Мальчишка на ночь спрятал щенка в сарае. Утром родители не поверили своим глазам
— Егор, немедленно скажи, что ты там прячешь! — мамин голос звенел от напряжения.
— Ничего, — мальчик сильнее прижал к груди куртку, из-под которой доносилось тихое поскуливание.
— Я же слышу! Что это такое?
Егор закусил губу и отступил на шаг назад. В глазах защипало.
Как объяснить маме? Как рассказать про то, что он просто не мог пройти мимо? Не мог оставить там этот жалкий дрожащий комочек.
А началось всё вчера вечером.
Егор возвращался из школы привычной дорогой — мимо старых гаражей, заброшенной стройки и мусорных баков. Зимние сумерки уже окутали город серой дымкой. Голые ветви деревьев царапали низкое небо, с которого медленно падал мокрый снег.
Мальчик поёжился и натянул капюшон поглубже. До дома оставалось всего ничего — каких-то пять минут быстрым шагом. Там тепло, там мама наверняка уже приготовила что-нибудь вкусное на ужин.
Именно в этот момент он и услышал тот самый звук.
Тихий, почти неразличимый писк. Такой жалобный, что сердце сразу сжалось.
Егор остановился, прислушался. Может, показалось?
Нет, вот опять — словно кто-то всхлипывает совсем рядом.
Он медленно подошёл к мусорным бакам. Звук становился громче.
— Эй, есть тут кто? — неуверенно позвал Егор.
В ответ раздалось тихое поскуливание. А потом из-под картонной коробки высунулась маленькая чёрная мордочка с блестящими глазами-бусинками.
Щенок!
Крошечный, весь дрожащий от холода. Шёрстка мокрая, слипшаяся в сосульки. На кончике носа повисла капелька — то ли от растаявшего снега, то ли…
— Ты чего тут один? — Егор присел на корточки, осторожно протянул руку.
Щенок не отпрянул — наоборот, доверчиво ткнулся носом в ладонь. Тёплый, мокрый нос. И снова этот жалобный писк.
Господи, да он же совсем замёрз! И наверное голодный.
Мысли заметались в голове, как испуганные птицы. Что делать? Нельзя же его тут оставить — замёрзнет насмерть! Или машина собьёт.
Но домой тоже нельзя. Мама сразу сказала — никаких животных. У них маленькая квартира, денег не хватает, времени тоже. Сколько раз Егор просил собаку — всегда один ответ:
«Вырастешь — заведёшь кого хочешь. А пока даже не думай!»
И папа с ней согласен. Говорит, что собака — это большая ответственность. Надо гулять три раза в день, кормить, лечить, если заболеет. А они оба на работе целыми днями.
Щенок снова заскулил — тихо-тихо, будто понимал, что нельзя привлекать внимание. И вдруг лизнул Егору руку тёплым шершавым языком.
Решение созрело мгновенно.
— Иди сюда, малыш, — прошептал мальчик, расстёгивая куртку. — Я что-нибудь придумаю.
Он осторожно поднял щенка — тот оказался совсем лёгким, будто пушинка. Прижал к груди, чувствуя, как бьётся маленькое сердечко.
Теперь главное — незаметно пронести его мимо окон.
К счастью, на улице уже стемнело. И снег повалил гуще — можно спрятать находку под курткой. Егор медленно двинулся к дому, стараясь идти как можно естественнее.
Старый сарай за домом! Вот где можно спрятать щенка. Там хранятся какие-то доски, старые вещи. Летом папа собирался его разобрать, да так и не собрался. И замка на дверях нет — только щеколда.
Главное — продержаться до утра. А там он что-нибудь обязательно придумает. Должен придумать!
Егор прокрался через двор, стараясь держаться в тени. Щенок, словно понимая всю серьёзность момента, притих. Только изредка вздрагивал от холода.
В сарае было темно и пахло пылью. Мальчик нашарил в кармане телефон, включил фонарик.
Так, что тут у нас? Старое кресло, укрытое брезентом. Подойдёт!
Егор стащил брезент, соорудил в кресле что-то вроде гнезда. Осторожно опустил туда щенка.
— Посиди тут тихонько, хорошо? Я скоро вернусь.
Домой он влетел запыхавшийся, раскрасневшийся.
Мама как раз накрывала на стол.
— Егорушка! Ты где так долго? Я уже волноваться начала.
— Да так, с ребятами заигрался, — соврал он, стараясь не смотреть маме в глаза. — Можно я поем быстро и уроки делать?
Мама удивлённо приподняла бровь — обычно сына было не загнать за уроки. Но ничего не сказала.
Егор проглотил ужин, почти не чувствуя вкуса. Мысли его были там, в тёмном сарае, где дрожащий от холода щенок ждал его возвращения.
Надо ему еды какой-нибудь принести. И воды. И чем укрыть.
— Мам, а можно мне хлеба с собой взять? Ну, это, перекусить, пока уроки делаю?
— Бери конечно. Только крошки потом собери!
Егор схватил несколько кусков хлеба, сунул в карман. Потом подумал и прихватил ещё пару сосисок с тарелки.
— И молока налей, пожалуйста!
Это уже было подозрительно — обычно он молоко не очень любил. Но мама, погружённая в свои мысли, просто налила стакан и вернулась к плите.
Теперь самое сложное — незаметно выскользнуть из дома.
— Мам, я во двор ненадолго, ладно? Голова что-то разболелась, надо проветриться.
— Только недолго! И шапку надень.
Егор натянул шапку, замотался шарфом. В карман куртки сунул пластиковый контейнер с едой. Стакан с молоком нёс, стараясь не расплескать.
В сарае было холодно и темно. Щенок тихонько заскулил, узнав его шаги.
— Тише, малыш, тише. Смотри, что я тебе принёс!
Он налил молоко в крышку от банки, которую нашёл тут же, разломил хлеб на маленькие кусочки. Щенок набросился на еду с жадностью — видно, давно не ел.
— Ух ты, какой голодный! — Егор присел рядом, глядя, как его подопечный уплетает угощение. — Надо тебе имя придумать. Как же тебя назвать?
Щенок на секунду оторвался от еды, посмотрел на него умными глазами. Мордочка чёрная, а на груди белое пятнышко, похожее на галстук.
— Будешь Смокинг! — решил мальчик. — Потому что ты такой, элегантный. Ну а покороче – Смок.
Смок согласно тявкнул и вернулся к еде.
Следующий час Егор потратил на то, чтобы сделать жилище щенка более комфортным.
Нашел старое одеяло (мама давно собиралась его выбросить), соорудил что-то вроде лежанки. Из коробок построил вокруг кресла стенку — чтобы теплее было.
Щенок, наевшись, начал исследовать территорию. То и дело спотыкался о собственные лапы — такой неуклюжий! — но не унывал. А потом и вовсе разошёлся — начал носиться кругами, пытаясь поймать собственный хвост.
— Тише ты! — шикнул на него Егор. — А то услышит кто-нибудь!
Смок послушно притих. Подошёл к мальчику, положил голову ему на колени. Егор почесал его за ухом, и щенок блаженно зажмурился.
— Ну вот, теперь тебе получше, да? Только, — он запнулся, — только я не знаю, что дальше делать. Может, получится уговорить родителей? Ты же такой хороший.
Щенок, словно поняв его слова, тихонько лизнул руку. Мол, не переживай, всё будет хорошо.
Домой Егор вернулся только через час — замёрзший, но счастливый. Мама всплеснула руками:
— Где ты был столько времени?! Я уже хотела идти искать!
— Прости, мам. Я, это, со снегом играл.
— Весь мокрый! Марш переодеваться и за уроки!
Уроки в тот вечер делались из рук вон плохо. Мысли то и дело возвращались к Смокк. Как он там, в холодном сарае? Не замёрз? Не страшно ему одному?
А вдруг он там плачет сейчас? Или сбежит?
Егор то и дело подходил к окну — из него хорошо был виден сарай. Но там было темно и тихо.
Спать он тоже не мог. Ворочался с боку на бок, прислушивался к каждому шороху за окном. А вдруг там кто-то чужой? Вдруг Смок попытается выбраться и потеряется?
В третьем часу ночи не выдержал.
Тихонько оделся, прокрался через тёмную кухню. Входная дверь предательски скрипнула — Егор замер, прислушиваясь. Но нет, родители не проснулись.
В сарае было холодно и жутковато. Щенок спал, свернувшись калачиком в своём импровизированном гнезде. Услышав шаги, поднял голову, завилял хвостом.
— Ну как ты тут? — прошептал Егор, присаживаясь рядом. — Не страшно одному?
Смок ткнулся носом ему в ладонь — мол, теперь не страшно, раз ты пришёл.
Мальчик просидел с ним пока совсем не замерз. Рассказывал истории шёпотом, гладил по тёплой шёрстке. А щенок положил голову ему на колени и тихонько посапывал.
Как он умудрился не заснуть в школе на следующий день — сам не понял. Сидел как на иголках, то и дело поглядывая на часы. Поскорее бы домой!
А там.
— Егор, немедленно скажи, что ты там прячешь! — мамин голос звенел от напряжения.
— Ничего, — мальчик сильнее прижал к груди куртку, из-под которой доносилось тихое поскуливание.
— Я же слышу! Что это такое?
Он попытался проскользнуть мимо, но мама преградила дорогу. А сзади уже стоял папа.
— Что здесь происходит? — спросил он строго.
И тут из-под куртки раздалось громкое «Гав!»
Смок решил, что прятаться больше не имеет смысла. Он выскочил из своего убежища и радостно запрыгал вокруг опешивших взрослых, виляя хвостом и тявкая от избытка чувств.
— Господи! — ахнула мама. — Откуда здесь собака?!
— Это, это Смок, — тихо сказал Егор. — Я его вчера нашёл. Он замерзал на улице, мам! Совсем один, представляешь?
— Так вот почему ты вчера так поздно вернулся! — догадалась мама. — И ночью выходил. Я слышала, как дверь скрипела.
— Егор, мы же говорили — никаких животных, — нахмурился папа. — Это безответственно!
— Я всё продумал! — горячо возразил мальчик. — Буду сам с ним гулять, кормить, убирать за ним. Честное слово! Он хороший, правда. И умный очень. Вы только посмотрите!
Смок, словно понимая, что решается его судьба, сел, склонив голову набок, и посмотрел на взрослых самым несчастным взглядом, на какой только был способен.
— Ох, ну и что теперь с вами делать? — вздохнула мама. — Грязный весь и блохи наверняка.
— Я его помою! — тут же вызвался Егор. — И к ветеринару сводим. Папа, ну пожалуйста! Я что хочешь сделаю, только не выгоняйте его!
Сергей переглянулся с женой. Что-то дрогнуло в его взгляде.
— Знаешь, Оля, а я ведь тоже в детстве мечтал о собаке.
— И что?
— Родители не разрешали. Говорили — мал ещё, не справишься. А потом я вырос, работа, заботы. Так и не завёл.
Он присел на корточки, протянул руку к щенку. Тот доверчиво ткнулся носом в ладонь.
— Хороший мальчик, — пробормотал Сергей. — И правда, умный. Глаза какие.
Ольга закатила глаза:
— Господи, да вы оба с ума сошли! Кто с ним гулять будет? Кормить? Воспитывать?
— Я буду! — выпалил Егор. — Клянусь! Каждое утро будем гулять, я даже раньше вставать начну. И уроки сразу буду делать, чтобы время было.
— Стоп-стоп-стоп, — прервала его мама. — Давайте так. У вас есть месяц. Испытательный срок. Если за это время ты, Егор, докажешь, что действительно готов взять на себя ответственность — щенок останется. А если нет…
— Я докажу! — глаза мальчика загорелись. — Вот увидите!
Прошёл месяц.
Егор сдержал слово. Каждое утро он вставал на час раньше, чтобы погулять со Смоком. После школы — снова гулять, играть, дрессировать. Уроки теперь делались сразу, без напоминаний — ведь надо освободить время для четвероногого друга.
Смок оказался на редкость смышлёным щенком. Уже через неделю он твёрдо знал, где его место, и не пытался запрыгивать на диван или кровать. Научился садиться по команде, давать лапу. А главное — все в это маленькое пушистое чудо просто влюбились.
Ольга, которая поначалу ворчала про грязь и беспорядок, теперь частенько украдкой подкармливала Смока вкусненьким. А по вечерам щенок устраивался у её ног, когда она смотрела телевизор.
Сергей взялся за строительство будки — «чтобы летом на даче жить». Хотя все прекрасно понимали, что Смок давно уже стал домашним псом и ни в какой будке жить не будет.
— Знаешь, сынок, — сказал как-то папа, вытирая пот со лба после очередного строительного сеанса, — а ведь ты молодец.
— Правда? — просиял Егор.
— Правда. Мы с мамой даже не ожидали, что ты окажешься таким ответственным. Никогда не забываешь погулять с собакой, убрать за ней, покормить вовремя.
— Так ведь он же мой друг! — просто ответил мальчик. — За друзьями и присматривать не сложно.
Смок, словно поняв, что речь о нём, подбежал к Егору, встал на задние лапы, передние положил ему на плечи. И лизнул в нос.
— Эй, ну щекотно же! — рассмеялся мальчик.
Сергей смотрел на них и улыбался. Кто бы мог подумать, что один маленький бездомный щенок может принести столько радости в дом?
Сделать сына более собранным и ответственным.
Научить их всех быть немного добрее.
Вот так один отважный поступок маленького мальчика, у которого доброе сердце оказалось сильнее страха, изменил к лучшему жизнь не только замерзающего щенка, но и всей семьи.
А как вы думаете, может быть, и в вашей жизни есть место для маленького пушистого чуда?
