Турецкий строитель подарил мне дочь, а она, спустя годы, подарила мне внука. Но тот вечер, когда я чуть не отправила ее на аборт, а она мне в ответ…
С самого раннего детства Вероника Иванько отличалась от своих хрупких, воздушных подружек. Её формы были основательными, солидными, словно природа решила вылепить её не из фарфора, а из добротной, теплой глины. В школьные годы она возвышалась среди одноклассниц, её силуэт казался чужеродным среди тонких веточек в коротких юбочках. Лицо её также не было написано кистью изящного мастера — даже улыбка, редкая и робкая, не столько украшала, сколько делала его ещё более незащищенным, обнажая два аккуратных ряда маленьких, словно жемчужки, зубов.
Подруги, чей внутренний мир был столь же миниатюрен, как и их фигурки, считали её не особо сообразительной. Ну, не всем же быть эрудитами? Девушка не любила многословия, зато обладала удивительным, почти магическим даром — умением слушать. Когда кто-то делился сокровенным, рассказывал трогательную историю, её глаза мгновенно наполнялись влажной поволокой, а если звучала шутка, её смех, глуховатый и искренний, раскатывался по округе, заставляя улыбаться даже самых угрюмых.
К восьмому классу в ней уже угадывалась взрослая женщина, её тело, опередившее время и сознание, полностью сформировалось, излучая зрелую, пока неосознанную энергетику. Эта перезрелая женственность не ускользнула от внимания одного гостя из солнечной страны, человека по имени Джемаль. Ему было около тридцати, он работал на строительстве нового микрорайона и уже три года жил в России, благодаря чему освоил язык достаточно сносно. Их встреча произошла в полутемном зале кинотеатра, где пахло попкорном и обещаниями.
Джемаль, чья жизнь состояла из тяжелого труда и тоски по дому, не стал раскрывать всей правды. Он представился не простым рабочим, а человеком, руководящим процессом. Узнав, что перед ним юное, нетронутое создание, он на мгновение опешил, но затем подумал, что, вероятно, такова судьба — подарить ему скромный цветок, не блещущий внешней красотой, но ценный своей чистотой.
Девушка поверила каждому его слову, ведь её сердце, не знавшее ранее трепета, было распахнуто настежь. Она готова была на всё ради этого взрослого, такого интересного мужчины, уверенная, что её чувства взаимны. Обмануть её было несложно — мешали и юные годы, и полное отсутствие какого-либо опыта в подобных делах.
О своем поклоннике она с восторгом рассказывала всем, кто был готов слушать, за исключением, разумеется, родителей. Подружки не верили, поднимали её на смех. Где уж такой, как она, найти заморского принца! Но когда форма школьного платья на её теле стала заметно меняться, округляться, всем пришлось признать — загадочный возлюбленный существует на самом деле.
Мать Вероники, ничего не подозревавшая, отвела дочь на обследование, полагая, что у той проблемы с пищеварением. Однако врач ультразвуковой диагностики с улыбкой поздравил её с грядущим пополнением в семье. Да, и о прерывании беременности речь уже не шла — время было безнадёжно упущено.
В учебном заведении героиня нашего рассказа в одночасье превратилась в настоящую знаменитость. Однако её омрачала одна мысль — едва узнав о новом положении подруги, зарубежный гость бесследно исчез. Словно его и не было. Напрасно она подолгу стояла у серого общежития, вглядываясь в лица чужих мужчин.
Вероника отказывалась верить в его бегство. Он же испытывал к ней настоящую привязанность! Она была уверена, что скоро он появится, они оформят отношения, и он увезёт её в свою прекрасную страну, полную солнца и моря. Но дни складывались в недели, а его всё не было.
Родившуюся малышку она мечтала назвать старинным восточным именем и дать отчество, производное от имени отца, но мать, Галина Степановна, пришла в неописуемое волнение.
— Одумайся, милая! Пожалей свою кровиночку! Мало того, что растишь её без папы, так ещё и наградишь таким сочетанием! Всю жизнь потом будут дразнить! И отчество будут коверкать на свой лад!
— А что же делать? — хмурила свой невысокий лоб молодая мать.
— Запишем её как Яну Сергеевну! — настаивала бабушка.
Так и поступили.
Промелькнуло полтора десятилетия. Яна превратилась в смуглую, яркую девушку, чья красота заставляла оборачиваться вслед. Статью она пошла в мать — такая же крепкая, цветущая, и уже вовсю крутила романы с местными юношами.
— Только попробуй принести мне в подоле! — частенько пригрозивала ей Вероника, — выставлю за дверь в тот же миг!
— От совместного прослушивания музыки в наушниках дети не появляются! — парировала дочь, — можешь не переживать!
— Я должна была тебя предостеречь! — ставила перед Яной тарелку с горячими макаронами под сырным соусом мать.
Галина Степановна к тому времени уже передвигалась с большим трудом и проводила дни, сидя в инвалидной коляске у экрана телевизора. Пожилая женщина обожала многосерийные мелодрамы с восточным колоритом и порой ворчала на дочь:
— И надо же было тебе из всех заморских гостей выбрать самого ненадёжного, этого Джемаля!
— Мам, ну хватит уже, — шипела на неё Вероника, — столько лет прошло, а ты всё не успокоишься! Говори тише, а то Яна услышит, потом придётся отвечать на неудобные вопросы!
Дочери с самого детства говорили, что её отец — некий Сергей, пропавший без вести во время поездки в деревенский дом, принадлежавший когда-то семье. Такой мужчина и вправду существовал, и будь он жив, крайне удивился бы, узнав о своём отцовстве. Деревенский дом давно был продан, и Вероника не опасалась, что дочь начнёт розыски отца или его могилы. Имя же настоящего родителя в их доме не звучало никогда.
Сама же наша героиня, несмотря на все удары судьбы, продолжала наивно верить в добрые намерения людей и все эти пятнадцать лет отчаянно пыталась наладить свою личную жизнь. В её душе успели оставить свой след разные мужчины: и суровый водитель грузовика, и застенчивый библиотекарь, и предприимчивый торговец фруктами. Но последним, кто постучался в её дверь, оказался Георгий из солнечного города Батуми.
Мужчина трудился на одном из столичных рынков, и каждый его визит в дом, где обитали три поколения женщин, превращался в маленький праздник. То он приносил с собой связку сладкой чурчхелы, то огромный, полосатый арбуз, то свежайшую баранину, которую сам же и готовил, щедро сдабривая ароматными специями. Запах был настолько божественным, что соседи по всему подъезду начинали непроизвольно сглатывать слюну и лихорадочно искать в интернете рецепты кавказкой кухни.
Именно так всё и произошло в тот памятный вечер. Георгий, вернувшись после трудового дня, нежно поцеловал Веронику и вручил ей свёрток, из которого выглядывала пёстрая зелень и кусок свежей курятины.
— Готовим сегодня сациви! — радостно возвестил он, энергично потирая ладони, — и вина припасёл! Так! Я займусь мясом, а ты, моя хорошая, поколдуй над орехами.
— Но как же мне их? — растерянно заморгала она.
— Очень бережно! Я всё покажу, — уже засучивал рукава Георгий.
— Знаешь, Георгий, Яны всё нет, и я начинаю серьёзно беспокоиться, — рассеянно перебирая пучки кинзы и тархуна, проговорила Вероника.
Мужчина бросил взгляд на циферблат часов.
— Ещё не так поздно. Наверное, загулялась с друзьями!
— К восьми она должна быть дома. Мы договаривались. А сейчас её телефон не отвечает! — в голосе женщины послышались отчётливые слёзы.
— Ой, ну не надо так расстраиваться, дорогая! Хочешь, пройдёмся вместе, поищем её? — уже опуская рукава, предложил спутник.
Вместе они обошли все дворы и скверы, где обычно проводила время её дочь. Приятели девушки лишь пожимали плечами, утверждая, что не видели её, и от каждого такого слова материнское сердце разрывалось на части.
— Это я во всём виновата! Накричала на неё с утра! — уткнувшись в грудь Георгия, дала наконец волю горю Вероника.
— Не плачь, обязательно найдём, — успокаивал он её, мягко похлопывая по плечу.
Они направились в ближайшее отделение полиции, чтобы заявить о пропаже. К счастью, в телефоне матери хранилось несметное количество фотографий дочери — она невероятно гордилась ею, ведь Яна выросла невероятно привлекательной.
— И что теперь будем делать? — выходя из официального здания, спросила Вероника, — куда нам теперь идти? Может, проверим ещё раз то место у старых тополей? Или спросим в том новом клубе?
Георгий молча курил, не находя подходящих слов.
— Пойдём домой. Мы сделали всё, что в наших силах, теперь остаётся только ждать, — наконец решился он сказать.
— Нет, я не могу просто сидеть! Иди ты. Начинай готовить своё сациви, а я ещё немного походим по округе, осмотрюсь. Иди, пожалуйста. Вдруг Яна вернётся, а дома одна бабушка. Она же и дверь-то ей не сможет открыть, если та вдруг ключ потеряет… она у меня такая непутёвая!
— Не упрямься, пойдём вместе, в темноте всё равно ничего не разглядишь, нужно ждать, — попытался он её переубедить, но, поняв, что это бесполезно, взял у неё ключи и направился к дому.
Открыв входную дверь, он сразу уловил странные шорохи, доносившиеся с кухни. Георгий насторожился. Вряд ли это была пожилая Галина Степановна.
С лёгким стуком захлопнулась дверца холодильника. Возле него, с объёмистой сумкой через плечо, стояла Яна. Из сумки торчала бутылка молока и краешек батона колбасы. Похоже, она только что положила их туда.
— Собираешься в путь? — как можно более миролюбиво спросил Георгий, перекрывая собой проход из кухни.
— А вам какое дело? — вызывающе вскинула голову девушка.
— Мать твоя чуть с ума не сошла, ищет тебя по всему району.
— Как же, ищет! — язвительно усмехнулась она и попыталась пройти мимо, но мужчина мягко, но твёрдо удержал её, взяв за рукав куртки.
— Постой! Куда ты так спешишь? Ты в своём уме? Дождись, по крайней мере, мать.
— Зачем? Чтобы снова слушать её нравоучения? Отстаньте от меня, дядя Георгий! — крикнула девушка, — вы мне не родня!
— Неужели тебе совсем не жаль свою мать? Как хочешь, но я не позволю тебе уйти сейчас!
Он обхватил её за плечи, пытаясь удержать на месте. Она отчаянно вырывалась, её тело напряглось в сопротивлении, но его сила была несоизмеримо больше.
— Георгий! Что ты делаешь? Немедленно отпусти её! — воскликнула Вероника, переступая порог квартиры, — не смей трогать мою дочь!
— Мама! — бросилась к ней Яна и разрыдалась.
— Георгий, уходи! — проговорила Вероника глухим, сдавленным от гнева голосом.
— Послушай, она собиралась сбежать! Я всего лишь пытался её остановить!
— Уходи, — упрямо повторила она, не глядя на него.
Мужчина молча развернулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Вероника крепко обняла дочь, чувствуя, как та вся дрожит.
— Господи, родная моя, как же ты меня напугала! Где ты была все эти часы? Что случилось?
— Ты сама сказала, что выгонишь… вот я и решила не дожидаться, когда это случится, — хмуро проговорила девушка, утирая слёзы тыльной стороной ладони, — у меня две полоски. Я стану матерью.
— Но ты же сама говорила… что ничего такого…
— Яблочко от яблоньки недалеко падает, — в дверном проёме бесшумно появилась коляска с бдительной Галиной Степановной, — расскажи ей, наконец, всю правду, дочка.
— Зачем? Что это сейчас изменит? — покраснев, ответила Вероника.
— Какую правду? Бабуль, о чём ты? — насторожилась Яна.
— Да твоя мать… металась по свету, как перекати-поле! А отцом твоим был какой-то заезжий рабочий из-за моря! Сплошное унижение! Ни капли самоуважения! Принесла дитё в подоле! И ты, я смотрю, по её стопам пошла!
Яна медленно повернулась к матери.
Вероника стояла, опустив голову и закрыв лицо руками, её плечи бессильно обвисли.
— Мама… это правда? — тихо, почти шёпотом, спросила дочь. — Мой отец не Сергей? Ты всё это время лгала мне? И теперь грозишь выгнать меня за то, что…
— Я просто хотела, чтобы у тебя всё было иначе, — проговорила мать, не отнимая рук от лица, — чтобы ты вырвалась из этого круга, получила образование, увидела мир! Я мечтала, чтобы ты… не повторяла моих ошибок.
Голос её дрогнул и сорвался, и она, не в силах более сдерживаться, разрыдалась громко и безутешно.
— Мам, не плачь, пожалуйста, — обняла её снова Яна, — я не сказала тебе сразу, но отец моего ребёнка… он хороший. Честный. Он сделал мне предложение, как только узнал о моём положении.
Мать убрала руки с заплаканного лица и кивнула в сторону сумки:
— А это ты ему собрала? Молоко, колбасу? Он что, без определённого места жительства?
— Его зовут Дмитрий. Он уехал на пару дней к родным, в Подольск. Хочет подготовить их к нашей встрече, — опустив глаза, объяснила Яна. — Я хотела переждать это время у Кати, чтобы не нервничать здесь.
— Ох, глупенькая ты моя, наивная, — запричитала Вероника. Она была уверена, что избранник дочери — такой же ненадёжный человек, как и тот, давний, чьё имя она старалась забыть.
— Как же! Вернётся он к тебе, жди-не дождись, — подлила масла в огонь бабушка, — сказки всё это!
— Доченька, нам нужно решить эту ситуацию…— вытирая слёзы, сказала Вероника, — две полоски — это не приговор. Мы сходим к врачу, он даст нам необходимые рекомендации.
— Но я не хочу этого! — отстранилась от неё Яна, — я люблю Дмитрия, а он любит меня! И у нас будет малыш, мама!
— Детка моя, несчастная, — продолжала бормотать мать, — ты действительно хочешь жизни, похожей на мою? Ты этого желаешь? Чтобы к тебе приходил Георгий, у которого на родине, я уверена, есть своя семья? Яна, у тебя вся жизнь впереди! Не совершай роковой ошибки, ребёнок тебе сейчас только помешает!
Девушка повернула к ней своё разгорячённое, полное решимости лицо:
— То есть, если бы у тебя была возможность всё изменить, ты бы избавилась от меня, да, мам? Ну, если бы ты знала наверняка, что тот человек… мой отец… не вернётся?
— Нет, что ты, как ты можешь такое говорить! Я же тебя больше жизни люблю, — выдохнула Вероника.
— Тогда почему ты предлагаешь мне поступить именно так?
— Именно потому, что люблю. Желаю тебе только добра, — ответила мать.
Дмитрий должен был вернуться из своей короткой поездки в конце недели. Каждый вечер он звонил своей возлюбленной, и они подолгу разговаривали о будущем, строили планы. А потом связь с ним внезапно оборвалась. Телефон больше не отвечал.
— А я предупреждала, что он тебя кинет, — ехидничала Галина Степановна, — в мать пошла, такие же розовые очки носите!
— Дорогая моя, — в очередной раз обратилась к дочери Вероника, — давай, пока не стало слишком поздно, посетим специалиста. Я больше не могу смотреть, как ты мучаешься.
— Я мучаюсь? Вовсе нет, — девушка отложала в сторону безмолвный телефон, — с чего вы это взяли?
— Доченька… ребёнок — это постоянные траты. Подумай о будущем!
Когда спустя неделю Дмитрий так и не объявился, Яна, измотанная страхом и сомнениями, поддалась на уговоры. Вместе с матерью она пришла в клинику для получения необходимых документов.
— Надо же! Вы уже восьмая сегодня. Прямо какая-то эпидемия у нас с отрицательным знаком, — не поднимая глаз от бумаг, проговорила женщина в белом халате.
И в тот же миг в сумке у Яны заливисто зазвонил мобильный телефон. Схватив аппарат, она стрелой вылетела из кабинета.
— Она у вас всегда такая порывистая? — хмыкнула врач.
Вероника вышла в коридор, но, оглядевшись, не обнаружила дочери. Она достала свой телефон и набрала её номер. Линия была занята.
У самого подъезда её нагнала запыхавшаяся Яна. Оказалось, Дмитрия жестоко избили в пригородной электричке и отобрали все ценности. Придя в сознание, он первым делом попросил своих родителей связаться с ней. Он представлял Яну своей официальной невестой.
Девушка немедленно выехала в Серпухов, именно в тамошнюю больницу доставили пострадавшего юношу. К огромному облегчению всех, его состояние быстро улучшалось, и здоровье шло на поправку.
Спустя полгода они сыграли прекрасную, душевную свадьбу.
За праздничным столом Вероника сидела рядом с матерью жениха, и та, сияя от счастья, не уставала расхваливать свою невестку, с которой успела крепко сдружиться, пока её сын находился в больнице. Героине нашей истории было невероятно приятно слышать такие слова.
Напротив неё присел импозантный мужчина с пронзительным взглядом и стал с нескрываемым интересом её разглядывать. Вероника невольно улыбнулась ему в ответ, машинально поправляя прядь волос. Игривое шампанское нашептывало ей, что, возможно, и для неё ещё не всё потеряно, и счастье где-то рядом.
— Скажите, а кто этот приятный мужчина? — наклонилась она к сватье.
— А, это Анатолий… супруг крёстной моего сына, — так же тихо ответила та, — бабник знатный, я вам скажу! Его супруга сегодня не смогла прийти, приболела, так что будьте с ним осторожнее!
Но девочка Вероника, которая, несмотря на свои тридцать два года, так и осталась где-то глубоко внутри наивной и доверчивой, очень скоро позабыла все предостережения. Анатолий был так галантен, так искусно подливал ей в бокал шампанское, произносил такие проникновенные, мудрые тосты! Он щедро расточал комплименты молодым, но никогда при этом не забывал и о ней, сидящей рядом.
«Ну почему мне попадаются лишь те, чьё сердце уже занято?» — с лёгкой грустью размышляла она, возвращаясь поздно вечером домой со свадьбы. Анатолий произвёл на неё сильнейшее впечатление. Хорошо, что у него с собой оказалось средство предохранения.
—
А за окном такси медленно опускался вечер, окрашивая город в нежные сиреневые тона. Вероника смотрела на проплывающие огни и вдруг поймала себя на мысли, что в её душе, после стольких лет тихой тоски, вновь зародился крошечный, но такой упрямый росток надежды. Она вспомнила, как её дочь, вся в белом, с сияющими глазами, сжимала руку своего Дмитрия, и как тот смотрел на неё с обожанием, в котором не было и тени сомнения. И perhaps, думала она, perhaps сама жизнь, с её горькими уроками и нежными утешениями, давала ей сейчас самый важный знак: что любовь, настоящая и верная, всё же существует, и что каждому, даже самому неудачливому садоводу, рано или поздно выпадает шанс вырастить свой собственный, прекрасный и неповторимый цветок. И этот цветок обязательно расцветёт, нужно лишь не бояться верить в чудо и ждать, отпустив прошлое и с надеждой глядя в грядущий день.
