Что же делать, Бим? Как нам прокормится? Придется просить подаяние? — размышляла бабушка, как дотянуть до конца недели.
Валентина Ивановна пробудилась рано, как обычно. Время неумолимо шло вперёд, и ей нужно было подняться, невзирая на усталость. Она окинула взглядом свою небольшую квартиру — выцветшие обои, потёртый диван и любимая книжная полка, которая всё ещё стояла у окна. В углу, свернувшись калачиком, безмятежно спал её преданный пёс — Бим.
«И снова наступило утро,» — подумала Валентина Ивановна, пытаясь встать, но тут же почувствовав тяжесть во всём теле. Сегодня не было ни средств, ни сил думать о чём-то радостном. Пенсия — словно последняя ниточка, до которой оставалась всего неделя. А до этого — лишь пустые карманы. Она с грустью взглянула на Бима, который сразу уловил её настроение и посмотрел на неё своими тёплыми, доверчивыми глазами.
«Что мне делать, Бим? Как прокормить нас обоих, тебя и меня? Как пережить эту неделю?» — её мысли были мрачными. Однако она не могла допустить, чтобы собака осталась голодной. Ведь Бим был её единственным товарищем, единственным утешением после кончины мужа. Он был частью её жизни, связующим звеном с прошлым, с теми счастливыми днями, когда муж ещё был жив.
Вспоминая те времена, Валентина Ивановна почувствовала, как её сердце снова сжалось. Муж покинул этот мир 5 лет назад. После его ухода всё изменилось. Сын настоял на продаже квартиры, разделили деньги, и он исчез. Ведь взять с неё было больше нечего. Валентина не понимала, как они упустили сына, что он вырос таким. Его волновал только он сам и деньги, которые зарабатывать он не умел и не хотел. А вот тратил их легко. Постоянно влезал в долги, и потом матери приходилось решать его проблемы.
Поэтому, когда она приобрела себе однокомнатную квартиру на окраине города, то даже не сообщила ему новый адрес. Хватит с неё его приятелей, которые исписывают двери и звонят по ночам, требуя вернуть деньги. Эту квартиру сын получит, когда её не станет, завещание давно составлено.
Но вот что делать сейчас, она совсем не понимала. Продать ей нечего. Всё ценное сын забрал себе. Только в ушах у неё остались серьги, подаренные мужем. Но это серебро, которое никому кроме неё не нужно.
Но сначала они выйдут прогуляться, может быть, на свежем воздухе придёт решение.
Она уже обдумывала, может быть, попросить подаяние. В голове мелькали мысли о том, как она может отправиться в центр города и начать просить людей подать. Не было ни стыда, ни гордости — только безысходность. Она снова и снова взглянула на Бима, а потом поднялась и направилась через парк. Это был её единственный маршрут, с которым она была хоть немного знакома — вдоль аллеи, среди деревьев, покрытых первым инеем.
Прошло некоторое время, и, немного утомлённая, Валентина Ивановна опустилась на скамейку, чтобы передохнуть. В голове её снова вертелись мысли, но на секунду она решила просто закрыть глаза и послушать, как по парку ходят люди, как их шаги смешиваются с мягким шорохом осенних листьев.
На улице было холодно, и её ноги начали замерзать в туфлях, которые, как и вся её жизнь, уже давно исчерпали свой ресурс.
Валентина Ивановна тяжело вздохнула и посмотрела на своего пса, который стоял, уставившись в пустоту, будто тоже чувствовал тяжесть их положения.
«Как мне быть, Бим? Куда идти?» — думала она, размышляя о том, что иногда жизнь заставляет человека делать вещи, на которые он не решался бы раньше.
Вдруг рядом с ней остановилась девочка. Она была около десяти лет, с длинными косичками и яркими голубыми глазами. В руках девочка держала пирожок и застенчиво посмотрела на Валентину Ивановну.
— Можно я поглажу вашего собачку? — спросила девочка, улыбаясь.
Валентина Ивановна кивнула, а Бим, услышав голос ребёнка, радостно замахал хвостом и подбежал к ней. Девочка аккуратно начала гладить его, а собака ласково терлась боком о её руку.
Но тут Бим, почуяв запах пирожка, внезапно сорвался с места, схватил его прямо из рук девочки и, довольный, убежал в сторону. Девочка застыла, и на её лице появилась удивлённая, но добрая улыбка.
— Ой! — засмеялась она. — Он забрал мой пирожок!
Валентина Ивановна вскочила, сразу же извинившись.
— Ой, прости, пожалуйста, девочка. Мы просто голодные… Бим не удержался. Он не виноват.
Но девочка лишь хохотала, её смех был лёгким и искренним.
— Ничего ужасного, бабушка! Пусть ест, он такой забавный!
Девочка ещё раз погладила Бима и, весело подпрыгивая, побежала дальше по парку, радостно оглядываясь на пожилую женщину.
Валентина Ивановна немного сконфузилась, но вскоре вернулась к своим думам. В её груди всё ещё пылало чувство безнадёжности. Она не ожидала, что встреча с этой малышкой окажется столь короткой, но тёплой. Казалось, что в такие моменты душа немного успокаивается, несмотря на все тяготы.
Когда девочка вернулась с родителями, Валентина Ивановна внезапно ощутила, что что-то изменилось в её настроении. Она не заметила, как быстро подошли те самые люди, а когда они оказались рядом, мужчина с добродушным взглядом остановился перед ней.
— Пап, пап! — девочка с восторженным блеском в глазах подбежала к своему отцу, который сидел на скамейке и что-то читал. — Там, в парке, сидит бабушка с собачкой!
— Бабушка с собачкой? — отец оторвался от книги, улыбнувшись. — И что она делает?
— Она сидит на скамейке, а собака такая маленькая и смешная! Я его погладила, и он прямо утащил у меня пирожок! — девочка засмеялась и запрыгала от восторга. — А бабушка извинилась и сказала, что они с собакой голодные, и что он не сдержался.
— Утащил пирожок, да? — усмехнулся отец, покачав головой. — Так, а почему ты к ней подошла?
— Ну… я же хотела погладить собачку. Она такая милая, а бабушка, наверное, пожилая и одинокая. Я решила поговорить с ней. А когда пирожок утащил, она стала извиняться. А ещё, бабушка сказала, что они не виноваты, просто голодные. Ну а Бим не мог устоять!
Отец вздохнул и задумался.
— То есть, ты хочешь сказать, что бабушка нуждается, а ты решила ей помочь?
— Ну да, пап! Она и пес голодные! Я же видела! Но не волнуйся, я всё рассказала тебе, и теперь мы можем помочь!
Отец внимательно посмотрел на неё, а потом улыбнулся:
— Ты правильно сделала, что рассказала мне. Давай купим пирожков и отправимся к бабушке. Может быть, она не такая одинокая, как кажется.
Девочка с нетерпением закивала, а в её глазах светилась искренняя забота.
— Пойдём, пойдём! Я ей пирожки принесу, и собаку накормим!
— Здравствуйте, — сказал он. — Моя дочь сказала, что здесь сидит голодная бабушка с собачкой. Мы решили вам помочь.
Валентина Ивановна подняла глаза и впервые за долгое время посмотрела на этого человека пристально. Он был в годах, но выглядел уверенно. Когда он открыл сумку и достал несколько пирожков, Валентина Ивановна не смогла сдержать слёз.
— Я… я не могу принять, — произнесла она. — Я же не просила вас.
Но мужчина улыбнулся.
— Мы все должны друг другу помогать, особенно если кто-то попал в трудную ситуацию. Бим вас поблагодарит за пирожок.
Он протянул ей руку с пирожками. И тут его взгляд стал более серьёзным. Он вдруг остановился, внимательно изучая лицо Валентины Ивановны, а потом сказал:
— Подождите… Вы же… Валентина Ивановна?
Она приподняла брови, удивлённо оглядев его. Что-то знакомое было в этом человеке.
— Да, это я. А вы? — ответила она, всё ещё не понимая, почему этот человек кажется ей таким знакомым.
— Я — Николай. Вы меня учили в школе. Я был в вашем классе. Вы были единственной, кто верил, что я смогу. Помните? Вы часто после занятий оставались со мной и помогали мне с математикой. Без вас я бы не поступил в университет.
Валентина Ивановна почувствовала, как сердце её сжалось. Она вспоминала этого мальчика — того самого Николая, который жил в небогатой семье и с трудом осваивал уроки. Она помнила, как часто после занятий оставалась с ним, давала ему дополнительные уроки по математике, хотя у самой денег едва хватало на самое необходимое. Она верила в него, как в самого себя, и, наверное, именно эта вера и была тем, что помогло ему стать тем, кем он стал.
— Николай, — сказала она, её голос стал тёплым и тронутым. — Ты… ты повзрослел. Я так рада, что всё получилось.
Николай, почувствовав её переживания, улыбнулся.
— Я хочу пригласить вас в кафе. Давайте поедим вместе, поговорим. Вот там летнее меню и за собаку никто ругать не будет.
Путь был недолгим, но за это время она успела рассказать ему немного о своей жизни.
— Знаешь, Николай, — сказала она, когда они уже сидели за столиком и перед ними лежали тарелки с горячими блюдами, — многие люди не понимают, почему я всегда так помогала. В школе, дома… Но было трудно, когда ушёл мой муж. Мы вдвоём много трудились, и мне было легче. А вот потом… когда он умер, я осталась одна.
Николай внимательно вслушивался в её слова, не перебивая, ведь он знал, насколько тяжело — терять близкого человека.
— Мы расстались с квартирой, сын настоял на разделении средств, и я… я согласилась. Он уехал, забрал свою часть, и с тех пор не проявляет ко мне интереса, хотя, возможно, это и к лучшему. Вот так и существую… почти никому не важна.
Её голос стал едва слышным, и она замолчала, словно опасаясь, что её слова покажутся излишне жалостливыми. Но Николай был рядом и мягко положил ладонь на её плечо.
— Не нужно так думать. Вы не одна, Валентина Ивановна. Вы много значите для меня, и всегда оставались в моей памяти как мой наставник. Вы ведь научили меня верить, когда казалось, что всё потеряно.
Её глаза наполнились слезами, и она тихо выразила ему благодарность. Они просидели так ещё какое-то время, беседуя обо всём и обо всех, кто так или иначе оставил отпечаток в их жизнях.
Когда они завершили трапезу, Николай предложил Валентине Ивановне отправиться с ним домой. По пути они заехали в продуктовый магазин, чтобы приобрести несколько товаров, которые могли бы ей помочь. Он чувствовал, что она не должна оставаться в одиночестве, что она достойна большего.
Прощаясь с Николаем, она размышляла о том, как много в жизни определяется не тем, что мы делаем для себя, а тем, что мы делаем для других. Всё это время она была уверена, что её добрые дела канули в Лету, но теперь она осознала — они вернулись, и этот момент был чем-то более значимым, чем просто поддержка.
Когда Николай ушёл, Валентина Ивановна вернулась в свою кухню и увидела, как Бим, поднявшись с ковра, подошёл к ней, словно разделяя её мысли.
— Ну что, Бим, теперь у нас есть провизия, — улыбнулась она.
Вернувшись к себе домой, Николай, всё ещё размышляя о том, что Валентина Ивановна рассказала ему, поговорил с супругой.
— Знаешь, Людмила, я сегодня встретил Валентину Ивановну. Ту самую преподавательницу, которая когда-то верила в меня, когда я был ещё никем. Она… она очень одинока, и ей нужна помощь.
Людмила подняла брови, удивлённо взглянув на мужа.
— Ты хочешь сказать, что она в затруднительном положении?
Николай вздохнул, продолжая:
— Она потеряла супруга, её сын забрал свои деньги от продажи квартиры и уехал. Валентина Ивановна осталась одна, и теперь ей очень непросто. Я подумал, что мы должны оказать поддержку. Мы можем предложить ей проживать с нами. Она будет помогать нашей дочери с математикой, как раньше помогала мне. А мы станем её семьёй.
Людмила посмотрела на него с искренним любопытством. Она знала, что муж всегда был человеком с высокими моральными принципами, но это предложение действительно удивило её.
— Ты думаешь, она согласится? Это ведь не так просто — переехать к нам.
Николай покачал головой:
— Это непросто, я знаю. Но она не должна жить в одиночестве. Она уже достаточно много сделала для других. Пора, чтобы мы сделали что-то для неё.
Людмила задумалась, а потом взяла его за руку.
— Хорошо, если ты считаешь, что это правильное решение, я согласна. Мы поможем ей, как можем. Я только надеюсь, что ей будет комфортно у нас.
На следующий день Николай отправился к Валентине Ивановне. Когда он прибыл к её двери, она открыла, и на её лице появилась лёгкая улыбка, как будто она уже что-то предчувствовала.
— Здравствуйте, Валентина Ивановна, — сказал он, входя в квартиру. — Я думал о нашем разговоре, и у меня есть для вас предложение.
Она подняла глаза, настороженно ожидая, что он скажет. Николай спокойно продолжил:
— Мы с женой решили, что вам будет лучше проживать с нами. Мы можем помочь вам и Биму. Наша дочь нуждается в помощи с математикой, и я уверен, что вы сможете ей помочь. Вы не будете одни, Валентина Ивановна. Мы станем вашей семьёй. Вам не нужно беспокоиться о жилье и пропитании. Мы все вас поддержим.
Слова Николая пронзили её сердце. Она молчала, не зная, что ответить, а потом, наконец, тихо произнесла:
— Но… я не могу. Я не привыкла быть обузой для других. Я всю жизнь пыталась быть самостоятельной.
Николай мягко положил руку на её плечо.
— Вы не будете обузой. Мы просто хотим, чтобы вам было лучше. И ваша помощь нам будет ценна. Мы все будем помогать друг другу.
Валентина Ивановна почувствовала, как её сердце наполняется теплотой и благодарностью. Это было что-то невероятное — мысль о том, что она не останется одна.
— Спасибо, Николай. Я… я даже не знаю, как отблагодарить за добро. Это так неожиданно. Но я подумаю, конечно…
Он улыбнулся и обнял её.
— Не думайте долго, Валентина Ивановна. Мы ждём вас.
В тот момент Валентина Ивановна почувствовала, как меняется её жизнь. Она почувствовала, как в её душе что-то оттаивает.
