Проходя мимо мoргa, Костя услышал плач за закрытой дверью и позвонил в полицию, где над ним посмеялись, но позже им было не до шуток…
Тот вечер, когда его уволили с работы, Костя провёл в баре. Впереди его ждали тоскливые дни, когда снова придётся собирать справки, вставать на учёт в Центре занятости, потом толпиться в очереди с такими же, как он, безработными, приходя раз в две недели отмечаться.
Костя был ещё совсем молод и не представлял, что его судьба сложится именно так. Когда-то он прекрасно успевал в школе, в одиннадцатом классе стал даже «Учеником года». Поступать он решил в университет, на физический факультет — юноша мечтал заниматься наукой. Студентом Костя стал без проблем, и всё годы, проведённые в стенах вуза, получал повышенную стипендию. Вот только по окончании университета места в научном учреждении для него не нашлось. Может быть, будь Костя более настойчивым и пробивным… Но в ту пору молодой человек выглядел, как типичный «ботаник». Худенький, в тяжелых роговых очках, к тому же очень тихий и робкий во всём, что не касалось научных исследований.
Между тем, работать ему было необходимо. Отца своего Костя знал только по рассказам — тот давно умер, мать снова вышла замуж, у неё подрастали дети в новой семье, и материально помогать ему она не могла. Фактически у Кости была только бабушка по отцу. В её доме он жил, на её пенсию и стипендию Кости бабуля с внуком покупали продукты и самое необходимое.
И вот, Косте удалось устроиться в школу учителем физики. Директор поначалу обрадовалась, всё-таки мужчина педагог — это редкость. Да и преподаватель по этой дисциплине нужен был позарез, а тут — молодой специалист, выпускник университета с красным дипломом. Но потом пришло разочарование. Костя явно не справлялся с дисциплиной. Дети на его уроках дрались, разгуливали по классу, делали домашнее задание по другим предметам и даже бегали в ближайший киоск за мороженым. Объяснения молодого учителя никто не слушал.
Тогда забили тревогу родители выпускников, которым предстояло сдавать ЕГЭ по физике. Они пошли к директору и потребовали, чтобы Костю заменили на более опытного преподавателя. Директор вызвала молодого человека и предложила ему написать заявление по собственному желанию.
Косте не оставалось ничего другого, как пойти на стройку. Но и там дело не пошло. Может быть, если бы парень, не отличавшийся физической силой, втянулся в работу как-то постепенно, но работяги поблажек «студенту» не давали, новичку доставался самый тяжёлый и грязный труд. Костя старался, тем более, заработок на стройке был выше, чем в школе, а в деньгах они с бабушкой очень нуждались.
Однако, скоро пошли больничные. То Костя простудится сильно, работая на холоде, то спину сорвет. В конце концов, прораб сказал ему, что такой «дохляк» коллективу не нужен, ничего личного. Вот тогда-то Костя и решил напиться. Ещё в университете он не брал в рот даже пива, но на стройке начал понемногу «употреблять». Бывало, так замерзал к концу зимнего дня, проведённого на открытом воздухе, что, окончив работу, мог согреться, только выпив пару рюмок вoдки.
А тут он решил просто напиться и забыться, чтобы не мучили мысли о том, каким он вырос никчемным, никому, кроме бабушки, не нужным. Однако, Костя отдавал себе отчёт, что домой он должен добраться своими ногами. Поэтому, ближе к полуночи, когда бармен предложил налить ещё рюмку, молодой человек отказался. Он расплатился, поднял воротник пуховика и вышел в морозную ночь.
Это была окраина города. Лес, впрочем, скорее, парк, потому что тут были проложены дорожки и днём гуляли горожане, несколько богатых особняков за высокими заборами и больничный городок. Корпуса находились чуть дальше, а прямо у дороги стояло здание морга.
Костя никогда не был суеверным, но всё же подумал мельком — вот уж где не хотелось бы работать… И дело даже не в том, что пришлось бы находиться среди мёртвых тел, а в людском горе, с которым неизбежно он бы здесь столкнулся. Ведь почти каждый усопший для кого-то — дорогой и близкий человек. Костя сам порой со страхом думал о том дне, когда ему придётся хоронить бабулю, о том, как он это переживёт.
Проходя мимо морга, Костя неожиданно услышал плач младенца. Сначала он решил, что ему это показалось. Наверное, некая слуховая галлюцинация. Но всё же он подошёл к мрачному одноэтажному зданию. На двери висел замок, в окна тоже ничего разглядеть не удавалось — грязные стёкла, решётки.
Но плач раздался снова, и теперь он звучал ещё громче. Костя приник ухом к двери. Ну, точно! Внутри плакал малыш. Молодой человек мог бы подумать, что работнику морга, какой-нибудь женщине, не с кем оставить младенца, и она взяла его с собой. Но этот замок на двери…
Потом Косте показалось, что он услышал слабый возглас-стон «Помогите!».
Больше не размышляя, Костя достал телефон и начал набирать номер полиции. Механический голос предупредил его, что все разговоры записываются. Потом ему ответил молодой голос, к тому же у Кости создалось впечатление, что дежурный дремал, а он его разбудил.
— Где? В морге плачет ребёнок? Вы уверены?…
— Ну да… На двери замок, но там внутри кто-то есть, я абсолютно уверен, — доказывал Костя.
— А вы-то сами там как оказались? Уже почти час ночи…
— Понимаете, я возвращался из бара…
Трубку на том конце повесили. Костя обругал себя вслух. Надо же было ляпнуть про бар! Всё равно как в «Мастере и Маргарите».
«Милиция? Товарищ дежурный, распорядитесь сейчас же, чтобы выслали пять мотоциклетов с пулеметами для поимки иностранного консультанта. Что? Заезжайте за мною, я с вами поеду… Говорит поэт Бездомный из сумасшедшего дома…» — эту цитату Костя помнил наизусть.
Между тем, ребёнок плакал всё слабее, и только это заставило молодого человека вновь набрать номер «02». На этот раз дежурный на том конце провода церемониться не стал. Он без стеснения сообщил Косте, что тот поймал «белочку», посоветовал пойти домой и проспаться, а потом и закодироваться.
Стало ясно, что на помощь стражей порядка надеяться нечего. Костя включил фонарик на сотовом телефоне и заметался в поисках чего-нибудь, что помогло бы ему самому открыть запертую дверь. Наконец, в кустах он заметил железяку, некое подобие монтировки.
Скудные навыки физической работы, полученные на стройке, на этот раз, ой, как пригодились! Костя начал ломать замок. Он, то приходил в отчаяние, будучи уверен, что ему не удастся этого сделать, то, слыша жалобный писк ребёнка, вновь ощущал в себе силы и налегал на железку.
Наконец, с огромным трудом, дверь подалась ему и заскрипела. Костя ворвался внутрь. Луч фонарики заметался по пустому тёмному помещению.
Неподалёку от двери, на полу, он увидел молодую женщину в окровавленной рубашке. Лицо её было смертельно бледным, длинные волосы распущены. И под ними, под этими прядями что-то шевелилось… Вот, мелькнула крошечная ручка. Костя понял, что женщина завернула новорожденного в свои волосы и прижимает к себе, пытаясь согреть.
Костя рванул молнию на куртке, потом стащил через голову свитер. В него он завернул малыша, а куртку набросил женщине на плече. И только после этого спросил:
— Что случилось?
Больше всего он боялся, что произошло какое-то преступление.
Отвечать женщине было трудно. Она слишком замёрзла и ослабела от потери крови.
— Нам надо в больницу, — с трудом прошептала она.
— Конечно…конечно…Я сейчас…. Только скажу, что вы тут рядом, а то мне снова не поверят, что в морге кто-то есть живой. Опять решат, что я просто напился. Как вас зовут?
— Оксана,— побелевшими губами произнесла женщина.
Костя обхватил Оксану, помог ей подняться, усадил на лавочку. Женщина крепко прижимала к себе младенца.
— Сидите тут, — сказал Костя, — А я – в больницу.
Сначала он хотел вызвать «скорую помощь», но потом сообразил, что больница — вот она, быстрее будет добежать, чем вести телефонные разговоры.
Костя понёсся в больничный городок. Сначала он хотел отыскать корпус роддома, но совсем рядом с ним находилась станция «скорой помощи», и он помчался туда.
Распахнув дверь, Костя глотал воздух ртом:
— Помогите! Тут, рядом с вами, женщина… Она только что родила. Замерзает вместе с младенцем. На машине вам – три секунды буквально… Носилки нужны. Я помогу…
К сожалению и здесь мгновенно выехать не получилось. Сначала Косте задали вопросы, потом ещё несколько минут ожидали, пока ближайший экипаж вернётся с вызова.
Костя не выдержал:
— Дайте что-нибудь тёплое, покрывало какое-нибудь. Я — туда. А вы подъезжайте к моргу… к входу…
Скоро Оксана уже лежала на носилках, укрытая пледом, а фельдшер звонила в полицию. В роддоме, увидев молодую женщину, тоже онемели. Полиция подъехала уже туда. Костю не отпустили домой, записывали показания.
Так начала восстанавливаться вся эта история. Роды у Оксаны начались преждевременно. Планировалось, что она будет рожать в платном отделении, в присутствии мужа, но срок подходил примерно через две недели.
В городе же, как и везде, из-за сезонных заболеваний, медработников и машин не хватало. В результате «скорая» подъехала только через несколько часов. Оксане уже казалось, что из-за начавшегося кровотечения, она вот-вот умрёт. Когда её привезли в роддом, она была без сознания, пульс еле прощупывался. А молоденькой врачихе этого сделать и вовсе не удалось. Сердцебиение малыша она тем более не сумела услышать.
Она сочла женщину мёртвой, попыталась провести самые примитивные реанимационные действия. А потом констатировала смерть и отправила «тело» в морг, где рабочий день уже почти закончился, и решили женщиной заняться завтра, оставив ее на кушетке в коридоре.
Но природа взяла своё, и там, в стенах «обители смерти», Оксана пришла в себя. Она родила младенца и, не зная как его согреть, завернула в пряди своих длинных волос. Женщина пыталась позвать на помощь, но у неё было слишком мало для этого сил. Она, то приходила в себя, то снова теряла сознание. И если бы малыш не плакал так громко и настойчиво, если бы припозднившийся Костя не проходил мимо…
— Да-а, — протянул молодой полицейский, — Нагорит теперь Романову… Ну, тому, кто дежурил сегодня. Ведь разговоры записываются. А если бы ты, парень, послушался его и домой пошёл, женщина бы точно погибла.
Но ещё в большем смятении находилась молодая «врач», решившая за несколько часов до этого, что Оксана умерла. Она рыдала, и прекратить этот поток слёз не могли никакие успокоительные.
Дело взяла в свои руки опытная акушерка:
— Первое, что надо сделать — отцу позвонить. Ведь ему сразу сообщили, как только… Надеюсь, сердце у него крепкое, такие известия за одну ночь пережить.
— Кто там хоть родился-то? — вдруг спросил Костя, — Мне не до того было, а теперь интересно. Девочка? Мальчик?
— Мальчик,— откликнулась акушерка из глубины коридора.
Домой Костя пришёл только на рассвете. Бабушка не ложилась спать, дожидалась его. Она вскипятила чайник, и они ещё долго сидели, обсуждая всю эту историю.
После бессонной ночи Косте хотелось отоспаться, и он думал, что никто его не потревожит. Но к полудню в дверь позвонили, бабушка пошла открывать, а, спустя несколько минут наклонилась над внуком:
— Костик, там к тебе…
— Ну что? Ну, кто? — буквально простонал парень, которому так не хотелось прерывать сладкий сон.
— Выйди, — строго сказала бабушка, — Надо!
В коридоре какой-то незнакомый мужчина крепко обнял Костю, прижал к себе.
— Спасибо, — шепнул он, — За моих, за Ксюшку мою… По гроб жизни теперь твой должник.
Мужчина задержался у них недолго, он спешил снова в роддом, к жене. Позже у двери они нашли сумку с шампанским и разными деликатесами.
Костя с бабушкой думали, что на том дело и кончилось. Но, неделю спустя, Косте позвонили. На мобильнике высветился незнакомый номер.
— Это Сергей,— представился звонивший, — Муж Оксаны. Простите, что я тут проявил инициативу. Номер ваш узнал, навёл справки… Константин, я хочу предложить вам работу. Как вы относитесь к тому, чтобы возглавить Станцию юных техников? Там работает много кружков, в основном технического направления. Ребята ходят серьёзные, много среди них талантов, таких «звёздочек», чьи способности надо развивать. Там была директор в летах, она уволилась. А руководитель управления образования – мой брат. Я ему рекомендовал вас, и он ждёт… Зарплата…
Сергей назвал сумму, заставившую Костю присесть на стул.
— А ещё, — продолжал Сергей, — Весной, когда мы будем крестить Димку, мы хотим с Оксаной просить вас быть крёстным. Не откажетесь?
Костя только и смог, что кивнуть. Потом он сообразил, что Сергей его не видит, и тих произнёс
— Не откажусь.
