— Теперь твой черёд, — сказал призрак деда. — Ты сам пройдёшь через всё, что довелось пережить мне. Не страшишься ли ты безумия?
— Теперь твоя очередь, — произнёс призрак деда. — Ты испытаешь на себе всё то, что довелось пережить мне. Боишься сойти с ума?
— Не даёт мне покоя она, — сетовал старик. — Каждую ночь приходит и мучает! Говорит, что сломает мою жизнь так же, как я сломал её. Я ведь, Артем, гулял напропалую. А она терпела… И вот незадолго до её кончины я бросил её ради другой женщины. Из-за меня Анна сама себя в могилу загнал: не ела, не пила, не спала. Всё это из-за меня… Я во всём виноват!
Артём сжал в руках пожелтевший конверт — в нём лежало письмо от деда Матвея. Деда, которого он почти не помнил. Деда, который вдруг решил, что ему нужен внук — и как сиделка, и как наследник. Нелепость. Но, странное дело, именно эта нелепость казалась сейчас спасением.
Он снова перечитал письмо, третий раз выискивая хоть намёк на что-то важное в простом и даже грубоватом тексте. Всё было сухо: стар, болен, нужна помощь. Взамен обещаны дом и земля. Земля и дом… где-нибудь в глухомани, где его никто не найдёт.
Город давил, словно тяжёлое одеяло. Под кожей поселился липкий страх, заставляющий вздрагивать от любого резкого звука. Он увяз в долгах, в обещаниях, которые не мог исполнить. Уже половине города был должен. Месяцы назад для Артёма открылся новый мир — мир игровых автоматов. Теперь кредиторы требовали вернуть крупную сумму, а угрозы сыпались и в смс, и в телефонных звонках. Именно поэтому предложение почти чужого деда оказалось кстати.
От горестных размышлений его отвлёк звонок. Он вздрогнул, будто получил удар. На экране — незнакомый номер. Сердце заколотилось: опять они. Брать нельзя ни в коем случае. Артём проигнорировал вызов, выключил телефон и снова посмотрел на письмо.
— Что я теряю? — задал он вопрос самому себе. — Поеду к старику, пусть обыщутся! Дом у них вроде бы добротный, смутно помню — несколько комнат, огород. Старик подохнет — продам дом и уберусь в Москву. Пусть только попробуют меня найти!
Решение созрело быстро. Артём накинул куртку, схватил рюкзак и выбежал из съёмной квартиры, будто за ним кто-то гнался. Первым делом направился в ломбард — заложил единственную ценность, что у него осталась: золотой крестик, подаренный когда-то отцом. Берёг его на чёрный день, даже когда совсем стало туго — не продавал. А теперь, видимо, наступил тот самый день. Доехал до автовокзала, купил билет и отправился навстречу новой жизни.
Через четыре часа Артём уже стоял на пыльной дороге деревни, вдыхая свежий и резковатый воздух.
— Деревня… Одно название, — недовольно пробурчал он. — Просто какая-то глушь.
Оглядев несколько полуразрушенных домиков, скрытых за зарослями садов, он решительно направился к концу улицы. Здесь он ничего не узнавал. Последний раз бывал здесь пятнадцать лет назад — тогда десятилетним ребёнком его привозили на каникулы. С тех пор всё исчезло из памяти. Оглядываясь по сторонам, Артём заметил у колодца двух пожилых женщин, оживлённо беседующих между собой. Он подошёл, чувствуя лёгкое смущение.
— Здравствуйте, — начал он, стараясь быть доброжелательным. — Не подскажете, где живёт Матвей Петрович?
Женщины оценили его взглядом, от которого стало не по себе.
— Матвей? — протянула одна, прищурившись. — Так ты к нему?
— Наверное, внук? — предположила вторая.
Артём кивнул. Что за взгляды такие? На нём что, грибы растут?
— Вот он какой вымахал, — продолжала первая, — а я ещё помню, как маленьким бегал. Живёт Матвей на окраине, последний дом. Прямо по улице иди, потом увидишь покосившийся сарай — за ним его дом. На воротах лебеди нарисованы.
Благодарно кивнув, Артём двинулся в указанном направлении. Шёл по пыльной дороге, вдыхая запах дыма, сена и свежего ветра. Лёгкий бриз трепал волосы, и внутри становилось чуть легче. Город остался далеко позади со своими проблемами и долгами. Здесь, в этой глуши, он чувствовал себя в безопасности.
Дом деда нашёлся быстро: небольшая ветхая изба с кособоким крыльцом и запущенным садом. Артём подошёл и постучал. Минутная пауза, затем дверь медленно открылась. На пороге стоял худощавый старик с морщинистым лицом и неожиданно молодыми голубыми глазами.
— Здравствуй, дед, — сказал Артём, пытаясь улыбаться.
Старик пристально разглядывал его, словно пытался узнать.
— Артём? Это ты?
— Я.
Матвей кивнул и сделал шаг в сторону, пропуская внука внутрь.
— Проходи, внук. Давно тебя ждал.
Они вошли в маленькую кухню с печкой и деревянным столом. Воздух был наполнен ароматом хлеба и чего-то ещё деревенского, уютного.
— Присаживайся, — указал дед на стул. — Сейчас накроем.
Матвей уселся напротив и стал внимательно рассматривать внука. Артём не знал, что сказать. Чувствовал себя неловко, будто очутился в чужом мире.
— Как добрался? — нарушил молчание дед.
— Нормально, — ответил Артём. — До деревни на автобусе, потом помогли найти.
Старик кивнул.
— Хорошо, что приехал. Поможешь старику.
— Конечно, дед.
Матвей достал из шкафа бутылку мутной жидкости и поставил на стол.
— Самогонка, — объяснил он. — Сейчас и закусочку подадим.
На столе появились сало, картошка и огурцы.
— Ешь, не стесняйся, — сказал дед.
Артём налил рюмку, выпил — крепкий напиток обжёг горло, но стало теплее. Дед тоже осушил свою рюмку и довольно крякнул.
— За встречу, — провозгласил он.
Выпили ещё. Напряжение потихоньку уходило, сменяясь расслабленностью.
— Как ты в городе? Работаешь? — спросил дед.
Артём замялся. Не хотелось говорить о своих проблемах.
— Да, работаю.
— Чем занимаешься?
— Да так, неважно.
Он снова налил и выпил залпом. Дед молча наблюдал.
— Пей, внук, — наконец сказал он. — Зачем себя мучить? Вижу, городская жизнь тебе не сахар.
— Не сахар, — согласился Артём.
Они ели, пили и говорили ни о чём. Дед рассказывал про соседей, про свои болезни, про деревенскую жизнь. Артём слушал вполуха, чувствуя, как алкоголь разливается по телу.
— Вырос красавчик, внук, — вдруг сказал дед. — Совсем как я в молодости.
Артём усмехнулся.
— Спасибо, дед.
Дед снова наполнил рюмки.
— За красоту, — поднял он тост.
Пили они долго, пока ночь не накрыла деревню. Артём уже плохо соображал, но продолжал наливать. Он чувствовал себя свободным, счастливым, забывшим обо всём.
— Хорошо у тебя, дед, — пробормотал он, облокачиваясь на стол. — Спокойно…
Дед усмехнулся.
— Спокойно… — повторил он. — Не всегда…
Он замолчал, уставившись в одну точку. Артём не стал его тревожить. Матвей снова наполнил рюмки.
— Ну, за то, чтобы всегда было спокойно, — сказал он.
Они выпили. И Артём потерял сознание.
Посреди ночи Артём с трудом открыл глаза. Во рту пересохло. Огляделся — лежал на широкой кровати, в той же комнате, где пили с дедом. Только не один. Рядом, посапывая, лежал дед Матвей. Артём попытался вспомнить, как они оказались вместе. Обрывки воспоминаний: сивуха, тосты, разговоры… А потом — темнота. Кажется, дед говорил что-то о спокойствии и о том, что раньше не всё было так гладко… А потом они каким-то образом оказались в одной постели.
Артёму стало мерзко. Он с усилием поднялся, стараясь не потревожить деда, и вышел из комнаты. Голова раскалывалась, тело ослабло и ломило от вчерашнего перепоя. В доме он нашёл ведро с водой, умылся, пытаясь стряхнуть остатки сна и похмелья.
— Нет, так дело не пойдёт, — пробормотал он, глядя на своё отражение в затянутом паутиной зеркале. — Нужно взять себя в руки. Иначе здесь точно потеряешь голову.
Он решил перебраться в другую комнату — спать в одной постели с пьяным стариком ему было неприятно. Нашлась небольшая комната с узкой кроватью и продавленным матрасом. Там он и обосновался. Усталость взяла верх, и Артём почти сразу провалился в сон. Однако отдых был недолгим: его разбудили крики.
Артём вскочил и бросился в комнату деда. То, что он увидел, поразило до глубины души. Дед сидел на кровати, широко раскрыв глаза, размахивал руками и истошно кричал. Его лицо искажала гримаса ужаса, губы тряслись.
— Она! Снова пришла! Убирайся! Прочь от меня, проклятая! — выкрикивал он, яростно отбиваясь простынёй.
Артём подбежал, пытаясь его успокоить.
— Дед, что случилось? Почему ты так орешь? — попытался он заговорить с ним мягко.
Но Матвей его не слышал. Он продолжал метаться и кричать, будто отбиваясь от невидимого врага.
— Ведьма! Ведьма! Хочет забрать меня! — шептал он, как одержимый.
Артём понял: это белая горячка. Перепил старик, вот и мутируют теперь мысли.
— Дед, успокойся! Это тебе снится! Здесь никого нет! — уговаривал он.
Артём крепко обнял деда, начал осторожно гладить по голове, как малое дитя. Постепенно крики стали стихать, а затем прекратились вовсе. Матвей обмяк и снова уснул, что-то невнятное бормоча во сне. Артём аккуратно уложил его на подушку, укрыл одеялом и сел рядом, наблюдая за худым, осунувшимся лицом старика. В голове роились тревожные мысли. Он не ожидал такого поворота. Думал приехать в деревню, чтобы скрыться от долгов и проблем. А вместо этого влип в новую историю — пьяный дед, страхи, ведьмы…
После короткого отдыха Артём проснулся только к полудню. Шатаясь, он направился на кухню. За столом уже сидел дед Матвей, молча пил чай и смотрел в окно. Лицо его было бледным, взгляд встревоженным. Артём тоже налил себе чаю и уселся напротив. Молчание затягивалось, становясь невыносимым.
— Как ты себя чувствуешь? — наконец решился он спросить, чтобы хоть что-то нарушало тишину.
Дед вздохнул и медленно отвёл взгляд от окна.
— Плохо, внучек… Очень плохо, — ответил он. — Старость — не радость.
— Я не об этом, — сказал Артём, — а про вчерашнее… Что с тобой было?
Дед задумался, словно решал, стоит ли говорить правду.
— Вчера… ничего особенного, — пробурчал он, — просто много выпил. Бывает у каждого.
— Не ври мне, дед, — жёстко произнёс Артём. — Я видел всё сам. Ты кричал, говорил о какой-то ведьме… Это часто у тебя?
Матвей опять вздохнул.
— Бывает, — признался он. — Иногда такое происходит.
— Это что, белая горячка? — спросил Артём.
Старик покачал головой.
— Нет, внук, не горячка. Это совсем другое.
— Что значит «другое»? — настаивал Артём. — Объясни, наконец. Я не понимаю, что здесь происходит.
Дед внимательно посмотрел на него.
— Дело в том, Артем, — начал он тихо, — есть вещи, которые людям не дано понять. Они выходят за пределы обычного.
— О чём ты? — недоумевал Артём.
— Я имею в виду, что ко мне каждую ночь приходит моя покойная жена, — сказал дед.
Артём замер. Он не мог поверить своим ушам. Подумал, что старик окончательно сошёл с ума.
— Что ты несёшь? Она же умерла! Ты сам мне рассказывал!
— Я знаю, что она умерла, — ответил дед. — Но она всё равно приходит. Каждую ночь.
— И что она делает? — спросил Артём, не скрывая недоверия.
— Она хочет меня забрать, — прошептал дед. — Говорит, что там, на том свете, мне будет лучше. Что я должен уйти к ней.
Артём молчал. Он не знал, что сказать. Смотрел на деда и чувствовал, как страх закрадывается внутрь. Не мог понять: говорит ли дед правду или это просто плоды старческого бреда.
— Может, тебе врача вызвать? — спросил он. — Может, лекарства какие-то нужны?
— Лекарства не помогут, — покачал головой дед. — Это не болезнь. Это проклятие.
— Какое ещё проклятие? — не понял Артём.
— Это длинная история, — ответил дед. — Одну из тех, которые лучше бы не знать.
— Нет, я хочу знать, — настаивал Артём. — Если я остаюсь здесь, я должен понимать, что происходит.
Дед долго смотрел на внука, испытующе и серьёзно.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Расскажу всё. Понимаешь, Артём… Мы с Анькой прожили вместе всю жизнь. Но была она нелёгкой. Она любила меня безгранично, а я… не всегда платил ей тем же.
Голос его дрогнул. Артём терпеливо ждал, понимая, что сейчас услышит нечто важное.
— Анька работала учительницей, — продолжил дед. — Отдавала всего себя детям, школе. А я больше любил выпить, погулять с дружками. Иногда и с женщинами… Не стану отрицать. Такова мужская природа, ты же меня понимаешь?
Артём молчал, внутри поднималась злость. Как можно быть таким эгоистом?
— Она всё знала, — продолжал дед. — Всё видела. Страдала, но молчала. Любила несмотря ни на что. А я этим пользовался.
— А почему детей не было? — неожиданно спросил Артём.
Дед снова вздохнул.
— Не судьба, — ответил он. — Хотела она ребёнка, а Бог не дал. Всю свою любовь она отдавала ученикам.
— Сорок лет мы были вместе, внук, — голос его дрожал, — а на сорок первом меня будто кто-то подтолкнул. Влюбился как юнец. Решил, что старость не помеха счастью. И бросил её.
Артём ахнул.
— Ты бросил её? После всего, что она для тебя сделала?
Дед кивнул, опустив голову.
— Я был дураком, — прошептал он. — Не понимал, что творю. Просто развратник в годах. Думал, заслуживаю любви и свободы.
— Что потом? — спросил Артём.
— Она мучилась, — ответил дед. — Не ела, не пила… Уходила из жизни медленно и мучительно. А я смотрел и ничего не мог сделать.
— Ты к ней вернулся? — спросил внук.
— Нет, — честно признался дед. — Не вернулся. Не нужен был я ей…
Он замолчал, и Артём заметил, как по щекам старика текут слёзы. В этот момент он понял — дед действительно страдает, искренне раскаивается.
— Перед смертью она попросила соседку позвать меня, — продолжил дед, вытирая слёзы. — Сказала, что расскажет, куда спрятала драгоценности моей матери, исчезнувшие сорок лет назад.
— Драгоценности? — удивился Артём.
— Да, — ответил дед. — То, что я считал украденным. А оказалось — она их спрятала.
— Она сказала, где они? — спросил Артём.
— Нет, — ответил дед. — Только посмотрела на меня и сказала: «Как ты мне жизнь сломал, так и я теперь тебе не дам». И умерла. Прямо тогда. Как будто ждала только меня, чтобы высказать это. Похоронил я её, а теперь она ко мне приходит…
Артём скептически фыркнул. Эта история казалась ему бредом старого алкоголика. Неужели дед всерьёз верит в привидения? Но тот, не замечая его недоверия, продолжал:
— Думаешь, я всё это выдумал? — спросил он, пристально глядя в глаза Артёму. — Думаешь, мне нечем заняться, кроме как травить тебе байки?
Артём пожал плечами.
— Не знаю, дед, — сказал он. — Просто не понимаю. Как это возможно? Её же нет!
— Смерть — не конец, внук, — ответил дед. — Это лишь начало. Есть вещи, что выше нашего понимания. Но они существуют.
Он снова вздохнул и продолжил:
— Когда Анька умерла, я долго не горевал. Честно скажу — быстро похоронил и вернулся к другой женщине. Та самая, к которой от неё ушёл.
Артёму стало противно.
— А счастья не было, — продолжал дед. — Всё пошло наперекосяк. Казалось, невидимая сила всячески мешала нам. То уголёк из печи вылетит и половики подожжёт, то камень с крыши упадёт. Мне один прямо на спину чуть не рухнул! Хорошо, что нагнулся вовремя.
— Совпадения, — буркнул Артём. — Просто несчастные случаи.
— Может, и совпадения, — согласился дед. — Но их было слишком много. И каждый следующий — страшнее предыдущего. Однажды моя женщина чуть не угорела в бане — кто-то задвинул засов изнутри. Хорошо, что я был рядом и успел её вытащить.
Артём молчал. Мурашки ползли по коже. В голове закрадывались сомнения. Возможно, в словах деда есть доля правды?
— После того случая она не выдержала, — продолжал Матвей. — Пригласила домой знахарку. Та сразу сказала, что чувствует чье-то присутствие. А потом и вовсе в обморок упала.
— Что она сказала, когда очнулась? — спросил Артём, сам не зная почему.
— Сказала, что Анна не даст нам покоя, пока не сживёт нас со свету, — ответил дед. — Что не отпустит, пока мы не расстанемся.
Артём молчал, переваривая услышанное. Он не верил в привидений и проклятия. Но рассказ деда звучал слишком убедительно…
— Приехав с работы, я обнаружил свои вещи во дворе, — произнёс дед. — Любовница выставила меня из дома. Сказала, что больше не может жить в постоянном страхе. Ей было всё равно, что я чувствую или думаю. Просто хотела, чтобы я ушёл.
— И куда ты пошёл? — спросил Артём.
— Куда мне ещё идти, кроме как сюда? — пожал плечами старик. — У меня нет другого дома.
— Она тебя так и не отпустила? — продолжал расспрашивать внук.
— Ни днём, ни ночью она не давала мне покоя, — ответил дед. — Делала такие вещи, о которых страшно даже вспомнить. Била посуду, переворачивала мебель, шептала на ухо ужасные слова. Не позволяла ни есть, ни спать, ни просто жить!
Дед замолчал. По его щекам катились слёзы. В этот момент Артём понял: дед говорит правду. Он видел в его глазах не только страх, но и глубокое отчаяние.
— Вот почему я пью, — тихо сказал Матвей. — Хоть немного забыться. Хоть чуть-чуть не видеть её, не слышать, не чувствовать.
Артём смотрел на деда и не знал, что сказать. Он больше не сомневался в том, что тот действительно страдает. Но поверить в то, что его преследует призрак покойной жены, ему было всё ещё сложно.
— А что ты хочешь, чтобы я сделал? — наконец спросил он. — Как я могу тебе помочь?
Дед снова пожал плечами.
— Не знаю… Может, ты сможешь её успокоить. Может, сумеешь убедить оставить меня в покое. Или найдёшь способ изгнать её из дома.
Артём вздохнул. Легко сказать — договориться с призраком? Он не экзорцист. Но взгляд деда полон был надежды, и Артём кивнул.
— Попробую, — сказал он. — Но я не обещаю, что получится. Это же не простое дело…
Матвей кивнул.
— Я понимаю. Но вдвоем будет легче.
Сон не шёл. В голове кружились обрывки рассказов деда, перед глазами стояло его побледневшее лицо. Артём метался в кровати, пытаясь совладать с разбушевавшимися мыслями. Только-только начал задремывать, как вдруг его разбудил резкий крик и звон разбитой посуды. Сердце заколотилось. Он вскочил и бросился в комнату деда. То, что он увидел, парализовало разум.
Посреди комнаты стоял дед с топором в руках. Он что-то невнятно бормотал, размахивая им во все стороны. На полу валялись осколки, повсюду были разбросаны вещи. Артём замер, скованный страхом. Затем метнулся в кладовку, схватил верёвку и вернулся обратно.
Он бросился на деда, упал вместе с ним, вырвал топор из рук и отшвырнул в сторону. Матвей яростно сопротивлялся, но Артём связал ему руки и ноги. Старик лежал на полу, хрипя и смотря на внука безумными глазами.
— Ты что делаешь, внучок? — прохрипел он. — Зачем связал? Она здесь! Опять пришла!
— Кто здесь? — попытался Артём говорить спокойно.
— Анна! Моя жена! — закричал дед. — Вон она стоит!
Артём покачал головой.
— Дед, успокойся. Нет здесь никого. Это тебе кажется. Ты болен.
— Я не больной! — заорал дед. — Это она сводит меня с ума! Изводит каждый день!
Артём вздохнул и потянулся за телефоном, намереваясь вызвать скорую помощь. Но вдруг дед резко схватил его за шею. Артём вздрогнул, выронив трубку. Старик смотрел ему прямо в глаза.
— Зря ты мне не поверил, — прошептал он. — Зря…
И обмяк, обвиснув в руках Артёма. Тот осторожно отпустил его. Дед лежал неподвижно. Артём проверил пульс. Его не было. Дед Матвей умер.
Неделя после похорон прошла как в тумане. Артём, потрясённый внезапной кончиной и странными обстоятельствами вокруг неё, пытался держаться. Он организовал всё необходимое — хорошо, что дед заранее собрал «гробовые». Он старался не думать о последних словах деда и его безумном взгляде. Убеждал себя, что старик был просто больным человеком, а его смерть — трагическая случайность.
Но как только Артём остался один в доме, начались странные явления. Сначала это были едва различимые шорохи, скрипы половиц по ночам. Он списывал всё на возраст дома и своё воображение. Но со временем становилось только хуже.
Теперь он постоянно слышал какие-то звуки: шепот, будто кто-то шепчет его имя, глухие удары из подвала, который давно был забит досками. Посуда на кухне двигалась сама по себе: чашки падали, тарелки летели по воздуху.
Однажды ночью Артём проснулся от громкого вопля. Он выбежал на кухню и увидел жуткую картину: все стулья были опрокинуты, стол перевёрнут, а в центре комнаты в воздухе зависла старая фотография деда Матвея и его жены Анны. Лицо женщины на снимке было перечеркнуто красной полосой.
Артём пытался найти объяснения. Проверял окна и двери — всё заперто. Обследовал комнаты — никаких следов взлома. Он начинал сомневаться в своей адекватности. Перед глазами всё плыло, голова кружилась. Сон стал недостижимым, аппетит пропал. Он раздражался от каждого звука, вздрагивал при каждом движении.
Мозг отказывался принять эту реальность. Он пытался убедить себя, что это стресс, усталость, переутомление. Что всё это лишь игра воображения. Но чем больше он убеждал себя в этом, тем сильнее становились проявления полтергейста.
Как-то вечером, сидя в кресле с книгой, он почувствовал холодное прикосновение к шее. Резко вскочил, оглядываясь — никого. В комнате стало неестественно холодно, хотя печь работала. Внезапно возникло мерцающее свечение, которое постепенно усиливалось. Артём замер — в центре комнаты, в ореоле света, материализовалась фигура.
Это был дед Матвей.
Он стоял в старом поношенном халате, с той же хитроватой улыбкой, которую Артём так хорошо помнил.
— Дедушка? — прошептал Артём, не веря своим глазам.
Призрак улыбнулся.
— Здравствуй, внучок. Не ожидал увидеть меня?
Артём молчал, поражённый.
— Почему молчишь? — продолжал призрак. — Разве ты не рад? Я ведь предупреждал, что всё это правда. Что Анна преследует меня. А ты не верил…
Призрак покачал головой.
— Ты думал, я сошёл с ума, — сказал он. — Смеялся над моими страхами. А теперь… теперь ты сам узнаешь, каково быть сумасшедшим.
— Прости меня, дед… — голос Артёма дрожал. — Я думал, ты болен.
Призрак усмехнулся.
— Поздно просить прощения, внучок. Теперь ты будешь страдать вместе со мной.
— Что ты имеешь в виду? — прошептал Артём, охваченный новой волной ужаса.
— То, что ты теперь не один, — ответил призрак, и его глаза загорелись зловещим светом. — Теперь Анна будет преследовать и тебя. Она доведёт тебя до безумия… медленно и неотвратимо.
В тот же день Артём сбежал из дома. Он быстро набросал вещи в сумку, собрал оставшиеся деньги после похорон, забрал два золотых кольца бабушки и уехал. Он не знал, что от призраков родных невозможно скрыться… они всегда найдут дорогу к тебе.
