Неведомая сuла засmавuла взяmь рыжего коmа у сmарушкu u эmо собыmuе в корне uзменuло всю его дальнейшую жuзнь
Сегодня исполнилось ровно два месяца, как не стало мамы. Странно, она ушла как-то совсем неожиданно и быстро. Ничего не предвещало ее скорого ухода. Мама, как всегда, была энергична, в меру эмоциональна, когда дело касалось пропесочки ее взрослого, но такого любимого, сына на тему «Девушек – много, а семьи до сих пор нет».
— Да пойми ты, в конце концов: я внуков хочу. Очень! – Внушала она своему великовозрастному сыну, который никак не торопился расстаться с холостяцкой жизнью.
— Мамуль тебе меня одного мало? – Делал изумленные глаза сын.
— Представь себе, мало.
Сын только посмеивался, обещая на досуге подумать над маминым предложением.
А однажды мама не смогла встать с дивана. Точнее, встать-то она встала, но, тут же упала на него, поскольку не смогла сделать ни шагу. Сын вызвал скорую, маму увезли в больницу.
Врачи только развели руками: обследование не выявило никакого заболевания, которое спровоцировало бы невозможность передвигаться.
— По результатам анализов ваша мама совершенно здорова, насколько может быть здоров человек ее возраста. Ноги не парализованы, чувствительность в них сохранена, даже пальцы и стопы шевелятся. Но пациентка не может ходить. Совсем.
Как только маму ни лечили: массаж, иглотерапия, прогревания, лечебная гимнастика – все было бесполезно. Через три месяца мамы не стало. И мир сына рухнул, рассыпался, превратился в пепел.
Степан отрешенно сидел в углу вагона поезда метро, погруженный в свои тяжелые думы. Это были даже не думы, а изматывающее, забирающее все силы, прокручивание маминого ухода, бесконечные вопросы, на которые никто не мог дать хоть какого-то вразумительного ответа. И отчаянное желание, чтобы раздался звонок и в телефонной трубке прозвучал мамин голос:
— Степушка, ты скоро? Ужин уже готов.
После похорон мамы, Степан с головой ушел в виртуальный мир — талантливый программист, он работал в крупной компании. У Степана всегда было много друзей и подружек, но все они, разом, потеряли для него свою значимость и ценность. Он перестал ходить на вечеринки, отвечать на звонки, не открывал дверь, когда кто-нибудь приходил его навестить.
Закончив работу, он садился в машину, отъезжал подальше от центра, припарковывался у какой-нибудь станции метро и на несколько часов погружался в подземную жизнь большого города. Что это была за станция, для Степана не имело никакого значения – каждый раз он выбирал новую. Степан просто садился в поезд, доезжал до конечной, пересаживался и ехал обратно, на развязке переходил на другую линию, потом еще на одну, еще и еще… И так по нескольку часов подряд.
Метро ему нравилось: здесь нет пробок, нет раздраженных сигналов машин, нервных пешеходов. По большому счету в метро никому не до кого не было дела. Степана устраивало, что на него никто не обращал внимания. Он выбирал место в уголке вагона и отправлялся в очередное многочасовое путешествие, предаваясь своим тяжелым воспоминаниям.
Сегодняшний вечер не был исключением, разве что в метро Степан задержался дольше обычного – что-то на душе было совсем мерзопакостно. Он вышел из вагона и направился к выходу. В лицо ударил холодный ветер и капли дождя со снегом. Степан порадовался, что сегодня ему удалось припарковать машину рядом с выходом из метро.
— Не придется идти далеко по такой непогоде. – Подумал он, сворачивая к машине.
Он уже почти приблизился к своей Тойоте Land Cruiser(любовь к мощной, выносливой и сверхнадежной машине Степану привил еще его отец), когда его взгляд за что-то зацепился. Степан остановился, пытаясь понять, что это было. Он медленно, метр за метром, осматривал улицу, но ничего не привлекало его внимания. Степан повернулся, чтобы продолжить свой путь и неожиданно увидел то, что заставило его остановиться.
Это была сгорбленная фигура пожилой женщины. Лица он не видел – женщина сидела, низко опустив голову. На ней было одето пальто с капюшоном.
— Вам плохо? – спросил Степан женщину и осторожно дотронулся до его плеча.
Женщина подняла голову. На вид ей было лет восемьдесят, может, больше. Изможденное лицо покрыто морщинами, под глазами пролегли синяки, потухший взгляд.
— Вам плохо? – повторил свой вопрос Степан. – Я могу чем-то помочь?
Женщина несколько секунд смотрела на него безо всякого выражения. Но потом в ее глазах засветился слабый огонек. Она встала, расстегнула пальто, достала большого, черно-белого кота и протянула его Степану.
— Можете. Заберите, пожалуйста, Рябчика. Мне некуда его деть, выгнать на улицу не могу – он погибнет в этих каменных джунглях.
Степан никогда не держал дома котов и от такой просьбы растерялся. Он уже хотел, было отказаться, но слова, словно, застряли у него в горле. Вместо отказа он спросил:
— Вы сами-то, где живете и почему отдаете кота.
— Я там живу. – Женщина неопределенно махнула рукой в сторону высоток. – С сестрой. Переехала недавно. Но кота в квартире держать она не соглашается. – И совсем тихо, с дрожью в голосе попросила:
— Пожалуйста, спасите Рябчика. Умоляю…
Позже Степан никак не мог понять, что заставило его протянуть руки и взять кота. Рябчик, несмотря на размеры, оказался легким, почти невесомым. Сквозь шерстку пальцы Степана хорошо прощупывали ребра.
— Старушка, похоже, не баловала тебя разносолами. – Невесело подумал Степан, прижимая к себе испуганное животное.
Женщина погладила кота по голове и тихо прошептала:
— Прощай Рябчик. – В ее глазах появились слезы и она, казалось, согнулась еще больше. – Спасибо вам, юноша и храни вас Бог.
Старушка повернулась к Степану спиной, намереваясь уйти. Мужчина, с котом на руках, пошел к машине. Он посадил животное на переднее сиденье, закрыл дверь. В тот момент, когда он собирался сесть за руль, его, как будто что-то толкнуло. Степан обернулся и увидел, что старушка никуда не ушла. Она осталась стоять на том же месте и прощально махала своему Рябчику рукой. Но, вдруг, ее рука безвольно упала, и старушка стала оседать на мокрый, грязный бетон.
Степан бросился к ней, вокруг начали собираться люди. Кто-то стал вызывать скорую помощь. Степан пощупал руку женщины, пульс почти не прослушивался. Странное дело, но сейчас он испытал такое — же отчаяние, как тогда, когда мама сказала, что ноги ее не слушаются. Вот только тогдашней беспомощности сейчас не было.
Степан, не обращая внимания на грязь, стал на колени, расстегнул на женщине пальто и начал делать непрямой массаж сердца.
— Только бы дождаться скорой. Только бы старушка продержалась. – Как молитву повторял про себя Степан. Приехавшие врачи так и застали Степана, стоявшим на коленях и делающим массаж.
— Все, парень, погодь. Теперь наша очередь. – Легонько отстранил его врач.
Женщину положили на носилки и погрузили в реамобиль. Автомобиль скорой помощи, под вой сирены, сорвался с места. Степан, повинуясь неожиданному порыву, прыгнул за руль, ударил по газам и пристроился за реамобилем.
Спроси, кто у него, в тот момент, зачем ему это было нужно, Степан бы не ответил. Он просто знал, чувствовал, что должен поступить именно так. Они так и въехали не территорию больницы: ревущий сиренами реамобиль и следом за ним внедорожник Степана.
В приемном покое старушку переложили на каталку и куда-то увезли. Сколько прошло времени, Степан не знал. Он мерил шагами коридор больницы, сидел на скамье, тупо уставившись в одну точку, потом вскакивал и снова начинал наматывать круги. Наконец, дверь приемного покоя открылась, и из нее вышел врач.
— Вы привезли больную? – обратился он к Степану.
— Нет, скорая.
— Извините, я не так спросил. – Врач устало снял очки и прижал уголки глаз у переносицы. – Вы родственник той женщины, что скорая доставила?
— Нет. Я просто случайно оказался рядом. – И Степан в двух словах рассказал о своей встрече с женщиной. – А как она? – закончил он свой рассказ вопросом.
— Не важно. Мы поместили ее в реанимацию. Женщина очень слаба: слишком низкое давление на фоне слишком сильного истощения. Похоже, она долго ничего не ела.
Степан смотрел на врача и с трудом верил в то, что он говорил. И, вдруг, до него дошел смысл последних слов старушки, ее мольба спасти Рябчика.
— Скажите, ей можно помочь?
— Ну почему нельзя? Можно прокапать, дать пропить соответствующие лекарства, назначить диетическое питание. Но только этого мало.
— Если нужны какие-то медикаменты вы скажите, я все привезу.
— Не в этом дело. Понимаете, молодой человек, речь не только о лекарствах. Здесь еще важен настрой самого больного, его жажда жизни, желание выздороветь. Стимул, если можно так сказать. Боюсь, что у этой женщины такого стимула нет. Мы даже не знаем где искать ее родственников. Она очень слаба, ничего не говорит, а документов при ней нет.
— Не нужно никого искать. Доктор, сделайте, пожалуйста, все, от вас зависящее, а остальное я возьму на себя. Можно мне к ней?
— Нельзя. Это реанимация.
— На минуточку, пожалуйста. Мне только нужно ей сказать что-то очень для нее важное. И для меня тоже. – Добавил тихо Степан.
Врач пристально посмотрел в глаза Степану. Что-то было в этом парне такое, что заставило опытного доктора отступиться от правил.
— Хорошо. Снимите пальто, наденьте бахилы и халат.
Степан и врач зашли в палату интенсивной терапии. Старушка лежала, не подавая признаков жизни. Только подключенные приборы говорили о том, что она жива.
— Она меня слышит? – Шепотом спросил Степан у врача.
— Да. – Также шепотом ответил тот.
Степан подошел к кровати, всмотрелся в лицо женщины. Действительно, как он не обратил внимания сразу, когда разговаривал с ней у метро, что женщина еле держалась на ногах. Степан осторожно прикоснулся к ее руке. Старушка медленно, словно нехотя, открыла глаза. Ее взгляд ничего не выражал, казалось, она была где-то очень далеко.
— Вы меня слышите? – Степан сжал руку старушки, стараясь привлечь ее внимание.
По-видимому, это ему удалось, потому что женщина перевела взгляд на него, а в ее глазах появилась осознанность.
— Мы встретились с вами у метро, вы отдали мне своего кота. Помните?
Женщина в знак согласия медленно опустила веки и снова посмотрела на Степана. В ее глазах появилась тревога.
— Вы не переживайте. Рябчик спит в машине, с ним все хорошо. И будет все хорошо, я вам обещаю. — Тревога из глаз женщины пропала. А Степан продолжал:
— Только тут такое дело, у меня никогда не было котов, и я совсем не знаю, как за ними нужно ухаживать. Я первоклассный программист, но о котах имею самые туманные представления. Поэтому, нам с Рябчиком нужны вы и ваша помощь. Вы, главное, поправляйтесь поскорее. Мы с Рябчиком будем вас очень ждать.
Женщина ничего не сказала, у нее на это просто не было сил. Она закрыла глаза, и врач со Степаном увидели, как из них потекли две тоненькие струйки.
— Она плачет. Господи, я ее расстроил. – Запаниковал Степан.
Врач, за руку, потащил его из палаты.
— Цены вам нет! – Тихо сказал он, закрывая дверь. – Вы только что подарили ей стимул жить.
Степан устало вышел из больницы и сел в машину. Рябчик, свернувшись калачиком, спал на переднем сиденье. Степан откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и тихо спросил:
— Что это было, мама?
Ночью ему приснилась мама. Она сидела в своем любимом кресле, под торшером и держала в руках маленький томик Экзюпери. На секунду, оторвавшись от чтения, она посмотрела на Степана и мягко произнесла:
— Помни, Степушка, мы всегда несем ответственность за тех, кого приручили.
Степан хорошо понял мамино напутствие и точно знал, что ему нужно делать.
Через неделю женщина немного окрепла, и ее перевели в обычную палату. Степану разрешили посещение. К тому времени уже стало известны фамилия и имя пациентки, ее год рождения. Звали ее Герасимова Надежда Филипповна. Через месяц ей должно исполниться восемьдесят лет.
— А вот с родственниками у нас проблема. – Рассказывал врач Степану. – Номеров телефонов она не знает. Назвала адрес, где она, якобы, проживала с сестрой. Я отправил туда людей, но там ответили, что такую гражданку не знают. В общем, ситуация.
— А паспорт? У нее же должен быть паспорт.
— Говорит, что оставила в квартире сестры.
Степан немного подумал, потом попросил:
— Вы мне напишите те данные, что Надежда Филипповна вам дала. Я сделаю ее фотографию и попробую пробить информацию.
Степан каждый день приходил в больницу, проведовал свою подопечную, рассказывал ей, как дела у Рябчика. Одновременно он искал ее родственников, место, где она жила. Пришлось вспомнить кое-кого из своих знакомых, работавших в полиции.
Через несколько дней у Степана был адрес, где долгие годы проживала Надежда Филипповна и адрес ее сестры. Женщина не обманула, когда давала данные врачу, солгали ее родственники.
Степан прихватил своего приятеля-полицейского и поехал по адресу, где Надежда Филипповна была прописана. Дверь открыл взлохмаченный парень.
— Ты кто? – Уставился он на Степана и стоявшего рядом с ним полицейского.
— Герасимова Надежа Филипповна здесь проживает? – Спросил его Степан.
— Нет, не знаю такую.
— А вы как в ее квартире оказались? – вступил в разговор приятель-полицейский.
— Что значит «оказался»? – Возмутился мужчина. – Я квартиру, вообще-то купил.
— Когда? У кого? Документы покажите. – Наседал на него приятель Степана.
— У хозяина квартиры, с неделю назад. Могу и документы показать.
По документам выходило, что квартиру ему продал некто Герасимов Павел Семенович.
— Сын или внук? – Задал сам себе вопрос Степан. – Хозяин молодой или в возрасте? – Обратился он к новому владельцу квартиры.
— Да парень, примерно твоего возраста.
— Значит, внук. – Подытожил Степан. – А где он сейчас, не знаете?
— Нет, мне ни к чему. Правда из разговора понял, что квартира ему от его бабки досталась, как подарок. А ему эта жилплощадь оказалась не нужна.
Пришлось поднимать нотариусов района, чтобы выяснить, каким образом этот Павел Семенович оказался владельцем бабушкиной двушки. Тут, правда, обошлось без криминала. Еще полтора месяца назад она оформила дарственную на своего внука.
— Берем в разработку сестру старушки. – Заявил приятель. – Все равно найдем концы в этой истории.
Сестра сопротивлялась не долго. Она рассказала, что Надежа Филипповна переписала квартиру на внука, а тот, через месяц, собрал в чемодан ее пожитки и вместе с котом привез к ней.
— Он, видите ли, решил квартиру продать, а сестра, по его мнению, должна доживать у меня. Да ладно бы одна, а то еще с этим облезлым котом. Ну вот, через несколько дней я ей и сказала: или пусть она куда-нибудь кота пристраивает или я его выкину на помойку. Она вначале пряталась с ним в своей комнате, даже кушать не выходила. А потом взяла кота и куда-то ушла.
— Человека больше недели нет дома, а вы даже заявление в полицию не написали? – Задал резонный вопрос приятель-полицейский. – Если узнаю, что вы ее выгнали – привлеку к ответственности.
Сестра испуганно стала клясться, что она женщину не выгоняла, та сама ушла.
— Почему медработникам соврали, что не знаете Надежду Филипповну? – наседал на нее приятель Степана.
— Это не я отвечала – сноха. Испугалась она, что так долго родственницу не искали.
— Документы и вещи отдайте. – Сухо потребовал Степан.
Надежду Филипповну из больницы встречали Степан и Рябчик. Степан смотрел на сияющие глаза женщины, на то, как она ворковала над Рябчиком, слушал ее голос, в котором пропал старческий скрип и думал:
— Господи, да она помолодела лет на десять! А тогда, у метро казалась совсем древней старушкой.
Уже в машине Надежда Филипповна спохватилась:
— Степа, а куда мы едем?
— Домой, Надежда Филипповна. Домой.
— Но… – Начала, было, женщина и запнулась на полуслове.
— Вы забыли, что я сказал, когда вы лежали в реанимации?
— Помню, Степа. Я все время помнила твои слова.
— Ну, так вот, Надежда Филипповна, ничего не изменилось. Мы вас с Рябчиком очень ждали, очень по вас скучали, и вы нам очень, слышите – очень, нужны.
— Как же мне тебя отблагодарить, Степа? У меня ничего и не осталось.
— А мне ничего и не надо. – Ответил Степан, не отрывая взгляда от дороги. — Два месяца назад я потерял маму, но теперь у меня появилась бабушка. Надежда Филипповна, вы согласны стать бабушкой для нас с Рябчиком?
Надежда Филипповна, молчала. Степан, удивленный ее молчанием, повернул к ней голову. Надежда Филипповна, прикрыв глаза, гладила громко мурлыкающего кота. Степан увидел, как дрожали ее губы, а по щекам катились, прокладывая дорожки, крупные слезинки…
