— Моя сестра будет жить с нами, пока не найдет новую работу — Заявил муж
Видимо, не могут женщины вырастить в одиночку мужчину. Всегда это будет маменькин сынок, держащийся за юбку до преклонных лет. Наверное, неправильно судить всего лишь по одному неудачному опыту, но я для себя уже чётко решила: больше я на те же грабли не наступлю, и с мужчиной из неполной семьи не свяжу свою судьбу.
У моего мужа, Коли, большая семья с целой оравой родственников. Воспитывался он, однако, мамой и старшей сестрой.
Коля сделал мне предложение всего через полгода после начала наших отношений. Я восприняла это с восторгом и воодушевлением: значит, настоящий мужчина, который знает, чего хочет, и не сомневается в своих решениях. Конечно же, я сказала «да», и мы быстренько поженились.
Именно на свадьбе я впервые обратила внимание на то, что сестра Коли, Лиза, носится с ним, как с писаной торбой — будто бы со своим ребёнком. Мне показалось это странным: она ведь ему не мать. А так получалось, что обе женщины в семье обложили его со всех сторон любовью и заботой. Тогда я впервые задумалась: а если он и от меня будет ждать такого же отношения? Я не могу всю себя отдавать человеку, мне нужно время и пространство для себя.
Коля, однако, меня успокоил — мы на тот момент уже были в отеле и собирались предаться блаженному сну после долгого свадебного дня.
— У нас большая разница в возрасте, — сказал он. — Хотя по Лизе не скажешь, выглядит она хорошо… мама часто бывала занята работой, так что Лиза со мной нянчилась. Она мне как вторая мать.
И с такой нежностью он говорил о Лизе — с какой обычно говорят о мамах, — что я растаяла. Но всё оказалось не так уж просто, как Коля пытался это выставить.
Мы с ним частенько ссорились — то по пустякам, то по значимым причинам. Это нормально, в любых семьях случаются недопонимания. И мы, конечно, всегда мирились, однако каждая наша ссора, даже пустячная, выплёскивалась из семейного гнезда и становилась достоянием Колиной семьи. И Лиза, и Анна Павловна, его мать, — обе были в курсе наших дрязг. Причём, пока информация доходила от Коли к Лизе, а через Лизу к Анне Павловне, факты перевирались настолько, что я вообще переставала узнавать в раздутом конфликте нашу крохотную ссору.
Узнавала я обо всём от Анны Павловны: она звонила мне и принималась выговаривать за несуществующие скандалы. Выяснилось однажды, что я Коле на голову тарелку супа надела за то, что он сказал, что мама готовит вкусно, а я — нет. На самом деле, проблема была просто в том, что ему не понравился суп, он отказался его есть, но сказать, в чём дело, постеснялся. Мы немного повздорили, и я попросила прямо, словами через рот, объяснять, что не так. Пересолила, переперчила, мало специй — мало ли. Как я узнаю, что мне нужно исправить, если мне об этом не сказать?
Коля тогда пообещал говорить честно своё мнение — в супе я, оказывается, банально не доварила картошку, — и на этом ссора была исчерпана. Никакую тарелку я ему на голову не надевала — да и вообще не могла даже представить себе такое поведение по отношению к любимому человеку!
— Коль, — сказала я, — прекрати жаловаться на меня сестре. Ну повздорили мы, и что, нужно срочно бежать ей всё рассказывать?
— Да просто к слову пришлось… — принялся он оправдываться.
— Да не надо «к слову» выносить сор из избы. Ладно ещё, был бы сложный конфликт, так нет же — из-за супа поругались. Я как будто в телепередаче живу: ты всю нашу личную жизнь наизнанку выворачиваешь, а Лиза и Анна Павловна потом сидят, обсуждают нас и сетуют, какая я плохая жена.
— Вовсе они не сетуют! Ты преувеличиваешь, родная.
— Ага, — я хмыкнула. — Именно поэтому твоя мать потом звонит мне и выговаривает за то, что обидела тебя, бедненького.
Все мои попытки обсудить этот вопрос ни к чему не приводили: Коля ловко переводил тему, я на это велась, а потом, спустя пару часов, возвращаться к обмусоливанию одного и того же по кругу уже как-то не хотелось.
Не могу сказать, что мои отношения с золовкой и свекровью складывались плохо. Но вот эта их озабоченность нашей жизнью доводила меня до белого каления. Мало того, что Коля приседал им обеим на уши, так и сами они, что Лиза, что Анна Павловна, с радостью выскребали из его головы любые подробности наших неурядиц. Будто у самих жизни никакой не было, и они развлекались за наш счёт. Либо воспринимали Колю не как взрослого мужчину, который давно женат, а как маленького мальчика, который сам пока не понимает, что такое хорошо, а что такое плохо.
Всё это становилось невыносимым даже на расстоянии. Но однажды, когда я пришла домой с работы, меня встретил взволнованный Коля.
— Моя сестра будет жить с нами, пока не найдет новую работу — Заявил муж
— Какую ещё работу? — не поняла я. — Погоди, Коль, давай по порядку…
— Лизу уволили, — нехотя — будто бы рассказывает о собственной неудаче, пояснил он. — Ей стало нечем платить за квартиру, так что через пару дней её выселят. Мама на отшибе живёт, оттуда неудобно ездить по собеседованиям, а у нас транспортная развязка хорошая, ей будет удобно.
— А я? — спросила я. — Мне будет удобно? Не хочешь это узнать?
Мы с Колей тоже проживали в съёмной квартире — пока ещё не накопили на первоначальный взнос. И не было бы никаких проблем временно поселить у нас Лизу, если бы в квартире имелась лишняя пустующая комната. Но мы жили в однушке-студии. Нам двоим-то было тесно, а мы ведь муж и жена. А тут — посторонний для нас человек. Не чужой, конечно — Коле она сестра, — но не часть нашей маленькой семьи. О личной жизни можно будет забыть на неопределённый срок, что меня совершенно не устраивало.
— Тебе не кажется, что это — бред? — спросила я, так как на мои предыдущие вопросы ответа не последовало — Коля лишь обиженно вздохнул и насупился. — У Анны Павловны двушка, а у нас одна комната! И даже кухня не отделена, мы будем постоянно друг рядом с другом. Это же невыносимо! Никакого личного пространства. Я что, должна буду переодеваться при ней, готовить при ней, к тебе в постель ложиться при ней? Как ты себе это представляешь?
— Ох, ну раздула ты, конечно… — Он неловко рассмеялся. — Не будет таких сложностей, милая.
— Да как это не будет, когда будет? — настаивала я. — Трое людей в одной комнате день за днём! Да мы поубиваем друг друга уже через неделю!
— Ну, Лиза не такая агрессивная, — ответил Коля, видимо, намекая на меня. — Да и почём тебе знать, вдруг она найдёт работу уже через пару дней?
— До этого найти не могла, а тут вдруг резко найдёт. Ну да. — Я скептически фыркнула. — Я не против помочь ей деньгами, отвезти на собеседование, ещё как-то. Но жить вместе…
— Я не хочу продолжать обсуждать эту тему, — твёрдо сказал Коля. — Всё уже решено. Лизе будет удобнее пожить немного с нами. С нас не убудет, так что не разводи панику раньше времени, очень тебя прошу.
Меня обидело то, что с моим мнением даже не стали считаться, хотя обычно Коля так не поступал — он даже шторы без согласования со мной не покупал. Но мне не оставалось ничего другого, кроме как уступить. В конце концов, вдруг я преувеличиваю масштаб проблемы?
На следующий день Лиза приехала с вещами, хотя речь, вроде, шла о том, что её выселят лишь через несколько дней.
— Я зашла по пути в магазин, — заявила она с порога. — Купила продуктов: крупы там, хлеба, колбасы, масла.
— Спасибо, — сказала я осторожно, не зная, как к этому относиться. Я покупала продукты определённых производителей и уже привыкла к тому маслу, что беру я, и к той колбасе, что сама покупаю. Но мне не хотелось проявлять неблагодарность, так что я разложила всё в холодильнике. Это ведь хорошо, что Лиза готова вкладываться в продукты.
Но оказалось, что это была разовая акция. С тех пор Лиза больше ни копейки не потратила ни на продукты, ни на счета. Я и не думала брать с ней коммуналку, но как-то не рассчитывала, что мне из нашего с Колей бюджета придётся кормить продолжительное время ещё одного человека.
К тому же, Лиза начала очень быстро обживаться. Она переставляла всё в ванной: гели, шампуни, кремы, лосьоны. Перевешивала полотенца. Меняла местами посуду. Передвигала мои книги — у меня они стояли в алфавитном порядке, а ей казалось, что красивее будет расставить их по цвету корешков. Если я начинала уборку тогда, когда мне нужно, она принималась психовать.
— Не могла раньше начать или позже? — злилась она, сидя с ноутбуком на диване. — Я занята, ты мне мешаешь.
— Я делаю уборку тогда, когда хочу, — отвечала я. — И спрашивать твоего разрешения не собираюсь.
Или она могла демонстративно споткнуться о ведро с водой, когда я мыла полы, и тоже выставить меня крайней.
— Ну зачем ты сейчас-то начала пол мыть? — спрашивала она. — Не видела, что ли, что я тут хожу?
— Да ты достала! — ответила я однажды. — Я под тебя подстраиваться не буду. Сядь на диван и сиди, пока я всё помою. Встанешь и оставишь отпечаток своей лапы — я тобой пол вытру.
Она почему-то решила, что я шучу, и весело рассмеялась. Но всё-таки села на диван и больше не мешала мне до тех пор, пока я не закончила с уборкой.
Работу она искала без особого рвения. Я часто видела её с ноутбуком или висящей на телефоне, но ездила она куда-то максимум раз в неделю. Её профессия удалённой работы не подразумевала, так что не знаю, как она собиралась трудоустраиваться, даже не доходя до этапов собеседования.
— Пойду с подругами в кафе, — заявила она как-то, залезая в шкаф — я выделила ей пару полок под одежду. — Дашь денег?
— Сколько? — спросил Коля.
— Ну пару тысяч — туда-сюда.
— Коль, — позвала я. — Из нашего бюджета ты деньги давать не будешь, понятно? Лиз, заработай себе на гулянки и ходи с подругами, куда захочешь. Мы и так тебя содержим, имей совесть.
Лиза в ответ лишь недовольно закатила глаза. Позже я узнала, что Коля всё-таки дал ей денег, а на мои возмущения ответил:
— Ну ей же надо как-то личную жизнь устраивать. А то столько лет — и даже замужем ни разу не была. Где ей мужчину взять, если сутками дома торчать?
— Так она и не должна сутками дома торчать, — напомнила я. — Предполагалось, что она ищет работу, чтобы съехать от нас. Вот найдёт работу, съедет, и тогда пусть занимается личной жизнью. Ещё раз ей деньги дашь — мало не покажется.
Вернулась Лиза к ночи, поддатая и воняющая перегаром. Я открыла нараспашку окна, но всё равно полночи не могла уснуть из-за мерзкого запаха, витавшего в воздухе.
Через пару дней Лиза снова засобиралась на отдых с подругами. Я к тому времени уже начала продумывать план по её выселению, только не знала пока, как к Коле подступиться, чтобы он не увёл опять разговор в другую сторону, и чтобы проблема точно была решена.
— Мне денег надо, — заявила Лиза. — С подругами в баре посидеть.
— А я тут при чём? — спросила я.
Коля в это время был на работе, а я в свой выходной занималась готовкой. Лиза стояла возле меня, заглядывая в кастрюли и принюхиваясь. Она оказалась весьма прожорлива, и даже перед ресторанами не отказывалась от порции супа или от тарелки плова.
— Колька сказал, за деньгами к тебе обращаться, — ответила она с самым невинным выражением лица, какое я когда-либо видела. — Ну так что? Тысячи две мне хватит.
Тут уже моё терпение лопнуло, и я швырнула лопатку в сковороду. Вот Коля молодец! Не дал ей денег, зная, что разозлит меня, но и не отказал, зная, что разозлит сестру. Переложил решение проблемы на меня. Ну жук, ну скользкий тип!
— Ни копейки не получишь, — ответила я. — Ты живёшь, как трутень, за наш счёт: стесняешь нас, жрёшь нашу еду, тратишь наши свет и воду, ещё ухитряешься пытаться командовать, и тебе хватает наглости просить деньги? Ты работу ищешь вообще? Потому что если ты вдруг решила, что я собираюсь жить с тобой годами, обстирывать тебя и кормить, то ты сильно ошиблась.
Выражение лица Лизы мгновенно изменилось. Щёки побагровели, глаза опасно сузились. Она начала орать на меня, обзывая прошмандовкой, жадной эгоисткой, вертихвосткой и бог весть какими словами ещё — я всего великолепия её речи, к сожалению, не запомнила. А потом она демонстративно побросала вещи в сумку и ушла, напоследок хлопнув дверью.
«Ну наконец-то», — подумала я и успокоилась. Скандал меня ничуть не тронул.
Однако спустя час мне принялась названивать Анна Павловна. Она оказалась не столь красноречива, как Лиза, но ушат помоев на меня вылила знатный. И тварь я распоследняя, и как меня земля носит, и всё в таком духе.
— Ну наконец-то, — сказала я, когда домой пришёл Коля. — Твои родственники поехали кукухой.
— А ты зачем Лизу выгнала? — испугано спросил Коля. — Мама сказала, ты её сильно обидела и выставила.
Я даже не стала его переубеждать. Пусть думает, что выгнала — мне всё равно.
— Хватит с меня дармоедки этой, — сказала я. Хотела ещё то-то добавить, но тут снова раздался звонок. — Успокой свою мать, будь добр. Сколько можно мне названивать?
Но Коля смотрел на телефон, как мышь на удава, и явно со своей матерью разговаривать не собирался. Он был в таком ужасе, что меня разобрал смех.
— Маменькин сынок несчастный, — сказала я. — Куда ж я смотрела… Ухожу я от тебя, Коль. Иди с сестричкой своей живи, или с маменькой. А я от вас всех устала, сил моих больше нет терпеть тебя-тряпку и твою семейку, которая вечно лезет в каждую дырку.
Коля был нормальным, не считая всех этих ситуаций с семьёй. И мы могли бы всё это дело замять да жить дальше. Но я представила себе, что стану матерью и буду воспитывать ребёнка в таких условиях, и внутренне содрогнулась. Такой мужчина, как Коля, о детях даже не вспомнит, если мамочка или сестра пальчиком поманят. Оно того не стоит.
