Ты моего сына приворожила — повизгивала свекровь, узнав, что сынок оформил квартиру на супругу
Тихая, размеренная жизнь в стенах старого офисного здания, где воздух был наполнен ароматом свежего кофе и едва уловимым шелестом бумаг, стала тем местом, где пересеклись их судьбы. Артем познакомился с Вероникой на работе, и это произошло совершенно случайно, будто сама вселенная аккуратно подтолкнула их друг к другу. Они оба устроились в небольшую, но уютную логистическую компанию почти одновременно, с разницей всего в несколько дней. Он – водителем, она – диспетчером. Первое время их общение было строго деловым, ограничивалось короткими фразами по рации и кивками при встрече в коридоре. Но постепенно, день за днем, эти мимолетные встречи начали обрастать теплыми словами, заботливыми взглядами, а разговоры становились всё длиннее и теплее, наполняясь каким-то особым, глубоким смыслом.
Артему было тридцать два, за его плечами остался нелегкий путь самостоятельной жизни, полный маленьких преодолений и больших надежд. Веронике – двадцать восемь, и она тоже уже успела ощутить всю сложность взрослого бытия, пожить отдельно от родителей, поработать на разных местах, пережить несколько отношений, которые оставили в душе не только шрамы, но и ценный опыт. Оба они прекрасно знали, какая это ответственность – нести груз своей жизни, и не строили напрасных иллюзий насчёт того, что всё в этом мире дается легко и просто. Их сердца, немного уставшие, но не ожесточившиеся, искали покоя и понимания.
Однажды поздним вечером, когда большинство сотрудников уже разошлись по домам, Вероника задержалась в диспетчерской, старательно разбираясь с кипой накладных. Артем уже заканчивал свой маршрут и, возвращая машину на стоянку, решил заглянуть в офис, чтобы сдать ключи. Увидев свет в окне, он удивился.
— Ты всё ещё здесь? — его голос прозвучал мягко, нарушая тишину кабинета.
— Да, нужно закончить этот отчёт, — ответила она, не отрывая взгляда от монитора, где стройными рядами выстраивались цифры. — Осталось совсем чуть-чуть, несколько минут, и я свободна.
— Позволь, я подвезу тебя? На метро в такой поздний час добираться не очень удобно, да и темно уже.
Вероника подняла глаза и улыбнулась ему, и в этой улыбке было столько света, что стало казаться, будто в комнате потеплело.
— Это было бы очень мило с твоей стороны, большое спасибо.
Они ехали по ночному городу, который переливался тысячами огней, слушая тихую музыку из радиоприемника. Сначала разговор шел о рабочих моментах, о планах на завтра, о новых маршрутах, но потом, плавно и незаметно, он перешел на что-то более личное, сокровенное. Артем рассказал, что снимает небольшую комнату в старой коммунальной квартире, где соседи – люди разные, и не всегда находится взаимопонимание, но он упорно копит на что-то свое, настоящее. Вероника призналась, что тоже живет в съёмной квартире вместе с подругой, и хотя им хорошо вместе, она очень хочет найти свое собственное пространство.
— Знаешь, мне уже порядком надоело постоянно зависеть от чужих графиков и настроений, — сказала она, задумчиво глядя в окно на мелькающие огни. — Так хочется иметь свой маленький уголок. Пусть он будет совсем небольшим, скромным, но он будет принадлежать только мне. Нашим.
— Я прекрасно понимаю тебя. Я тоже давно об этом мечтаю, — тихо отозвался Артем, и в его словах слышалась твердая уверенность.
Именно с той самой ночи они стали проводить вместе гораздо больше времени. Их общение вышло за рамки рабочих переговоров и превратилось во что-то большое и важное. Через месяц Артем пригласил её в небольшое уютное кафе, где они просидели несколько часов, забыв о времени. Ещё через два месяца они уже жили вместе. Их съёмная однокомнатная квартира на окраине города была тесной, мебель в ней была старой, доставшейся от прошлых жильцов, а соседи порой бывали шумными. Но самое главное было в том, что они были вместе, и это простое, но такое значимое обстоятельство делало все остальные мелкие неудобства терпимыми и даже милыми.
Однажды тихим вечером Вероника сидела за кухонным столом и что-то внимательно считала в большом блокноте в клеточку. Артем проходил мимо, заглянул через её плечо и тихо присвистнул от удивления.
— Что это ты так сосредоточенно вычисляешь?
— Подсчитываю, сколько именно нам потребуется на первый взнос. Если мы будем откладывать каждый месяц по двадцать тысяч, то через три года мы сможем купить однокомнатную квартиру в новостройке. Пусть без какого-либо ремонта, зато она будет наша, собственная.
Артем присел рядом на стул. На страницах блокнота красовались ровные, аккуратные столбцы цифр, тщательно разбитые по категориям доходов и расходов. Выглядело это очень серьезно и основательно.
— Три года… Это ведь так долго, целых тридцать шесть месяцев.
— Ну а что можно сделать? У тебя есть какой-то другой, более подходящий вариант?
Он лишь развел руками и мягко улыбнулся.
— Нет, другого варианта у меня нет. Тогда давай будем копить. Вместе.
Вероника кивнула и с новой силой принялась выводить в блокноте очередную цифру. Артем смотрел, как она аккуратно и тщательно расписывает все возможные доходы и расходы, делает пометки на полях, подчёркивает самое важное. В этот момент он понял, что с такой женщиной действительно можно достигнуть любой, даже самой сложной цели. В ней была эта редкая, удивительная способность – начинать дело и доводить его до логического завершения, не отвлекаясь на мелочи.
— Но у меня есть одно условие, — добавила Вероника, подняв на него свой ясный взгляд. — Мы оба должны откладывать одинаково. Я не хочу тянуть всё это исключительно на себе, нам важно быть партнерами.
— Конечно, договорились. Мы партнеры.
Следующие два с половиной года они прожили очень скромно, экономя буквально на всем. Вероника откладывала значительную часть своей зарплаты, Артем тоже старался изо всех сил, избегая лишних трат. Никаких походов в дорогие рестораны, никаких отпусков за границей, никаких спонтанных дорогих покупок. Зато их общая копилка, а вернее, тот самый блокнот, постепенно наполнялся заветными цифрами.
Каждый вечер Вероника бережно открывала блокнот и вписывала туда новую, итоговую сумму. Артем иногда подшучивал над её излишней, как ему казалось, педантичностью, но в глубине души он не мог не восхищаться ее целеустремленностью и организованностью. Она умела держать фокус на главном, не отвлекаясь на сиюминутные соблазны.
Было, конечно, очень трудно. Порой им обоим хотелось махнуть на всё рукой, потратить накопленные деньги на что-то приятное здесь и сейчас, устроить себе праздник. Но они держались друг за друга, как альпинисты в связке. Вероника мягко напоминала Артему об их общей цели, когда он начинал слабеть и сомневаться, а он, в свою очередь, поддерживал её, когда она сама начинала думать, что всё это напрасно.
— Может, мы поступаем глупо? — однажды тихо спросила она, устало глядя на очередной испещренный цифрами листок. — Может, нужно просто жить сегодняшним днем, а не откладывать жизнь на потом?
— Нет, — твёрдо и спокойно ответил Артем. — Мы уже почти у цели, совсем чуть-чуть осталось потерпеть. Мы обязательно справимся.
И они продолжали свой путь, поддерживая друг друга.
Когда накопленная сумма, наконец, приблизилась к заветной цифре, Вероника с новыми силами принялась изучать всевозможные объявления о продаже недвижимости. Она часами сидела в интернете, выбирала подходящий район, внимательно сравнивала застройщиков, читала многочисленные отзывы и мнения. Артем помогал ей как мог, ездил смотреть различные варианты, задавал бесчисленные вопросы менеджерам по продажам. Они провели десятки, если не сотни просмотров, прежде чем их взгляд упал на тот самый, идеальный для них вариант.
Наконец-то они нашли ту самую, подходящую во всех отношениях однокомнатную квартиру. Тридцать восемь квадратных метров в новой панельной новостройке. Отделки не было, только голые стены, но зато район отличался хорошей транспортной доступностью. Рядом находилась школа, поликлиника, несколько магазинов. Цена была слегка выше, чем они изначально планировали, но Вероника сумела убедить Артема, что это – самый разумный и выгодный выбор.
— Давай решимся, — сказала она, стоя посреди пустой, но такой многообещающей квартиры, где эхом отзывались их шаги. — Именно здесь будет наш настоящий дом.
Артем кивнул, медленно оглядывая голые, но такие прекрасные стены.
— Да, берём. Это наш дом.
В день подписания договора они приехали в офис застройщика вместе, чувствуя невероятное волнение. Менеджер разложил перед ними внушительную стопку документов, терпеливо объясняя каждый пункт. Вероника внимательно, строчка за строчкой, читала все бумаги, задавала уточняющие, порой каверзные вопросы. Артем сидел рядом, листая страницы и молча кивая.
Весь процесс занял больше часа. Менеджер без устали отвечал на все их вопросы, показывал планы этажей, подробно рассказывал о сроках сдачи дома. Вероника перепроверяла каждую цифру, каждую указанную дату, проявляя удивительную бдительность.
Когда же дошло до самого важного момента – оформления собственности, менеджер внимательно посмотрел на них по очереди.
— На кого из вас будем оформлять право собственности?
Артем и Вероника переглянулись. В воздухе на мгновение повисла напряженная тишина. Менеджер терпеливо ждал, постукивая кончиком ручки по столу.
— На Веронику, — тихо, но очень четко сказал Артем.
Вероника резко повернулась к нему, ее глаза широко распахнулись от неожиданности.
— Что? Что ты сказал?
— Оформим квартиру на тебя. Ты вложила в это больше сил, ты всё это организовала, ты нашла именно этот вариант, ты сумела выбить у застройщика хорошую скидку. Это будет по-настоящему справедливо.
Вероника открыла рот, пытаясь что-то сказать, но слова застряли у нее в горце. Она смотрела на Артема широко распахнутыми глазами, в которых плескалась целая буря эмоций. Менеджер вежливо откашлялся, привлекая внимание.
— Вы абсолютно уверены в своем решении? Обычно в таких случаях оформляют либо на обоих супругов, либо на того, кто внес бóльшую часть суммы. Но, конечно, окончательное решение остается за вами.
— Я совершенно уверен, — твёрдо и непоколебимо произнес Артем. — Пожалуйста, оформляйте на Веронику Сергеевну Белову.
Менеджер лишь пожал плечами и начал заполнять соответствующие графы. Вероника молча смотрела на Артема, и в её глазах стояли яркие, блестящие слезы, но она изо всех сил старалась их сдержать, не показывая всей глубины своих переживаний.
— Артем…
— Всё в порядке, всё правильно. Мне не нужны эти формальные бумажки. Самое главное, что мы с тобой вместе, и это наш общий дом.
Она тихо сжала его руку под столом, и он ответил ей тем же, крепким, надежным пожатием.
Менеджер продолжал заполнять документы, лишь изредка поднимая голову, чтобы что-то уточнить.
— Вот здесь, пожалуйста, поставьте свою подпись. И здесь тоже. И на последней странице, внизу.
Вероника подписывала документы дрожащей от волнения рукой. Артем сидел рядом и смотрел на нее с теплой, спокойной улыбкой.
После того как все формальности были завершены, они вышли из офиса на свежий воздух. Вероника остановилась на самых верхних ступеньках и вдруг обняла Артема так крепко и сильно, что у него на мгновение перехватило дыхание.
— Спасибо тебе. Я никогда даже подумать не могла, что ты поступишь именно так.
— Это единственно правильное решение. Ты это заслужила, ты это заслужила больше меня.
— Но ведь ты тоже вкладывался, ты работал не покладая рук…
— Вкладывался, конечно. Но именно ты была тем самым двигателем, который вел нас к цели. Без тебя я бы, наверное, так и продолжал снимать ту самую комнату в коммуналке, даже не помышляя о чем-то большем.
Они шли до станции метро, крепко держась за руки, как два подростка. Вероника не могла сдержать счастливой улыбки, хотя внутри её переполняли самые сильные и противоречивые эмоции. Она не могла поверить, что Артем отдал ей квартиру просто так, без каких-либо условий и требований. За всю свою жизнь она не встречала людей, способных на такие искренние, бескорыстные поступки.
— Ты точно не пожалеешь об этом? — тихо, почти шепотом, спросила она, когда они спускались в подземку.
— Нет. Никогда.
— Откуда у тебя такая уверенность? Почему ты так мне доверяешь?
— Потому что я тебя знаю. Потому что я тебе доверяю как самой себе. Даже больше.
Через несколько дней, когда первые эмоции немного улеглись, Артем позвонил своей матери. Тянуть с этим разговором было бессмысленно, Валентина Степановна всё равно рано или поздно обо всём узнала бы, а он не хотел, чтобы она услышала эту новость от кого-то постороннего.
— Мам, у нас большая новость. Мы купили квартиру.
— Что?! — Валентина Степановна даже подпрыгнула на диване от неожиданности. — Какую квартиру? Где? Когда это вы успели?
— На Московском проспекте, в новом доме. Однушка. Вчера подписали все необходимые документы.
— Боже мой! Ну наконец-то! Я так безмерно рада за тебя! Когда можно приехать и посмотреть? Я помогу вам с ремонтом, вместе выберем плитку, обои, мебель…
— Там пока абсолютно пусто, ремонт мы будем делать постепенно, своими силами. Но ты, конечно, приезжай, если хочешь, мы всегда рады.
— Конечно, хочу! Сынок, я так горжусь тобой! Молодец, что смог накопить на своё собственное жильё! Твой отец, будь он жив, несомненно, тоже гордился бы тобой.
Артем замялся. Он прекрасно понимал, что следующая его фраза перевернет всё с ног на голову. Но сказать было необходимо.
— Мам, там есть один нюанс… Квартира оформлена на Веронику.
В трубке воцарилась долгая, тяжелая, оглушительная пауза.
— Что ты сейчас сказал?
— Мы оформили квартиру на неё. Я считаю, что это честно и справедливо, ведь она больше откладывала, она всё это организовала, она была инициатором.
Валентина Степановна молчала секунд десять, может, пятнадцать. Артем буквально слышал, как она тяжело и прерывисто дышит в трубку, пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами.
— Артем… Ты сейчас серьезно?
— Да, мам. Вполне.
— Сынок, ты вообще отдаешь себе отчет в том, что ты натворил?!
— Прекрасно отдаю.
— Нет, ты не понимаешь! Ты отдал ей всё! Всё, что у тебя было! Теперь она запросто может тебя выгнать, и ты останешься на улице! Без крыши над головой, без ничего!
— Мам, не говори, пожалуйста, таких глупостей.
— Какие еще глупости?! Это ты совершил величайшую глупость в своей жизни! Артем, я требую, чтобы ты немедленно переоформил эти документы! Слышишь меня? Немедленно!
— Ничего я переоформлять не буду. Мы с Вероникой вместе, и у нас всё хорошо, лучше некуда.
— Вместе?! — голос Валентины Степановны перешел на визгливый, истеричный тон. — Ты на ней даже не женат! Вы просто живете вместе! Завтра она найдет себе кого-то получше и вышвырнет тебя как ненужную, старую вещь!
Артем глубоко вздохнул, стараясь сохранять спокойствие.
— Мам, я не хочу это обсуждать. Решение уже принято, и оно окончательное.
— Я сейчас же приеду!
— Не надо этого делать.
— Я сказала – приеду! Мне нужно посмотреть в глаза этой… этой…
Она не нашла подходящего слова и просто резко бросила трубку. Артем медленно опустил телефон и на несколько секунд закрыл глаза. Он ожидал, что разговор будет трудным, но даже представить не мог, что его мать отреагирует настолько резко и болезненно.
Вероника вышла из комнаты. Она всё слышала, и на ее лице было написано беспокойство.
— Она едет сюда?
— Да, к сожалению.
— Артем, может, она права? Может, действительно стоит переоформить документы? Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя испортились отношения с матерью.
— Нет. Ни в коем случае. Всё останется именно так, как мы решили.
Примерно через час в дверь раздался резкий, настойчивый звонок. Артем открыл и увидел на пороге свою мать. Лицо её было раскрасневшимся от волнения и гнева, глаза горели нехорошим огнем. Она буквально влетела в квартиру, даже не поздоровавшись.
— И где же она?! — сразу с порога крикнула Валентина Степановна.
— Мам, успокойся, пожалуйста, дыши глубже…
— Не говори мне успокоиться! Где эта… эта авантюристка?!
Из комнаты медленно вышла Вероника. Она была бледной, но держалась с поразительным достоинством и спокойствием. Руки её слегка дрожали, но голос, когда она заговорила, был ровным и твердым.
— Здравствуйте, Валентина Степановна.
— А, вот ты где! — Валентина Степановна ткнула в ее сторону пальцем. — Ты моего сына просто околдовала! Иначе он никогда в жизни не совершил бы такой чудовищной ошибки! Никогда!
Вероника лишь удивленно моргнула.
— Простите, я не понимаю, о чем вы?
— Хватит прикидываться невинной овечкой! Ты просто промыла ему мозги! Заставила отдать тебе квартиру! А сама теперь будешь там восседать как королева, а его, когда надоест, просто выкинешь на улицу! Я точно знаю, что так и будет!
— Мама, прекрати этот цирк, — жестко и бескомпромиссно сказал Артем.
— Нет, я не прекращу! Ты вообще понимаешь, что ты натворил?! Ты отдал ей всё! Всё, что у тебя было! Твои деньги, твой тяжелый труд, твое будущее!
— Я ничего никому не отдавал. Мы покупали квартиру вместе, и оформили мы ее так, как посчитали нужным.
— Как посчитали нужным?! Да она тебя просто обвела вокруг пальца! Обманула! Использовала твою доверчивость!
Вероника сделала небольшой шаг вперед. Кровь прилила к её щекам, выдавая внутреннее волнение.
— Валентина Степановна, я никого и никогда не обманывала. Артем сам предложил оформить квартиру на меня. Я даже не намекала ему на это. Более того, я сама пыталась его отговорить от этого шага.
— Не намекала?! Ага, конечно, я тебе верю! — Валентина Степановна зло, безрадостно рассмеялась. — Думаешь, я слепая и не вижу, что ты творишь? Ты его использовала с самого начала! Его деньги забрала, его квартиру забрала, а теперь еще и невинность пытаешься изобразить!
— Мама! — Артем повысил голос, и в его интонации прозвучала сталь. — Замолчи. Сию же секунду.
Валентина Степановна застыла на месте, будто ее околдовали. Она за всю свою жизнь никогда не слышала, чтобы сын разговаривал с ней таким тоном. За все его тридцать два года.
— Что ты сказал?
— Я сказал – замолчи. Вероника ни в чем не виновата. Это мое решение. Исключительно мое. И я не собираюсь его с кем-либо обсуждать.
— Артем…
— Если ты пришла сюда только для того, чтобы устроить скандал, то можешь смело поворачиваться и уходить. Мы с Вероникой живем вместе, мы любим друг друга, и квартира оформлена так, как мы решили. Если тебе это не нравится – это твои личные проблемы, а не наши.
Валентина Степановна открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова не шли. Её глаза наполнились обильными, горькими слезами. Она смотрела на сына с немым укором, не веря, что он может быть так с ней жесток.
— Хорошо, — тихо, почти шепотом, произнесла она. — Хорошо. Значит, я теперь для тебя никто. Значит, эта… эта особа для тебя стала важнее родной матери. Той, что родила тебя, вырастила, поднимала на ноги одна, без всякой помощи.
— Мам, не надо так говорить, это несправедливо.
— Несправедливо?! Это ты поступил несправедливо! Ты сам сделал свой выбор! Что ж, пусть будет по-твоему. Живи с ней. Но когда она тебя выгонит, не приходи ко мне и не плачь!
Она резко развернулась и выбежала из квартиры, громко, со всего размаха хлопнув дверью. Гулкий звук разнесся по всему подъезду. Артем остался стоять посередине комнаты, не в силах оторвать взгляд от захлопнувшейся двери.
Вероника тихо подошла к нему сзади и осторожно, почти несмело, коснулась его плеча.
— Артем…
— Всё нормально. Она просто сильно расстроена, но со временем успокоится.
— Может, нам всё-таки стоит переоформить документы? Я не хочу быть причиной твоего разлада с матерью.
Артем повернулся к ней, и в его глазах она увидела непоколебимую решимость.
— Нет. Ни в коем случае. Я принял это решение осознанно, взвесив всё. И я не собираюсь от него отступать. Даже если мама будет обижаться на меня до конца своих дней.
Следующие несколько недель Валентина Степановна не звонила и не подавала никаких признаков жизни. Артем пытался дозвониться до нее сам, но она упорно не брала трубку. Один раз он даже приехал к ней домой, но она не открыла дверь, хотя он прекрасно слышал, что она находится внутри. Телевизор работал, на кухне что-то шипело на плите.
Вероника невероятно переживала за него. Она видела, как тяжело ему дается эта ситуация, хотя он изо всех сил старался не показывать вида. По ночам он подолгу ворочался, не в силах уснуть. За завтраком он часто молчал, уткнувшись в экран телефона.
— Может, мне самой попробовать позвонить ей? Попытаться поговорить по-хорошему? — однажды робко предложила она.
— Нет, не стоит. Этим ты только усугубишь ситуацию. Сейчас она обижена, ей нужно время, чтобы всё обдумать и пережить.
— Но сколько же можно так тянуть? Это же невыносимо.
Артем лишь безнадежно пожал плечами.
— Не знаю. Мама у меня человек очень упрямый. Может, неделю, может, месяц. А может, и целый год.
Прошел один месяц. Потом второй. Валентина Степановна так и не позвонила. Артем постепенно смирялся с мыслью, что мать решила окончательно отвернуться от него. Это причиняло ему боль, глубокую и ноющую, но он ни на секунду не пожалел о своем решении, которое принял тогда в офисе застройщика.
Но зато в их жизни появилось нечто новое, неожиданное. Впервые за долгие годы Артем не слышал постоянных, навязчивых звонков от матери с бесконечными вопросами: где он, с кем, почему не заехал в гости, почему не помог с тем или иным делом, почему не позвонил сразу после окончания рабочего дня.
Валентина Степановна всегда была матерью гиперопекающей, стремящейся контролировать каждый шаг своего взрослого сына. Она звонила ему по нескольку раз на дню, требовала подробного отчета о каждом его действии, критиковала практически любое его решение. Когда Артем снимал ту самую комнату в коммуналке, она часто приезжала к нему без предупреждения, проверяла содержимое холодильника, расспрашивала соседей о его личной жизни.
Теперь всего этого не стало. И Артем вдруг с удивлением осознал, насколько легче и свободнее ему стало дышаться. Как будто с его плеч свалилась огромная, тяжелая гора, которую он тащил на себе много лет.
— Знаешь, — как-то раз признался он Веронике, — я впервые в своей жизни живу действительно для себя. Не для мамы, не для того, чтобы соответствовать чьим-то ожиданиям. Для себя. И это очень странное, но приятное ощущение.
Вероника мягко улыбнулась ему в ответ.
— Это прекрасное ощущение. Ты заслужил право быть счастливым.
— Да. Оказывается, можно жить совсем по-другому. Более осознанно и свободно.
Вероника с огромным энтузиазмом принялась обустраивать их новую, долгожданную квартиру. Она с любовью выбирала мебель, тщательно подбирала цвета обоев и текстиля, продумывала каждую мелочь в расстановке. Артем помогал ей со всеми ремонтными работами. Вместе они клеили обои, красили потолки, укладывали ламинат. Они решили делать всё самостоятельно, без привлечения наемных рабочих, чтобы не только сэкономить, но и вложить в стены своего дома частичку своей души.
Каждый вечер они ложились спать невероятно уставшими, но по-настоящему счастливыми. Это был их дом. Их маленькое, но такое уютное королевство, которое они построили собственными руками.
— Как думаешь, диван лучше поставить вот здесь? — спросила Вероника, показывая рукой на дальний угол комнаты.
— Да, отличная идея. А телевизор тогда повесим напротив, чтобы было удобно смотреть фильмы.
— Точно! А здесь, на этой стене, можно сделать несколько полочек для книг и фотографий.
Они стояли посреди еще пустой, но уже такой родной комнаты и с теплом в глазах представляли, как здесь скоро всё будет выглядеть. Артем нежно обнял Веронику за плечи.
— Спасибо тебе за всё. За то, что ты есть со мной.
— Спасибо тебе за твое доверие. Это дорогого стоит.
Они стояли так довольно долго, просто молча, наслаждаясь близостью друг друга и этим тихим, счастливым моментом. За окном медленно садилось солнце, окрашивая стены их дома в нежный, золотистый цвет.
Прошло полгода. Ремонт в квартире был почти полностью закончен, оставались лишь мелкие, незначительные штрихи. И вот в один из таких вечеров Артему позвонила его мать.
Он увидел на экране телефона ее имя и на мгновение замер. Вероника, сидевшая рядом с кистью в руках и подкрашивавшая плинтус, сразу заметила его напряжение.
— Это она?
Артем кивнул и, сделав глубокий вдох, принял вызов.
— Алло.
— Артем, это я, — голос Валентины Степановны звучал холодно и отстраненно, но без прежней агрессии.
— Привет, мам.
В трубке повисла долгая, немного неловкая пауза. Оба не знали, с чего начать.
— Ты всё ещё… с ней живешь? — наконец произнесла Валентина Степановна.
Артем тихо усмехнулся. Он ожидал другого начала разговора, но его мать, как всегда, была верна себе.
— Да, мам. Живу. И знаешь, впервые в жизни я чувствую себя абсолютно спокойно и гармонично.
Снова пауза, на этот раз еще более протяжная. Артем слышал ровное дыхание матери в трубке.
— Понятно.
— Мам, если ты звонишь только для того, чтобы снова начать тот старый разговор, то лучше просто положи трубку. Ничего не изменилось. Мы с Вероникой по-прежнему вместе, квартира оформлена на нее, и у нас всё действительно хорошо. Очень хорошо.
— Я звоню не для этого.
— Тогда для чего?
— Просто хотела узнать, как ты поживаешь. Давно не слышала твоего голоса.
Артем откинулся на спинку нового дивана. Он не ожидал такого мягкого тона.
— У меня всё хорошо. Ремонт почти закончили. Скоро планируем устроить новоселье, пригласить друзей.
— Новоселье… — эхом повторила Валентина Степановна. — Меня, наверное, приглашать не станете.
— Почему же? Приходи, если хочешь. Наша дверь всегда открыта для тебя.
— Но там будет… она.
— Вероника. Да, конечно, она будет. Ведь это наш с ней общий дом.
Валентина Степановна снова помолчала. Артем отчетливо слышал, как она сглатывает комок в горле.
— Хорошо. Я подумаю над этим.
— Подумай. Мы будем искренне рады тебя видеть.
— До свидания, Артем.
— Пока, мам.
Он положил телефон на стол. Вероника смотрела на него с затаенным вопросом в глазах, кисть так и замерла в ее руке.
— Ну, как? Что она сказала?
— Просто позвонила узнать, как у меня дела. Спросила, живу ли я всё ещё с тобой.
— И что ты ответил?
— Сказал, что живу. И что впервые в жизни чувствую себя по-настоящему спокойно и счастливо.
Вероника улыбнулась, отложила кисть и нежно обняла его, не обращая внимания на капли краски, оставшиеся на ее пальцах.
— Я так горжусь тобой. Ты поступил как настоящий мужчина.
— Я и сам собой горжусь, — Артем поцеловал её в макушку. — Впервые в жизни, наверное.
Валентина Степановна так и не пришла на их новоселье. Но ровно через месяц она снова позвонила. Потом еще раз. Разговоры по-прежнему были короткими и немного натянутыми, но они были, и это было главное.
Постепенно, шаг за шагом, их отношения начали налаживаться. Валентина Степановна всё ещё не могла полностью принять Веронику, всё ещё в глубине души считала, что сын совершил огромную ошибку. Но она, будучи умной женщиной, наконец поняла: если будет продолжать давить на него и осуждать его выбор, то рискует потерять его навсегда. А этого она допустить не могла.
А Артем в свою очередь понял нечто очень важное. Он понял, что имеет полное право жить своей собственной жизнью, принимать свои собственные решения и не должен бояться осуждения. Даже со стороны самого близкого человека. Даже со стороны матери.
Одним тихим вечером он сидел на их удобном диване в новой, почти полностью обустроенной квартире, нежно обнимая Веронику. За окном шёл мелкий, убаюкивающий дождь, и его капли ритмично стучали по стеклу. В комнате было по-домашнему тепло и невероятно уютно. На журнальном столе горела высокая свеча, которую Вероника зажгла просто так, для создания особой, романтической атмосферы.
— Знаешь, — тихо, чтобы не нарушать очарование момента, сказал он, — я ни разу, ни на одну секунду не пожалел о том, что мы оформили квартиру именно на тебя.
— Даже после всего, что произошло с твоей мамой? После всех тех обидных слов?
— Особенно после всего этого. То мое решение стало для меня настоящим рубежом, оно показало мне, что я наконец-то вырос и стал по-настоящему взрослым, самостоятельным человеком. Что я могу поступать так, как считаю нужным и правильным. А не так, как от меня ожидают или требуют другие.
Вероника прижалась к нему еще крепче, словно пытаясь передать ему всё свое тепло и любовь.
— Я люблю тебя. Очень сильно.
— И я тебя люблю. Больше всего на свете.
Они просидели так до самого позднего вечера, не говоря ни слова. Дождь за окном усиливался, но внутри их маленького мира было тихо, тепло и безопасно. Впервые за долгое, долгое время Артем ощущал в своей душе полное, абсолютное спокойствие. Он знал, что сделал единственно верный выбор в своей жизни. И этого знания было более чем достаточно.
Их небольшая, но уютная квартира на тридцать восемь квадратных метров стала для них настоящим домом. Не потому, что она была оформлена на чье-то имя. И не потому, что в ней был сделан современный ремонт. А потому, что здесь они были вместе. Потому, что здесь царили любовь, взаимное уважение и безграничное доверие. И это было самым главным, самым ценным, что только может быть в жизни. Это и был тот самый ключ, который открыл для них дверь в настоящую, взрослую, осмысленную жизнь, полную света и взаимопонимания.
