РОДЫ НАЧАЛИСЬ у ПАССАЖИРКИ в ВАГОНЕ! Кто бы мог подумать МРАЧНЫЙ «ОТШЕЛЬНИК» оказался лучшим ВРАЧОМ.
Ирина с раздражением захлопнула входную дверь. Как она и предполагала, день начался ужасно! С самого утра всё пошло наперекосяк: Мурка, маленький котёнок, которого полгода назад Оля приволокла с улицы, нагадила прямо на коврик в ванной. И ведь нельзя было даже как следует рассердиться — Ольга накануне вечером вымыла лоток и оставила его сохнуть на балконе. А утром, конечно же, забыла про него, весело напевая песни в своей комнате и собираясь в институт.
— Оля!
Дочь высунулась из-за двери, сняв наушники и повесив их на шею.
— Мам, ну что случилось?
— Что случилось?! Ты поставила Мурке лоток на место? Нет? Тогда иди и убирай за ней!
Оля округлила глаза.
— Ой, точно! Забыла… Мам, ну ты же знаешь, мне противно от этого запаха… Ну пожалуйста, сделай это в последний раз! Мне собираться надо, Вадим уже ждёт внизу.
— А меня, значит, никто не ждёт? Мне на работу не нужно? Может, мне тоже хочется привести себя в порядок? Или разве маме за сорок, и ей уже плевать, как она выглядит?
Оля тут же подбежала к матери и обняла её.
— Мамочка, ну что ты говоришь! Ты у меня самая красивая и молодая! Ну пожалуйста…
Ирина невольно улыбнулась.
— Лисичка ты хитрая! Ладно, в последний раз! Поняла?
Оля радостно закивала и показала язык Мурке, которая спокойно разлеглась в коридоре, словно не чувствуя своей вины за весь этот переполох.
Ирина выбежала из дома и почти бегом направилась к остановке. Если она опоздает на маршрутку, то снова придётся выслушивать нравоучения от начальника поезда. Григорий Степанович был вроде бы неплохим человеком, но почему-то постоянно придирался именно к ней. Подруги по работе подшучивали, что он к ней неравнодушен, а Ирина только отмахивалась:
— Да бросьте! Вы всё придумываете! Он меня терпеть не может, это же очевидно!
— От ненависти до любви…
— Да ладно вам! Хватит!
Ирина действительно не понимала, почему Григорий Степанович так часто делает ей замечания, и старалась избегать встреч с ним.
На маршрутку она успела в последний момент и даже заняла свободное место у окна. Но выходя на вокзальной площади, зацепилась каблуком за высокий бордюр и грохнулась на асфальт. Перед глазами всё потемнело.
Хромая, Ирина направилась к своему вагону.
«Господи, пусть никто меня сейчас не увидит в таком виде!»
Колготки были порваны, юбка испачкана, а блузка протёрлась на локте до дыры.
— Истомина!
Она вздрогнула и замерла.
«Ну конечно! Кто же ещё мог встретить меня в такой момент, если не начальник поезда!»
Медленно обернувшись, произнесла:
— Здравствуйте, Григорий Степанович.
— Почему вы в таком виде, Истомина?! Вы что, с какой-то вечеринки сразу на работу пришли?!
Ирина почувствовала, как внутри всё закипает от обиды и несправедливости.
«Как же всё достало! Всё идёт наперекосяк!»
Муж бросил её, когда Ольке было всего три года. С тех пор никаких серьёзных отношений. Дочери уже девятнадцать, она вот-вот выйдет замуж. Работа давно перестала радовать. Раньше хоть можно было подработать, а с появлением Григория Степановича всё стало строго: ни шагу в сторону. А теперь ещё и колено болит, дорогие колготки испорчены… И пока она добиралась до вокзала, увидела своего «отшельника». Так проводницы прозвали одного постоянного пассажира — мрачного пожилого мужчину, который ездил на их поезде пару раз в месяц. Он всегда был одет странно, не по-городскому, хмурился и ни с кем не разговаривал. Люди старались держаться от него подальше. Ирина была уверена: сегодня он обязательно поедет в её вагоне, потому что день явно начинался неудачно.
Она уперла руки в бока, готовясь дать достойный отпор.
— А вам, Григорий Степанович, я смотрю, больше нечем заняться, кроме как выдумывать сплетни о подчинённых? Если личной жизни нет, так зачем же нос совать в чужую? А я вам скажу: не ваше это дело, откуда я и почему в таком виде! На работу я пришла вовремя, свои обязанности выполняю исправно. А на работе я ношу форму, так что мой внешний вид вне вагона вас вообще не касается!
Ирина с удовольствием заметила, как начальник потерял дар речи от её слов. Развернувшись, она старалась не слишком заметно хромать, направляясь к своему вагону.
«Ну всё, теперь точно уволят. Ну и пусть! Поездов в депо много, а можно и на швейную фабрику пойти. Хоть дома буду чаще».
К началу посадки Ирина немного успокоилась. Пассажиры ведь ни в чём не виноваты, что у неё всё идёт наперекосяк. Так что — улыбаемся и работаем!
Правда, улыбка слетела с её лица, когда она увидела «деда-отшельника» у входа в свой вагон.
— Здравствуйте.
Мужчина молча протянул билет и так же молча прошёл мимо, занимая своё место.
Ирина на секунду зажмурилась.
«Спокойно, Ира, спокойно. Надо досчитать до десяти, и всё будет хорошо».
Поезд тронулся. Ирина по привычке начала обход вагона: проверять билеты, интересоваться, всё ли в порядке, и следить, чтобы не затесались безбилетники. Бывало всякое: кто-то пробирался через соседний вагон, кто-то находил другие способы, но «зайцы» встречались часто.
Она заглядывала в каждое купе, вежливо спрашивала, не нужно ли чего. Не обошла вниманием и купе «отшельника».
— У вас всё в порядке? Может, принести чаю?
Мужчина поднял на неё глаза. К её удивлению, они оказались ясными, умными и немного грустными.
— Да, будьте добры, чаю. Если не сложно.
Ирина едва не выронила папку с документами.
«Боже мой! Этот молчун ещё и разговаривает!»
— Хорошо. Минут через десять принесу.
Она закрыла за собой дверь и даже забыла, что не закончила обход вагона. Вспомнила об этом, только когда поставила перед ним стакан с горячим чаем и услышала тихое:
— Спасибо.
— На здоровье.
Она вышла из купе, постояла минуту, мысленно стукнула себя по лбу и продолжила обход.
Возвращаясь в служебное купе, она заметила в темном углу тамбура какой-то бесформенный мешок.
«Ну вот, только этого не хватало! Что это ещё такое?»
Долго размышлять не стала. Понимала, что если это что-то серьёзное, то проблем не оберёшься, но и паниковать раньше времени не хотелось. Она осторожно подошла и легонько пнула мешок ногой. Тот вдруг зашевелился и произнёс тоненьким, испуганным голосом:
— Пожалуйста… не выгоняйте меня… Мне очень нужно уехать… как можно дальше…
Ирина ахнула и отскочила.
— Ты… ты кто?!
Мешок развернулся. При ближайшем рассмотрении это оказалась беременная девушка.
Незнакомка тут же разрыдалась:
— Пожалуйста, не выгоняйте меня! Я сбежала… от жениха… и его мамы… Они хотели отобрать у меня ребёнка после родов, а меня выставить за дверь… Я своего сыночка никому не отдам!
Ирина поняла, что ситуация серьёзная.
— Тихо-тихо, успокойся. Пойдём ко мне в купе. Я тебя чаем напою, и ты мне всё расскажешь.
Девушка перестала плакать и испуганно посмотрела на неё. Ире показалось, что она совсем юная, не старше её дочери Ольки.
Безбилетница, которую звали Верой, жадно пила чай с бутербродом и, всхлипывая, рассказывала свою историю. Простую, но трагичную. Она полюбила парня, забеременела, но его мама категорически против. Потом выяснилось: они собирались лишить её родительских прав и забрать ребёнка себе.
— Вы не подумайте, я не бездельница! Я всё умею делать! Мне бы только уголок найти, а потом я работу найду! Полы мыть буду, уборщицей — я ничего не боюсь! Только сыночка своего я им не отдам! Ни за что!
— Тише-тише, успокойся, тебе нельзя волноваться. Но куда же ты едешь? Одна, беременная, без денег, без вещей?
Девушка пожала плечами.
— Не знаю… Куда-нибудь… Как можно дальше от них.
— Ох, горе ты моё… Что же мне с тобой делать?
Вера с надеждой посмотрела на неё.
— Я вас очень прошу, не высаживайте меня на ближайшей станции! Пожалуйста! Утром, как только приедем в город, я сама выйду. Я не пропаду, честное слово!
Ирина вздохнула.
— Господи… доведёт меня моя доброта… Ладно, смотри… Могу тебя пока к «отшельнику» подселить. Он вроде спокойный, хоть и странный. Молчит всё время. Не бойся, он не обидит.
Вера схватила её за руки.
— Спасибо! Спасибо огромное! Вы меня спасли!
«Отшельник» поднял голову, когда они вошли. Ирина коротко сказала:
— К вам соседка.
Он равнодушно взглянул на Веру, чуть нахмурился, увидев её живот, и снова отвернулся к окну.
Ирина вернулась в своё купе, села и выдохнула.
— Ну и денёк! Ну и поездочка! Скорей бы уже обратно…
Она посмотрела на часы. Уже поздно, скоро большинство пассажиров будут спать. Сегодня, к счастью, обошлось без пьяных дебоширов и шумных компаний.
В дверь её купе тихонько постучали.
— Да-да, войдите!
На пороге стоял Григорий Степанович.
— Можно к вам?
Ирина вскочила.
«Откуда он узнал про Веру?! Ну всё, теперь точно уволят!»
— Ирина… — он замялся, и она подсказала:
— Викторовна.
— Ирина Викторовна, я пришёл извиниться. Я не имел права так с вами разговаривать утром. Вместо того чтобы помочь, набросился с глупыми обвинениями.
Ирина с трудом скрыла удивление.
— Да что вы, Григорий Степанович, какие извинения… Я и сама виновата. Сказала бы сразу, что упала, выходя из маршрутки, так нет же, разошлась… Вы меня тоже извините за резкость.
Он удивлённо поднял брови:
— Так вы… упали? Ушиблись? Сильно?
Ирина улыбнулась:
— Да ничего страшного. Коленка, локоть… Бывало и хуже.
Он вдруг тоже улыбнулся, и его суровое лицо стало каким-то добрым.
— А знаете, вы тогда здорово меня отбрили! Я даже задумался. И правда, чего это я?
Оба неожиданно рассмеялись, и Ирина, сама того не ожидая, предложила:
— Хотите кофе? У меня есть отличный, импортный. Правда, растворимый.
Они разговаривали почти час, словно старые друзья. Оказалось, что Григорий Степанович, когда не был в роли строгого начальника, мог быть очень интересным собеседником. В какой-то момент Ирина с удивлением поняла, что он ей даже… нравится. Мысль настолько её испугала, что она невольно икнула.
Григорий удивлённо посмотрел на неё, но сказать ничего не успел. В дверь купе снова постучали — громко и требовательно. Грубый мужской голос недовольно пробасил:
— Проводница! Что там у вас творится в соседнем купе?! Крики, стоны! Спать невозможно!
Ирина побледнела. Она сразу догадалась, о каком купе идёт речь. Вскочив, она бросилась туда, где оставила Веру и «отшельника». Григорий, ничего не понимая, последовал за ней.
Навстречу им вышел «отшельник».
— Что вы с ней сделали?! — закричала Ирина, подбегая к нему.
Мужчина посмотрел на неё поверх очков, видимо решив, что спорить с этой женщиной бесполезно, и обратился к Григорию:
— У пассажирки начались роды. Преждевременные. Врача в поезде нет?
Не дожидаясь ответа, Ирина вбежала в купе. Мысли путались. Вера металась на нижней полке, стонала.
— Помогите… пожалуйста… больно…
Ирина обернулась к Григорию.
— Ну что?!
— Ничего. Врача в составе нет. Он в отпуске.
— А станция?! Когда следующая?!
Ирина мысленно чертыхнулась. До ближайшего населённого пункта, где могла быть больница, оставалось больше трёх часов пути.
Пока они растерянно переглядывались, «отшельник» спокойно подошёл к Вере.
— Тише, тише, милая, постарайся успокоиться. Малыш чувствует твою панику, нервничает. Ему будет трудно появиться на свет, если ты так будешь бояться. Дыши глубже и ровнее. Вот так, молодец.
Он осторожно гладил её живот, потом приложил ухо, что-то прослушал, снова ощупал. Затем повернулся к застывшим в дверях Ирине и Григорию:
— Так. Я говорю — вы выполняете. Роды идут полным ходом. Положение плода неправильное, тазовое предлежание. За три часа может случиться всё что угодно. Ждать нельзя. Будем принимать роды здесь.
Ирина замерла от ужаса, а Григорий коротко кивнул:
— Командуйте. Что нужно делать?
Ирина хотела запротестовать: как можно доверить жизнь матери и ребёнка какому-то странному старику? Но, увидев его уверенность и спокойствие, почему-то успокоилась и начала выполнять его указания.
Весь вагон не спал в ту ночь. Пассажиры переживали, шептались. Каждый старался помочь чем мог: кто-то принёс чистое бельё, кто-то горячую воду, кто-то просто ждал рядом, готовый помочь.
Через два часа напряжённой работы на свет появился крепкий, здоровый мальчик. «Отшельник» ловко перерезал пуповину, завернул малыша в чистую пелёнку и протянул его Ирине:
— Держите. А маме нужен отдых.
Люди в коридоре зааплодировали. Вдруг одна пожилая женщина воскликнула:
— Роман Романович! Савицкий! Доктор Савицкий, это же вы! Господи, я вас узнала! Вы спасли меня и моего сына двадцать лет назад! Помните?!
«Отшельник» быстро надвинул капюшон на глаза, пробурчал:
— Вы ошиблись, женщина, — и скрылся в своём купе.
— Да нет же, я не ошиблась! Это точно он! Роман Романович Савицкий! Лучший акушер-гинеколог страны! После смерти своей дочери на родах он исчез… Значит, вот он где… Спрятался со своим горем…
Утром Веру с малышом забрала «скорая помощь» на ближайшей станции. «Отшельник» тоже собрался выходить. Ирина удивлённо посмотрела на него:
— Куда же вы? Ваша станция ещё через час пути.
Он взглянул на неё теплее, чем обычно, и тихо сказал:
— Одни они совсем. Пойти некуда, помочь некому. Уж больно на мою покойную дочь похожа… Присмотрю за ними пока. Дом у меня большой, места хватит. И школа с садиком рядом. А потом и мужа для Веры подыщем, хорошего, надёжного. Видно, нужна ещё моя помощь людям… А это важнее любого горя…
Он сошёл с поезда, а Ирина смотрела ему вслед и плакала, сама не зная почему. Слёзы текли и текли.
Когда она вернулась домой после рейса, сил уже не осталось. Дома её ждал сюрприз — Олькин ухажёр Вадим. Он явился с цветами и тортом, чтобы попросить руки её дочери. Видимо, помнил, как Ирина в прошлый раз чуть ли не метлой его гнала. Но сегодня она была миролюбивее.
— Вадим.
Он остановился у двери и испуганно посмотрел на неё.
— Да, Ирина Викторовна?
— Ты работаешь? Учишься?
— И работаю, и учусь. В автосервисе, разбираюсь в машинах. И на заочном учусь, на инженера.
— Зарабатываешь хорошо? Мою дочку сможешь обеспечить?
— Нормально зарабатываю. Ну… примерно как три ваших зарплаты.
Ирина удивлённо подняла бровь, потом устало спросила:
— Что, и Ольку мою любишь? У неё характер — не приведи господь! Вся в меня.
— Люблю! — без раздумий ответил парень. — Как можно её не любить?
Ирина улыбнулась:
— Ну что ж… Раз любишь… Не буду больше кричать, не буду ругаться. Хотите пожениться? Женитесь! Совет вам да любовь!
Оля радостно бросилась ей на шею. Мурка от неожиданности шарахнулась и повисла на шторе. А Вадим, сияя от счастья, глупо улыбался и пытался обнять сразу обеих — и невесту, и будущую тёщу.
На свадьбе дочери Ирина была не одна. Рядом с ней, поддерживая её под руку, стоял Григорий Степанович. После той ночной поездки он стал частым гостем в их доме. Оля даже шутила, что теперь может спокойно выходить замуж — оставляет маму в надёжных, серьёзных мужских руках…
