Моя мама живет в твоей квартире уже три месяца, перепеши-ка на неё жилье, заявлял муж. Случай из практики
— Ничего не успеваю! — от отчаяния мне уже хотелось просто бессильно расплакаться.
— Ты никогда ничего не успеваешь! Другие же как-то справляются! — раздраженно выговаривал мне муж, вместо того, чтобы оказать хотя бы моральную поддержку.
— Вить, я одна. У меня пара рук, а не десять. Надо и с Костей заниматься, который двадцать четыре на семь на мне, и по дому успевать, и за продуктами сходить. От тебя вообще никакой помощи нет!
— Не мужское дело тарелки мыть и с дитем няньчиться. Я мужчина, я работаю. Вы живете, между прочим, благодаря тому, что я пашу, как последний конь ломовой!
Я взяла сына на руки и ушла из кухни, где проходил этот разговор. До рождения Кости мы с мужем жили душа в душу, и ссор между нами почти не случалось. Но появился малыш, которого оба хотели и ждали, и все прежние сценарии улетели в трубу. Маленький ребенок – всегда испытание. Кто считает, что дети – это исключительно умиление, целовашки в пяточки и тихие игры с кубиками, того реальность поспешит разочаровать. Косте было десять месяцев. Он уже начинал пытаться ходить самостоятельно, растил третью пару зубов. Каждый зуб давался нам трудно. Малыш становился беспокойным, выдавал жар по ночами, постоянно плакал и решительно не желал спать. Я уже была похода на привидение – под глазами круги, от недосыпа и усталости шатает.
Мои мама и папа жалели меня, но они жили далеко. Я после свадьбы перебралась в квартиру супруга, а мою добрачную, оставшуюся в наследство от бабушки, никак не решалась сдать. Жаль было пускать чужих людей в дом, который я помнила с детства. Бабушка Валя меня очень любила, баловала, дожила до преклонных лет. Правда, до замужества моего и рождения правнука так и не дожила, тихо ушла осенней ночью, никого не побеспокоив. Горевали мы по бабушке долго – всех нас она вырастила, на всех хватало у нее любви и мудрого доброго светлого слова.
Муж никак не комментировал мое решение относительно бабушкиной квартиры. Зарабатывал он достаточно, мы не бедствовали, даже когда я вышла в отпуск по уходу за ребенком. Единственной проблемой теперь стал недостаток времени на отдых. Костя был мальчиком непростым, очень привязанным ко мне. Есть детки, которые могут самостоятельно играть, но мой сын требовал моего присутствия во всем, что безумно утомляло. Усталость копилась, грозя сломать меня. Я не успевала помыть посуду и пол, всюду были разбросаны игрушки и детские вещи, а стирки было столько, что она грозила завоевать всю ванную комнату, выскочив из огромной бельевой корзины. Мужа это раздражало. Витя не раз пенял мне на бардак, притом, что ни разу не встал ночью к Косте. Я же порой за всю ночь спала от силы час, и то не подряд. Да, такой период, да, он пройдет, да, я все это понимала. Но ресурсы женщины тоже не бесконечны, а помощи было ждать неоткуда. Мама не могла приехать – она ухаживала за отцом, которому последнее время сильно не здоровилось.
Как-то к нам в гости пришла моя свекровь. Диана Ивановна была женщиной волевой, непростой, но в целом у нас с ней отношения сложились не плохие. Она не лезла в нашу семью, рассуждая, что, если ее сыну хорошо, то не ее дело как в его доме и что происходит. Я Диану Ивановну за эту позицию искренне уважала. Ведь сколько историй, когда свекровь на сноху взъелась, и портит детям жизнь. Мой случай был скорее хороший.
Мужа дома не было, он работал, а Диана Ивановна заглянула с гостинцами для внука на чашку чая. Она жила в поселке недалеко от города. Всего-то час езды на автобусе, который ходил каждые сорок минут, так что добраться проблемы не было никакой. Разве что зимой, когда заметало, иногда с дорогой были проблемы, но это скорее исключение, чем правило. Гостьей свекровь в нашем доме была не частой. Когда Костя родился, она и вовсе только спустя три месяца приехала, не желая беспокоить меня и малыша.
Диана Ивановна прошла в кухню, зорким взглядом оглядела гору немытой посуды, остывшую кашу в пиале на столе, разбросанных мягких медведей на полу.
— Зашиваешься, я смотрю. — не спросила, а утвердительно сказала она.
Я включила газ под чайником, села напротив свекрови с сыном на руках.
— Это не то слово, Диана Ивановна. Совсем с ног сбиваюсь. Костик на мне живет, ни на минуту не отпускает, спит совсем мало.
— Иди, мой сладкий, к бабуле! — свекровь протянула малышу руки, и тот потянулся навстречу. — Мамка твоя зеленая уже, как петрушка. Ты чего это такой беспокойный парень у нас, а?
Свекровь ворковала с малышом, я налила нам с ней чаю покрепче.
— С сахаром вам?
— Да, дочка, две ложки. — отозвалась Диана Ивановна, расстегнув цепочку с крестиком, и убирая ее в карман, потому что внучок уже нацелился тянуть и дергать украшение.
— Берите печенье, вчера пекла. — я поставила на стол тарелочку с овсяным печеньем, посыпанным сахарной пудрой.
— Давай, Лиза, поговорим с тобой. — свекровь взяла печенье, откусила маленький кусочек и отдала остаток внуку. — Ты исхудала совсем, дома бардак… Не обижайся, я не со зла говорю, а от души. Сама ведь мать, помню, каково, когда дите маленькое совсем – помыться и поесть спокойно некогда. Предлагаю тебе помочь, если согласишься. Рук лишних на ребенка не бывает, так что я на подхвате буду. Хоть пару часов в день посижу – и то тебе подспорье. Уберешься, в магазин сходишь, приготовишь. Сын мне жалуется, что даже ужин не всегда успеваешь сделать.
Я тяжело вздохнула – значит, Витя рассказал матери, что я плохая жена.
— Я буду рада. Вот только вам ведь так долго ездить до города. Давайте сделаем так. У меня бабушкина квартира пустует, я ее так и не сдала. Она в соседнем дворе, так что и ходить особо не придется, пара минут всего лишь. Пока Костя совсем мал, мне помощь и правда, как воздух нужна.
— Ну, вот и порешили, значит. Как раз удачно, ведь уже октябрь – садово-огородные дела я закончила, так что свободна. Внучку вот пригожусь. А то сидела бы всю зиму только снег расчищала, скучно мне там.
Мы еще поговорили со свекровью, а потом расстались, взаимно довольные договоренностями. Диана Ивановна уже на следующий день перебралась в бабушкину квартиру, быстро там освоилась, навела немного порядок – пыль протерла, окна перемыла. Уже во вторник пришла сидеть с Костей. За четыре часа я успела очень много – помыла полы, собрала все игрушки, приготовила обед и ужин, поставила стирку.
Диана Ивановна с малышом сидела в детской, что-то тихо ворковала с внучком. На следующий день она и вовсе забрала его к себе, а я с чистой совестью проспала два с половиной часа. Как мало нужно человеку для счастья! Мне показалась, что я по-настоящему выспалась в тишине, встала бодрой и отдохнувшей, с новыми силами взялась за домашние дела. Свекровь стала моей палочкой-выручалочкой. Миновал Новый год, все шло своим чередом. Я уже чувствовала себя не такой усталой, как прежде. По-прежнему не высыпалась, но несколько часов в день без сына были настоящим подарком судьбы. Я успевала поделать домашние дела, помыться, спокойно поесть, приготовить мужу еду. Витя тоже таким раскладом был доволен, мы теперь меньше ссорились.
Костя с бабушкой время проводил охотно, не капризничал. Свекровь играла с ним в ладушки, рисовала пальчиковыми красками, собирала самые простенькие пирамидки с колечками по цветам. Зима выдалась очень снежной, и я в очередной раз порадовалась, что Диана Ивановна живет в квартире бабушки, до которой рукой подать. Не наездилась бы она с внуком из поселка по таким любым метелям.
В очередной пятничный вечер я, свекровь и Костя были дома, ждали нашего папу. Витя немного задержался, о чем предупредил заранее. Пришел с пакетами, полными продуктов, которые я просила купить его по списку. Костя тут же сцапал маленькими ручками коробочку с соком и сырок, снова убежал в детскую к бабушке.
— Садись, борщ свежий, с мороза самое то. — сказала я супругу.
— Моя мама живет в твоей квартире уже три месяца, перепеши-ка на неё жилье — Заявил мне муж
— Это с какой стати я должна на нее наследственную бабушкину квартиру переписывать?
— Она у тебя бесплатной нянькой потому что работает! Ты же неженка, тебе тяжело самой с мелким. — пояснил мне муж.
В этот момент в кухню как раз вошла Диана Ивановна.
— Витя дело говорит, я три месяца каждый день, как на работу, к тебе хожу.
— Но вы ведь сами предложили помощь, это ваш внук.
— И что, ты думаешь, мне больше заняться нечем, только няньчиться? Своего я вырастила, а с твоим задарма не хочу сидеть! — сказала Диана Ивановна.
— Ничего ни на кого переписывать я не буду, даже не надейтесь! — отрезала я.
— Как миленькая перепишешь, иначе опять одна останешься! — повысил на меня голос Витя.
Я нахмурилась, взяла из рук свекрови сына.
— Мы пойдем погуляем с Костей.
Мне никто и не думал мешать. Я наспех собрала самое необходимое – свое и сына, вышла с малышом во двор, и быстрым шагом пошла в квартиру бабушки. Пока шагала, приноравливаясь к неуверенным шагам Кости, позвонила в контору по смене замков. Специалист приехал быстро, взял не дорого. Вещи свекрови я выставила в подъезд.
Вернувшись, та пыталась стучать, кричала, развлекая бесплатным цирком соседей. Мне было все равно. Я не открыла. Она кричала, что заберет у меня ребенка, что я непутевая мать, и многое в том же духе.
Утром вместе с малышом пошла подавать документы на расторжение брака. Мы несколько недель прожили в бабушкиной квартире, а когда я получила документы, подтверждающие мою свободу, то купила билеты и укатила к родителям. Мы ехали с Костей на поезде, за окном мелькали снежные леса и поля. Повсюду царил метельный февраль, украсивший землю пушистыми сугробами. Сынок с удовольствием смотрел в окно, ночами спал, хорошо кушал. Два дня пути пролетели быстро. Отец, мама и брат встречали нас с сыном на вокзале, крепко обнимали.
Родительский дом был все таким же, как раньше. Старым, со скрипучими половицами, большим крыльцом, огромным, заметенным снегом участком. Мы с Костей ели мамины фирменные пирожки с мясом и квашенной капустой. Дома пахло уютом, спокойствием, счастьем. Папа качал на колене внучка.
— Экий постреленок большой стал! По фото, вроде, махонький, а на коленках сидит, так бутуз! — смеялся отец и щекотал малыша.
Я несколько месяцев прожила у родителей. Бывший муж не писал и не звонил. Ему было не интересно как его сын, что с ним и со мной. Меня это скорее даже радовала. После всего случившегося никаких дел с Виктором я больше иметь не хотела. Родители, когда я рассказала о причине нашего с мужем расставания, однозначно встали на мою сторону, поддержали. Они помогали с Костей, а малыш быстро привык к дедушке, бабушке и дяде.
В итоге мы прожили и весну и лето у родителей. Я помогала с огородом, бабушка с дедушкой с радостью няньчились с внуком. Вернулась я в город только осенью, устроилась в детский сад нянечкой, чтобы Костю взяли в ясли. Деньги платили за эту работу небольшие, зато сынок был под приглядом, не скучал по мне и не капризничал. Теперь он спал по ночам, и я могла отдохнуть и выспаться тоже. Со всем мы в итоге справились. Любовь к Косте давала мне силы жить, двигаться дальше, не сдаваться. Ребенок вообще становится огромным мотиватором в этом мире. Ради его улыбки хочется просыпаться по утрам, ты чувствуешь, что можешь горы свернуть, лишь бы ему было хорошо.
Остатки вещей от бывшего супруга я так и не забрала. Мы просто с Костей докупили, что нам требовалось и спокойно жили в бабушкиной квартире. Как жаль, что она правнука так и не увидела! Уверена, Костю она бы любила также, как и всех нас. Я часто вспоминала бабушку Валю, рассказывала о ней сыну. Тот говорил все лучше, с ним было очень интересно болтать. В этой маленькой кудрявой голове с огромными шоколадными глазищами крутились тысячи вопросом, на которые я порой терялась, как отвечать. А вот где папа сын никогда не спрашивал. Он словно забыл Витю, как будто того и не было в нашей жизни. Наверное, когда Костя вырастет, он все же задаст мне этот вопрос, и я честно расскажу ему, почему ушла от его отца. А пока мы были счастливы вдвоем. Постоянно что-то мастерили, готовили, сын уже помогал мне убираться и больше не разбрасывал игрушки по всему дому. Мой маленький помощник уже был достаточно большим, чтобы беречь меня и быть мне светом и щитом в этом огромном удивительном мире.
