Уборщuца нашла в богаmом доме фоmо u сmарuнный медальон своей бабушкu. Хозяйка mуm же выгнала за порог, но рабоmнuца решuла разобраmься
– Так и знала, что нищих нельзя в дом пускать! Стены же унесут, – скривив рот, презрительно приговаривала Снежана Олеговна,– собирай свои швабры и забудь сюда дорогу!
– Это не то, что Вы подумали, извините, пожалуйста, – растерянно оправдывалась уборщица, – я просто протирала пыль и…
– … и украшение упало в твои руки, так? Вон! – тонкий пальчик в сверкающих кольцах показал направление.
Надежда на всякий случай пригнула голову, торопливо кинула тряпки в ведро и поспешила со всем скарбом к воротам участка. Вслед она услышала что-то вроде «Эту воровку больше не пускать!».
Уборщица стояла на дороге коттеджного поселка. Ждать водителя, который развозил работниц клининга, нужно больше часа. Но женщина думала не о долгом ожидании, не о падающем снеге и даже не про оскорбления от девицы почти в 3 раза младше ее.
В этом доме, похожим на дворец, в шкафу из элитного дерева лежала фотография и медальон ее бабушки.
«Мам, возьмите с папой кредит для меня»
Последние полтора года Надежда с мужем еле-еле сводили концы с концами. Как и многие чересчур заботливые родители, они попали в кабалу из-за ловушки жертвенной философии «детям надо помогать любыми путями».
20-летний Алеша, приехав домой на выходные, попросил родителей взять кредит. Сказал, что для успешного обучения в институте нужен очень мощный компьютер. Такой, чтобы он смог сложные модели создавать. Его старенький ноутбук программу не тянет. И планшет еще нужен.
– Вы просто не понимаете в технике. Если такой комп будет, мои проекты сразу станут самыми лучшими! Меня даже на конференцию отправят с презентацией.
Парень знал, на что надавить. Надежда и ее муж, продавщица в «Шестерочке» и слесарь, мечтали о хорошей карьере сына и отправили на обучение в престижный институт. «Мы всю жизнь ломались, пусть хоть он успешным человеком станет».
– А! Еще я смогу подрабатывать, создавая 3D-модели на заказ, после пар. И кредит я оплачу сам, каждый месяц деньги переводить буду. Я бы сам взял, но мне не дают: я ж студент.
Правда раскрылась уже через 4 месяца. Алексей тоже хотел стать «успешным человеком». Только понимал это немного по-своему. Наслушавшись курсов по бизнесу в интернете, он закупил на все деньги китайского барахла, попробовал продавать на маркетплейсах и в итоге еще чуть не остался должен самому маркетплейсу. Барахло так никто и не купил.
Муж оказался принципиальным человеком. Полностью отрезал путь от родительской кормушки: «Хочешь учиться – плати сам!». Все равно после ежемесячного платежа по кредиту в бюджете оставались не те суммы, на которые можно оплачивать обучение в институте.
Надежда поплакала и… простила сына. Однажды позвонила ему:
– Алеш, не спеши институт бросать. Я все придумала. Пойду на подработку, но тебя выучу. Только папе не говори.
«Кто же меня на работу возьмет после 50»
Так Надежда стала после работы мыть подъезды. До 17-00 – смена в «Шестерочке», потом – ведро и швабра до позднего вечера. Мужу сказала, что собирает деньги на досрочное погашение кредита.
В один из вечеров Надежда помогла жительнице дома дотащить чемодан до квартиры на верхнем этаже. Та угостила чаем. Женщины разговорились.
– Извините меня, пожалуйста, за такой вопрос, но… А как так вышло, что Вы подъезды мыть стали?
– Деньги нужны, – Надежда еще давно решила никому не рассказывать о печали с сыном. А то мало ли о нем плохо подумают.
– Слушайте, Надя, а идите на работу к моей двоюродной сестре! У нее клининговая фирма. Будешь делать то же самое, только убирать не подъезды, а богатые дома, – и, кивнув, добавила, – платят хорошо. Держи визитку, я ее предупрежу!
Сначала Надежда вроде как вдохновилась. Окрыленная шла домой. Но постепенно радость улетучивалась: «Это мне что, стабильную работу кассиром бросать? Я же там 9 лет уже работаю… Да, заработок небольшой. Но стабильный. А как там на новом месте будет – кто знает».
Но стабильность подвела. Через пару недель работников магазина собрали и объявили: «Шестерочка» реформируется в «Семерочку». Изменения займут пару месяцев, поэтому идите в неоплачиваемый отпуск. А там будет видно.
Надежда шла домой в тяжелых мыслях: «Вдруг меня в новый магазин не возьмут? Лет-то уже за 50 перевалило». Следующим же утром она достала из кошелька визитку хозяйки клининговой фирмы:
– Здравствуйте, Вероника Игоревна, – женщина прочитала ФИО на визитке, – я Надежда, по поводу работы. Этот номер дала мне Мария, Ваша двоюродная сестра.
– Надежда, здравствуйте! Я уже давно жду Вашего звонка!
«Вредные условия труда»
Так Надежда из продавца и уборщицы стала «клинером» в красивой рабочей форме с белым фартучком.
Сначала думала просто переждать, пока «Семерочка» откроется. Но со временем поняла, что работа ей по душе. Случайная знакомая не обманула: платили хорошо. Не сказать, что много, но переводить деньги Алеше получалось.
Когда водитель вез ее в дом клиента первый раз, Надежда очень боялась. Все-таки люди богатые живут – чего угодно ожидать можно. Опасения не оправдались: большинство владельцев домов были вежливыми людьми, просто не замечающими уборщицу.
Но и «Снежаны Олеговны» попадались. Дамочка невзлюбила Надежду с первой встречи, постоянно наблюдая за работой и делая едкие замечания:
– Ты знаешь, сколько эта статуэтка стоит? Хотя, откуда… Три аккуратнее, только с «эко» средствами!
Коллеги успокоили Надежду: дело не в ней. Молодая жена богатого мужчины в годах так развлекается. Снежана Олеговна могла оскорбить, а потом дать щедрые чаевые. Поэтому работницы в шутку называли таких девиц «вредные условия труда». За которые, как известно, идет доплата.
«Почему здесь эта фотография?»
И вот снова этот дом. Большой. Дел на целый день. Но работы Надежда никогда не боялась.
Спальня, ванная, гостиная… И вот, опять этот нелюбимый парадный шкаф! Сколько же тут полочек и дверок. Нужно было открывать каждую, доставать вещи, тщательно протирать и восстанавливать порядок точь-в-точь так же, как раньше. Надежда уяснила главный залог успеха уборки на заказ: «Восстановить чистоту, но как будто тебя тут и не было».
Старые книги, тяжелый пухлый фотоальбом…
«Какой же он неудобный!» – только и успела подумать, как фотоальбом оказался на полу. Из него вылетело несколько старых, черно-белых фотографий. Надежда кинулась быстрее собирать, чтобы никто не заметил: вдруг снимки очень важны для семьи, а она их на пол!
Но невольно остановила взгляд на фотокарточках: с них смотрели улыбающиеся, простые люди. Вот, общее семейное фото на фоне деревенского бревенчатого дома… «Надо же, как меняется жизнь разных поколений».
– Так, а это что? Откуда здесь? – стукнуло в голову. Надежда держала в руках точно такую же фотографию, которую она видела в их семейном альбоме. Бабушка, ее родная бабушка. Молодая.
Из оцепенения Надежду вырвал собачье тявканье. Это приближалась Снежана Олеговна с пушистым шпицем на руках. Женщина постаралась поскорее вставить фотографии на место и торопливо раскрыла фотоальбом.
В руки Надежды упала серебряная цепочка с уже потемневшим от времени медальоном, на котором было написано «Пелагея». Так звали ее бабушку.
Ну а дальше вы знаете: Снежана Олеговна выгнала работницу. И, между прочим, осталась очень довольна собой. Девица даже потом повторила оскорбления перед зеркалом в спальне, чтобы оценить: «Достаточно ли строго я смотрелась?».
Пока Снежана кривлялась, шпиц устроил запруду в кровати.
Семейные тайны
Надежда торопливо набрала номер матери:
– Мам, привет! Как ты себя чувствуешь сегодня?
– Хорошо, Надюш, добрый день. А ты как?
– Ты не знаешь, бабушка давала кому-то свою фотографию и медальон?
Она думала, что вряд ли мама что-то вспомнит. Возраст уже. Да и судя по фотографии, речь шла о событиях из очень далекого прошлого.
– Ты нашла Ивана? Хотя вряд ли он сейчас жив… Где ты увидела медальон?
– Только что прибирала дом клиента, а там, в шкафу, бабушкина фотография и цепочка с медальоном. Точно такое же фото, как у нас в альбоме лежит.
– Приезжай, дочка. Это старая история, но очень важная.
Еле хватило терпения дождаться машины, которая отвезет ее в город. В дороге позвонил Алеша с очередной просьбой поскорее перевести денег, на что Надежда наконец рявкнула: «Отстать, не до тебя!».
Переоделась и, не забегая домой, отправилась на автовокзал: автобус до деревни мамы отходил всего через полчаса. И вот, когда уже смеркалось, женщины сидели на уютной кухне. Мама рассказала:
– Это в войну было. В деревне начался большой пожар. Родители Ивана, которому 10 лет еще не было, не выжили. А твоя бабушка его из горящего сарая вытащила, где испуганный мальчик прятался и звал на помощь. Сама пострадала – помнишь те шрамы на ее руке?
В голове начали всплывать обрывки бабушкиных рассказов.
– Так вот. И моя мама, хоть совсем молодая была, взяла пацана к себе и стала как о сыне заботиться. Но никого то время не пощадило: забрали ее тоже, санитаркой. Ивана кто-то из односельчан взял, да уехал потом в эвакуацию. А после и потерялись все. Перед расставанием мама дала мальчику свою фотографию и именной медальон, а он ей – свой крестик, тоже с именной иконкой.
– Так получается, что…
– Как имя-отчество у хозяина того дома? Сколько лет ему?
– Федор Иванович… Около 60, наверное.
– Сын, значит.
Пожилая женщина с трудом поднялась, взяла из серванта шкатулку и, открыв, достала цепочку.
– Вот, посмотри. Дай ладонь.
Удивленная Надежда молча послушалась. Мама вложила цепочку с крестиком в ее руку и загнула Надины пальцы.
– Ты должна отдать Федору Ивановичу. Ему эта вещь дорога будет, раз он фотографию и медальон в почетном шкафу хранит. Бабушка твоя до последнего дня вспоминала, все хотела мальчика найти. Даже когда с головой плохо стало, все про Ваню твердила.
«Да как же я найду его теперь» – подумала Надежда. Но цепочку с крестиком взяла. Любила она бабушку, хоть в последние годы и не видела: у Пелагеи были серьезные проблемы с ментальным здоровьем. Доживала в специальном медучреждении. Давно это было.
Поиски
– Я все понимаю, но не могу пустить Вас, – на удивление вежливо отвечал охранник у ворот дома Федора Ивановича, – вылететь с работы из-за гнева Снежаны Олеговны не хочу.
Надежда побрела в сторону автобусной остановки. Нет, она обязательно придумает, как связаться с мужчиной.
Делать нечего – пошла к директору своей фирмы. У той должны быть контакты владельцев дома, в которых делают уборку.
– Я даже прослезилась, – выслушав историю сказала Вероника Игоревна, снимая очки, – но что я могу сделать? Позвонить и сказать: «Наш клинер в Ваших личных вещах нашла медальон своей бабушки, которая вроде как давным-давно спасла Вашего отца»? Может Федор Иванович и знать не знает эту историю. А что наш сотрудник в личных вещах рылся – никому не понравится.
– Извините, Вероника Игоревна, – Надежда закрыла за собой дверь.
Вероника смахнула слезу. Она вспомнила рассказы дедушки, как люди помогали друг другу в то тяжелое время и, не думая, растили чужих детей. Открыла ноутбук и стала набирать электронное письмо.
Уже через час Федор Иванович был в квартире Надежды. Причем вместе с молодой супругой – пара почти доехала до театра, когда брякнул сигнал о получении электронного письма.
Мужчина гладил в руках цепочку с крестиком и именной иконкой:
– А ведь отец до последних дней о Пелагее вспоминал. Говорил, что не выжил бы: все боялись к горящему сараю подходить, а молодая девушка сразу же вбежала, как поняла, что он там. Вы даже не представляете, что сделали для меня.
– Зажигалка есть? – беспечно влезла в разговор Снежана, нетронутая историей, – я на балконе покурю.
– Нет, спички вот возьмите…
Надежда с удивлением увидела через балконную дверь, как девушка ловко щелкает спичку о коробок и быстро переворачивает в свернутые ладони, чтобы ветер не загасил пламя.
– Снежана Олеговна, – Надежда вышла на балкон, пока мужчины разговаривали, – я сначала хотела сказать Вам спасибо. За то, что в фирму не позвонили и не рассказали, как я личные вещи трогала. Но, надо признаться, удивлена такому обращению со спичками! Вот уж не ожидала.
– Так я из деревни. Я еще и пиво зубами открывать умею! – расплылась в улыбке Снежана и потом пригрустнула, – и мать моя тоже уборщицей работает. В школе.
– А Вы ей не помогаете?
– Так она бухает, как ни в себя. И меня проклинала, валютной девкой называла, пока я Федора не встретила.
Федор Игоревич долго расспрашивал Надежду и ее мужа, как может их отблагодарить. Муж сказал, что ничего не нужно. А Надежда очень хотела попросить, чтобы Федор подсобил Алеше в будущем с трудоустройством, но вовремя осеклась. Вчера она позвонила в институт и узнала: Алешу отчислили. Он перестал ходить на занятия еще полгода назад.
Через несколько дней Надежда навсегда убрала свой белый фартук в дальний угол антресоли. Она примерла строгую юбку, красивую шелковую блузку и туфли-лодочки. Завтра она выходила на новое место работы. Федор Иванович все-таки смог сделать предложение, от которого невозможно отказаться.
А пока нужно было доехать до деревенского кладбища к бабушке.
Надежда раскопала пальцами мерзлую землю и положила в ямку цепочку Ивана.
В это же время, далеко за городом, Федор Иванович сделал то же самое с медальоном Пелагеи, придя к отцу. Так они договорились.
И оба в этот момент думали: «Люди уходят, но их доброта остается в вечности».
