать после работы, здесь меня встречала мама с бутербродами и одеялом для подстилки. Но это я забежала далеко вперед.
Мебели у нас практически не было, и мама для меблировки квартиры дешево купила по объявлению и в комиссионном магазине необходимое, а я достала (тогда надо было все доставать) настенные шкафчики для кухни и кровать для себя. Уже переехав, мы купили — тоже по объявлению — свой первый холодильник «Саратов».
На катке около школы
Переехали мы не сразу — сначала перевезли рояль и украденные из забора (уже окружавшего наш дом) доски, из которых отец Валеркиного друга сделал нам стеллаж для книг. А потом в июне все остальное, включая папину люстру (от чего меня отговаривали) и столик на кухню, который был привезен в 1937 из Красково в Москву (на нем и пишу эти строчки и печатаю).
После деревянного дома с печным отоплением и близостью к земле на первом этаже адаптация в новой квартире, в первую зиму особенно, далась нам непросто. Мы открывали балконную дверь, форточки (хотя в квартире было совсем не жарко), расставляли тазы с водой в комнатах и под роялем. Но рояль не выдержал: его дека растрескалась, ее пришлось клеить, а колки менять.
Все имеет свою оборотную сторону. Казалось бы, как хорошо, что теперь не надо колоть дрова, топить печь да и капусты не нарубишь 100 кг, но «блага» привели к ослаблению моего мышечного корсета и остеохондрозу, с которым я с 1975 года боролась 25 лет и, слава Богу, поборола при помощи лечебной физкультуры и особого образа жизни. Так что не только нет худа без добра, но и добра без худа».
Парк Сокольники в советское время
Владимир Раевский, экономист в Министерстве финансов СССР
На момент получения квартиры — 35 лет
«В этом же кругу вскоре отметили и мои ключи — ордер на первую в жизни отдельную квартиру. Получение её было достаточно хлопотным делом. Нас было четверо с мамой и полуторагодовалым сыном, но за нами числились «излишки» жилой площади в двух комнатах площадью 40 кв. метров коммунальной квартиры, а на учёт очередников ставили только с 7 кв. метрами на душу. Даже после постановки на учёт и представления списка на получение жилья от управления был фильтр проверки обоснованности продвижения очереди: совет ветеранов при парткоме, затем «треугольник» (руководство, партком, местком), а потом ещё ветераны райкома и сам райком партии.
Мой послужной список позволял рассчитывать на обходной манёвр, придуманный для выдвиженцев с мест в центральный аппарат. В число кандидатов для прохождения упомянутых процедур претендент в этом случае не попадал. Руководство Минфина (обычно это был В. В. Деменцев) направляло письмо в Моссовет с просьбой выделить квартиру из городского фонда с погашением долга за счёт вводимого силами нашей ведомственной стройремконторы дома.
Новоселье, 1980 г.
А строили мы много — один дом в два-три года. В конце 1973 года мы праздновали новоселье в кругу нашего постоянного дружеского общения в трёхкомнатной квартире скромного панельного дома, но с шикарным видом на находящийся в 40 метрах парк Сокольники. За журнальным столиком в самой «большой», 16-метровой, комнате уместилась вся наша многочисленная компания, которая ещё долго будет желанной в этих стенах в очередные «субботы». Только через три года после нового назначения удалось поменять жильё на более комфортабельное в том же полюбившемся нам районе».
А вот потрясающее из дневника Льва Левицкого:
«Через день услышал не менее примечательный житейский анекдот. Некий начальник из Госплана, чем-то там ведающий, получил новую квартиру. Готовясь к переезду, он решил освободиться от лишних вещей. Было у него собрание сочинений Ленина в сорока томах. Он возьми да и спусти его том за томом в мусоропровод, который, естественно, засорился. Позвали слесарей. Те разобрали мусоропровод, вынули книжечки, а на каждой из них аккуратным почерком выведена фамилия владельца. Книжечки помыли, почистили и сдали в красный уголок. А на их прежнего хозяина отправили телегу по месту работы. Коллеги проявили к нему сочувствие, и он отделался выговором по партийной линии».
