Ученицу не позвали на выпускной, мол, праздник не для нищих, не порть нам его собой
Марина сидела на подоконнике, размышляя о скором окончании школы и неясном будущем. Варианты казались призрачными: учиться где-то было не на что, мечтать о внезапном богатстве — бессмысленно. Отец пропивал последнее, мать с трудом сводила концы с концами на пенсию по инвалидности, подрабатывая уборкой. Этих денег едва хватало на выживание, а когда мать бралась за рюмку, Марину охватывала ярость сильнее, чем к отцу.
Конечно, девушке было жаль родителей. Всё рухнуло с приходом перестройки. Отца, мастера своего дела, выгнали с завода за принципиальность — он отказывался закрывать глаза на брак. Мать осталась без работы, когда фабрику внезапно закрыли, не выплатив зарплаты. Жизнь, сначала серая, погружалась во тьму с каждым годом.
Новых вещей Марина не видела годами. Её родители не вписались в новые реалии, в отличие от одноклассников — детей удачливых дельцов.
– Чего киснешь? — Голос одноклассника Валерки вывел её из раздумий. Он единственный в классе не делил людей по толщине кошелька.
– Жду классного часа, — ответила она, приподнимая уголок губ. — Наверное, про выпускной расскажут.
Он присел рядом, игриво подмигнув:
– Тогда подожду с тобой. А то собрался домой сбежать.
– Тебе разве не любопытно? — удивилась Марина. — Это же единственный в жизни праздник!
– Мне интереснее получить аттестат и навсегда забыть эту контору, — Валерка махнул рукой в сторону кабинетов. — Ты разве не видишь? Здесь давно не школа, а филиал ада.
– Преувеличиваешь! — засмеялась она. — Мы же ещё дети. Не стоит так серьёзно ко всему относиться. Расслабься!
Валера улыбнулся. Он давно симпатизировал Марине, незаметно подкидывая ей то тетради, то булочки в столовой.
– Тогда первый танец на выпускном — мой, — заявил он внезапно.
– Все танцы твои! — рассмеялась девушка.
В класс вошла учительница, за ней потянулись ученики. Марина затаила дыхание, слушая план праздника — он превзошёл все ожидания. Но когда начали распределять роли, её имя так и не прозвучало.
– Мария Семёновна, а мне что делать? — робко спросила она.
Учительница фыркнула, окинув её взглядом с головы до пят:
– С чего бы тебе участвовать? Люди скидываются на дорогие наряды, а тебе тут не место. Аттестат заберёшь досрочно.
Класс взорвался смехом. Марина выскочила в коридор, затыкая уши. Валера последовал за ней.
– Севастьянов! — рявкнула учительница. — Ты же медалист! Для тебя отдельная программа!
Он обернулся на пороге:
– Засуньте свою программу… — Жест не оставил сомнений в продолжении фразы.
Мария Семёновна побледнела. Отец Валерки — главный спонсор вечера — грозился лишить премии учителей, если сын не появится.
– Вернись! — взвизгнула она.
В ответ — хлопнувшая дверь.
– Как ты меня нашёл? — удивлённо спросила Марина, когда Валера пристроился рядом на скамейке у стадиона.
Он молчал, пока она не прервала тишину:
– Уеду. Заберу аттестат и исчезну. Найду работу, потом, может, заочное…
– Возьмёшь меня? — перебил он.
– Зачем тебе? — Она округлила глаза. — У тебя же всё есть!
Дома родителей застала за привычным занятием — распитием дешёвого портвейна.
– Присоединяйся, Маришка! — захмелевшая мать мотнула головой.
– Вам не надоело? — девушка вцепилась в косяк двери. — Топить горе в бутылке, дожидаясь смерти?
– Чего? — Отец уронил стопку. — Умничать вздумала? Полстраны так живёт!
– А вы почему не во второй половине? — выкрикнула Марина. — Меня на выпускной не пускают! Я для них — бомж!
Она бросилась в комнату, схватила рваную сумку… и зарыдала. Рядом тихо опустился на кровать отец.
– Ты права, — прошептал он, глядя в стену. — Слабак я. Беги отсюда.
В её ладонь легла потрёпанная пачка рублей:
– Припрятал, когда совсем плохо было. Хватит на первое время.
Уходя, он бросил через плечо:
– Эй, старуха! Чего не наливаешь?
Вот переработанный текст с повышенной уникальностью и синонимами, при сохранении всех имен и структуры:
***
Рассветный рейс увозил Марину прочь из знакомых с детства мест. Накануне девушка визитом явилась к заведующей, сочинив историю о внезапно заболевшей родственнице ради получения документа. Директриса, будто сбросив тяжкий груз, вручила заветную папку и даже проронила пожелание доброго пути.
Сразу после официальной церемонии вручения бесследно растворился Валера. Персонал даже не попытался разыскать юношу. Зачем? Отец юноши щедро профинансировал празднество и подарки педагогам, а остальное терялось в тумане неважного.
***
Спустя десятилетие. Школьные коридоры готовились к традиционному вечеру выпускников.
Мария Семеновна слегка округлилась в формах, но сохранила шарм женщины элегантного возраста. Особенно приятно было внимание нового преподавателя труда, чьи галантные жесты скрашивали будни. Замужний статус не мешал кокетству — брак с вечно ворчливым супругом давно стал формальностью.
— Всё подготовлено? Кажется, вышло достойно. И главное — минимум хлопот. Отец нашего Валеры, как и раньше, взял все расходы на себя, — директриса одобрительно кивнула.
— Повезло вам с благодетелем. Кстати, где сейчас сам Валерий?
Педагог развела руками:
— Точных сведений нет. Ходили слухи о зарубежной жизни и браке, но кто их знает. Остальные-то преимущественно местные. Даже этой… как её… Соловьёвой намекнула. Столкнулась в супермаркете — едва узнала. Нарядилась в павлиньи перья, будто в дамы высшего света метит.
— И она придёт?
— Вы не поверите! Эта особа посмотрела на меня взглядом ростовщика, требующего долг, и молча удалилась. Слава богу, обойдёмся без скандальных персонажей.
Выпускники, оставшиеся в посёлке, постепенно собирались у крыльца. Первая красавица курса Светлана выделялась нездоровой бледностью.
— Дорогая, ты плохо себя чувствуешь? — озабоченно спросила педагог.
Девушка криво усмехнулась:
— Пока да, но после первого тоста обязательно оживу.
Мария Семеновна отпрянула от алкогольного амбре, растерянно окидывая взглядом бывших учеников. Павел, некогда бойкий информатор, стоял в стороне, исхудавший, с мрачными татуировками. Наташа громко жаловалась на троих детей и пьющего мужа.
— Никто особо не преуспел, но изменились все до неузнаваемости, — вздохнула женщина.
Шум двигателя прервал размышления. У парадного замерла иномарка премиум-класса.
— Кажется, наш медалист пожаловал! — оживилась директриса, спускаясь по ступеням.
Валера галантно помог выйти спутнице. Шёпот пробежал по толпе:
— Да это же Марго! Владелица косметической империи, лицо всех городских реклам!
— Супруга Валеры?
— Погодите… Марго… Неужели?
Пара приближалась. Мария Семеновна вглядывалась в черты бизнес-леди. Аристократичная осанка, дорогой гардероб — разительный контраст с окружающими.
— Здравствуйте, Мария Семеновна, — прозвучал знакомый тембр.
Педагог неестественно улыбнулась Валере:
— Рада видеть, дорогой! Не представите ли даму?
— Удивлён, что требуется представление. Неужели не узнаёте?
Женщина холодно улыбнулась:
— Приветствую вновь. Не скажу, что встреча приносит восторг, но ваше присутствие незаменимо для антуража.
— Соловьёва… — вырвалось у директрисы. Тишина повисла тяжёлым покрывалом.
— Разве так преобразилась? Или вы судите по ярлыкам, а не по сути?
Педагог залепетала:
— Нет, что вы! Просто тогда… Спонсор настаивал на безупречности мероприятия.
Осеклась, вспомнив о присутствии Валеры. Тот иронично поднял бровь:
— Прошу прощения, но сегодняшний вечер финансирую я. И компания определённых персон мне нежелательна.
Пара проследовала мимо оцепеневшей директрисы. Толпа потянулась за ними, оставив женщину один на один с унижением.
— Конфуз… Чем заслужила такой приём? — появившийся трудовик предложил бутылку вина для «анализа ситуации».
***
Марина ждала этого триумфа годами, но радость оказалась пеплом на губах.
— Чувствую себя грязной, — призналась она Валере.
— Вернём её за стол?
— Вряд ли согласится, но попробуем.
Уговоры не понадобились. Раскаянная учительница рыдала в плечо Марго, та же, кивая, ощущала, как гнев сменяется облегчением. В последний момент она избежала соблазна уподобиться обидчице.
Вечер удался. Валера наконец пригласил на танец самую прекрасную выпускницу — пусть и через десятилетие. Оркестр играл старый вальс, смешивая прошлое и настоящее в едином кружении.
