— Дяденька, подвезите до города! — жалобно проскулила худенькая девчушка, осторожно засунув нос в окно машины Петра Ивановича…

Он ехал по трассе, правда особо не разгонялся — дождь поливал с такой силой, что щетки устали елозить по лобовому стеклу. До города оставалось чуть меньше двух километров и тут на обочине нарисовалась мокрая, как курица, фигурка не то девочки, не то ребенка. Почему Петр Иванович ударил по тормозам — он и сам не понял. Обычно мужчина никогда не брал попутчиков.
“Господи, потерялась что ли? – мелькнуло у него в голове, пока он опускал боковое стекло. – Совсем малая…”
Девочка тряслась от холода и проливного дождя, выбивая барабанную дробь мелкими зубами.
– Куда тебе? – недовольно спросил мужчина, кивнув, чтобы она залезала в салон.
– Мне хоть до первой остановки автобуса… – икая, ответила девица и нырнула на сиденье.
Она дрожала, как осиновый лист и тут же подтянула острые коленки к подбородку.
Петр Иванович недовольно хмыкнул — ему не нравилось, когда на сиденье забираются с ногами, тем более мокрые пассажирки.
Он покосился на открытый топ девушки и понял, что она скорее всего давно совершеннолетняя. Упругая, высокая грудь вздымалась под влажной тканью, выпирая затвердевшими от холода сосками.
“А я еще хотел про родителей спросить, дурак старый! – подумал мужчина, выруливая с обочины на трассу. – Эта вертихвостка поди от ухажера своего смоталась! Не дала, вот он ее выкинул на трассе!”
– Давно гуляешь тут? – спросил Петр Иванович, поглядывая на девушку.
– Нет… – усмехнулась она, стараясь не икать. – Всего полчаса…
– Ты как тут оказалась? Темнеет уже, небезопасно на трассе одной шляться…
– Так я не одна была, – кивнула девушка и обхватила худенькие плечи тонкими, как прутики, руками.
– Парень, что ли бросил? – сочувственно спросил мужчина. – Поди любви захотел?
Девушка помолчала, глядя на потоки воды на лобовом стекле. Ей не хотелось врать мужчине, уж очень он напоминал ей собственного отца — такого же заботливого и спокойного.
– Парень не бросил… – сказала она тихо. – Подруга, крыса, подвела…
– Это как же? – удивился Петр Иванович, осторожно входя в крутой поворот.
– Из машины выкинула! – сжав прозрачные кулачки, процедила девица. – Не понравилось ей, что правду узнала про мужика!
– Прям мужика? – усмехнулся мужчина. – Поди парнишку не поделили, вот она и психанула!
– Да, нет! Там не так все! – покачала головой девушка. – Она к отчиму моему клинья начала бить, а я ей объяснила, что он тот еще козел! Мать ему в рот глядит, каждое слово ловит — кормилец, блин! А он только и смотрит, кому бы под юбку залезть! Мразь еще та!
– Вон оно как! – присвистнул Петр Иванович. – Весело живешь, дочка!
– Да уж, скучать не приходится… – согласилась девушка. – Только успевай веселиться…
– А мать твоя знает, что хахаль ее таскается? – решил уточнить мужчина, все больше удивляясь такому повороту дел. – Куда она то смотрит? Дочка ты ей все таки…
– Ой, да она меня тут шлангом от пылесоса отфигачила за своего Вову! – скривилась девица. – Ей показалось, что я задницей перед его носом кручу! Орала, как резанная! Сказала, что из дома выгонит к чертям собачьим, еще раз увидит!
– Охренеть… – выдохнул Петр Иванович, притормаживая, чтобы свернуть к заправке.
Он остановился возле колонки, заглушил машину и вышел, осторожно прикрыв дверь в салон. Ему было жалко эту продрогшую девицу и он пошел в кафе, чтобы купить ей чего-нибудь горячего.
Когда он вернулся со стаканчиком кофе в руке, то девушки в машине не было. Куда она могла подеваться, он не знал.
“В туалет, что ли побежала? – покрутил он головой по сторонам. – Замерзла девка совсем…”
– Папаша, дочку потерял? – услышал он голос заправщика.
– Где она? Не видел? – отозвался Петр Иванович. – Такая шустрая — только отвернешься, уже ускакала…
– Да вон она, бежит обратно.., – усмехнулся мужичок. – За дочками глаз да глаз нужен! Не ровен час, какой-нибудь охальник пристанет! Она вон у тебя какая красавица!
Девушка подбежала и юркнула в машину, не обращая внимания на разговор мужчин.
– На, погрейся… – садясь в салон, Петр Иванович протянул ей горячий напиток. – Смотреть на тебя больно…
Девица взяла его и улыбнулась одними глазами. Ее синюшные губы тут же прилипли к краю пластиковой крышки намертво, словно от этого зависела вся дальнейшая жизнь девушки.
Петр Иванович покачал головой и завел мотор.
– Может до дома тебя подкинуть? – неожиданно для самого себя, предложил он, кашлянув осторожно.
– Не, мне домой нельзя… – оторвалась она на секунду от кофе. – Мать в ночную ушла, а Вова опять приставать начнет… Хотела у Нельки перекантоваться, а теперь поругались мы с ней.
– Ты учишься или работаешь? – спросил Петр Иванович, выезжая на трассу. – Родственники еще есть?
– Нет родственников! Папка умер, а бабушку в дом престарелый мамаша упекла — не нравилось ей, что она против Вовы выступала…
– Ну, и куда пойдешь? – нахмурился мужчина. – Ночь на дворе…
– В подъезде посижу… – равнодушно пожала плечами девушка, хлебнув кофе. – Можно в хостеле переночевать, не первый раз…
– Так у тебя деньги есть? – удивился он. – Зарабатываешь, значит?
– Да, только ноут дома… – кивнула она. – Я же по делу поехала с Нелькой. Кто же знал, что она психанет и выкинет меня на трассе? Дура безмозглая…
Петр Иванович обхватил руками руль покрепче и задумался. Ему было жаль эту юную девушку — “найденыша”, как он уже начал ее называть про себя.
– Тебя как зовут? – решился он. – Меня Петр Иванович…
Девушка оторвалась от стаканчика и улыбнулась. Небольшие ямочки на щеках мило подчеркнули очарование юности “найденыша”.
– Маша… – рассмеялась она, смяв в руке пустой стаканчик. – Сначала наговорились, а потом только познакомиться додумались! Вас мне сам бог послал, дядя Петя! А то, неизвестно чем могло мое приключение закончиться… Могли бы труп в канаве найти — молодой и обезображенный!
– Нашла повод для веселья! – усмехнулся он, слушая ее серебристый смех. – Скажи спасибо, тормознул я, а не какой-нибудь урод, вроде твоего Вовы!
– Не, Вова не мой! – отмахнулась Мария. – Это мамин головняк, вот пусть сама с ним и разбирается!
– Это правильно! Нечего там тебе делать… – согласился Иваныч, гоняя в голове странные мысли.
Эта девочка совсем не походила на какую-то непутную особу, она была каким-то раненным ребенком и чувство жалости, давно незнакомое, Петру Ивановичу приятно согревало душу.
– Ладно, вы меня высадите, где удобно, а там я доберусь! – прервала его мысли девушка. – Мне и так не по себе — возитесь со мной, как с родной… Спасибо Вам! Добрых людей все меньше…
– Это ты брось! Я сказал, что до дома довезу — значит доставлю! – очнулся мужчина от ее голосочка.
Чувствовалось, что девушка согрелась и повеселела, только мужчину не покидала уверенность, что деваться ей некуда.
– Маша.., – осторожно начал он, глядя на дорогу, – ты только ничего не подумай… Поехали ко мне!
Мария как-то странно посмотрела на мужчину и тут же сжалась в комок.
– Я живу с мамой, она совсем старенькая и плохо видит… – продолжал Петр Иванович. – У нас есть, где переночевать… Раскладушка есть, правда, старенькая… Но, это лучше, чем в подъезде на подоконнике сидеть всю ночь! А утром разберешься со своей жизнью…
В машине стало так тихо, что девушке показалось, что она слышит как бьется сердце этого взрослого мужчины. Почему-то ей показалось, что такое предложение он вообще никогда и никому не делал.
– Иваныч! Ты хорошо подумал? – осторожно спросила она. – Может я мошенница, а ты в дом меня тащишь… С головой то как? И что мама твоя скажет?
Петр Иванович представил себе эту картину и ужаснулся – мама точно будет в шоке, если поймет, какую юную особу он пригласил в дом.
– Мама, она нормальный человек, – усмехнулся он на “мошенницу”. – Надеюсь, что клофелина у тебя нет с собой…
Маша скривила уголок рта — у нее, кроме минимума мокрой одежды и разряженного телефона вообще ничего с собой не было.
– Ладно, Петр Иванович! – согласилась она. – Вези к маме знакомиться!
Мужчина довольно хмыкнул и поменял маршрут, свернув налево на первом светофоре. Он жил на окраине города в старенькой “хрущевке” после развода с женой. Эта была давнишняя история с предательством и разделом имущества. Петр давно уже не доверял женщинам, ну, кроме собственной матери — та всегда была на стороне своего Петруши…
– Заходи! Не бойся… – подтолкнул он Марию, как только открыл дверь в узкую прихожую. – Мама спит, наверное. Так, что сильно не греми…
Неожиданно дверь из комнаты распахнулась и на пороге появилась старушка, примерно лет семидесяти пяти. Она подслеповато вглядывалась в лица вошедших, старательно приглаживая седой пушок на голове.
– Петруша? Ты, что ли? – прошамкала женщина беззубым ртом. – С кем ты там?
– Мама, ты только не волнуйся! – шагнул к ней Петр Иванович. – Тут девочке одной переночевать негде, пусть у нас останется…
Женщина как-то подобралась и решительно вышла на свет в передней.
– Здрасьте… – промямлила Маша, чуть попятившись назад.
Грозный вид старухи вызывал у нее странные чувства — от страха до отвращения. Девушке показалось, что она похожа на Бабу Ягу из сказки. Мать в детстве, когда Машенька не слушалась, все время стращала ее этим гадким персонажем.
– Иди-ка сюда! – проскрипела старуха и протянула к Маше узловатые руки. – Хоть рассмотрю тебя, деточка…
Маше показалось, что сейчас она грохнется в обморок. Уж очень все это напоминало приключение Иванушки из сказки. Обычно, следом за этим, Баба Яга сжирала мальчонку.
– Маш, ты чего замерла? – весело спросил Петр Иванович, протягивая к матери руки. – Это моя мама – Анна Николаевна! Знакомься!
Мария постаралась вежливо улыбнуться, но получилось только оскалиться.
– Мам, поесть найдется что-нибудь? А то Мария, кроме кофе, ничего не ела… – спросил мужчина, обнимая старуху за костлявые плечи. – Ты опять без носок! Ноги и так болят, а ты босиком шляешься…
– Петруша, хватит меня ругать! – нахохлилась старушенция, но к сыну прижалась. – Носки куда-то подевались еще с утра! Может унес кто — я не знаю!
– Ну, кто унес, мама? – погладил он ее седой пушок на голове. – Никого же нет у нас…
– Конечно нет! Только, когда ты дома! – кивнула послушно женщина. – А, как только ты за дверь, они тут же приходят и все тащат у меня! Вот конфеты стали пропадать, хоть не накладывай в вазочку…
– Ооо, началось! – притворно закатив глаза, простонал мужчина. – Давай-ка на боковую, родная моя! Тебе отдыхать пора, а я Марию на ночлег определю!
Маша стояла в прихожей не жива, не мертва — ей показалось, что она попала в какую-то западню. Петр Иванович, мужичок примерно пятидесяти лет и его полоумная мамаша с признаками деменции, вызывали у нее небольшую панику. Что у дядьки на уме, она не знала, но доверять хотелось все меньше…
– Не стой столбом, Мария! – услышала она его голос. – Вон там кухня. Там, дальше по коридору туалет, ванная — располагайся, осваивай территорию! Сейчас тебе раскладушку принесу, на кухне поспишь…
– Спасибо… – наконец выдавила Маша, не отводя глаз от старушки.
Та висела на сыне, вцепившись в его свитер костлявыми, бугристыми пальцами.
– Чего ты смотришь, деточка? – проскрипела старуха, глядя мутными глазами в переносицу Марии. – Иди, куда Петруша сказал! Уставилась она, смотрит!
– Ладно, мамуль, не заводись! – тормознул ее Петр Иванович. – А то давление подскочит! Иди к себе, да и Маше отдыхать надо — замерзла она и приключений слишком много на сегодня… Так, что всем спать пора!
Петр Иванович притащил старенькую раскладушку из темненькой, раскинул ее на кухне и швырнул сверху подушку, матрасик и одеяло.
– Вот футболка моя — надень! Она хотя бы сухая… Спокойной ночи! – бросил он через плечо и вышел, прикрыв за собой дверь.
Мария выключила свет и присела на скрипнувшую под ее худеньким телом низкую лежанку.
“Ну, хотя бы никто мозг не выносит и руки не распускает…” – подумала она, сворачиваясь калачиком на раскладушке. Страх куда-то медленно исчезал, заставляя веки тяжелеть и слипаться. Спать хотелось неимоверно…
– Маша… – услышала девушка сквозь сон, – пора вставать…
Она разлепила глаза и уставилась на мужчину, который просунулся в дверной проем и тихо звал ее по имени.
Мария поняла, что уже утро и пора просыпаться. Она потянулась под тонким байковым одеялом и улыбнулась Петру Ивановичу.
– Иваныч! Доброе утро! – улыбнулась девушка. – Я даже не заметила, как ночь пролетела!
– Выспалась хоть? – рассмеялся он ей в ответ. – Ты поднимайся, а то завтракать пора да на работу надо двигать!
Мария кивнула и быстро соскочила с раскладушки — она поняла, что наверное задерживает хозяина квартиры. Ей стало неловко от того, что из одежды на ней была только растянутая майка Петра Ивановича, которая доходила ей почти до колен. Девушка мгновенно собрала свое лежбище, аккуратно скрутила постель и окинула взглядом пространство кухни.
“Надо чайник поставить! – решила она. – Пожрать чего-нибудь не мешало бы — желудок уже к позвоночнику прилип! Все-таки Нелька сука — обещала, что тусанем, а сама меня вышвырнула! Подруга называется…”
Мария крутила мысли о вчерашней ссоре с Неллей и попутно хозяйничала на кухне. Когда Петр Иванович снова появился, то чайник уже вовсю кипел, а нехитрые бутерброды красовались аппетитной горкой на тарелке.
– Ого! – присвистнул мужчина. – Да ты хозяюшка! Неожиданно…
– Да ладно, чего там! – отмахнулась от него Маша, покраснев от удовольствия. – Подумаешь, нарубала по быстрому!
– Спасибо, Марусь! – улыбнулся Иваныч. – Я правда опаздываю…
– Вот и давай — жуй и погнали! – кивнула она, пристраиваясь на высокий табурет возле стола. – Мне тоже валить надо — дел полно! Подкинешь до остановки?
– А тебе-то куда? – удивился Петр Иванович, откусывая приличный кусок бутерброда.
– На работу! – удивленно уставившись на него, ответила Мария. – Интересный ты какой! Куда люди с утра спешат? Только на работу!
Петр Иванович рассмеялся. У него никак не укладывалось в голове, что этот “найденыш” вообще где-то может работать. Она скорее походила на школьницу, особенно сейчас, при свете дня.
– Тебе бы в куклы играть, а не работать! – продолжал он веселиться, хлебая огненный чай. – Чего ты умеешь то?
– Спокойно, дядя! Я нормальные бабки зарабатываю, на минуточку! – обиделась Мария и снова подтянула коленки к подбородку, поправив футболку. – Чего ржать, если ничего обо мне не знаешь?
– Так расскажи! – предложил мужчина. – А то про Вову рассказала, а про себя ни слова!
– Так ты и не спрашивал вроде… – пожала она плечами. – Чего там про меня может быть интересного? Так, стучу себе по клавишам — на кусок хлеба намолотить пытаюсь…
– Так ты в интернете зарабатываешь? – удивился Иваныч, доедая третий бутерброд.
– Так все там работают, – подтвердила Маша. – Чего необычного? Работа, как работа…
– Ну, не все! – развел мужчина руками. – Я вот не умею! Старый я…
Маша подперла кулачком щеку и внимательно посмотрела на Петра Ивановича.
– Какой же ты старый? – спросила она. – Анна Николаевна твоя старая, а ты еще очень даже ничего!
Петр Иванович даже поперхнулся крошкой — такого поворота он никак не ожидал от “найденыша”.
– Чего? – спросил он, закашлявшись. – Ты в дочери мне годишься!
– Ну, ты еще усынови меня! – рассмеялась девушка и похлопала маленькой ладошкой его между лопаток. – Я про то, что мозгами ты еще не старый! А не то, что ты подумал!
– Я ничего такого и не думал… – уткнулся в кружку с чаем мужчина.
Ему стало не по себе от близости этой маленькой зубоскалки. Девица была не промах и за словом в карман не лезла.
– Ладно, давай собираться! – сказал Петр Иванович. – Время!
Мария живо поднялась, как по команде, и собрала посуду со стола. Привычным движением смахнула крошки в руку и отправила их в мусорное ведро.
– Иди, Иваныч! Мне переодеться надо! – приказала она и указала ему на дверь.
Мужчина крякнул, поднялся и вышел из кухни, прикрыв за собой дверь.
“Командирша! – усмехнулся он насчет девушки и заглянул к матери. – Хоть эта “хозяйка” спит и то хорошо!”
– Иваныч, я готова! – услышал он шепот Марии.
Она стояла в коридоре в своем обтягивающем топе, который очень выгодно подчеркивал ее фигуру полуженщины, полудевочки. Из под шортиков торчали острые коленки, сбивая с толку окончательно.
“Так, Петя! Иди себе на выход! – приказал себе мужчина, отворачиваясь от ночной гостьи. – Нашел, на что пялиться! Дите малое она и все!”
Мария дождалась, когда Петр Иванович соберется, выйдет в прихожую, открыла замок на входной двери и тут же столкнулась с женщиной на лестничной площадке. Та удивленно замерла, словно увидела привидение.
– Здравствуй, Катерина! – услышала девушка голос мужчины у себя над головой.
Как только он поздоровался с соседкой, та немного оправилась от шока.
– Привет, Петя! – отозвалась женщина и улыбнулась. – Мама как?
– Нормально! Спала сегодня, хоть не колобродила…
– На работу? – спросила она, оглядывая с ног до головы Марию. – Гости у тебя, гляжу?
– Да… – начал было он, закрывая Марию своей фигурой от любопытного взгляда соседки.
– Пойдем, Петруша! – встряла девушка, бесцеремонно подхватив его под руку. – Сам сказал, что проспали и опаздываем! Простите, тетенька — некогда нам!
Она потащила за собой Петра Ивановича, словно они спешили на пожар.
– Ты с дуба рухнула?! – возмутился мужчина, когда они уселись в его машину. – Какой я тебе “Петруша”?!
– А чего она лезет?! Какое ее дело, что у тебя за гости и кто с утра выходит с тобой под руку? – парировала Мария, хитро посматривая на соседку, которая следом вышла из подъезда. – Или у тебя роман с ней?
– Ты дура, что ли? – покраснел Петр Иванович. – Никакого романа — так, здороваемся при встрече!
– Вот пусть и не сует свой нос, куда собака свой… – огрызнулась было Маша, но наткнулась на кулак мужчины у себя под носом.
– Тебя не спросили! – сказал он и завел двигатель. – Сопли еще не высохли, чтобы лезть, куда тебя не просят!
– Ой, да пожалуйста! – отвернулась от него Мария, надула губы и уставилась в окно.
Дальше они ехали молча и Петр Иванович чувствовал себя идиотом.
Во-первых, ему было неловко, что соседка Катя увидела его с малолеткой с утра пораньше и могла подумать черт знает что.
Во-вторых, он чувствовал, что зря обидел Марусю — она лишь хотела, чтобы он почувствовал себя мужчиной. Не старым и вполне себе привлекательным.
И в-третьих, эта девочка все больше нравилась ему своей непосредственностью…
– Мань, ты это… – промямлил он нехотя, – не обижайся…
– Иваныч, ты вот хоть понимаешь, что ты мужик-то еще очень ничего? – повернулась к нему девушка.
Она сложила руки на своей высокой груди и нагло смотрела на его профиль. Петру Ивановичу показалось, что его раздевают взглядом и он притормозил, съехав на обочину.
– Давай-ка, девочка, вылезай! – прохрипел он. – Ты чего-то не то нести начала!
– Да ради бога! – усмехнулась Маша. – Чего же вы все правду так не любите?
Она вылезла из машины и хлопнула дверью, показав ему неприличный жест средним пальцем.
– Вот дура! – беззлобно ругнулся Петр и газанул, что есть мочи.
Весь день на работе Маша не выходила у него из головы.
“Ты пень старый совсем что ли берега попутал? – костерил он себя, рассматривая готовые чертежи. – Ей лет всего ничего, а тебе полтос скоро! Ну помог ей и все — живи себе дальше! Ты ее даже никогда больше не увидишь и слава богу! Дура она малолетняя, а ты старый хрен!”
Отработав, он зашел в магазин, купил маме пряников, себе пивка и покатил домой. Припарковав машину возле дома, он по привычке поднял глаза на свои окна и удивился. На кухне горел свет и была открыта фрамуга.
“Мать снова забыла все выключить и закрыть… – подумал он тоскливо. – Старая она совсем стала. Скоро одну совсем не оставишь, память все хуже у нее… Как бы дел не наделала…”
Распахнув дверь в квартиру, он опешил — запах картофельного супа с тушенкой приятно щекотал ноздри. Петр Иванович с опаской вошел в прихожую и понял, что происходит что-то не совсем обычное. На кухне слышалась какая-то движуха, но это была не мама…
Анна Николаевна нарисовалась в дверном проеме своей комнаты, подслеповато уставилась на сына и спросила:
– Петруша, ты что ли? Чего долго так?
Он покосился на нее, затем на кухню и чуть не потерял сознание, когда оттуда появилась Мария с ноутбуком наперевес.
– Иваныч! Привет! – усмехнулась она. – Где ходишь? Мы с бабой Аней уже суп сварили! Мой руки и давай ужинать!
Петр Иванович закрыл глаза — ему показалось, что он начинает медленно сходить с ума. Маша, о которой он думал весь день, суп этот картофельный, мама в дверном проеме — все это было выше его сил.
Его внутренний голос вопил, что его устоявшаяся жизнь одинокого мужчины летит куда-то под откос. Ну, или взмывает ввысь, расправляя крылья…