– Выкиньте их отсюда! И мать вашу с собой! – рявкнул он. – Но это же моё жильё! – возразила она, полная негодования.
Вадим с предельной осторожностью, словно профессиональный взломщик, вставил ключ в замочную скважину. Механизм издал противный скрежет, будто намеренно пытаясь привлечь внимание всех обитателей дома. Мужчина застыл на месте, напряженно прислушиваясь. В ответ — лишь гробовая тишина.
— Пронесло, — с облегчением выдохнул он.
Продвигаясь дальше, он старался избегать скрипучих половиц, медленно пробираясь вглубь прихожей. Из кухни доносился аппетитный аромат свежего борща и румяных котлет.
«Наверное, оставила ужин», — с теплой улыбкой подумал Вадим, проводя языком по пересохшим губам.
Голод его не мучил, но запахи были настолько манящими, что сопротивляться было невозможно. Кто, кроме жены, встретит тебя горячим ужином, даже если ты возвращаешься на рассвете?.. Именно поэтому он цеплялся за свой брак, несмотря на участившиеся размолвки.
Переступив порог кухни, Вадим едва не вскрикнул от неожиданности. Все приятные предвкушения мгновенно испарились. Желудок сжался в комок. В полутьме, подобно грозному привидению, на угловом диване восседала Дарья Викторовна, его теща. Она не шевелилась, лишь ее ледяные глаза сверкали в лунном свете, пробивавшемся через незашторенное окно.
— Опять, Вадим? — ее голос звучал низко и пронзительно, словно зимняя вьюга.
Мужчина вздрогнул. Его «пронесло» обернулось неминуемой бурей. С таким бдительным стражем уйти от расспросов не удастся, а ему так хотелось избежать лишних объяснений.
— Дарья Викторовна, ну почему сразу «опять»? — пробормотал он, изображая наивное недоумение. Вышло неубедительно. Запах перегара, который он безуспешно маскировал жвачкой, выдавал его с головой. — Не опять, а… так сложилось. Коллеги собрались, пятница на дворе… Чего вы так смотрите? Разве вы в молодости не задерживались?
— Пятница, — язвительно протянула теща. — А то, что жена дома одна, переживает — это, значит, ерунда? Опять зарплату пропили? Или премию за рекордное время, проведенное в курилке? — Каждое ее слово было пропитано едким сарказмом.
Вадим сглотнул. Вступать в спор с Дарьей Викторовной не имело смысла — на одно его слово она отвечала десятком колких фраз. Теща славилась острым умом и не менее острым языком. С такой женщиной шутки были плохи. Хотя она обычно не вмешивалась в отношения дочери, но если Зину обижали — молчать не станет. Там, где жена промолчит, теща непременно выскажется.
— Не пропили, а… отметили. У товарища день рождения… Вот и засиделись. Шашлык жарили… Но тут так вкусно пахнет, что я не удержусь и поем снова.
— День рождения! — фыркнула Дарья Викторовна. — На чужой праздник ты бежишь сломя голову, а дома хоть трава не расти? Зина уже спит, вся измученная. И как ты в глаза ей посмотришь, а? Неужели тебе не стыдно? Сколько можно так относиться к жене? Разве она для тебя пустое место?
Вадим почувствовал, как в груди закипает раздражение. Этот менторский тон уже достал, и с каждой фразой тещи его уверенность в своей правоте лишь крепла.
— Дарья Викторовна, послушайте, — начал Вадим, пытаясь сохранять ровный тон, но в голосе явственно проступала затаённая досада. — Мы оба взрослые самостоятельные люди. К чему эти непрошеные наставления? Я вправе сам распоряжаться своим временем! Моя собственная мать никогда не указывала мне, во сколько следует возвращаться домой.
Тёща слегка прищурила глаза, её пронзительный взгляд становился всё холоднее. Если бы эта женщина постоянно проживала с ними, Вадим давно бы подал на развод. Её присутствие действовало угнетающе. Каждый её визит превращался в испытание — возвращаться в такой дом совершенно не хотелось. Эту проницательную женщину невозможно было провести! Вадим знал это не понаслышке. Когда Дарья Викторовна гостила у них, он изображал примерного семьянина, но иногда маски всё же спадали. И сейчас он не удержался, умчавшись туда, где никто не встречал его домашним ужином, зато предлагал нечто более заманчивое… То, перед чем он оказался бессилен. Оставалось лишь надеяться, что тёща не прочитает правду в его глазах, не разоблачит и не станет катализатором семейного краха. А если так и случится… Возможно, это и к лучшему?
— Жизнь состоит не только из развлечений, Вадим. У тебя есть семья. Твоё место — рядом с женой. А что будет, когда появятся дети? От тебя ведь помощи не дождешься!
— Это наши личные дела! Вас это абсолютно не касается, — Вадим не сдержался и повысил голос. Он осознавал, что его слова могут спровоцировать бурю, но эти бесконечные нравоучения уже выводили из себя. — Мне не нужны ваши указания, как жить. Меня раздражает ваше постоянное вмешательство в наши семейные дела. Я самостоятельный человек и не намерен перед вами отчитываться!
Дарья Викторовна плотно сжала губы. Её взгляд стал ещё суровее. Она хранила молчание, но атмосфера накалилась, словно перед грозой. Вадим резко развернулся и направился в спальню, решив проигнорировать этот неприятный разговор, а утром поставить жену перед жёстким выбором — либо он, либо её мать.
К его удивлению, Зина не спала. Молодая женщина сидела у окна, её усталый взгляд скользнул по мужу, и она тяжело вздохнула.
— Я ждала тебя. Ты даже не удосужился позвонить, предупредить о задержке, хотя прекрасно мог это сделать.
— Мог, но не стал. Хватит уже контролировать каждый мой шаг. Мне было не до тебя. Можешь злиться сколько угодно, но что сделано, то сделано.
Зина молча смотрела на мужа, словно ожидая, что он сам во всём сознается. Но Вадим упорно делал вид, что ничего особенного не произошло.
— Если бы я не знала, где ты пропадаешь, уже обзванивала бы все больницы и морги.
— Зна-ала? И где же я был, по-твоему? У коллеги был день рождения, — занервничал Вадим.
— И ты счёл нужным порадовать её своим вниманием? — Зина нахмурилась. Ей было невыносимо больно, но все слёзы она уже выплакала. Матери ничего не сказала — знала, что та не даст им даже нормально поговорить. Только теперь непонятно — нужен ли этот разговор? Чего она ждёт? Мольб о прощении? Жалких оправданий? Всё и так предельно ясно… Решение пришло мгновенно. Зина даже не сомневалась — простить такое невозможно.
— Её? Это же Юрик праздновал…
— Но ты был не с ним. Хватит врать. Скажи правду, глядя мне в глаза.
Вадим стиснул зубы, вглядываясь в лицо жены. Неужели она действительно всё узнала? Ту правду, которую он так тщательно скрывал? Его уверенность таяла с каждой секундой.
— Она прислала мне вашу фотографию. В постели. И не вздумай говорить про фотошоп… Есть даже видео. Ты изменял мне, нагло лгал, а я сходила с ума от переживаний. Всё кончено.
Вадим вспыхнул. Он не ожидал, что его мимолётная связь с девушкой из соседнего отдела выльется в такой громкий скандал. Что теперь? Развод? Из-за ерунды? Он ведь не воспринимал всерьёз ту, что иногда скрашивала его вечера. Им было хорошо вместе, но жить с этой капризной девицей Вадим и не думал. Она даже готовить не умела, в отличие от его жены, чьи кулинарные шедевры всегда радовали.
— Зин, подожди! Не принимай поспешных решений! Я же мужчина! Мне иногда требуется что-то свежее. Понимаешь, если носить одну и ту же рубашку годами, она истреплется и надоест. Так и в отношениях. Я искал новые впечатления, чтобы между нами снова вспыхнула искра. Ты улавливаешь мою мысль?
По выражению лица жены Вадим сразу понял — решение уже принято. Она не собиралась прощать или давать второй шанс. Но куда она денется? Как сможет жить без него? Ведь она всегда была такой зависимой. Постоянно твердила о своей любви. Когда-то бегала за ним, как преданный щенок. Нет… Она не посмеет так поступить. Вадим решил сохранять уверенный вид, будто не чувствует за собой вины. А ведь так оно и было — он искренне не считал свой поступок чем-то ужасным. Просто жене нужно время остыть.
— А знаешь что… — Видимо, выпитый с любовницей алкоголь давал о себе знать, придавая Вадиму нездоровую смелость. — Меня уже тошнит от ваших нравоучений. Вечно вы обе учите, как жить. Может, и мне тебя поучить? Настоящая жена должна сидеть тихо и не высовываться, а твоей матери вообще не место в нашем доме. Не нравится? Тогда вали отсюда! И мамашу свою забирай! — В этот момент Вадим чувствовал себя героем. Он смотрел на подавленную горем жену, ощущая себя полновластным хозяином положения. Теперь он не собирался терпеть. Решил стать тем главой семьи, которого следует бояться и уважать.
— Но это мой дом, — возмутилась Зина, вставая и уперев руки в боки. — И если кто-то действительно должен уйти — так это ты.
Уверенность Вадима мгновенно испарилась. Он тряхнул головой, осознавая, что переступил черту. Дом действительно принадлежал жене. Теперь она могла запросто выгнать его, а идти ему было некуда.
— Послушай… Давай успокоимся и обсудим всё завтра? Я так устал, что не могу сейчас толком соображать.
— Нет. Мы не будем ничего обсуждать. Ты уходишь прямо сейчас. Куда — твои проблемы. Можешь отправиться к ней. Она ведь не просто так прислала мне фото, наверняка мечтает, чтобы ты переехал к ней. Я больше не прощу тебя, Вадим. Всё кончено. Такое предательство невозможно забыть.
— Да ты вообще понимаешь, с кем разговариваешь?
Вадим заорал так громко, что, казалось, мог разбудить мертвых. В ушах зазвенело. Он замахнулся на жену, но вовремя подоспевшая Дарья Викторовна успела перехватить его руку. Тёща пригрозила вызвать полицию, если зять немедленно не уберётся. Выбора не оставалось. Плюнув под ноги, Вадим пообещал, что больше никогда не переступит порог этого дома.
Поскольку идти было некуда, он направился к любовнице, но та отказалась его принимать, заявив, что прекращает их связь, а фото жене отправила специально, чтобы та знала правду. В ярости Вадим несколько дней жил у друга, надеясь, что жена одумается, но Зина оставалась непреклонной и подала на развод. Так как совместного имущества у них не было за два с половиной года брака, да и детей не появилось, развод обещал быть быстрым.
Оставшись один, Вадим с горечью размышлял о своей разрушенной жизни. Он осознавал, какую роковую ошибку совершил, но исправить ничего уже не мог. Повезёт ли ему ещё раз? Сможет ли он найти такую же хозяйственную жену, как Зина? Это оставалось под вопросом… Может, в наказание свыше теперь ему предстоит влачить жалкое существование в одиночестве? Раньше он оправдывал свои измены тем, что жена ограничивает его свободу, а тёща постоянно давит. Но в глубине души понимал — Дарья Викторовна была золотым человеком и ругала его только за серьёзные проступки… Он просто искал оправдания своим слабостям, и теперь полностью осознал свою неправоту.
Зина же поблагодарила мать за постоянную поддержку. Временно перебравшись к ней, женщина решила продать старый дом и начать жизнь заново в другом месте. Всё это требовало времени, как и залечивание душевных ран.
Вадиму пришлось уволиться и уехать к родителям в деревню. Он потерял всё, что имел… Упустил верную синицу, что была у него в руках, ради мимолётного удовольствия — журавля в небе… И теперь должен был нести ответственность за свой выбор.
