10 лет проживала в квартире муженька, а потом узнала, что её просто использовали…
Когда я услышала эти слова, у меня перехватило дыхание.
— Ты мне не жена. И эта квартира — не твоя!
В голове зашумело, сердце колотилось так, будто я только что пробежала марафон. Казалось, я стою на месте, но земля уходила из-под ног.
Я прожила в этой квартире десять лет. Десять долгих лет. Вложила сюда свои силы, деньги, любовь. И теперь мне говорят, что я здесь никто?
— Что? — мой голос прозвучал хрипло, словно я простудилась.
Муж — нет, уже не муж, а предатель в самом низменном смысле этого слова — стоял напротив с каменным лицом.
— Ты прекрасно слышала, — его голос был холоден как лёд. — Мы не женаты.
— Как это — не женаты?
Я едва не рассмеялась от абсурдности ситуации. Мы с Андреем расписались десять лет назад! Была свадьба, пусть и скромная. Свидетели, кольца, фотографии. Я сама их держала в руках, перекладывая в новый фотоальбом!
— Документы в порядке, Лариса, — вмешалась свекровь, сидя в своём любимом кресле у окна. — Ты действительно не жена.
Я резко повернулась к ней.
— Это что, розыгрыш?
— Нет, дорогая, — она улыбнулась, как улыбаются змеи перед броском. — Это жизнь.
Мой разум отказывался понимать.
— Но… как?
— Тебе не приходило в голову проверить, что ты подписывала в ЗАГСе? — Андрей скрестил руки на груди, явно наслаждаясь моим потрясением. — Это была всего лишь регистрация совместного проживания.
Меня прошиб холодный пот.
— Что?!
— Формально ты здесь просто квартирантка, — свекровь пожала плечами. — Живёшь на нашей территории.
— Вашей?! — внутри вспыхнул огонь.
— Ну да, — она хмыкнула. — Квартира оформлена на Андрея и на меня. Мы её купили ещё до тебя.
Я вдруг вспомнила, как Андрей всегда отмахивался, когда речь заходила о документах на жильё. «Потом», «зачем тебе это знать», «доверяй мне». И я доверяла.
Какая же я была дура.
— Но я… — мой голос сорвался. — Я платила за ремонт!
— Ну и что? — Андрей пожал плечами.
— Я покупала мебель!
— Это был твой выбор.
— Я тратила деньги на коммунальные услуги, на еду, на всё!
— Это тоже был твой выбор, — вмешалась свекровь. — Никто тебя не заставлял.
Я едва не застонала от осознания того, как ловко меня провели.
— Зачем? — спросила я глухо.
— Потому что так было удобно, — свекровь поднялась с кресла, глядя на меня с лёгкой жалостью, но в основном — с удовлетворением. — Ты была хорошей хозяйкой, заботилась о сыне, об квартире. Но времена меняются.
Я дёрнула головой, не понимая, о чём она.
— У Андрея другая женщина, — продолжила она с улыбкой. — И теперь пришло время тебе уйти.
Я замерла.
— Какая… женщина?
Мужчина, которого я считала своей опорой, молчал.
— У нас всё серьёзно, — наконец произнёс он. — Я женюсь.
Сердце ухнуло вниз.
— Женишься?
Он даже не моргнул.
— Да.
— А я?
— А ты собери вещи и уходи.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, насколько тщательно меня использовали все эти годы. Я работала, поддерживала Андрея, содержала дом, вкладывала последние деньги. Я терпела его капризы, его мать, думала, что это временные трудности.
А они просто пользовались мной.
Я медленно вдохнула.
— Нет, — сказала я.
— Что? — Андрей нахмурился.
— Нет, — повторила я твёрдо. — Я не уйду.
Свекровь издала смешок.
— Уйдёшь, родная. Нам придётся вызвать полицию, если ты решишь устроить скандал.
Я покачала головой.
— Вы не представляете, с кем связались.
Андрей усмехнулся:
— О, правда?
Я достала телефон.
— Привет, Антон, — сказала я громко, глядя прямо в глаза предателю. — Я хочу аннулировать сделку с ремонтом и вернуть свои деньги. Ты говорил, это возможно?
— Конечно, Лариса, — раздался голос моего давнего друга-юриста. — Всё задокументировано. Они обязаны возместить тебе расходы.
В комнате повисла тишина.
— И ещё, — добавила я, с удовольствием наблюдая, как свекровь теряет свою высокомерную маску. — Как ты говорила, Татьяна Васильевна? Я просто квартирантка?
— Да, — прохрипела она.
Я улыбнулась.
— Тогда у меня нет обязательств перед Андреем. Ни моральных, ни юридических. Значит, мне не нужно уходить из квартиры прямо сейчас. Верно?
Свекровь открыла рот, но промолчала.
Я повернулась к Андрею.
— А теперь, милый, — выделила я последнее слово, — у тебя два варианта. Либо ты компенсируешь мне всё до копейки, и я исчезаю из вашей жизни. Либо я превращаю её в ад.
Свекровь вздрогнула.
— Ты блефуешь, — процедил Андрей.
Я улыбнулась ещё шире.
— Попробуй меня проверить.
Он помедлил.
Свекровь первой сдалась.
— Лариса… давай договоримся.
— Нет уж, — я скрестила руки на груди. — Теперь я диктую правила.
В тот день я поняла, что стала другой. Они думали, что сломали меня.
Но нет.
Теперь я была сильнее.
Мы познакомились с Андреем совершенно случайно — встретились в компании общих друзей. Тогда я только устроилась на новую работу, полностью погрузившись в карьеру, и особо не задумывалась о личной жизни. А он… Он был внимательным, заботливым, с чувством юмора, которое могло растопить даже самые холодные вечера.
— Ты не такая, как все, — говорил он, когда мы гуляли по парку поздними вечерами.
— Это комплимент или…? — улыбалась я, кокетливо глядя на него.
— Это констатация факта, — отвечал он, беря меня за руку.
Через полгода он сделал мне предложение. Без лишней помпы, без колец в бокале шампанского, но искренне, с таким блеском в глазах, что я не могла сказать «нет».
Свадьба была скромной — только близкие и друзья. Я была счастлива. Мы строили планы на будущее, мечтали о детях, обсуждали поездки на море… А потом я переехала в его квартиру.
— Отец оставил её мне в наследство, — пояснял Андрей, когда мы переступили порог. — Здесь всё родное, с детства.
— Здорово, — я осмотрелась.
Квартира была старой, с массивной мебелью и выцветшими обоями, но меня это не волновало. Это был наш дом.
— Постепенно сделаем ремонт, — обнял меня Андрей.
Я верила: теперь у нас всё будет общим.
Но уже с первого дня в нашей жизни появилась она — Татьяна Васильевна, свекровь.
— Ах, Лариса, я так волновалась, примешь ли ты этот дом, — говорила она с показной заботой.
— Конечно, приму, — улыбалась я. — Главное, что мы здесь будем счастливы.
— Посмотрим, — сухо отвечала она.
Сначала казалось, что ничего страшного. Она просто частый гость в нашем доме. Но со временем стало ясно: Татьяна Васильевна считает себя полноправной хозяйкой.
— Ты в этом доме — гостья, а я тут хозяйка, — повторяла она с едва заметной улыбкой.
Я думала, это возрастное ворчание. Просто пожилая женщина, привыкшая к порядку и своему укладу.
— Мам, ну хватит, — отмахивался Андрей.
— Я просто говорю правду, — пожимала она плечами.
Я не спорила. Мне казалось, что всё наладится, что её замечания — просто привычка.
Но годы шли, а её контроль только усиливался.
Однажды Андрей вернулся с работы с напряжённым лицом. Я сразу поняла, что что-то случилось, но ждала, пока он заговорит.
— Лариса, нам нужно поговорить, — сказал он, садясь напротив.
Я отложила телефон.
— Что-то случилось?
— Маме… — он вздохнул. — Ей тяжело одной. Говорит, здоровье ухудшилось, давление скачет. Врачи советуют, чтобы она не оставалась одна в квартире.
Я нахмурилась.
— И?
— Я хочу, чтобы она пожила с нами. Ненадолго, пока ей не станет лучше.
Я молчала. Внутри всё сжалось.
— Андрей…
— Это временно! — он схватил меня за руку. — Обещаю!
«Временно». Я знала, что значит это слово в его устах. Когда-то он говорил, что задержки на работе — тоже временно. Потом, что поездки к матери каждые выходные — временно.
— Ларис, это же моя мама, — он посмотрел на меня так, будто я эгоистка. — Ей страшно одной. Ты бы хотела, чтобы с твоей мамой так поступили?
Я сжала губы.
— Нет.
— Вот видишь, — он улыбнулся и обнял меня. — Всё будет хорошо.
Через два дня Татьяна Васильевна въехала.
Она сразу заняла «своё» кресло в гостиной и начала навязывать новые правила.
— В холодильнике беспорядок, я разложу продукты как надо.
— Этот чайник — кошмар, давай поставим мой.
— Я передвинула твои кастрюли, так удобнее.
Я напоминала себе, что это временно.
Но тревожные сигналы становились всё громче.
Первые дни после переезда свекрови я старалась сохранять спокойствие.
— Ларисочка, ты не против, если я передвину диван? Так будет просторнее, — улыбнулась Татьяна Васильевна, но даже не дожидалась моего ответа, уже направляясь к мебели.
— Я… — начала я, но Андрей тут же вмешался.
— Ну раз мама так считает, может, попробуем?
Диван сдвинули. Потом поменяли местами комод и книжные полки. Потом исчез мой журнальный столик, который я долго выбирала.
— Я его на балкон поставила, он там лучше смотрится, — сообщила свекровь.
— Но я всегда здесь завтракаю… — попробовала возразить я.
— Ты привыкнешь, — отмахнулась она.
Я привыкну.
Каждое утро начиналось с её замечаний.
— Ты зачем кладёшь сахар в чай Андрею? Он его не пьёт!
— Но… он всегда пил…
— Значит, ты ошибалась, — она улыбнулась так, что у меня в груди закипела злость.
Постепенно дом переставал быть моим.
В спальне появились её подушки, потому что «эти слишком жёсткие». В ванной — её полотенца. В кухонных шкафах — её банки и контейнеры.
— Лариса, убери вот это, — свекровь указала на мой блендер.
— Он мне нужен, — отрезала я.
— Но он занимает место!
Я сжала зубы, но не стала спорить.
Андрей не видел проблемы.
— Ну подумаешь, переставила вещи! Ты слишком остро реагируешь.
Я начала замечать, что в моём доме для меня всё меньше места.
Но хуже всего было чувство, что что-то происходит за моей спиной.
Иногда, когда я заходила в комнату, разговоры затихали. Иногда Андрей и его мать переглядывались, будто обсуждали что-то, о чём мне знать не положено.
Я пыталась убедить себя, что накручиваю.
Но однажды я случайно услышала разговор.
— Андрей, ты ей пока не говори, пусть думает, что всё как прежде, — шептала свекровь.
— А если она узнает?
— Она не узнает.
У меня похолодели руки.
Они скрывали что-то важное. Что-то, что касалось меня.
Это произошло случайно.
Я разбирала шкаф в спальне, наводя порядок, когда из верхней полки выпала папка с документами. Бумаги рассыпались по полу. Я уже собиралась сложить их обратно, когда мой взгляд зацепился за знакомое слово — «свидетельство о собственности».
Я замерла.
Это был документ на квартиру. Та самая квартира, в которой я прожила десять лет, вкладывая в неё все свои силы, деньги и душу.
Я ожидала увидеть там имя Андрея. Но нет.
Собственником была Татьяна Васильевна.
— Что? — пробормотала я, не веря своим глазам.
Я лихорадочно перелистывала бумаги. Там было завещание.
Квартира не только принадлежала свекрови. Она и после её смерти не должна была перейти Андрею.
Она предназначалась… какому-то Виктору Николаевичу.
Кто это?
Я быстро просмотрела остальное. Завещание было составлено семь лет назад. То есть всё это время Андрей знал, что квартира не его?
Меня затрясло.
Всё это время я платила за ремонт, за мебель, за коммуналку, думая, что делаю это для НАШЕГО дома. А они просто позволяли мне тратить деньги на чужую собственность.
В этот момент дверь в спальню слегка приоткрылась.
— Лариса, что ты там делаешь… — голос свекрови оборвался, когда она заметила документы у меня в руках.
Я медленно подняла на неё взгляд.
— Что всё это значит?
Она нахмурилась, но быстро взяла себя в руки.
— Откуда у тебя эти бумаги?
— Они случайно выпали из шкафа, — ответила я, крепко сжимая их в руке. — Квартира принадлежит вам?
Свекровь вздохнула и холодно усмехнулась.
— Раз уж ты узнала… да, квартира моя.
— И после вас она не достанется Андрею?
— Нет.
У меня внутри всё сжалось.
— Значит, он знал об этом?
Она пожала плечами.
— Конечно, знал.
Я почувствовала, как во мне поднимается волна гнева.
— Так вот зачем вы пустили меня сюда? Чтобы я содержала ваш дом, думая, что он наш?!
Свекровь посмотрела на меня с лёгкой жалостью.
— Лариса, перестань драматизировать. Разве ты не замечала, что Андрей всегда уклонялся от разговоров о собственности?
Я вспомнила все наши диалоги, его туманные ответы, моменты, когда он уходил от темы квартиры.
— Он просто использовал меня… — прошептала я.
— Нет, — спокойно ответила свекровь. — Мы использовали тебя.
Эти слова стали последней каплей.
Я крепко сжала документы в руке.
Теперь я точно знала одно: больше ни копейки им от меня не достанется. И я сделаю так, чтобы они об этом пожалели.
Десять лет я верила, что живу в своём доме. А оказалось, что я просто квартирантка у его матери.
Я держала в руках эти проклятые бумаги, а внутри всё рушилось.
— Десять лет… — прошептала я, словно не веря сама себе. — Десять лет я думала, что создаю семью, что мы вместе строим наш дом.
— Лариса, не преувеличивай, — устало произнесла свекровь.
— Не преувеличивать?! — я резко подняла голову. — Вы просто использовали меня!
— Ты слишком эмоциональна, — её голос был холоден и даже насмешлив. — Да, квартира моя. Но разве Андрей тебя обманывал?
Я невольно рассмеялась, но смех прозвучал горько.
— Не обманывал?! Он десять лет позволял мне думать, что это наш дом!
— А ты сама когда-нибудь спросила? — её голос звучал почти издевательски.
Я замерла.
— Что?..
— Ты когда-нибудь прямо спрашивала, чья это квартира? — она скрестила руки на груди. — Или просто жила в своих иллюзиях?
Меня начало трясти.
Конечно, я спрашивала! В начале он говорил, что квартира от отца. Но потом… потом он замолкал, уходил от темы, уверял, что «это неважно, мы же семья».
— Это был его долг, сказать мне правду, — процедила я.
— Долг? — свекровь фыркнула. — Лариса, ты прожила здесь десять лет, тебе никто ничего не должен.
Я встала, крепко сжимая бумаги.
— Нет, Татьяна Васильевна. Это вы мне должны.
Она чуть заметно прищурилась.
— И что ты собираешься делать?
Я хотела ответить, но внезапно внутри всё сжалось.
Что я буду делать?
Эмоции накрыли меня, будто холодная волна. Я чувствовала не только злость.
Боль.
Растерянность.
Предательство.
Я любила Андрея. Верила ему.
А он просто использовал меня.
Где-то в глубине души я понимала: это не просто хитрый план свекрови.
Андрей знал.
Андрей молчал.
Андрей смотрел мне в глаза и врал.
Меня трясло от осознания.
Но одно я знала точно: я не позволю им оставить меня ни с чем. Я им ещё покажу.
Я сидела на кухне, глядя в одну точку. В голове был туман.
Если я сейчас уйду – мне некуда?
Мысли метались, как раненая птица, ударяясь о стены сознания. Всё, во что я верила, во что вкладывала силы и душу, оказалось ложью.
Я всегда думала, что у меня есть дом. Что у меня есть семья. Что Андрей – моя опора.
Но теперь, когда пелена спала, я увидела правду.
Я не была женой. Я была удобным приложением.
Я готовила, убирала, поддерживала уют, платила за комфорт, но всегда была чужой в этом доме.
Я думала, что живу своей жизнью.
Но разве это была моя жизнь?
Я подстраивалась под Андрея, старалась не конфликтовать. Я терпела его мать, закрывала глаза на её колкости.
Я боялась потерять брак.
Я боялась остаться одна.
И что теперь?
Теперь я одна.
Но вдруг внутри вспыхнула другая мысль: а была ли я когда-то не одна?
Разве в этом браке я не чувствовала себя на вторых ролях? Разве не жила по чужим правилам?
Разве у меня когда-то был выбор?
В груди закипело новое чувство. Оно было сильнее боли.
Я больше не позволю им распоряжаться моей жизнью.
И я не уйду с пустыми руками.
Я не рассказала Андрею о найденных документах.
Не сразу.
Я хотела. Хотела ворваться в гостиную, швырнуть бумаги на стол и закричать: «Объяснись!»
Но что-то меня остановило.
А если я ошибаюсь?
А если есть объяснение, о котором я не знаю?
Может, всё не так ужасно?
Вдруг Андрей сам не в курсе? Вдруг он действительно думал, что квартира его? Может, свекровь всё провернула за его спиной?
Я не хотела слышать его подтверждение.
Потому что если он скажет «да»…
Если он скажет, что всё знал…
То это убьёт остатки той любви, что ещё теплилась во мне.
Я начала наблюдать.
Теперь я видела их поведение совсем иначе.
Когда я заходила в комнату, свекровь и Андрей замолкали.
— Что-то случилось? — спрашивала я, глядя в глаза Андрею.
— Нет, — он улыбался. — Просто говорили о делах.
Но я замечала, как свекровь бросает на него быстрый взгляд, как будто проверяя: не проболтался ли?
Она стала более внимательной.
— Лариса, ты сегодня рано с работы? — спросила она однажды вечером, когда я неожиданно вернулась домой.
— Да, — я смотрела на её напряжённое лицо.
— А что-то случилось?
Она хотела знать, почему я пришла раньше, чем они ожидали.
Теперь я понимала: они всё знали.
Я искала подтверждение — и находила его в мелочах.
Как-то ночью, когда я не могла уснуть, я услышала, как в гостиной тихо переговариваются Андрей и его мать.
Я осторожно вышла из спальни.
— Андрей, она ничего не понимает, не волнуйся, — шептала свекровь.
— Я знаю, но мне это не нравится, — ответил он.
— Всё идёт по плану.
Я прижалась к стене, сжимая пальцы в кулак.
Они меня предали.
Они ждали, что я рано или поздно уйду сама.
Но этого не случится.
Теперь, когда я знала правду, я уже не была той Ларисой, что терпела.
Я вошла в гостиную и встала перед Андреем, сжимая в руках документы.
— Нам нужно поговорить.
Он сидел на диване, лениво листая телефон. Услышав мой голос, поднял на меня глаза.
— О чём?
Я не ответила сразу. Просто бросила бумаги перед ним.
Он нахмурился, взял один лист, пробежался взглядом…
И замер.
Я видела, как его челюсть напряглась, как пальцы сжали бумагу чуть сильнее, чем нужно.
Он всё понял.
— Это что? — ровно спросила я.
Он молчал.
— Это документы на квартиру, Андрей. — Я говорила медленно, растягивая каждое слово, наслаждаясь тем, как он избегает моего взгляда.
— Ну и что? — наконец выдавил он.
Ну и что?
Я почувствовала, как внутри взрывается что-то горячее, пульсирующее.
— «Ну и что»?! — мой голос дрожал не от слёз, а от злости. — Это значит, что квартира никогда не была твоей!
— Ну… — он пожал плечами, — она принадлежит маме. Но какая разница? Мы же семья.
Я рассмеялась. Горько. Пронзительно.
— Семья?! — Я шагнула ближе. — Ты позволил мне десять лет вкладывать деньги в этот дом! Ты заставил меня верить, что это наш дом!
— Лариса, ты сейчас не в себе… — начал он.
— Не в себе?! — я ткнула пальцем в бумаги. — Потому что мой «муж» все эти годы меня обманывал!
Андрей бросил документы на стол и поднялся.
— Что ты хочешь от меня услышать?
— Правду!
Он вздохнул, провёл рукой по волосам.
— Да, я знал.
Я почувствовала, как внутри что-то окончательно лопнуло.
— Ты знал… и молчал.
Он встретился со мной взглядом.
— Да.
Тишина повисла между нами, словно тяжёлый занавес.
— Почему? — едва слышно спросила я.
— Потому что так было удобно, — ответил он без тени сожаления.
Я сглотнула ком в горле.
— Удобно?
— Лариса, — он говорил устало, будто я надоедала ему этим разговором. — Ты прекрасно справлялась с домом, заботилась обо мне, вкладывала деньги в квартиру. В чём проблема?
Я смотрела на него как на незнакомца. Нет, хуже — как на человека, которого никогда не знала.
Десять лет я прожила с этим мужчиной, а он даже не считал, что сделал что-то плохое.
— Значит, я просто… домработница?
— Ну что ты всё драматизируешь? — он усмехнулся.
И эта усмешка стала последней каплей.
Я больше не собиралась терпеть.
— Андрей, — мой голос стал холодным и ровным. — Собирай вещи.
Он удивлённо моргнул.
— Что?
— Ты мне больше не муж. А раз так… убирайся из моего дома.
Он рассмеялся.
— Это не твой дом.
Я наклонилась к нему, глядя прямо в глаза.
— Но и не твой.
Он замер.
— Что ты задумала?
Я выпрямилась и улыбнулась.
— Узнаешь.
Теперь игра шла по моим правилам.
Андрей встал, скрестил руки на груди, пытаясь сохранять невозмутимость.
— Лариса, ты что-то себе напридумывала, — произнёс он ровным тоном. — Да, квартира оформлена на маму, но мы же живём здесь вместе. Какая разница?
Я склонила голову, пристально глядя на него.
— Какая разница? — повторила я. — Разница в том, что я вкладывала свои силы и деньги в чужую собственность, думая, что создаю наш дом.
— И что с того? — он пожал плечами. — Ты же всё равно здесь жила!
— До каких пор? — прищурилась я.
Он замялся.
— Лариса, ты что, возомнила себя хозяйкой? — в его голосе появились злые нотки. — Это мамина квартира! А ты просто жила здесь!
Я почувствовала, как внутри всё сжалось.
В этот момент дверь распахнулась, и вошла свекровь.
— Я всё слышала! — объявила она, скрестив руки на груди.
— Отлично, — я повернулась к ней. — Может, объясните, почему я десять лет жила в неведении?
Татьяна Васильевна прищурилась.
— Ах, Лариса… Ты всегда была такой наивной.
Я сжала кулаки.
— Я наивная?!
— А что ты думала? Что вот так просто получишь всё готовенькое? — она фыркнула. — Эта квартира никогда не была твоей!
Я молча смотрела на неё.
— Я с первого дня знала, что ты не подходишь моему сыну, — её губы скривились в презрительной усмешке. — У тебя не было своего жилья, своих денег… Ты думала, что сможешь получить всё даром?
— Даром?! — у меня перехватило дыхание. — Я всё здесь обустраивала! Я платила за ремонт!
— И что с того? — отмахнулась она.
Я чувствовала, как злость поднимается во мне, словно раскалённая лава.
Теперь я видела их настоящие лица.
Я никогда не была для них равной.
Я не была частью семьи.
Я была просто удобным вариантом. Женщиной, которая следит за домом, оплачивает счета, создаёт уют.
Но хозяйкой меня тут никогда не считали.
И теперь я больше не собиралась играть по их правилам.
Я смотрела на них — на Андрея, который уже не скрывал злости, и на свекровь, которая сидела в кресле, словно королева, уверенная в своей власти.
Они ждали, что я сломаюсь.
Они хотели, чтобы я разрыдалась, начала умолять оставить меня.
Но что-то внутри меня щёлкнуло.
Я больше не жертва.
— Знаете что, — сказала я ровным голосом, — всё это время я боялась остаться без крыши над головой. Боялась, что если уйду, у меня ничего не будет.
Андрей скривился.
— А у тебя ничего и нет, Лариса.
Я усмехнулась.
— Ошибаешься.
Я развернулась и пошла в спальню. Открыла шкаф, достала чемодан и начала складывать вещи.
За спиной послышались шаги.
— Лариса, ты куда собралась? — в голосе Андрея появились раздражённые нотки.
— Ухожу.
Он усмехнулся.
— Куда? У тебя нет своего жилья.
— Пока нет, — я не остановилась, продолжая собирать вещи.
— Не смешите меня, — он шагнул ко мне. — Это мой дом, и вы никуда не денетесь.
Я резко обернулась к нему, сжимая в руках сложенную рубашку.
— Ваш? — я горько рассмеялась. — Вы сами только что сказали, что квартира принадлежит вашей матери! Так зачем мне здесь оставаться?
Андрей стиснул зубы, его кулаки напряглись.
— А если я запрещу вам уходить?
Я встретила его взгляд.
Раньше его гнев пугал меня.
Теперь — нет.
— И что вы сделаете? Запрем меня здесь?
Он молчал, не находя слов.
Я кивнула, подтверждая свои мысли.
— Вот именно.
Закрыв чемодан, я выкатила его в коридор.
Свекровь наблюдала за происходящим с торжествующей улыбкой.
— Давно бы так, — произнесла она с притворным облегчением. — Вам всё равно здесь не место.
Я посмотрела на неё и неожиданно улыбнулась.
— О, Татьяна Васильевна, не спешите радоваться.
Её улыбка дрогнула.
Я достала телефон.
— Да, Антон, привет. Да, можно запускать процесс. У меня есть все чеки на ремонт. Отлично. Будем подавать иск о возмещении расходов.
Андрей побледнел как полотно.
— Что ты делаешь? — прошипел он.
Я улыбнулась ему той же усмешкой, которой он награждал меня все эти годы, когда делал вид, будто я глупая и наивная.
— Просто забираю своё, дорогой.
Он сделал шаг ко мне, но я невозмутимо открыла входную дверь.
— Помнишь, Андрей? Это не твоя квартира. И знаешь, что это значит?
Он молчал, лишь плотно сжал губы.
Я повернулась к свекрови.
— Это значит, что и ты здесь никто.
Её лицо вспыхнуло от гнева.
— Как ты смеешь…
— Что, неприятно? — я выкатила чемодан за порог. — Терпеть унижение десять лет — вот это было действительно плохо.
Я бросила на них последний взгляд.
— Нет, это не вы меня выгоняете. Это я ухожу. Но не в никуда.
Я шагнула за дверь.
— А в свою новую жизнь.
И захлопнула дверь.
Я закрыла за собой дверь и больше не оглядывалась.
Холодный воздух ударил в лицо, но я сделала глубокий вдох.
Свобода.
Я шла к выходу из подъезда, катя чемодан, и впервые за долгие годы чувствовала себя хозяйкой своей судьбы.
— Лариса! — подруга Ольга распахнула дверь, едва я успела позвонить.
Она знала, что я приеду, но не была в курсе всей истории.
— Ну и вид у тебя… — пробормотала она, осматривая меня с головы до ног. — Заходи, всё расскажешь.
Я вошла в её уютную квартиру, опустилась на диван и вдруг поняла, как сильно устала.
— Я ушла, — просто сказала я.
— И правильно сделала, — Ольга налила мне чаю. — И что теперь?
Я взяла кружку в руки, согревая ладони, и задумалась.
— Начну всё заново.
Прошло два месяца.
Я сняла маленькую квартиру. Нашла новую работу. Мой адвокат заверил, что у меня отличные шансы вернуть деньги, потраченные на ремонт.
Но главное — я снова чувствовала себя живой.
Ушли постоянное напряжение, страх перед очередной колкостью свекрови, чувство, будто я заперта в клетке.
Теперь я сама решала, когда спать, что есть, куда ходить.
И знаете что?
Я наслаждалась каждой минутой этого.
Однажды вечером раздался звонок от Ольги.
— Ты дома?
— Да, а что?
— Помнишь, ты говорила, что завещание у свекрови странное?
Я замерла.
— И?..
— Оно оказалось фальшивым.
Я чуть не выронила телефон.
— Что?!
— Кто-то подал в суд, — быстро заговорила Ольга. — Оказалось, квартира должна была перейти дальнему родственнику её покойного мужа.
Я не могла поверить своим ушам.
— То есть…
— То есть свекровь проиграла суд. Теперь у неё нет квартиры.
Я переваривала услышанное.
— А Андрей?
— Андрей? — Ольга усмехнулась. — Он остался ни с чем. Его новая пассия бросила его через неделю после суда. Теперь он живёт у друга.
Я закрыла глаза и медленно выдохнула.
Я потеряла мужа и дом.
Но теперь я понимала: я ничего не потеряла.
Я обрела себя.
