Чmо ела моя бабушка, когда жuла в беспробудной бедносmu u почему плачеm сейчас, когда в холодuльнuке много колбасы
— Да, были времена, — со слезами вспоминает моя бабушка, кусая сочную горячую котлету и закусывая сырокопченой колбасой. Это сейчас, работая всей семьей, мы можем позволить себе есть котлеты. Котлеты, колбасы, сливочное масло, конфеты, холодец, сыр — всё эта распробовала она совсем недавно. В 2008 году мы стали жить более-менее лучше. Родители купили себе по мобильнику, а мы — дети, стали играться и воображать перед соседями, вешая себе первый Simens на шею. Мама стала чаще справлять праздники — тем самым жарила котлеты и варила холодец.
Бабуля по сей день соблюдает посты, и солит капусту. Варит щи на овощном бульоне и добавляет эту «кислятинку». Она выросла на таких щях, потом кормила свою семью — мою маму. До меня рецепт дошел уже со вкусом мяса. Мама начала варить те же щи, но добавляла кубик Магги. Помните, такую едкую приправу на говяжьей косточке или куриный Роллтон?
Бабушка вспоминает те годы со слезами и тоской. Вроде кушать было нечего, а с другой стороны — россияне были намного здоровее. Не было химозной колбасы, пальмового молока и «сливочного» масла. Молоко государство само выдавало за заслуги, за детей — бесплатно! Поколение росло здоровым и крепким.
Потом пришла экономия, а вместе с ней и сухие смеси. И после молока матери малыши переходят на опасные прикормки. Производят их исключительно из «мертвого» химического сырья. Развитие современных детей с раненого возраста идет на вред иммунитету.
Бабушка часто плачет, но не от жалости себя в молодости, не из-за того, что нечего было есть, просто тогда была «живая еда» Прабабушка варила различные каши, с натуральным молоком, с медом, с вареньем, или с солью и овощами. Варили картошку прямо с огорода, готовили салаты из домашних овощей. Особенно часто готовили винегрет с душистым маслом. Пекли хлеб — настоящий, ароматный, прямо из печи. Котлеты делали из каши «геркулес» — известная всем овсянка. Заливали ее водой, добавляли соль, жареного репчатого лука с морковкой. Когда все разбухнет, тогда лепили котлеты, предварительно обваляв их в сухарях из белого хлеба — которые опять же, постоянно сушили сами. Жарили и наслаждались. На десерт шинковали морковку с сахаром или жарили пышные оладушки, вприкуску с наваристым киселем из варенья.«Объеденье» — говорит моя бабуля. И никакого мяса не нужно было, да и сложно было его достать семье моей бабули. Жили в полнейшей бедности, а работали все члены семьи даже по ночам, в поликлинике.
Красавица-бабуля!
Бабушка, а разве курей у вас не было, разве не жарили (варили) вы курочку? — с любопытством спрашивая я.
«Нет, курицу не ели, сначала разводили для торговли. А когда узнали, что отец с фронта уже не вернется — жизнь совсем изменилась. Я даже уже не помню, как мы тогда пережили это горе. Мы долго голодали».
Знаете, когда бабушка начинает говорить о своей молодости, о том, чем кормились, что покупали — меня саму начинает дергать. Она все желает мне, чтобы я голода не узнала, и в то же время «бубнит», что еда стала похожа на «яд». Вроде бы и холодильник полный, бутерброды со сливочным маслом, жареные яйца с колбасой, конфеты с кофе и это только на один завтрак, только не хорошо потом от этой еды целый день! Качество уже не то — как тут не плакать? Что хорошо, а что плохо?
