Очнувшuсь в лесу, умuрающая невесmа не чувсmвовала ног. И когда она услышала волчuй вой, mо сразу вспомнuла, чmо проuзошло на свадьбе..
В шикарном трехэтажном доме Фроловых, больше похожим на старинную усадьбу аристократов, чем на современный особняк, часто было много гостей. Хозяева Дарья и Анатолий очень любили устраивать званные вечера. Приглашать гостей и журналистов, пускать пыль в глаза, показывать, как они роскошно живут и как безгранично друг друга любят. Они упивались своей славой и популярностью и, пожалуй, имели на это право. Анатолий был известным режиссером и продюсером. Каждый фильм, что выходил в прокат под его началом, имел невероятный успех. В итоге его власть распространилась не только по просторам родной страны, но и далеко за ее пределы. Дарья, его супруга, была популярной актрисой и востребованной моделью. Длинные светлые волосы цвета льна.
Большие голубые глаза и изящная фигурка делали из нее идеальную героиню мелодрам и романтических комедий. Впрочем, талантливая женщина легко могла справиться с любой ролью. Конечно, в их истории знакомства не было ничего удивительного. Они познакомились во время съемок одного из фильмов. В то время Дарья лишь начинала свою карьеру.
Лишь позже мужчина признался, что не слушал девушку на прослушивании. Она настолько заворожила его, что даже мозг профессионала отключился и отдал бразды правления уже влюбленному сердцу. Режиссер начал ухаживать за юной актрисой, читал сонеты Шекспира и серенады Бержерака, носил букеты каждый день, превращая дом Дарьи Лихих в цветочную приглашал ее на романтические свидания. Накрывал ее плечи своим пиджаком и приносил горячий чай, если на съемочной площадке было прохладно. Позже Дарья, смеясь, рассказывала друзьям, что Анатолий просто не оставил ей ни единого шанса не влюбиться в себя. Казалось бы, служебный роман, начавшийся на съемочной площадке, не будет длиться долго. всевозможные СМИ. Мол, делайте ставки, господа, сколько протянет этот союз? Месяц? Год? Может, три? Нет, вряд ли. Ведь мир шоу-бизнеса не мыслим без интрижек на стороне и скандалов. А значит, подобные романы обречены на провал и к созданию семьи не приведут. Только вот влюбленные смогли всех удивить. Они поженились втайне от журналистов и даже друзей. красивой старинной часовне. Дарья тогда исполнилось всего 23, а Анатолию было 30. И их брак оказался примером для многих. Страсть и нежность влюбленной пары не утихала. Общие интересы, любовь к творчеству и даже совместная работа тоже не мешали, а лишь укрепляли союз. Конечно, злопыхателей было достаточно. витали слухи, мол, вся картинка, которую они демонстрируют обществу, — чистой воды фарс. Некоторые желтые газетенки утверждали, что под тонкими шарфиками и длинными рукавами изящных блузок Дарья прячет синяки. За добродушной улыбкой Анатолия они видели властного и жестокого человека. Только сами супруги не обращали на эти сплетни внимание. что пара любит друг друга и не порадует их свежим скандалом или громким разводом. Тогда работники пера переметнулись в другой лагерь, принявшись воспевать эти отношения как идеальные. Тем временем Анатолия и Дарья продолжали наслаждаться жизнью, создавать новые шедевры мира кинематографа да любить друг друга. Когда молодой супруге исполнилось 25,
Она снова появилась на обложке модного журнала. Только вот теперь ее красивую фигуру украшал животик. Дарья была беременна. Свою дочь она назвала Мариной. Да не просто так. Они зачали девочку, будучи в отпуске на острове, окруженном морской водой, сказочного бирюзового цвета. Фроловы были вдалеке от суеты, слушали шум волн. смотрели на пену, таящую на песке, тогда они поняли, здесь могла родиться лишь Марина, что в переводе означает морская. Фроловы шутили между собой, что их дочь, можно сказать, тоже родилась из морской пены, как и богиня любви и красоты Венера. Анатолий верил, что их принцесса будет невероятной красавицей, такой же, как ее мама.
Только вот гены мужчины оказались сильнее. Девочка получила густые черные волосы, похожие на вороного крыло, и бледную кожу. Глаза ребенка с младенчества были голубыми и пронзительными, что делало взгляд малышке до странного серьезным и осознанным. Марина была тихим, спокойным ребенком. С детства у нее было все самое лучшее — кроватка, чудесные костюмчики. Только родителей рядом не было. Дарья, которая всегда гордилась тем, что справится с любой ролью, не смогла сыграть главную роль – роль матери для собственного ребенка. Поэтому она заявила, что у настоящих артистов декретного отпуска не бывает. Уже через два месяца после рождения дочери Дарья вернулась на сцену, а малышку оставила с няней.
Актрисе было неинтересно менять пленки, ее не радовали успехи дочери. Она не понимала, как кто-то может восхищаться вылезшим зубом или тем, что ребенок научился держать головку. А уж нечленораздельную речь, состоящую из звуков и вскриков, она совсем не понимала. Да и потом ей было необходимо ухаживать за собой, а младенец тусклый цвет кожи и синяки под глазами. Актриса не могла позволить себе такую «роскошь» в кавычках. Конечно, родители отчитались перед журналистами о своем решении. Перед тем, как начать съемки очередного фильма, Анатолий дал интервью. «Наша принцесса в надежных руках. Она находится под круглосуточным присмотром квалифицированной няни».
Наш с Дарьей сумасшедший график работы просто не дает возможности следить за дочкой денно и ночно. А Марине необходим постоянный, качественный уход. Няню мы выбирали тщательно. Поверьте, я такой кастинг не устраиваю даже актерам на главную роль, — говорил Анатолий, с нежностью гладя сидящую рядом супругу по руке. Журналисты такое объяснение проглотили охотно и стали ждать, когда Марина вырастет и проявит себя.
Может быть, она тоже станет актрисой или пойдет в папу режиссера? С такими генами ей пророчили великолепное будущее. Только вот время шло, Марина росла, но оставалась обычным ребенком. Не читала Фауст в оригинале, не выдавала пораженным гостям монолог Джульетты на балконе, не интересовалась кинематографом.
Но слишком рано перестали считаться с ней. Она словно была чем-то слишком обычным, чем-то обыденным в их яркой, насыщенной жизни. Повзрослев, Марина не блистала красотой или остроумием. Она не была творческой личностью, ей по душе были точные науки. Теоремы и задачи нравились школьнице больше, чем стихи. Такой дочерью, как Марина, не хотелось хвастаться и не хотелось показывать ее друзьям. Самой девочке казалось, что родители смотрят на нее так, словно она не оправдала их ожиданий. Они постоянно игнорировали ее, откупаясь подарками. Только вот все эти дорогие вещи, гаджеты, модные безделушки покупали даже не они, а их помощники. К старшим классам Марина была уверена, что родителям на нее плевать.
Они любили лишь друг друга, да еще, пожалуй, кино. Вскоре девочка смогла в этом убедиться. Да, в шикарном доме Фроловых часто было много людей. Веселье, музыка, брызги дорогого шампанского, люстры, позволяющие гостям словно бы находиться в свете софитов. Но в один день все резко оборвалось. Сказочная картинка разбилась, рассыпала с острыми осколками задевая и ранее всех вокруг. В эту субботу, вместо разряженной в бренды толпы, по особняку ходили полицейские в грязные обуви. Хмурые мужчины в форме не слишком беспокоились, что испачкают уличной грязью дорогие ковры. Здесь же сновали с первого на второй этаж медики. Негромко переговаривались судмедэксперты и следователи. Журналисты толпились закованным забором с острыми пиками.
Каждый из них норовил заглянуть за ограждение, поймать взглядом крупицу информации, ухватить горячую новость первым. Они, словно стая гиен с камерами и микрофонами, бросались на любого, кто входил на территорию особняка Фроловых или пытался пробраться сквозь столпу наружу. Марина стояла в гостиной у окна с безразличным видом, глядя на это безобразие.
Внутри девушки было холодно и абсолютно пусто. Интересно, пойдет ли дождь? Небо такое хмурое, тяжелое, темное, словно вот-вот упадет на людей, — мысленно рассуждала девушка. Журналисты убегут, если начнется ливень. Или воспаление легких — это малая плата за репортаж с горячего места событий. Мысли девушки перетекали одна в другую, словно бы не связанные между собой. Стоит ли мне писать эссе? Думала девушка, постукивая короткими ногтями по подоконнику. Есть не хочется. Но я не ела целый день. Странно. Может, я бы сейчас ела яблочный халадий? Только, кажется, кухня тоже кем-то занята. Интересно, когда все уйдут? А мне можно здесь ночевать вообще? и является ли комната родителей местом преступления? Ведь преступника-то нет? На этой мысли тонкие пальцы Марины перестали выбивать нервную дробь. Замерли на миг, царапнули поверхность подоконника, сжались в кулаки. О чем бы она ни думала, эта мысль догоняла ее. Мысль о том, что родители оставили свою дочь. Бросили. Кинули.
А через неделю мне исполнится шестнадцать, подумала девушка. Неужели они не могли немного подождать? Неужели они так спешили меня оставить? Девочка проглотила ком в горле, смахнула сбежавшую из глаза слезинку спешно, чтобы никто не увидел, что она плачет по предателям, плачет по родителям, которым дела до нее не было. — Марина, — окликнул девушку мужской голос. Она моргнула, оборачиваясь на подошедшего к ней полицейского. Высокий мужчина с пышными усами, которые почему-то были на тон темнее, чем его кудри на голове. Он смотрел на девушку с жалостью, от этого становилось лишь хуже. Даже чужие люди меня жалеют. Только вот родные родители… Нет. Горько подумала Марина.
Сообщил он. «Возможно, вы хотите ее увидеть. Мы вынуждены ее изъять как вещественное доказательство, но вернем, когда завершим расследование». Марина опустила взгляд ниже, к рукам полицейского. Лишь сейчас она заметила, что он держит прозрачный пакет, в котором аккуратно лежит белый лист бумаги. Сердце девушки ёкнуло в надежде. Может, там будет хоть слово для нее? хоть какое-то объяснение этому чудовищному поступку. Она осторожно взяла записку, поворачивая к себе лист. Марина сглотнула, впиваясь взглядом в одну единственную строчку, написанную почерком матери. Буквы с многочисленными острыми линиями, похожие на кардиограмму, гласили. История любви должна закончиться трагично, но красиво.
Часть 3, акт 3, сцена первая. Шекспир. Значит, ее родители решили завершить свой путь подобно Ромео и Джульетти? — Это все? — просипела Марина, не справившись с голосом. Мимолетом она подумала, разве у Шекспира была такая цитата? Однако тут же отмела эту мысль. Ее мать знала лучше, ведь она читала книги драматорга постоянно.
Но даже от этого отказалась. Пальцы ее задрожали, смяная улику. Это все, что они решили написать. Мужчина понимающе посмотрел на девушку. Осторожно забрал из дрожащих пальцев записку. Да, больше ничего. Если мы еще что-то найдем… Зачем вы расследуете это? Резко перебила девушка полицейского. Зачем вы собираете улики? Ведь это глупо.
Они ясно дали понять миру, чего хотели. «Таков закон», — мягко сказал мужчина. «В подобных случаях мы должны провести доследственную проверку, найти все доказательства, установить обстоятельства последних дней жизни погибших, понять их истинные мотивы и был ли уход из жизни действительно преднамеренным». Марина фыркнула, а затем плотно сжала зубы.
Так что они того и гляди, раскрошатся. Она отвела взгляд от полицейского, словно бы потеряв к нему интерес. Мужчина, переступив с ноги на ногу, кивнул и, извинившись, пошел заниматься дальнейшим расследованием. В голове Марины же крутились его слова, понять их истинные мотивы и был ли уход из жизни действительно преднамеренным. Девушка качнула головой. Она подумала. что ей бы тоже хотелось понять истинные мотивы родителей. Понять, о чем они думали. Может хоть детективам это удастся, потому что у нее родной дочери погибших родителей это не получалось. Марина прикрыла веки, на миг спасаясь от яркого, бьющего по глазам света гостиной. Только вот перед ее внутренним взором мгновенно всплыла картинка. сегодняшнего утра. Этим утром Марина проспала. Она поняла это раньше, чем открыла глаза. Через окно, которое она забыла зависеть плотными шторами перед сном, пробирались солнечные лучи. Слишком яркие и теплые для раннего утра. Девушка сморщилась, укрылась с головой одеялом, пытаясь спрятать глаза от заливающего спальню солнечного света.
«Странно, что мама еще не прибежала ко мне с упреками в том, что я ленивая», — подумала Марина. Впрочем, она, наверное, сидит с какой-нибудь маской на лице, пытаясь спрятать следы вчерашнего веселья. Накануне в их доме был праздник. Отмечали успешный выход фильма Фролова «Сердце Анны». Роль Анны, конечно же, была отведена Дарье. По сюжету Дарья играла мать, у которой украли ребенка.
Она прошла через миллион трудностей и лишений, лишь бы вернуть свою дочь обратно. В конце фильма Марина плакала. Журналисты щелкали фотоаппаратами, чтобы запечатлеть лицо девочки, которую так тронула игра матери. Только вот им было невдомек, что Марина плакала лишь потому, что завидовала той девочке на экране. Ведь ее Дарья любила. Пусть на время съемок.
Пусть это была игра, но все равно любила. Марина ушла в свою спальню задолго до того, как последний гость покинул дом Фроловых. Она решила провести остаток ночи, как обычная старшеклассница, а не дочь знаменитостей. Иными словами, девушка набрала вредных снеков, которые приносила в дом втайне от матери, забралась на кровать и уселась за ноутбук, спасаясь от шума и музыки. за огромными наушниками. Переписка с друзьями и просмотр сериала отняли значительную часть ночи. Девушка уснула почти на рассвете, а проснулась, когда солнце было в зените. Скинув одеяло, Марина босиком прошла в личную ванную комнату. Приведя себя в порядок, она прислушалась. В доме было совсем тихо. Решив, что родители уехали по своим делам, Марина
Никто не будет пилить ее за поздний подъем, да еще и не придется пить на завтрак какую-нибудь тошнотворную зеленую бурду, которой ее упор напичкает мама. Марине казалось, что Дарья, покупая дочери витамины, горы косметики и заставляя правильно питаться, надеется, что с помощью какого-нибудь зелья, сельдерея, имбиря ее дочь станет хоть немного больше походить на нее. только вот черные волосы девочки светлеть не желали. Марина спустилась на кухню, достала коробку с медовыми хлопьями, залила молоком и, бросив горсть мармелада прямо в тарелку, решила вернуться в комнату. Проходя мимо комнаты родителей, она услышала звук телефона отца. Девушка нахмурилась. Странно, ведь ее гиперактивный деловой папаша никогда не оставлял свой смартфон без внимания.
Он вечно был на связи. Иногда аппарат казался Марине продолжением его руки. Она робко постучала, не желая врываться в личное пространство родителей. Их спальня всегда казалось девочке местом слишком интимным. Туда ей доступа не было. Однако никто не открывал дверь, а телефон продолжал истерически вопить, требуя, чтобы хоть кто-нибудь взял трубку.
Подумал, что потерял, а теперь пытается найти через прозвон, предположила девушка. Марина осторожно опустила ручку, заглядывая внутрь спальни. — Мам! — позвала она. — Пап! В комнате стояла тишина и как-то странно пахло. Тяжелый запах сразу забился Марине в ноздри, заставляя сморщить нос. Шторы были задвинуты, сохраняя полумрак. пуская свет из коридора в спальню. Она хотела было пройти и взять телефон с прикроватной тумбочки, который снова разошелся, да только взгляд ее, коснувшись кровати, заметил нечто странное. Она нахмурилась, делая шаг вперед, и еще не поняла, что видит, но ей уже стало страшно. На особенном, интуитивном уровне. «Мама!» Снова позвала она.
Но голос предательски дрогнул. «Папа!» Глаза Марины привыкли к темноте помещения, и в следующую секунду с губ ребёнка сорвался нечеловеческий вопль. Тарелка выскользнула из ослабевших пальцев. Молоко залило ковёр и босые пальцы девочки, но она не смогла отойти в сторону. Нет, она даже пошевелиться не могла, застыв от шока.
Ее родители лежали в кровати, не шевелясь. Только вот они не забылись крепким глубоким сном. Нет, они больше не дышали. На них была вчерашняя одежда, на маме роскошное красное платье, на отце белоснежный костюм. Головы Дианы и Анатолия были склонены друг к другу. На лицах застыли покой. и смирение. Марина увидела на тумбочке лекарства и два стакана воды. Пазл сошелся в ее голове, однако поверить, что картинка реальна, она не могла. Марина, ощутив липкий холод в ногах, опустила взор. Медовые хлопья и сласти упали на ковер, лежали там разбухшей мерзкой массой. Почему-то именно вид собственного завтрака… который недавно казался ей столь аппетитным и желанным, заставил девушку ощутить тошноту и дурноту. Она сделала шаг назад, покачнулась, оперлась о дверной косяк, пытаясь вернуть себе равновесие. «Наверное, вы играете, да?», — горячо прошептала девушка. — Это очередная идиотская роль. Скажите, это так? Марина тяжело задышала, но истерика ее не дала плодов.
Родители не слышали дочь, они были слишком далеко отсюда. Позже, когда приехали полицейские, Марина узнала крупицы подробностей. Оказалось, что ее мать смертельно больна. Марина об этом, конечно же, не знала. По версии следствия, Дарья не могла позволить себе попасть в больницу. Она писала об этом в личном дневнике. Говорила, что не может проиграть недугу. и дать ему забрать ее красоту. Боялась, что люди запомнят ее больной женщиной, а не прекрасной нимфой. В этом полицейские увидели причину ее решения, а верный муж последовал за супругой даже на тот свет. Записка стала для них лишним подтверждением этой теории. Только вот Марина все равно не могла понять, почему они оставили ее. свою родную дочь. Она нашла ответ на свой вопрос, но очень и очень не скоро. И как за любую истину, ей пришлось побороться за правду. Открыв глаза, Марина вынырунула из омута мрачных воспоминаний этого утра. Утро, перевернувшего ее жизнь наизнанку. Она вновь развернулась к окну, подавляя слезы, от которых сводило горло и щипало глаза.
В этот момент девушка заметила, что сквозь живую стену журналистов пробирается мужчина в строгом костюме. Он не реагировал на чужие вопросы, даже бровью не повел, когда микрофон особо ретивого представителя второй самой древнейшей профессии едва не ударил его по лицу. Мужчина уверенно прошел внутрь, перебросился парой слов с дежурившим по периметру полицейским и двинулся к главному входу.
Его лицо попало в яркий свет хрустальная люстра. Марина поняла, что это лицо было ей смутно знакомо. Русые волосы, квадратный подбородок, широкие носы, густые брови, нависающие над глазами и делающие взгляд вечно хмурым. Да, точно. Это был поверенный отца, его лучший друг и правая рука. Только вот его имя, Марина, успела позабыть.
Большую часть времени она проводила в частной школе, дорогом местечке с проживанием, для отпрысков богатых и знаменитых родителей. Однако девушка стала внимательно следить за мужчиной, потому что он был единственным знакомым лицом среди людей, наполнивших ее дом. Мужчина подошел к полицейскому и начал задавать ему вопросы. Затем в конце их диалога полицейский кивнул на то место, где стояла Марина.
Мужчина повернулся, встретившись с девушкой взглядом. Он широким шагом прошел сквозь гостиную, направляясь к дочери погибших знаменитостей. Марина ожидала услышать стандартный набор фраз, что-то в духе «Мне очень жаль, они были так молоды и прекрасны». Однако мужчина ее удивил. Замерев перед Мариной, он хмуро обвел взглядом людей вокруг, а затем выдал. Чудовищная ситуация.
Они не должны были так поступать. С тобой. Как ты, Марина? Девушка вздрогнула, но что-то ответить не смогла. Язык как будто прилип к небу. Не дождавшись ответа, мужчина расценил ее смятение по-своему. Ты меня помнишь? Должно быть нет. Мы виделись в последний раз, когда тебе лет десять было. Меня зовут Михаил Романов. Я друг твоего отца.
Недавно он сделал меня своим поверенным, хотел, чтобы я позаботился о его делах. Но я и предположить не мог, что в этом был смысл. Мужчина поджал губы и еще больше нахмурился. Значит, папа позаботился, чтобы его дела были в порядке. Сорвавшимся голосом поинтересовалась девушка. Что ж, прекрасно, мог бы поручить кому-нибудь и свою дочь. Михаил пронзительно глянул в ее голубые глаза.
Марина опустила взгляд в пол. Ей было стыдно. Она должна была оскорбить по родителям, только вот у нее это не выходило. Злость, боль, обида — вот что бередило ее душу. Жгло ее изнутри углями, выворачивало наизнанку. Ты злишься. Имеешь право. Я бы тоже злился. Внезапно произнес Михаил. Только этим ты ничего не добьешься.
Тебе надо подумать о себе, Марина. Девушка снова опешила. Она не понимала, почему этот мужчина так хорошо ее понимает. Я позабочусь о тебе, если позволишь, — продолжил Романов. Твой отец был мне как брат. Пока тебе не исполнится восемнадцать, он поручил мне разбираться со всеми делами и приберечь твоё наследство. Так что думаю, опека над тобой входит в мои задачи.
Я сама справлюсь, вздернула нос Марина. На самом деле я привыкла жить без родителей, так что мало что изменится. Михаил кивнул, словно соглашаясь с девушкой. «Да, наверное, ты права. Только по закону тебе нужен опекун. Выбор невелик. Я либо какая-нибудь жадная до твоего состояния тетка, о которой ты никогда не слышала. Других ведь родственников у тебя нет».
Марина прикусила губу. Об этом она и не успела подумать. — Ты хочешь здесь ночевать? — спросил Михаил, вновь недовольна, оглядывая людей вокруг. — Можешь пожить пока у нас. Мы живем на окраине города, рядом с лесным массивом. Свежий воздух, есть озеро и река. Для тебя комната найдется. Марина открыла рот, чтобы вежливо отказаться, но если она останется, что будет завтра? новое утро в пустом замерзшем доме, ей придется пройти мимо комнаты родителей, зная, что их там уже нет и не будет. «Пожалуй, я приму ваше приглашение», кивнула девушка. Мужчина впервые за их встречу улыбнулся. Он поднял руку, словно бы желая погладить Марину по голове, но передумал, убирая ладонь. «Вот и хорошо», кивнул он.
У меня есть сын. Он старше тебя на год. Думаю, вы поладите». Марина не смогла улыбнуться в ответ. Ее губы застыли, взгляд был безразличным. Уже в комнате, когда она собирала вещи, она пробормотала. «Что я делаю? Почему я вообще решила довериться этому незнакомцу?» Девушка с сомнением посмотрела на спортивную сумку, в которую
Рядом лежала сумка с ноутбуком. Дёрнув плечом, Марина решительно застегнула молнию на сумке. В конце концов, подумала девушка, выходя из комнаты, если самые близкие люди плевать на меня хотели, то может кто-то чужой рядом это то, что мне нужно? О своем решении она в будущем сильно пожалела, но сейчас она не понимала, в какую западню попадает. Прошло несколько лет. Марина сладко потянулась и спросонья прижалась к телу рядом с собой. Она ощутила, как мужская рука перебирает ее волосы и улыбнулась, не раскрывая глаз. — Если твой отец застукает тебя в моей комнате, тебе не поздоровится, — хихикнула Марина. — Ты помнишь, что он умолял не делать его дедом? — Брось, Мариш, — отозвался Юра.
