| Pofu.ru - Всё обо всём!

Они клеймили её чёрствой душой, пока она меняла пелёнки взрослому мужику. Долгие годы она была живой тенью. А потом купила билет в один конец и стёрла в порошок свою анкету в архиве

Они клеймили её чёрствой душой, пока она меняла пелёнки взрослому мужику. Долгие годы она была живой тенью. А потом купила билет в один конец и стёрла в порошок свою анкету в архиве

1918-й. Панталоны с тугими резинками спасли барыню от нищеты. Двадцать семь лет спустя её дочь вошла в мой дом и назвала меня мамой. А я все это время хранила её настоящее наследство в огороде

1918-й. Панталоны с тугими резинками спасли барыню от нищеты. Двадцать семь лет спустя её дочь вошла в мой дом и назвала меня мамой. А я все это время хранила её настоящее наследство в огороде

В июле 1941 года. Её муж ушёл на фронт, оплакивая вдову. Её дочь засыпает под колыбельную воровки. Скоро они услышат стук в дверь — это не почта принесла похоронку, это её месть явилась за своим

В июле 1941 года. Её муж ушёл на фронт, оплакивая вдову. Её дочь засыпает под колыбельную воровки. Скоро они услышат стук в дверь — это не почта принесла похоронку, это её месть явилась за своим

1933 год. Она родилась от греха и слюны, её колыбелью была халупа выжившей из ума старухи, а единственным наследством — умение выживать… и самые страшные тайны скрываются за самой невинной улыбкой

1933 год. Она родилась от греха и слюны, её колыбелью была халупа выжившей из ума старухи, а единственным наследством — умение выживать… и самые страшные тайны скрываются за самой невинной улыбкой

Мать получает похоронку, но её сын возвращается — только теперь он не хромает от раны, а шепелявит на чужом языке, и в его вещмешке лежит не медаль «За Отвагу», а ключи от немецкого штабного автомобиля

Мать получает похоронку, но её сын возвращается — только теперь он не хромает от раны, а шепелявит на чужом языке, и в его вещмешке лежит не медаль «За Отвагу», а ключи от немецкого штабного автомобиля

1960-ый год. Она слушала бабкины сказки о кикиморах, даже не подозревая, что самая страшная нечисть обитает не в лесу, а в соседнем доме, а самые волшебные зелья варятся не в ступе, а в обычном самоваре, из которого по утрам пьёт чай вся деревня

1960-ый год. Она слушала бабкины сказки о кикиморах, даже не подозревая, что самая страшная нечисть обитает не в лесу, а в соседнем доме, а самые волшебные зелья варятся не в ступе, а в обычном самоваре, из которого по утрам пьёт чай вся деревня

1930г. Она пережила голод, войну и потерю всех, кого любила. Её называли победительницей. А она по ночам выла в подушку

1930г. Она пережила голод, войну и потерю всех, кого любила. Её называли победительницей. А она по ночам выла в подушку

1926 год. Они выгнали ее из села с нагулянным пузом. Отдала свою глупость женатому индюку, а он украл дитя и подарил своей жене, но судьба смеётся последней — теперь она умоляет забрать

1926 год. Они выгнали ее из села с нагулянным пузом. Отдала свою глупость женатому индюку, а он украл дитя и подарил своей жене, но судьба смеётся последней — теперь она умоляет забрать

Она пришла с фронта с подарком в животе и чемоданом лжи. Бабушка обрадовалась наследнику, а получила змею у сердца. И даже не догадывалась, что укачивает дочь душегуба своего сына

Она пришла с фронта с подарком в животе и чемоданом лжи. Бабушка обрадовалась наследнику, а получила змею у сердца. И даже не догадывалась, что укачивает дочь душегуба своего сына

1918 год. Она притворилась деревенской дурочкой, чтобы выжить, играя в грязи в лаптях, но под юбкой из дерюги шелестели шелка прошлой жизни, а в глазах пряталась дочь купца, мечтающая о своем реванше

1918 год. Она притворилась деревенской дурочкой, чтобы выжить, играя в грязи в лаптях, но под юбкой из дерюги шелестели шелка прошлой жизни, а в глазах пряталась дочь купца, мечтающая о своем реванше

1940 год. Сперва они украли нашу корову. Родительская вражда гниёт глубже колхозного амбара. Но война расставляет свои ловушки, и только спустя годы станет ясно, чья взяла: упрямства стариков или любви, которая оказалась сильнее даже похоронки

1940 год. Сперва они украли нашу корову. Родительская вражда гниёт глубже колхозного амбара. Но война расставляет свои ловушки, и только спустя годы станет ясно, чья взяла: упрямства стариков или любви, которая оказалась сильнее даже похоронки

Избалованная жена олигарха закатила сцену. Опрокинула бокал и обвинила во всём персонал, как делала это годами. В тот вечер сменился владелец, а новая официантка преподала урок, который богатая клиентка запомнит навсегда

Избалованная жена олигарха закатила сцену. Опрокинула бокал и обвинила во всём персонал, как делала это годами. В тот вечер сменился владелец, а новая официантка преподала урок, который богатая клиентка запомнит навсегда