Городская
— Молоко я ей наполовину разбавила водой, ага, ничего, она городская не поймёт, а то приехала на всё готовое. Мы тут горбатимся, а она отдыхает, нервы лечит.
— Кто приехал-то? Ничего, бабоньки не пойму о ком вы? — спросила Афанасьева, проходившая мимо.
— Да вон, Катерина зовут, — одна из собравшихся у дома Семёновых женщина кивнула в сторону поля.
Светлана Афанасьева, приставила руку ко лбу, чтобы отсечь лучи заходящего солнца, и посмотрела вдаль.
В самом начале улицы медленно шла женщина средних лет. С распущенными каштановыми волосами по худеньким плечам. В одной руке у неё был букет полевых цветов, во второй шаль. Шла она медленно, словно каждый шаг для неё в радость. Задумчивая улыбка скользила по лицу и явно указывала на беззаботность.
— Идёт, цветов нарвала, как не от мира сего, волосы распустила, ишь.
— Городские все надменные и помощи от них не дождёшься, что уж говорить.
— У Кирьяновых квартируется, деньги, значит, есть, пусть и нам платит, — добавил кто-то из толпы стоящих. Их было человек семь. Ждали стадо с пастбища и обсуждали завершающийся день.
— Бросьте, вы, что обсуждать человека не узнав? — Светлана опустила руку и пошла домой.
— О-о-о, защитница нашлась…
Светлана махнула рукой в толпу:
— Не защищаю я, но и зря языком чесать с вами не буду, да и обманывать женщину тоже.
— Иди-иди, — тут же закивали собравшиеся.
— У самой дочь брюхатая, денег на свадьбу нет, а она грудь колесом, — зашептались собравшиеся, чтобы женщина их не услышала.
— Здравствуйте, — кивнула Светлана поравнявшись с приезжей.
— Вечер добрый, — задумчиво ответила женщина и пошла дальше.
«Глаза карие, бездонные, но не страшные, как у Нинки, — подумала Светлана, — да и моложе, чем мне показалось».
Светлана дошла до своего дома и у калитки остановилась, посмотреть на приехавшую ещё раз. Та как раз поравнялась с собравшимися у дома Семёновых женщинами и, чуть замедлившись, кивнула в их сторону, поздоровалась. Женщины как курицы замахали руками и стали наперебой отвечать.
Света ухмыльнулась и пошла домой.
— Лиза, ты дома? — спросила женщина, закрывая дверь.
В дальней комнате послышались стихающие всхлипы.
— Лиза, доча, что?
Светлана зашла к ней в комнату и вновь задала свой вопрос.
Елизавета сидела с заплаканными глазами и не поднимала головы.
— Опять с Серёжкой поссорились, ясно, — словно угадала мать.
— Он не любит меня, сказал, что жениться не собирается.
— Ах, вон оно что! — мать деловито подпёрла талию руками и спросила, — Как он тебе это сказал и когда?
— Сегодня, я на поле пришла к нему, а он разорался при всех и заявил, чтобы я забыла, как его зовут и дорогу к нему. Не его это ребёнок и жениться он не будет.
— Ах так!
Светлана выскочила на крыльцо. Лиза тут же выбежала за ней.
— Отец там был на поле? — Света спешно искала обувь у крыльца.
— Был, но разговор не слышал.
— Ну, я ему! — Света схватила полотенце с верёвки, где сушилось бельё, и вышла за калитку.
Шла Светлана спешно, грузное её тело при каждом шаге вздрагивало от волнения и злости.
— Мам, — Лиза выбежала за калитку и стала догонять.
— Сиди дома, он тебе уже всё сказал, — отсекла мать и перешла через дорогу. До дома жениха дочери было недалеко.
Сергей, перемазанный мазутом, чинил с отцом трактор во дворе своего дома.
— Так значит, не твой ребёнок, — Светлана дёрнула калитку с такой силы, что вырвала крючок.
Она буквально влетела во двор и принялась обхаживать полотенцем парня.
На крики из дома выскочила мать Сергея, отец вылез из-под трактора и все принялись успокаивать прибежавшую женщину.
— Чего, Свет, ты чего? — держал её руки отец Сергея.
— Знаешь ли ты, что твой сын от женитьбы и ребёнка отказался?
Отец юноши обернулся, опустив руки Светы, и посмотрел на сына.
— Не мой он! Генки Кирьянова. Он сам сказал, что два раза Лизку до дома провожал. А так и ребёнок не мой, … может, — добавил Сергей важное уточнение в конце.
— Да что же ты за под…лец…, — закричала Света и махнула полотенцем в сторону парня, — э-э-эх, воспитали!
— От воспитательницы слышу! — заорала мать Сергея, — свою дочь не научила уму разуму, а мой сын виноват, иди-иди,
Светлана сама уже развернулась и шла домой, лишь ещё раз взмахнув полотенцем и не оборачиваясь. Дочь стояла у калитки.
— Зайди домой, разговор есть, — строго посмотрела мать на Лизу.
— Не верь, ничему не верь, наговаривает! Это ему насоветовали, чтобы не женился так рано, жизнь не портил.
— А Генка? Была с Генкой? — мать словно нависла над дочкой со второй ступеньки крыльца.
Лиза хлопала влажными ресницами с недоумением, а потом разревелась.
— Ты почему мне не веришь, ты же должна!
— Что должна? Со свечкой стоять рядом? Ли-за! — мать даже покраснела. — Я же не раз тебе говорила! Ты красавица, парни такую не пропустят мимо.
Мать взвыла в голос.
Вечером состоялся ещё один семейный разговор, уже с отцом, тоже неприятный. Лиза просто сидела за кухонным столом и смотрела в пол. Родители не понимали её, и, казалось, не верили.
— Катерина Дмитриевна, вы снова гулять? — спросила Кирьянова у постоялицы, держащей в руках шаль.
— Да, к реке схожу сегодня. Не теряйте меня, ужинайте.
Кирьянова кивнула, продолжая развешивать выстиранное бельё. Постоялица была тихая, неудобств не вызывала, даже наоборот, помогала часто. Платила Катерина исправно, приехала в июне на месяц, но в конце срока заявила, что останется и на август. Пожилой женщине такое соседство даже нравилось. Постоялица жила на летней кухне, много гуляла, в еде была неприхотлива, завтракала обычно сама, а обед и ужин делила с хозяевами. Вечерами они пили вместе чай на веранде и разговаривали. Катерина часто давала Кирьяновой дельные советы: и как разговаривать с мужем, чтобы ссор не было и с соседями, да и, вообще, с начитанной женщиной было приятно вести беседы.
Кате всегда нравилась психология, но родители настояли, чтобы дочь получила юридическое образование. И Катя получила диплом, потом неудачно вышла замуж, развелась и теперь пыталась выбраться из этой депрессивной ямы с помощью замечательной природы и смены места. К сентябрю Катерина должна была вернуться в город и пойти получать второе высшее образование — она поступила на психологический факультет, как и хотела.
А сейчас… а сейчас природа, хорошая погода, ягоды, овощи с грядки и отличное настроение.
Катерина сама не заметила, как дошла до реки. Накинула шаль на плечи и задумалась (в последнее время женщина много размышляла о жизни). Как только солнце касалось горизонта, становилось прохладно. Лето шло на убыль. Сочная зелень вокруг уже становилась тёмно-зелёного цвета, местами пожелтела. В воздухе тоже чувствовалось, что природа постепенно увядает.
Ссорившуюся парочку молодых людей Катя увидела издалека. Они жестикулировали и разговаривали на повышенных тонах. Женщине захотелось развернуться и уйти, чтобы не стать невольной свидетельницей ссоры, но она осталась.
Девушка кричала то, на что Катя обратила внимание.
— Я сейчас брошусь, и не будет больше ни меня, ни его, слышишь!
— Ой, да делай что хочешь, — парень махнул рукой в её сторону и пошёл прочь от обрыва.
Девушка долго шла спиной в противоположную от парня сторону и ещё что-то кричала, но тот только махал рукой не оборачиваясь. Тогда она развернулась к реке, подошла к самому краю и прыгнула.
Катя от испуга даже прикрыла рукой рот.
— Прыгнула! — закричала она и побежала к парню наперерез. — Прыгнула, прыгнула, вытаскивай, — тормошила она его.
Но молодой человек только рассмеялся:
— Вылезет, ничего ей не будет.
— Звони в скорую! — кричала Катя, сбрасывая на ходу обувь, на поверхности воды девушку не было видно.
Катерина не останавливалась у края, тоже прыгнула. Потом часто вспоминала эту ситуацию и корила себя. А если бы там не было воды, так неосмотрительно поступила. Катерина с силой оттолкнулась от края и выставила руки вперёд. Занятия в бассейне не прошли даром.
Несколько раз Катерина ныряла и пыталась рассмотреть что-то в мутной воде, потом выныривала и осматривалась. Никого. Наконец, край белой блузки надулся как шар и показался на поверхности. Катерина вытащила девушку на берег.
Округлившийся живот был уже хорошо различим. Катерина попыталась вспомнить уроки спасения утопающих и оказания первой помощи, но получалось плохо. Била-колотила по груди, как видела в фильмах. Наконец, девушка нервно дёрнулась и из неё вышла вода.
Катя повернула её на бок и помогла сесть.
Девушка оглянулась и, поняв, что они с Катей одни здесь, расплакалась.
— Не смей даже думать о таком! Вот родишь и делай, что хочешь. А пока в тебе жизнь — не смей дурить!
— Бросил он меня, — держалась за живот, рыдала девушка, — не хочет жениться.
— У тебя ребёнок есть, собрала волю в кулак и живи для дитя. А мужиков на белом свете ещё много. Пока за этим будешь бегать — хороших ребят разберут, — Катя поднялась и стала выжимать платье.
— Пошли домой, холодно, — она протянула руку девушке.
— Ой-ой, Катерина Дмитриевна, зачем же вы, да как же так, — Кирьянова с сыном уже бежали к реке.
Катя подняла голову и посмотрела на обрыв. На самом краю стоял тот самый парень. Его руки были в карманах.
— Всё хорошо, жива она, — Катерина стала приглаживать влажные волосы.
— Что же вы, зачем прыгнули?
— Если бы я её не вытащила, не знаю что бы было.
Только сейчас Кирьянова увидела девушку, сидящую на песке.
— Лизка! У-у-у-у, я тебе! — женщина грозила кулаком. — А ко мне мальчишки на великах прикатили и давай орать, что городская с обрыва в реку кинулась.
Катерина рассмеялась «Городская».
— Всё хорошо, пойдёмте домой, холодно уже.
Лизе помогли подняться и проводили домой. Сергей так и не подошёл к ней.
— Приходи ко мне завтра на чай, поговорить, я рада буду, — Катерина посмотрела на Лизу требовательно, словно это было не приглашение, а приказ.
Та кивнула.
Вечером к Катерина прибегала мать Лизы. Светлана долго лежала у спасительницы в ногах и не хотела вставать. Потом каждое утро в знак благодарности приносила Кате парное молоко, яйца, гостинцы, прямо до тех самых пор, пока она не уехала.
С того самого вечера все в деревне знали, что городская спасла Лизу. Теперь относились к ней уважительно, здоровались и привечали. Кое-кто и домой на чай стал приглашать. Катя не отказывала. Люди в деревне простые и если предлагают что-то, то от чистого сердца, без фальши и намёков.
— Вот, сынок, городская, а сколько шуму навела у нас. Хорошая женщина всё же, с чистым сердцем! Везде, выходит, есть такие, — говорила Кирьянова сыну, когда махала платком своей уезжающей постоялице.
***
Елизавета потом родила в срок здорового крепкого малыша, удивительно похожего на Сергея. Но никаких отношений с отцом ребёнка больше не поддерживала. Замуж вышла через три года за парня из соседней деревни и переехала к нему.
У Катерины тоже всё хорошо. Она получила второе высшее и работает по призванию. А отдыхать всё также предпочитает у Кирьяновых в деревне.
