Вероника пришла в ресторан на деловую встречу и увидела там своего мужа с другой
Вероника снова провела ладонями по складкам своего строгого, идеально отутюженного жакета, словно пытаясь разгладить не только ткань, но и собственное внутреннее напряжение. Она стояла перед высоким зеркалом в просторном, богато отделанном холле дорогого ресторана, и ее отражение казалось ей чужим — собранная, успешная женщина, за маской которой пряталась усталость и сомнения. Эта деловая встреча, о которой она узнала совсем недавно, могла стать тем самым долгожданным поворотом, ключевым моментом для ее собственного дела, для стартапа, который был больше чем просто работой. Этот проект, в который она вложила два долгих года своей жизни, бесчисленное количество бессонных ночей, проведенных за светящимся экраном ноутбука, и все свои финансовые накопления, наконец-то привлек внимание серьезной венчурной компании. Сегодня должен был решиться вопрос о крупных инвестициях, и Вероника понимала, что от ее собранности и убедительности зависит абсолютно все.
Ресторан «Изумрудный сад» был одним из тех мест, где сама атмосфера говорила о статусе и достатке: огромные хрустальные люстры, отбрасывающие на стены причудливые блики, приглушенный, мягкий, почти интимный свет, отполированные до зеркального блеска столешницы из редкого темного дерева. Именно этот ресторан она и выбрала для столь важного разговора, желая произвести на инвестора максимально положительное, неизгладимое впечатление. Ее платье глубокого темно-синего, почти ночного цвета, строгое по крою, но с изящным, тонко обыгранным вырезом, должно было подчеркивать ее деловую хватку и безупречный вкус. Она бросила последний, оценивающий взгляд на свое отражение, механическим движением руки поправила непослушную, выбившуюся из гладкой прически прядь волос и, сделав глубокий вдох, уверенно направилась к стойке администратора.
— Добрый вечер, — произнесла она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и приветливо. — Мне нужен столик, который я забронировала на имя Вероники Соколовой.
Администратор, молодой человек с безупрешно уложенными волосами и безукоризненно вежливой улыбкой, кивнул и жестом пригласил ее следовать за собой вглубь зала. Вероника шла за ним, отчетливо ощущая, как ее сердце начинает биться чаще и громче, нарушая привычный ритм. Она мысленно, в который уже раз, повторяла основные тезисы своей презентации, стараясь гнать от себя другие, навязчивые мысли. Мысли о том, что ее супруг, Артем, снова задержался в своем офисе. Последние несколько месяцев он практически постоянно пропадал на работе, ссылаясь на невероятную загруженность, на авралы и срочные проекты. Вероника вроде бы привыкла к его частому отсутствию, но в самые тихие моменты ее все равно накрывало чувство легкой грусти, ностальгии по тем временам, когда они могли позволить себе просто сидеть рядышком на уютном диване, говорить о чем угодно и смеяться без особой причины, наслаждаясь обществом друг друга.
Администратор остановился у столика, расположенного в уютном, слегка затемненном углу зала, и Вероника уже собиралась занять свое место, как вдруг ее взгляд, скользнув по залу, намертво прилип к точке вдали. В противоположном конце ресторана, за изящной полупрозрачной стеклянной перегородкой, которая условно отделяла так называемую VIP-зону, она увидела до боли знакомую фигуру. Артем. Ее Артем. Он сидел за небольшим столиком, склонившись к молодой, очень привлекательной женщине с длинными, струящимися волосами цвета спелой пшеницы. Их головы были наклонены так близко друг к другу, что Вероника физически почувствовала, как внутри у нее что-то резко и болезненно оборвалось, уступив место леденящей пустоте.
Она замерла на месте, не в силах пошевелиться. Администратор, заметив ее внезапную прострацию и побледневшее лицо, вежливо переспросил:
— С вами все совершенно в порядке, Вероника Сергеевна? Вы хорошо себя чувствуете?
— Да, спасибо… — с трудом выдавила она, не в силах оторвать взгляд от той самой сцены за стеклом. — Все хорошо, просто немного закружилась голова от смены обстановки.
Но ничего хорошего в этой ситуации не было. Артем, ее муж, человек, с которым она рука об руку прожила семь полных лет, смеялся, глядя в глаза этой незнакомке. Его рука лежала на ее тонком запястье, а та, в ответ, кокетливо и игриво накручивала шелковистую прядь своих волос на палец. Вероника почувствовала, как кровь с шумом приливает к ее вискам, а в ушах начинается легкий звон. Она инстинктивно сделала шаг назад, пытаясь скрыться за массивной декоративной колонной, лишь бы остаться незамеченной.
«Это какая-то ошибка, случайность, — лихорадочно пыталась убедить себя она. — Он же лично сказал, что у него совещание, срочная работа. Может, это его новый важный клиент? Деловой ужин?»
Но где-то в самой глубине души, в том месте, где живут самые горькие истины, она прекрасно понимала, что это не так. Артем никогда, ни при каких обстоятельствах, не смотрел на своих деловых партнерш или коллег таким взглядом — теплым, мягким, по-настоящему интимным. А его улыбка… это была та самая, искренняя и легкая улыбка, которую Вероника не видела на его лице уже много-много месяцев. Она заставила себя сделать еще один, более глубокий вдох и изо всех сил попыталась взять свои эмоции под жесткий контроль. Ей нужно было сосредоточиться на предстоящей встрече, но ее ноги, будто живые, сами понесли ее ближе к тому месту, где сидели они.
Она остановилась в паре шагов от стеклянной перегородки, используя в качестве укрытия высокое напольное кашпо с пышным тропическим растением. Теперь она могла разглядеть незнакомку во всех деталях. Та была заметно моложе ее, лет двадцати пяти, не больше. Ее волосы были уложены с безупречной, почти голливудской точностью, а яркий, подчеркивающий все черты макияж делал ее лицо еще более выразительным. Ее платье — ярко-алого цвета, облегающее каждый изгиб фигуры, — выглядело так, будто она собралась не на скромный ужин, а на светский раут или даже на модный показ. Артем что-то шептал ей, наклоняясь еще ближе, и девушка рассмеялась, запрокинув свою изящную голову. Вероника почувствовала, как ее пальцы сами собой сжались в тугой, напряженный кулак.
— Вероника Сергеевна? — голос администратора снова вернул ее в суровую реальность. — Ваш гость, кажется, уже подошел. Пригласить его к столику?
Вероника медленно обернулась, заставляя мышцы лица изобразить подобие спокойной улыбки. Ее инвестор, солидный мужчина лет пятидесяти в безупречно сидящем строгом костюме, уже стоял у входа в зал, оглядываясь по сторонам в поисках ее. Она кивнула администратору, чувствуя, как губы деревенеют.
— Да, конечно, проводите его, пожалуйста.
Но все ее мысли, все ее внимание было теперь приковано к тому, что происходило за тонкой стеклянной преградой. Пока она вела светскую, ни к чему не обязывающую беседу с инвестором, плавно переходя к рассказу о своем проекте, ее взгляд раз за разом, словно предательский магнит, возвращался к VIP-зоне. Артем и та девушка все еще были там. Теперь они чокались бокалами с вином, и Вероника заметила, как незнакомка легким, почти невесомым движением коснулась тыльной стороны его руки, а он… он не отстранился. Наоборот, его пальцы сомкнулись вокруг ее пальцев на краткий, но красноречивый миг.
К тому времени, как инвестор перешел к конкретным вопросам о финансовой модели и перспективах окупаемости, Вероника уже почти не слышала его. Ее сознание было заполнено хаотичным нагромождением мыслей и образов, а сердце стучало так громко и часто, что ей казалось, будто этот стук эхом разносится по всему залу. Она извинилась, сославшись на внезапную легкую тошноту и необходимость на мгновение отлучиться, и быстрыми шагами направилась к выходу из зала.
В прохладной, отделанной дорогим мрамором уборной она прислонилась лбом к холодной, гладкой поверхности стены и плотно закрыла глаза. Ей отчаянно нужно было собраться с мыслями, понять, что же происходит. Артем ей изменяет? Или ее собственное воображение, подогретое усталостью и стрессом, рисует ей ужасающие картины? Она знала его как самого себя, чтобы поверить в невинность этой встречи. Он ни словом не обмолвился ни о каком деловом ужине, а эта ослепительная девушка абсолютно точно не была его коллегой по проекту. Вероника с дрожащими пальцами достала из сумочки телефон и открыла их с Артемом переписку. Последнее сообщение от него было отправлено днем, всего несколько часов назад: «Завал, задержусь, не жди к ужину». Обычная, стандартная фраза, которая сейчас, в свете новых обстоятельств, казалась верхом цинизма и лжи.
Она снова вернулась в зал, но вместо того чтобы направиться к своему столику, ее снова, неодолимой силой, потянуло к тому месту, где сидел он. Ее шаги были тяжелыми, но решительными, хотя внутри все трепетало и дрожало от напряжения. Она не планировала устраивать публичный спектакль — по крайней мере, не здесь и не сейчас. Ей просто нужно было увидеть все своими глазами, услышать обрывки их разговора, чтобы уже не оставалось никаких сомнений.
Стеклянная перегородка, как оказалось, заглушала звуки не полностью, и Вероника, затаив дыхание, смогла разобрать отдельные фразы. Девушка, чье имя, как она узнала, было Алиса, снова смеялась над какой-то шуткой Артема. И тогда Вероника услышала его слова, которые врезались в ее сознание, как раскаленный нож:
— Ты знаешь, я давно, очень давно не чувствовал себя настолько… легко и свободно. Рядом с тобой я будто заново дышу.
Эти простые слова стали для Вероники ударом, от которого она едва не пошатнулась. Легко? Свободно? А что же их брак? Их общие, выстраданные годы? Их бесконечные разговоры о будущем, о детях, о доме у моря? Их тихие вечера, когда они строили планы и делились мечтами? Вероника почувствовала, как по ее щекам сами собой покатились горячие, соленые слезы, но она сжала зубы и, стиснув кулаки, заставила себя остаться на месте, не выдать своего присутствия.
Она вернулась к своему столику, снова извинившись перед инвестором за кратковременное отсутствие. Оставшаяся часть встречи прошла для нее как в густом, непроглядном тумане. Она автоматически отвечала на вопросы, кивала, улыбалась через силу, но ее разум был полностью захвачен пережитым потрясением. Когда инвестор, наконец, попрощался, еще раз подтвердив, что свяжется на следующей неделе для обсуждения дальнейших шагов, Вероника осталась сидеть одна за столом, бессмысленно глядя на пустой хрустальный бокал, в котором оставалось лишь несколько капель белого вина.
Она не знала, как ей теперь поступить. Подойти к Артему прямо сейчас и потребовать объяснений? Или промолчать, сделать вид, что ничего не произошло, и сохранить хрупкое спокойствие их отношений? Ее гордость и чувство собственного достоинства кричали, требовали встать и предъявить ему все, что она видела и слышала. Но страх, страх потерять все, что они с таким трудом строили все эти годы, страх перед неизвестностью и одиночеством, цепко держал ее на месте.
В конечном счете, она приняла решение дождаться, пока Артем и Алиса решат покинуть VIP-зону. Она хотела встретиться с ним взглядом, увидеть его первую, неподдельную реакцию на ее появление здесь. Те полчаса, которые ей пришлось провести в ожидании, показались ей вечностью, наполненной внутренней болью и пустотой. Наконец, они поднялись со своих мест. Артем нежно, почти фамильярно, обнял Алису за талию, и они направились к выходу. Вероinka медленно поднялась, чувствуя, как ее колени предательски дрожат, и, держась на почтительной дистанции, пошла за ними.
На улице было прохладно, и она инстинктивно плотнее запахнула полы своего легкого пальто. Артем и Алиса остановились около его машины, припаркованной в нескольких метрах от входа в ресторан. Вероника замерла в глубокой тени, отбрасываемой массивным карнизом здания, и продолжала наблюдать. Они стояли совсем близко друг к другу, и Вероника увидела, как Алиса приподнялась на цыпочки и мягко, почти нежно, поцеловала Артема в губы. Это был отнюдь не дружеский, неформальный поцелуй. Это был долгий, полный скрытой страсти и нежности поцелуй, который не оставлял никаких сомнений в природе их отношений. Вероника почувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног, а пространство вокруг теряет свои очертания.
Она сама не помнила, как оказалась рядом с ними. Ее собственный голос, дрожащий от переполнявших ее эмоций, но удивительно громкий и четкий, разорвал вечернюю тишину:
— Артем, а это, позволь поинтересоваться, твоя новая стажерка? Или, может быть, партнер по тому самому срочному проекту, который заставлял тебя задерживаться на работе все эти месяцы?
Он резко обернулся, и его лицо, за секунду до этого озаренное улыбкой, моментально побледнело, стало почти серым. Алиса отпрянула от него на шаг, ее широко распахнутые глаза выражали неподдельный испуг и растерянность.
— Вероника… — начал Артем, но его голос предательски сорвался на хрип. — Позволь мне все объяснить… Это совсем не то, что тебе показалось.
— Не то? — голос Вероники взвился до высокой, почти истеричной ноты. — Ты всерьез хочешь меня в этом убедить? Ты часами твердил мне о авралах, о совещаниях, о кипах бумаг, а сам в это же самое время… целовался с ней на улице, прямо как влюбленный подросток?
Алиса, явно чувствуя себя крайне неловко в этой ситуации, пробормотала, глядя в землю:
— Я… я честно не знала, что у него есть жена… Я бы никогда…
— Не знала? — Вероinka резко повернулась к ней, ее глаза, полные боли и гнева, сверкали в свете уличных фонарей. — А тебе никогда не приходило в голову просто спросить, почему на его безымянном пальце нет никакого кольца? Или тебя этот вопрос просто не интересовал? Тебе было все равно?
Артем попытался снова вступить в разговор, сделать шаг towards нее:
— Вероника, умоляю, давай не здесь. Давай поедем домой, и я все тебе расскажу, все объясню. Только, пожалуйста, успокойся.
— Домой? — она горько, беззвучно рассмеялась, и в этом смехе не было ни капли веселья. — Ты действительно думаешь, что после всего случившегося я захочу с тобой куда-то ехать и что-то обсуждать? Ты разрушил все, Артем. Абсолютно все, что у нас с тобой было. Ты разбил нашу историю вдребезги.
Она резко развернулась и быстрыми, неуверенными шагами пошла прочь, не оборачиваясь и не глядя назад. Горячие слезы ручьями текли по ее лицу, смешиваясь с дорогой пудрой, но она отчаянно не хотела, чтобы он видел ее слабость, ее боль. Она слышала, как он зовет ее по имени, но его голос становился все тише и тише, пока окончательно не растворился в ночном гуле большого города.
Дома, в той самой квартире, которая еще недавно была их общим гнездышком, Вероника сидела на краю дивана и смотрела в одну точку, не видя ничего вокруг. Ее телефон разрывался от бесконечных звонков и сообщений от Артема, но она не находила в себе сил даже взглянуть на экран. Она не знала, что будет дальше. Развод? Или попытка простить, забыть и начать все с чистого листа? Она все еще любила его, эта любовь жила в ней, несмотря на всю боль, но могла ли она после этого снова доверять ему? Смогла бы когда-нибудь забыть картину их поцелуя под светом уличного фонаря?
На следующее утро, едва занялся рассвет, она молча собрала в дорожную сумку самые необходимые вещи и уехала к своей старой, проверенной подруге. Ей было необходимо побыть одной, вдали от этих стен, пропитанных воспоминаниями, чтобы понять, как ей жить дальше. Артем продолжал названивать, писать длинные, полные раскаяния сообщения, он даже приезжал к дому подруги, умоляя о встрече, но Вероника была непреклонна и отказывалась с ним разговаривать. Она чувствовала себя жестоко преданной, обманутой, но вместе с этой болью в ней потихоньку, день за днем, начинала прорастать новая, неизвестная ей прежде сила. Она отказывалась быть жертвой в этой истории. Ее собственное дело, ее мечты, ее личная жизнь, ее будущее — все это было теперь только в ее руках, и она ни за что не позволила бы Артему отнять у нее и это, отнять ее самое.
Спустя ровно один месяц, проведенный в размышлениях, слезах и поисках себя, Вероinka официально подала заявление на расторжение брака. Артем до последнего пытался что-то изменить, вернуть ее, умолял дать ему еще один шанс, но она оставалась тверда в своем решении. Тот вечер в ресторане, эта тень за стеклом, навсегда остались для нее точкой невозврата, чертой, переступив которую, нельзя было идти назад. Она начала новую, самостоятельную главу своей жизни, и, хотя боль утраты и предательства все еще жила где-то глубоко в сердце, она точно знала, что справится со всем. Потому что Вероника Соколова научилась заново стоять на собственных ногах и больше никогда не собиралась ни перед кем сгибаться.
