Горничная спасла тонущего мальчугана, но ее выгнали. Через год она стала хозяйкой собственного отеля и вот тогда
Серая морось за окном будто высасывала последние крохи настроения, окрашивая мир в тона уныния и безысходности. Двадцатидвухлетняя Лиля машинально допивала остывший кофе, украдкой поглядывая на часы — стрелки неумолимо ползли к шести утра, каждая секунда отдавалась эхом в тишине маленькой кухни. Пора было выходить, иначе опоздаешь на автосбус, а это означало лишние проблемы, которых и так хватало с избытком. От противного июльского дождя спрятаться можно было под зонтом или под козырьком остановки, а вот от гнетущей серости будней, от постоянного чувства усталости и тревоги — некуда, это был тот самый туман, что проникал в самое сердце.
Дверь в соседней комнате скрипнула, послышались шаркающие, медленные шаги, такие знакомые и родные:
— Лиличка, уже убегаешь? Не посидишь с старухой, не выпьешь чаю горяченького?
Бабушка Вероника Игоревна появилась в коридоре, щурясь со сна и запахивая на себе синий халат с выцветшими цветами — подарок внучки на прошлое Восьмое марта, который она носила с особой гордостью. После той страшной аварии, унёсшей родителей Лили и её младшего брата Гриши, старушка словно переломилась, её некогда бодрая походка сменилась на осторожную, а в глазах поселилась тихая грусть — часто болела, быстро сдавала, будто жизнь по капле утекала из неё.
— Да, бабуль, пора, — отозвалась девушка из прихожей, натягивая потёртую куртку из кожзама, которая давно потеряла свой вид, но служила верой и правдой.
— Хоть поела что-нибудь? Или опять голодная побежала? В животе ветер свистит, а ты на работу, где силы нужны.
Вероника Игоревна скрестила руки на груди, строго глядя, как внучка натягивает поношенные кеды, шнурки на которых были перевязаны в нескольких местах.
— Поела, — привычно соврала Лиля, считая такую ложь благом, маленькой жертвой ради спокойствия любимого человека. — Сегодня у нас в отеле свадьбу гуляют. Банкет на сотню человек. Может, вам с Гришкой чего-нибудь вкусненького принесу, кусочек торта или канапе.
Старушка только рукой махнула — мол, не говори глупости, не нужно нам ничего. Вероника Игоревна была из тех, кто свято верил: всё, что внучка приносит с работы помимо зарплаты, является кражей, грехом, за который придется отвечать. Лиля в ответ лишь посмеивалась: «Ну не придут же к нам из-за двух бутербродов? Не будут же они искать эти крохи». Но в глубине души понимала — бабушка боится за неё, боится потерять последнюю опору.
В прошлом бабушка работала бухгалтером в детском саду, где всё строго, под отчёт, каждая копейка на счету. Справлялась хорошо, честно и diligently, пока однажды, перешагнув пенсионный возраст, не услышала от директора вежливую, но твёрдую просьбу «дать дорогу молодым». Пыталась искать другую работу — наткнулась на стену отказов, безразличных взглядов и стандартных фраз. Никто не хотел брать женщину в таком возрасте, пусть и с богатым опытом, пусть и с горящими глазами. Порывалась помочь семье подработками — вязала носки, шила фартуки, но нервов уходило больше, чем появлялось денег. Внучка категорически запретила эти, как она их называла, «подвиги», велев сидеть на заслуженной пенсии, беречь здоровье. Двадцатидвухлетняя Лиля полностью взяла финансовое обеспечение семьи на свои хрупкие плечи, став и добытчиком, и опорой, и надеждой.
— Не забудь, Гришу в садик сегодня не надо — у них карантин из-за ветрянки, — напомнила девушка напоследок про младшего брата, своего тихого и послушного ангела. — Не буди, пусть отоспится, ему отдых нужен.
Получив поцелуй в щёку и привычное напутствие от бабули (Лиля была уверена, что та осеняет крестом её спину, когда дверь закрывается, шепча старинную молитву), девушка выскочила в тёмный, пахнущий сыростью подъезд, а затем на промокшую, блестящую под редкими фонарями улицу.
Работала Лиля горничной в дорогом, невероятно популярном отеле, который сверкал огнями в центре города. О месте администратора пока приходилось только мечтать — требовалось специальное образование в сфере гостиничного бизнеса, диплом, который казался недосягаемой вершиной. Именно его девушка пыталась получить, обучаясь заочно, по ночам, когда все спали, склонившись над учебниками. Тайно мечтала открыть собственный уютный отель — чтобы и работать, и жить в нём с бабулей и Гришей вместо старенькой двушки в хрущёвке, где стены помнили ещё её детский смех.
Работа устраивала. В первую очередь — высокой зарплатой, которая позволяла сводить концы с концами и даже немного откладывать на мечту. Постояльцы были обеспеченными, часто оставляли молоденькой горничной щедрые чаевые, видя её старание и улыбку. Останавливались политики, проводили конференции бизнесмены, бывали знаменитости. Скрывались известные личности с неизвестными любовницами и любовниками — последние оставляли на чай больше всех, видимо, как плату за молчание, за возможность побыть самими собой. Нравился удобный график, возможность подмениться с коллегами в экстренных случаях, если бабушка прихварывала или у Гриши были утренники в саду.
Правда, работа была тяжёлой — каждую копейку приходилось отрабатывать физическим трудом и морально, выкладываясь на все сто. Не все гости были добрыми, не весь персонал — отзывчивым. Тут пригодились железные нервы вкупе с добродушным характером, позволявшие оставаться хладнокровной в неприятных ситуациях, не терять лица. Например, с вездесущим управляющим — Егором Блохиным. Ну прямо фамилия под стать! Вечно сновал по отелю, как неугомонная блоха, норовя Лильку укусить побольнее, оставить свой след.
Вот и сейчас, едва девушка переступила порог общей раздевалки, пахнущей дезинфекцией и чужими парфюмами, он деловито зашёл внутрь, его взгляд сразу нашёл её:
— Доброе утро, Лиличка, — едва не пропел Блохин, проходя мимо и как бы дружелюбно коснувшись её спины, что заставило девушку внутренне сжаться.
От этого прикосновения девушка на миг оцепенела у своего шкафчика, стараясь не показать вида:
— Здравствуйте, Егор Борисович.
— Ну что ты так официально, мы же здесь одни, — двусмысленно заметил начальник, его глаза скользнули по её фигуре. — Переодевайся быстрее в форму, рабочий день вот-вот начнётся. Не хочется тебя штрафовать. Хотя… иногда хочется, — он многозначительно улыбнулся.
Мужчина неприятно засмеялся, делая вид, что ищет что-то в шкафу. Сомнений не оставалось — пришёл сюда целенаправленно поглазеть, почувствовать свою власть. Лиля скрипнула зубами, сжав их, чтобы не вылетело крепкое словцо в адрес начальства, чтобы не сорваться.
С первого дня знакомства молоденькая горничная с пшеничными волосами, глазами цвета корицы и россыпью светлых веснушек на носу запала в душу управляющего. Только вместо приглашения на свидание, получения отказа и успокоения, скользкий тип начал давить через высокое положение, использовать свою власть как рычаг. Постоянно кидал намёки, пытался приобнять, погладить по спине или коленке. Один раз даже шлёпнул ниже пояса, сопроводив неприличным комментарием о длине её форменной юбки, после чего Лиля едва сдержала слёзы унижения.
Девушка научилась терпеть подобное отношение. А что делать? Дать по наглой физиономии, а затем считать копейки, ломая голову, как прожить на мизер? Нет, Лиля боялась потерять работу, этот островок стабильности в бушующем море жизни. Пусть горничная — не самая престижная профессия, но работать кассиром за зарплату втрое ниже не хотелось, это означало бы шаг назад. Хотелось радовать Гришу современными игрушками, которые он видел у других детей, а бабуле купить новый халат, не тот, что уже протёрся до дыр.
Ещё боялась осуждения коллег, если придаст ситуацию огласке. Ведь как обычно бывает? Мужчина ни в чём не виноват, это она, видите ли, сама виновата. Если полез — значит, она хвостом крутила, повышения требовала, провоцировала. Либо скажет, что всё врёт и внимания захотела, что у неё богатая фантазия.
Однажды Лиля предприняла попытку остудить пыл начальника. В ответ на наглый намёк, что он хочет задержать её после работы и проверить, качественно ли заправлена кровать в люксе, девушка заявила, собрав всю свою волю в кулак:
— Егор Борисович, мне это неинтересно. У меня нет ни времени, ни желания заводить отношения, особенно на работе.
— А я тебе отношения не предлагаю, — ответил мужчина, ничуть не растерявшись, его лицо оставалось невозмутимым. — Мы взрослые люди, Лилия, и мне бы не помешала близкая сотрудница. Поверь, тебе это тоже выгодно. Кто знает, может, скоро место администратора освободится… Я бы помог. Или вечно собираешься туалеты чистить?
— Нет, спасибо. Я сама всего добьюсь, своим трудом.
— Дуришь ты, Лилька. Скоро сама поймёшь — всё на свете продаётся. Вопрос лишь в цене, — бросил он ей вслед, и в его голосе прозвучала неприкрытая угроза.
Порой мужчина злился, когда девушка игнорировала его, когда её взгляд оставался пустым и отстранённым. Тогда на голову Лили сыпались проблемы, как из рога изобилия. То штраф нарисует за какую-то невидимую пыль в номере, который она натерла до блеска, до зеркального сияния. То отчитает так, что крик на весь отель стоит, унижая при всех. В последний раз при всём персонале ругали за доброе отношение к гостю — мол, заигрывала, вела себя неподобающе. Конечно, такого и в помине не было, но спорить бесполезно, это только подольёт масла в огонь. А в последнее время Блохин повадился следить за расписанием девушки, тщательно проверяя, чтобы она раньше с работы не ушла или позже не явилась. И всё увольнением угрожал, этим своим козырем.
К счастью, злобный управляющий был едва ли не единственной ложкой дёгтя в бочке мёда. Если не считать тяжёлые тележки с химией, от которой першило в городе, и необходимость идеально заправлять чужие кровати за две минуты, как в армии, чтобы ни одной складки.
Наскоро переодевшись и игнорируя то, как по спине ползает чужой плотоядный взгляд, девушка выскочила из раздевалки. Её сразу захватила рутина работы, водоворот задач и просьб, за которой время летело стремительно, не оставляя времени на грустные мысли. Оглянуться не успела — настало время обеда. Кормили персонал вкусно: первое, второе и компот, как положено в хорошем учреждении, это была маленькая награда в череде трудовых будней.
Девушка заканчивала обед, когда её окликнули:
— Лиля, — позвала Катерина с ресепшена, заглядывая на кухню, её лицо было немного озабоченным. — Проверишь, как новенькая убрала у открытого бассейна? Там вчера вечеринка была, а я сейчас гостя встречать должна. На улице распогоживается, вдруг люди пойдут отдыхать и найдут чего… следы вчерашнего праздника.
— Без проблем, — кивнула Лиля, всегда готовая помочь коллегам.
Бассейнов при отеле было два — под открытым небом и крытый, внутри здания, для всесезонного отдыха. У первого вчера была тематическая гавайская вечеринка. Счастливые гости оставили после себя яркие гирлянды, половинки кокосов и ананасов, служившие бокалами для экзотических коктейлей, следы радости и беззаботности.
Подходя к бассейну, Лиля заметила — солнце и правда, пусть неохотно, но появляется на небосводе, пробиваясь сквозь пелену туч. Погода в их краях была переменчива, как настроение. Девушка успела выйти на улицу, выискивая следы вчерашнего веселья, как услышала странный, щемящий звук — тихий всплеск.
Обернулась — маленький мальчик, лет пяти, уже подобрался к краю бассейна. Стоял на коленях и тянулся за чем-то, дрейфующим на воде, за ярким пятном. Лилия поняла — малыша привлекла гавайская гирлянда из красных цветов, обещавшая волшебство. Девушка поспешила к ребёнку и уже раскрыла рот, чтобы окликнуть его, сказать, что это опасно, не нужно так делать, но не успела, время словно сжалось. На её глазах малыш скользнул коленками по мокрому бортику и бесшумно упал в воду, разбрызгивая её вокруг мелкими, сверкающими каплями.
— Господи! — с долей истерики крикнула девушка, увидев столь испугавшую картину, её сердце замерло.
Не раздумывая ни секунды, не думая о последствиях, Лилия побежала к ребёнку, её ноги сами понесли её. Добравшись до края бассейна, где был мальчик, бросилась в воду, не снимая формы. С трудом вытянула его, ощущая, как намокшая одежда тянет на дно. Руки дрожали — то ли от веса, то ли от напряжения и испуга — и не слушались, становясь ватными.
Когда Лилия выбралась из воды и приложила ухо к груди ребёнка, с ужасом поняла: не дышит, маленькая грудная клетка не двигается. Девушка лихорадочно пыталась сообразить, что делать, в голове проносились обрывки знаний. Стала кричать, звать на помощь, но людей к бассейну могли привлечь лишь солнце и музыка, но никак не чужие крики, тонущие в просторах территории. Школьные уроки ОБЖ по помощи утопающему были словно в прошлой жизни, она не понимала, что делать… Бежать за помощью? Но наверняка время идёт на секунды, каждая из которых на вес золота.
Девушка взяла себя в руки и, пытаясь остановить рвущиеся из груди рыдания, стала давить мальчику на грудь, откачивая воду из лёгких, повторяя движения, которые где-то видела. Затем начала делать искусственное дыхание, зажав ему нос. Забыла обо всём, о работе, о Блохине, о своих проблемах, сосредоточившись лишь на одном: спасти ребёнку жизнь, вернуть его этому миру.
Чудо, о котором внутри себя молила девушка, произошло. Мальчик стал отплёвывать воду, его тельце содрогнулось. Глаза ребёнка открылись — ясные и голубые, как небо после грозы. Он испуганно посмотрел на девушку, не понимая, что происходит. Придя в себя, мальчик стал судорожно дышать, а затем громко зарыдал, зовя маму. Лиля, к стыду своему, тоже заплакала — только от радости и облегчения, от того, что самое страшное позади:
— Сейчас-сейчас… — приговаривала она сквозь собственные слёзы, обнимая и пытаясь успокоить мальчика, ощущая его дрожь. — Всё будет хорошо. Сейчас всё будет хорошо, милый.
Малыш вцепился ручками в её мокрую рубашку, прижавшись к груди девушки, как к родному человеку, ища защиты и тепла.
Вызванная персоналом скорая приехала быстро, мигалки разрезали тишину. Ребёнка увезли в реанимацию, чтобы убедиться, что всё в порядке. Но для Лилии, не отошедшей от потрясения, дрожащей и мокрой, страшные сюрпризы не закончились, главный удар ждал её впереди.
— Это что за номер?! — Блохин влетел в комнату отдыха для персонала, дыша яростью, его лицо было искажено гневом.
Лилия испуганно вздрогнула, увидев управляющего. Была уже в собственной одежде — рабочий день закончился. Пила успокоительный чай, пахнущий ромашкой и мелиссой, пытаясь прийти в себя. Напиток любезно приготовил Дима, бармен и добрый друг девушки, видя её состояние.
— Что-то случилось, Егор Борисович? — моргнула девушка, крепче сцепив на белой чашке пальцы, чтобы они не дрожали.
— Ты куда собралась, Фатина? — обратился он к горничной по фамилии, без привычного фамильярного «Лиличка», его голос был холоден, как лёд.
— Домой, рабочий день закончен, — тихо ответила она.
— А ты что, по-твоему, справилась с работой? За что я тебе деньги плачу, Лиля? За то, чтобы меня отчитывали за какого-то сопляка, который шляется где попало?! — он говорил громко, его слова били по нервам.
Девушка поняла причину злости босса. К начальнику приехало начальство побольше, сам владелец. Катя и Инна, ещё одна горничная, уже успели доложить последние сплетни, шепнув на ушко. Оказалось, именно сегодня, когда в отеле едва не произошла трагедия, посетить его и проверить работу персонала решил владелец всей сети — Лазаренко Алексей Сергеевич. Судя по тому, что успела подслушать юркая Инка, мужчине очень не понравилось, как ведут дела в его отеле, он был недоволен. Он отчитал управляющего за халатное отношение к работе, за беспорядок. В том числе за бассейн, у которого должен был присутствовать персонал, но Блохин занял всех своими личными поручениями, своими мелкими делишками.
Лиля, если и не злорадствовала, то жалости к управляющему не испытывала, не было в ней места для этого. Да она вообще ничего не ощущала, лишь пустоту. К девушке пришло странное опустошение от пережитого стресса, будто все эмоции выгорели дотла.
— Я закончила с работой, — спокойно ответила Лиля, глядя в свою чашку. — А то что не успела… Так девочки меня отпустили. Они сами уберут остаток третьего этажа, я договорилась.
— А с чего ты взяла, что можешь раздавать указания?! Кто ты такая, чтобы распоряжаться?!
— Я не справилась с работой, потому что меня не отпускали врачи… они проверяли моё состояние, — попыталась она объяснить, но её голос был тих.
Но мужчина не желал слушать её оправданий, не хотел вникать. Был зол, а козлом отпущения решил сделать девушку, на ком можно выместить весь свой гнев.
— Знаешь что? Мне надоело твоё своенравное поведение, — неожиданно бросил он, нависая над девушкой и делая тон ниже, интимно-угрожающим. — Надоело так сильно, что у меня руки чешутся подписать приказ о твоём увольнении. Сегодня же.
— За что?! — возмутилась девушка, поднимая на него глаза, в которых вспыхнула искра. — За то, что я спасла ребёнка? За то, что не дала случиться беде?
— Тише, Лиличка, — он неприятно похлопал девушку по коленке, его прикосновение вызывало омерзение. — Знаешь, я всё же дам тебе ещё один шанс. Последний. Цена та же.
Девушка раздражённо сбросила чужую руку, отодвинувшись:
— Нет, спасибо. Мне не нужно ваше предложение.
— Уверена? — фыркнул Блохин, его глаза сузились. — А если мы скажем, что мальчик упал из-за тебя? Ведь там была только ты, свидетелей нет. Ты, конечно, умница, что в итоге его спасла, но… Знала бы ты, какой у него влиятельный папка. Он тебя в тюрьму упечёт за халатность.
— Вы меня шантажируете?! — прошептала Лиля, не веря своим ушам.
— Что ты! Как можно? Я предлагаю тебе самый адекватный вариант выхода из нашей ситуации. Ты же не глупая девочка и сделаешь правильный выбор, верно? — он снова улыбнулся, уверенный в своей победе.
— Верно, — кивнула Лилия решительно, и в её голосе зазвучала сталь.
Она поставила наполовину пустую чашку на стол — напиток, к сожалению, уже не казался вкусным, его аромат теперь ассоциировался с этим разговором. Встав, девушка посмотрела прямо в глаза управляющего, не отводя взгляда:
— Увольняйте. Завтра я на работу не выйду. И послезавтра тоже. Мне не нужна работа, где ценят не труд, не честность, а готовность унижаться.
Её слова повисли в воздухе, и впервые Блохин выглядел растерянным, он не ожидал такого поворота.
Лазаренко Алексей Сергеевич был вдовцом и отцом-одиночкой, несущим своё горе с достоинством. Мужчине принадлежала сеть отелей, и он прекрасно управлялся с бизнесом, его уважали в деловых кругах. Вот роль единственного родителя давалась хуже, чем работа, оставляя чувство вечной вины. Конечно, пытался дать ребёнку всё лучшее — игрушки, внимание, заботу, но чего-то всегда не хватало.
Только Ярик был неугомонным пареньком, как и положено мальчику пяти лет, полному энергии и любопытства. Вот и сегодня сбежал от няни, увлёкшись поиском сокровищ.
— Зачем ты так, сынок? Зачем от няни сбежал? — ласково пожурил сына отец, сидя у его кровати в больничной палате, держа его маленькую ручку в своей. — Ты меня напугал до смерти.
— Прости, папа, — моргнул мальчик с искренним расстройством, глядя на отца своими большими глазами. — Я сбежал от няни Наташи, потому что хотел приключений. Как у настоящих пиратов! А там был бассейн, и в нём плавали цветы.
— Ну, приключений ты получил предостаточно, — хмыкнул отец, гладя вихрастую голову большой ладонью, ощущая тепло своего ребёнка. — Хватит тебе надолго.
— А где мама? Она придёт ко мне? — неожиданно спросил мальчик, его взгляд стал задумчивым.
Мужчина едва ли не с испугом уставился на сына, сердце его сжалось.
— Родной, я же тебе объяснял… — тактично начал Алексей, опасаясь за здоровье или память ребёнка, не понимая, откуда этот вопрос. — Твоя мама на небе, она ангел теперь.
— Но она спасла меня! Прямо из воды вытащила! Я видел её. Она меня обнимала, папа, — настаивал ребёнок, смотря на отца с не по-детски серьёзным видом. — Мне так хорошо было… так спокойно. Она пахла цветами и чем-то добрым.
Только в этот момент Алексей вспомнил — его сына спасла девушка, какая-то работница отеля. В суматохе, в страхе забыл про неё, был целиком поглощён состоянием сына. Спасительницу, кажется, тоже обследовали врачи, она была в шоке. Когда мужчине сообщили страшную весть о сыне, он едва не поседел от ужаса, мир рухнул в одно мгновение…
Лазаренко Алексей всего три года назад потерял супругу в автокатастрофе и до ужаса боялся лишиться и сына, своего единственного напоминания о ней. Где ему было до благодарностей и вежливости в тот момент? Хотя врачи потом сказали: если бы не та незнакомка, не её быстрая реакция и правильные действия, не спасли бы его Ярика, время было на исходе. Мужчина сделал мысленную пометку — надо обязательно выразить девушке бесконечную признательность и купить что-нибудь… Ну, там, цветы или конфеты, как это обычно делают. Но в душе понимал — этого мало, капля в море.
Давно он с женским полом не общался, уже и навык растерял, стеснялся даже. Кроме бизнеса и Ярика времени ни на что не хватало, жизнь была по графику.
Сказано — сделано. Не откладывая в долгий ящик, Алексей прибыл в отель, когда сын поправился и его выписали. Его встретила Катерина, администратор на ресепшене, как всегда улыбчивая и доброжелательная, но в её улыбке появилась нотка напряжения:
— Здравствуйте, Алексей Сергеевич, — просияла девушка, стараясь выглядеть естественно.
— Доброе утро, Екатерина. Подскажите, девушка, что вчера помогла моему сыну у бассейна, сегодня работает? И кто она? Как её зовут? — спросил он, стараясь быть вежливым.
Девушка как-то смутилась и отвела взгляд, перебирая бумаги на столе:
— К сожалению, Лилю уволили, — сообщила она тихо, будбо боясь этих слов. — Она была горничной, но с сегодняшнего дня не работает. Вчера был её последний день.
— За что? — удивился мужчина, его брови поползли вверх.
Он растерялся. Разве работнице не положена премия, награда, отпуск или ещё что-то за спасение утопающего ребёнка, за такой поступок? Ну, никак не увольнение, это было beyond его понимания.
— Я не знаю, — явно слукавила девушка, а затем, словно решившись, добавила, понизив голос: — Спросите у Егора Борисовича. Он всё знает.
«Опять этот Блохин», — мысленно возмутился Алексей, чувствуя, что тут что-то нечисто.
Ему решительно не нравилась работа управляющего, он видел много недочётов. Алексей был в этом отеле всего неделю, а заметил множество недочётов, пробелов и даже сомнительных махинаций с отчётностью. И все эти ниточки тянулись к скользкому управляющему, который всегда умел вывернуться.
Мужчина не стал рубить с плеча, не вызвал его сразу. Попросил на посту охраны записи с камер видеонаблюдения за тот день, желая увидеть всё своими глазами. Алексей воочию убедился в смелости девушки, которая на видео казалась совсем юной и хрупкой, но без раздумий бросилась в воду и спасла ребёнка, проявив недюжинную силу духа. Вызвал к себе Блохина в свой временный кабинет. Тот на прямой вопрос, за что уволена девушка, начал юлить, говорить общие фразы. В итоге бросил, что это было её решение, она сама захотела:
— Эта девушка очень эксцентричная, непредсказуемая, — начал рассказывать про Лилию, строя невинное лицо. — Она давно порывалась уйти, говорила, что устала. Не буду же я её силой держать? Да и дисциплина хромала.
Алексей видел и понимал — что-то тут нечисто, Блохин лжёт, это было написано на его лице. Но без доказательств, без слов самой девушки, было сложно что-то доказать.
В тот же вечер, взяв большой букет белых роз и коробку дорогих швейцарских конфет, мужчина поехал по адресу, указанному в резюме бывшей работницы, которое ему удалось раздобыть. Ему открыла молоденькая и красивая девушка в простом голубом платье, без косметики, и от этого ещё более прекрасная. Алексей растерялся, увидев её, и понял, что имел в виду сын. Девушка была неуловимо похожа на его Соню — те же лучистые глаза, та же добрая улыбка.
— А вы к кому? — удивлённо спросила хозяйка, не узнавая его.
За её спиной показались старушка и маленький мальчик по возрасту, как его Ярик, который с любопытством выглядывал из-за её спины.
— К вам, — ответил Алексей, чувствуя, как глупо это звучит. — Я Алексей Лазаренко. Вы спасли моего сына.
— Батюшки! Свататься пришли! Ну, наконец-то! — воскликнула старушка, на радостях всплёскивая руками, её лицо озарила счастливая улыбка. — Я так и знала, что нашу Лилию ждёт принц!
— Бабуля! — девушка густо покраснела, шикнув на старушку, но в её глазах мелькнула искорка смеха.
Мужчина лишь засмеялся, отмечая, что в своём костюме и с таким набором джентльмена он и правда как жених выглядит. Но главное было то, что бабушка оказалась права, её слова стали пророческими.
Поженились Алексей и Лилия уже через год после того, как он «посватался» с букетом у её порога. Это был год знакомства, прогулок с детьми, долгих разговоров и понимания, что они нашли друг в друге то, чего так не хватало.
Уже в тот вечер Лилия за чашкой чая, не таясь, рассказала Алексею, почему отказалась от работы в отеле, поведала всё о поведении Блохина. Алексей, не откладывая, начал тщательное расследование, найдя множество других пострадавших девушек, которые боялись говорить. Управляющий был уволен со статьёй, ему грозило судебное разбирательство.
Мечта Лилии тоже исполнилась — у неё был свой семейный отель на берегу тёплого моря, подаренный супругом. Уютное место для спокойного отдыха и счастливой жизни, куда они приезжали всей семьёй. Только вот жила она не там, а в уютном просторном доме с большим садом. С бабушкой, младшим братом, мужем и сыном Яриком, который сразу признал в ней маму, а в Грише — брата, своего лучшего друга.
Лилия порой смотрела на свою семью, собравшуюся за большим обеденным столом, и диву давалась — они все были такими родными, словно всю жизнь так жили. Рядом, вместе, поддерживая и любя друг друга. Только вот управление отелем ей через три года пришлось немного отложить, передав бразды правления надежному менеджеру…
Ведь они с Алексеем ждали дочь. И уже точно знали — не будет ребёнка счастливее, потому что её будут окружать любовью, заботой и та самая тихая, светлая радость, которая рождается только в семье, прошедшей через испытания и нашедшей своё счастье.
И вот, когда за окном их нового дома зажигались первые звёзды, отражаясь в спокойной глади моря, Лилия смотрела, как Алексей качает на руках их новорождённую дочь, а Ярик и Гриша, затаив дыхание, разглядывают маленькие пальчики сестрёнки. Бабушка Вероника, укутанная в новый, тёплый плед, улыбалась своей беззубой, но такой счастливой улыбкой, наблюдая за этой идиллией. Она знала, что её Лиличка нашла не просто любовь, а свою гавань, свой светлый берег после долгого плавания в бушующем море жизни. И в этом доме, наполненном смехом и теплом, больше не было места серым будням и моросящему дождю — только яркое солнце, синее небо и бескрайнее море счастья, простирающееся до самого горизонта. Это была не просто сказка со счастливым концом, это была настоящая жизнь, которую они создали сами, своими руками, своей верой и своей безграничной любовью.
