Открыла соцсеть муженька и оторопела от его переписок.
Анна сидела за своим рабочим столом, уставившись в экран монитора, но не видя ни буквы. Мысли ее витали далеко-далеко, в том тихом и уютном мире, который она так старательно выстраивала каждый вечер, возвращаясь домой. Этому миру угрожала постоянная, изматывающая гонка под названием «работа».
– Анна, сколько можно уже витать в облаках? – резкий, как удар хлыста, голос начальницы вернул ее к суровой реальности. – Ты услышала, что я тебе сказала? Нужно срочно поехать к нашему потенциальному клиенту и убедить его ещё раз пересмотреть наше предложение. Мы уже ему очень хорошую скидку даём и сроки выполнения гарантируем минимальные. Он не должен сорваться с крючка. Поняла меня? Это важно для нашего агентства.
Маргарита Петровна стояла над ней, скрестив руки на груди. Ее взгляд был тяжелым и непроницаемым. Анна подняла глаза на начальницу и молча кивнула. Вообще-то она не должна была выезжать к клиентам, ее обязанности всегда были сугубо кабинетными, но в последнее время Маргарита Петровна словно с цепи сорвалась. Постоянно отправляла на выезд именно ее, Анну. И не поспоришь, ведь работа была нужна как воздух. Сотрудников найти новых несложно, так как компания имела хорошую репутацию и стабильный доход. Порой у Анны возникало стойкое ощущение, что начальница нарочно изводит ее и пытается вынудить написать заявление по собственному желанию. Анна тяжело вздохнула, словно пытаясь выдохнуть накопившуюся усталость, и взяла папку с проектом, который они предлагали. И ведь позиция «клиента» уже была предельно ясна – не подкупали его ни скидки, ни гарантии сроков, ни прочие прелести, что предлагали из раза в раз, но… Маргарита Петровна стояла на своём. А что могла сделать простая сотрудница? Только подчиниться и попытаться наведаться с «выгодным» предложением снова, тратя свои силы и свое время.
– Опять тебя отправили куда-то ехать? – с сочувствием спросила коллега Светлана, когда они столкнулись у лифта.
– Ага. Видимо, Маргарита Петровна доверяет мне, раз даёт столь важные поручения, – попыталась шутить Анна, но улыбка вышла кривой и неискренней.
Она прекрасно понимала, что просто старается успокоить себя, найти хоть какое-то оправдание происходящему. Ничего начальница не доверяла ей, лишь находила безотказного человека, который пойдёт на всё, чтобы удержаться на своей должности и… возможно, получить когда-нибудь в туманном будущем повышение. Когда-нибудь потом, в той самой счастливой жизни, которая все не наступала.
– Конечно, доверяет она. Никому кроме себя не доверяет ледяная глыба. Ехала бы сама, а то бросает тебя в пасть льва, а в случае неудачи сорвётся на тебе, как на самой крайней и безответной, – покачала головой Светлана.
Анна только молча улыбнулась в ответ. Против начальства не пойдёшь. Ехать нужно было на другой конец города, сколько времени займут сами переговоры – большой вопрос. До дома добираться потом с двумя пересадками, поэтому снова вернётся поздно, затемно. На душе стало грустно и пусто, ведь она давно не баловала Максима вкусным домашним ужином. Они все чаще ужинали полуфабрикатами или заказной едой. Она отправила мужу сообщение, сказав, чтобы купил что-нибудь по пути с работы, так как сегодня у неё снова не выйдет приготовить. Ей так хотелось поскорее дождаться выходных. Отдохнуть от этой вечной гонки, выспаться и порадовать самого дорогого человека.
Сергей Михайлович, генеральный директор компании, в которую отправили Анну договариваться о подписании договора, не просто так прослыл бескомпромиссным и принципиальным человеком. Выслушав Анну, он спокойно, но очень твердо заявил, что решение уже было принято окончательно, и он не видит абсолютно никакого смысла вести эти переговоры снова и снова.
– Однако вы ведь понимаете, что такое же выгодное рекламное предложение не получите ни от кого другого, – не сдавалась Анна, чувствуя, как подкашиваются ноги от усталости и понимания безнадежности своей миссии. – Так почему сопротивляетесь? Мы могли бы подписать предварительный договор уже сейчас, а завтра с самого утра начать работу. Уверена, у вас появится больше клиентов, если воспользуетесь услугами нашего агентства.
Она продолжала стоять на своём, зная, что если вернётся завтра в офис без добрых вестей, то может и вылететь с работы. Испытательный срок был ее ахиллесовой пятой.
– Анна Владимировна, вы очень стойкая и упорная девушка. Понимаю, почему отправили на переговоры со мной именно вас. Однако мое решение не изменится ни на йоту. Я не желаю работать с вашим рекламным агентством по своим, глубоко личным причинам. Но… я с удовольствием поработал бы лично с вами. Если вдруг захотите сменить место работы, то всегда можете прийти сюда, в мою компанию. Я предложу вам выгодные условия сотрудничества. Такие сотрудники, как вы, на вес золота в наше время.
Анна окончательно поняла, что уговорить этого уверенного в себе мужчину не получится. А вот неожиданное предложение о работе было очень даже кстати, ведь если завтра Маргарита Петровна разозлится, то девушке придётся срочно искать новое место, а это всегда стресс и неопределенность.
– Искренне жаль, что вы не доверяете нам. Первые результаты могли появиться в самое ближайшее время, – сделала она последнюю, отчаянную попытку.
Сергей Михайлович мягко улыбнулся и покачал головой, глядя на нее с нескрываемым любопытством и уважением.
– Всё-таки я буду продолжать стоять на своём. Мое решение окончательное.
Анна возвращалась домой с понурой головой, чувствуя себя абсолютно разбитой. Обычно ей удавалось находить общий язык с самыми сложными клиентами, но этот мужчина оказался крепким орешком. Никак не раскусить. И чего он так упёрся? Ему ведь очевидную пользу для бизнеса предлагали!.. Он говорил что-то о личных причинах. Быть может, не поделил что-то в прошлом с Маргаритой Петровной? Спрашивать о таком было бы неприлично и непрофессионально.
Приехав домой, Анна сняла пальто и туфли, обняла мужа и пожаловалась на непростые поручения, которые ей даёт начальница.
– Ты благодарить должна её, а не сокрушаться, – флегматично заметил Максим. – На такую должность попала практически без опыта! И сразу в хорошую, известную компанию. На твоём месте многие мечтают оказаться, поверь мне.
Анне отчего-то стало обидно и больно, что муж вступился не за неё, не поддержал, а стал говорить о какой-то абстрактной благодарности, но она не стала заострять внимание на своих чувствах, решив, что просто устала и нужно отдохнуть, выспаться и подготовиться к новому тяжелому дню.
Ожидаемо, на следующее утро Маргарита Петровна устроила Анне строгий выговор. Женщина заявила, что хороший и перспективный сотрудник должен уметь убеждать даже самых несговорчивых потенциальных клиентов, а иначе за такого держаться никто не станет. Начальница повторила свою излюбленную фразу о том, что желающих попасть к ним работать немало, и очередь выстроилась прямо за дверью. Пока что она не отправляла Анну писать заявление, но слишком активно и прозрачно намекала, что это случится уже в самое ближайшее время такими темпами.
Анна прекрасно понимала, что в компании держится на птичьих правах. Она еще находилась на испытательном сроке, а значит ее положение было слишком шатким и зыбким, чтобы спорить с начальством и стараться доказать свою правоту.
– Хорошо, я попробую ещё раз позвонить ему, поговорить, – безвольно кивнула девушка, хотя внутренним чутьем понимала, что ответ она получит точно такой же, как и при прошлой встрече. Сергей Михайлович будто бы не пытался сэкономить на рекламе, а искал тех, с кем ему будет по-настоящему комфортно и приятно сотрудничать. Разве можно чем-то привлечь такого принципиального человека?
В этот день Анну отпустили домой пораньше. Она мысленно уже придумала, что вкусного приготовит на ужин, и забежала в магазин у метро, чтобы купить все необходимые свежие ингредиенты. Пока поднималась на свой этаж, позвонила младшая сестра Катя и сказала, что отправила много свеженьких, ярких фотографий из своего отпуска. Анна давно уже не была в социальных сетях, не было ни времени, ни сил, но так как сестра очень настойчиво просила посмотреть их, девушка открыла приложение и с удивлением узнала, что её страничку заблокировали за якобы подозрительную активность. Подтвердить, что это она пытается зайти, а не тот, кто взломал её аккаунт, можно было, написав в администрацию со странички кого-то из друзей. Дёргать ради этого сестру не хотелось, поэтому Анна решила зайти со страницы мужа. Пароли у него все были сохранены в браузере, поэтому трудностей бы точно не возникло, она это знала.
Оставив полные пакеты с продуктами на кухонном столе и переодевшись в домашний уютный халат, девушка подняла крышку ноутбука Максима и открыла его страничку в социальной сети. Пока писала в администрацию развернутое объяснение своей ситуации, несколько раз мелькнуло всплывающее уведомление о новом сообщении. Каково же было изумление и нарастающее недоумение Анны, когда она краем глаза увидела фотографию его отправителя. Её начальница, Маргарита Петровна, писала Максиму. Что между ними могло быть общего? Почему она писала чужому мужу? Сердце отчего-то неприятно сдавило, стало немного не по себе, по телу пробежали мурашки. Анна сглотнула ком, мгновенно образовавшийся в горле. Трясущейся, похолодевшей рукой она машинально открыла диалог, и ее сердце окончательно рухнуло в пятки, разлетаясь на множество острых, режущих осколков.
Маргарита Петровна вела с Максимом отнюдь не деловые или формальные переписки. Это было нечто глубоко личное, слишком интимное… то, что должно скрываться от посторонних глаз за семью замками. Женщина не просто писала ласковые, красивые слова, но и присылала фотографии, от которых у Анны по коже ползли противные мурашки, а на лбу проступил липкий, холодный пот. Максим отвечал. И довольно активно. Видно было по всему контексту переписки, что это не просто флирт или виртуальное общение – у них есть самые настоящие отношения и в реальной жизни, причем длящиеся уже не первый месяц. Земля поплыла из-под ног. Перед глазами заплясало мутное марево, комната начала медленно вращаться. Боль прострелила сердце с такой невероятной силой, что на мгновение показалось, оно и вовсе перестанет биться, разорвавшись на части. Горячие, соленые слезы сами собой хлынули по щекам, обжигая кожу, оставляя на ней следы своего горького пути. Анна смотрела на экран, широко раскрыв глаза, но не желала, отказывалась верить собственным глазам. Как Максим мог так жестоко, так подло и низко поступить с ней? Почему он вообще пошёл на такое чудовищное предательство? Они ведь не так давно поженились, а супруга уже успела наскучить ему, стала неинтересной? Тошнотворные спазмы сжимали желудок, подкатывая к самому горлу. Тяжело и прерывисто было дышать, потому что каждый новый глоток воздуха прожигал легкие насквозь.
– Больно, – прошептала она в полной тишине комнаты. – Мамочка, теперь я поняла, как может быть по-настоящему больно.
Закрыв крышку ноутбука с таким чувством, будто прикасалась к раскаленному металлу, на едва гнущихся, ватных ногах, Анна кое-как добралась до спальни и рухнула на кровать. Ей хотелось кричать в голос, выть от боли, чтобы хоть как-то облегчить внутренние терзания, выплеснуть наружу всю накопившуюся горечь, но приходилось сдерживаться, зажимать ладонью рот. Что-то важное и светлое внутри медленно и мучительно умирало. Быть может, самая лучшая часть ее души? Или ее безграничная, наивная любовь к мужу? Она была готова на всё пойти ради Максима, отдать свою жизнь, если это потребуется, поддержать в любой ситуации. Никогда ещё Анна не любила так сильно, так самоотверженно и глубоко, а он… он так легко и цинично все предал, растоптал.
Муж вернулся домой позже обычного. Он выглядел удивительно весёлым и оживленным, но вот Анне было совсем не до радости. Выйдя из комнаты на непослушных, ставших ватными ногах, она прямо и открыто посмотрела в глаза Максима, ища в них хоть каплю осознания, тень вины.
– А что такое случилось? Ты заболела, что ли? – спросил он, снимая куртку. – И ужином снова не пахнет. Тебя опять задержали? Так говорила же по телефону, что пораньше вернёшься и порадуешь меня наконец-то домашней едой.
– Предатель, – тихо, но очень четко прошептала Анна. – Порадовать тебя? Единственное, чем я могу теперь порадовать тебя – это быстрым и безоговорочным разводом.
– Что случилось? Ты в своем уме, чтобы говорить такие громкие и страшные слова? – Максим нахмурился, его лицо стало жестким. – Придумала себе что-то, насмотрелась своих сериалов, а теперь хочешь перевалить с больной головы на здоровую? Объясни немедленно!
От его недавней радости и счастливой улыбки не осталось и следа. Максим явно разозлился, его взгляд наполнился неподдельным гневом, а губы изогнулись в неприятном, презрительном оскале.
– Ты так считаешь? Я все знаю, Максим. Я знаю, что ты гуляешь за моей спиной с моей начальницей. И у меня сейчас только один главный вопрос – почему? Зачем ты это сделал?
– А, ты об этом… Ясно, – Максим нервно ухмыльнулся. Он прошел мимо нее в ванную комнату, будто ничего особенного не случилось, начал умываться, полностью игнорируя ее вопросы и ее состояние. А она стояла, прислонившись к прохладной стене в коридоре, и ждала. Все еще надеялась и рассчитывала получить хоть какие-то внятные ответы, ведь она заслуживала хотя бы их, как человек, отдавший ему свои лучшие годы и всю свою любовь. – Ну а что ты хочешь от меня услышать? Ты же не думала, что так просто, без блата и связей, попала бы без опыта в такую крутую компанию? Мне пришлось изрядно постараться, договориться, чтобы тебя приняли. Не принимай все так близко к сердцу, не драматизируй. То, что было между нами с ней – это всего лишь взаимовыгодный деловой расчет, бизнес. Я люблю тебя одну, а постель… ее можно делить с кем угодно. Это не значит ничего серьезного. Это не значит, что ты хочешь провести остаток своих дней с каждым человеком, кто там оказывается.
– То есть ты нормально, спокойно отнесёшься к новости о том, что я тоже делю свою постель с кем угодно, руководствуясь деловым расчетом? – еле выдохнула Анна, чувствуя, как ее сердце превращается в комок ледяной боли.
Ни тени сожаления… ни малейшего намёка на проснувшуюся совесть. Максим выставлял себя этаким героем, жертвующим собой ради карьеры жены, вёл себя так, словно в порядке вещей платить за что-то таким интимным, таким дорогим. Да, он был красив и обаятелен… На такого мужчину многие женщины засматривались, но Анна никогда, ни разу даже в самых страшных мыслях не допускала, что он окажется настолько безнравственным и неверным. Она слепо верила своему мужу, ни разу даже в голове себе не позволила мысли, что он способен пойти на такую низкую, подлую измену.
– Ты не посмеешь. Ты же женщина, тебе такое не простится обществом, – холодно парировал он. – Это у нас, у мужчин, в крови заложено искать выгоду, а вот женщины должны быть преданными и верными, хранить очаг. Избавь меня от этих глупых истерик, пожалуйста. День сегодня был очень непростой, я устал. Если тебе не нравится то, что ты случайно узнала, то просто забудь, выбрось это из головы. Тем более у нас с ней сейчас уже больше ничего и нет, кроме приятной, легкой переписки, дружеского флирта.
Анне дико захотелось схватить что-то тяжелое и как следует отдубасить мужа, чтобы привести его в чувства и заставить понять, что он говорит вообще, но… Сильно сомнительно было, что в нём вдруг чудесным образом проснётся совесть и раскаяние, а вот попасть за решётку за рукоприкладство можно было очень легко. Не следовало гробить свою жизнь и свое будущее из-за недостойного, пустого человека.
Эту бесконечно долгую ночь Анна провела в гостевой комнате одна. Она не пустила мужа, не захотела даже разговаривать, а тот не сильно и настаивал, заявив, что женщина еще обязательно одумается и придет в себя, и если ей нужно время, чтобы успокоиться, то он совсем не против, понимает все.
Однако прощать и молча, покорно спускать такое с рук Анна не планировала ни в коем случае, поэтому на следующий день она не пошла на работу, а тихо, методично собрала свои вещи в чемоданы и навсегда освободила квартиру, которую они вместе с мужем стали снимать за пару месяцев до своей пышной свадьбы. Общее имущество еще не нажили – это было большим плюсом. Делить оказалось абсолютно нечего, а значит, разведут их гораздо быстрее и проще. Она могла бы на многое закрыть глаза, быть может, Анна даже простила бы и дала второй шанс, увидь она в глазах мужа искреннее отчаяние и животный страх потерять ее. Если бы он рыдал, ползал на коленях и жалел о содеянном, хотел исправиться, она, возможно, нашла в себе силы закрыть глаза на открывшуюся ужасную правду и переступить через свою гордость, но… Он не жалел, не просил прощения и называл себя правым во всем, уверенным в своей правоте. Такое не забывается, не прощается. Такой шрам на сердце остается навсегда.
Вернувшись в родительскую квартиру, где ее встретили с любовью и заботой, она оставила Максиму лишь короткое, лаконичное прощальное письмо, твердо требуя не искать с ней больше встреч. На его бесконечные звонки и многочисленные попытки начальницы как-то достучаться до неё, что-то объяснить, Анна не отвечала, просто игнорируя их. После выходных она пришла в свой офис с уже готовым заявлением, но отдала его напрямую в отдел кадров, не желая даже случайно встречаться взглядами с той женщиной, что без малейшего зазрения совести воровала внимание и любовь чужого мужа. Максим встреч не искал, считая, что его супруга еще одумается и сама прибежит обратно, будет умолять его принять ее и простить за то, что посмела сбежать, но… Анна была непреклонна. Она твердо подала на развод.
Вспомнив о неожиданном предложении Сергея Михайловича, Анна решила воспользоваться им, отбросив свою гордость. Она получила хорошую, интересную работу благодаря своему уму, упорству и стараниям, а не чужим сомнительным «жертвам». Жизнь Анны медленно, но верно начала налаживаться, обретая новые краски. Она прекрасно понимала, что забыть мужа, стереть его из сердца и памяти сразу не сможет, поэтому новых отношений не искала, не торопила события. Сначала нужно было полностью залечить старые, глубокие раны, дать себе время на восстановление, а новая, светлая любовь… Она обязательно придет, когда ее совсем не ждешь, когда уже исцелишь свою душу. Главное, чтобы в этот раз на жизненном пути встретился на самом деле достойный, честный и добрый человек, ведь обмануться так легко, а последствия своей наивности и слепой веры потом переживать очень и очень тяжело.
