Слепая травница из глухого села утратила дар речи когда к ней привезли угасающего мужчину.
Елена хранила молчание о том, что произошло с ней много лет назад. Она жила тихо, сторонясь чужих дел и проблем. Когда к ней обращались за помощью, она всегда откликалась, но никогда не лезла вперед без просьбы.
Мир вокруг она ощущала острее любого дикого зверя. По едва заметному движению воздуха улавливала присутствие других людей. Запахи подсказывали ей о болезнях или эмоциональном состоянии тех, кто был рядом.
Однажды к ней на приём приехал мужчина, который задал ей вопрос:
— Как вам удаётся это? Я специально принял душ, надел свежую одежду. За полчаса пути до вашего дома я не успел даже впитать в себя уличные запахи, а вы меня обнюхали, посидели в задумчивости и точно определили мою проблему.
Елена слегка улыбнулась уголками губ:
— Люди, страдающие от недугов, излучают особый аромат отчаяния. Нужно лишь научиться понимать, откуда исходит этот запах безысходности.
Постичь то, что казалось другим непостижимым и невозможным.
Но тот посетитель оказался слишком любопытным.
— Скажите, ведь вы помогаете многим, я знаю это наверняка. Не просто так я приехал к вам. Но почему вы не можете помочь самой себе? Простите за такой вопрос, но мне кажется это какой-то несправедливостью.
Елена лишь пожала плечами:
— В моих силах нет возможности помочь себе. Это нельзя исправить травами. Дело в том, что это не болезнь. Это скорее последствия работы разума.
— Знаете, иногда бывает так: человека напугали или случилось нечто ужасное, и он теряет способность говорить или начинает заикаться на всю жизнь. Со мной произошло нечто подобное, только я перестала видеть.
Это был единственный случай, когда Елена заговорила о своей слепоте. И то лишь потому, что перед ней был человек, которого ожидала скорая смерть. Он источал безграничное отчаяние. Полностью. Без малейшего просвета.
Елена словно ощущала пожар внутри него. Ему оставалось совсем немного.
В этот выходной день Елена, как обычно, отправилась в лес. Рядом с ней шагал Барон — огромный лохматый пёс. Умное, воспитанное животное, которое, однако, позволяло себе шалить, когда никто не видел.
Елена с улыбкой прислушивалась к его прыжкам. Она прекрасно знала — как бы он ни резвился, всегда следил за ней краем глаза. И если Елена вдруг оступится или пошатнётся, Барон мгновенно окажется рядом, подставляя свой бок.
В деревне, возле которой жила Елена, её считали старухой. Все обращались к ней исключительно как к «бабушке Лене», и она никогда не возражала. Только ниже натягивала платок, чтобы скрыть лицо.
Никому не нужно было знать, что ей только в следующем году исполнится пятьдесят. Пусть думают, что она бабушка, так меньше вопросов.
Внезапно Елена замерла. Почувствовала, что Барон тоже остановился. Она прислушалась. После того как потеряла зрение, её слух стал невероятно острым. Где-то вдалеке двигался автомобиль. Машина направлялась к её дому. Всё ближе и ближе. Барон встал у её ноги, прижался, чтобы она чувствовала его присутствие.
— Тише, Барончик, возможно, это не к нам, — прошептала женщина.
Но машина остановилась у её дома. Они с псом направились к калитке. К счастью, они ушли недалеко. В душе Елены поселилось беспокойство. Когда люди приезжали за помощью, она испытывала совсем другие чувства. Сейчас же казалось, что приближается беда, принесённая неизвестным гостем.
Дверь автомобиля открылась, и она услышала:
— Зачем ты это делаешь? Ты же понимаешь, что если врачи не смогли помочь, то знахарка в глухой деревне тем более не справится.
— Вот здесь ты ошибаешься. Подумай сам, как всё выглядит идеально. Я долго водила тебя по врачам, правда? Очень заботливая супруга. Ничего не помогает, верно? И вот я в отчаянии хватаюсь за последнюю надежду — эту женщину.
Везу тебя к знахарке. Возможно, нетрадиционная медицина поможет. И снова я — заботливая жена. А то, что ты умрёшь здесь, а не дома, даже лучше, согласись. Свежий воздух, природа. Может быть, ты даже успеешь насладиться красивыми закатами. Видишь, как я позаботилась. Даже кресло привезла тебе.
— Какая же ты мерзавка. Зря стараешься. Все счета заблокированы.
— Ничего страшного. Я подожду. Когда буду вступать в наследство, блокировка исчезнет. И я не думаю, что придётся долго ждать. Если бы ты только знал, как ты мне надоел. Я уже не могу смотреть на тебя, понимаешь? Жить и осознавать, что рядом с тобой почти труп.
Мужчина тяжело вздохнул:
— Может, ты и права. Лучше умереть рядом с дикими зверями, чем с такой гиеной, как ты. Уезжай.
Дверь машины хлопнула. Двигатель завёлся, и автомобиль быстро умчался.
Елена сразу узнала женский голос. Когда-то эта женщина приезжала к ней, предлагая крупную сумму за травы, чтобы медленно отравить мужа. Она не понимала, что здесь жизнь не измеряется деньгами.
Елена почувствовала, как мужчина смотрит на неё:
— Здравствуйте. Простите, но меня высадили здесь, а сам я не могу добраться никуда.
Елена замерла. Этот голос тоже казался знакомым, но память отказывалась подсказать, откуда.
— Здравствуйте, — произнесла она.
Они с Бароном подошли ближе. Пёс нервничал, и Елена понимала почему. Мужчина, судя по всему, сидел прямо на земле. Нужно было помочь ему пересесть в коляску, о которой упоминала женщина. Елена быстро ощупала пространство тростью.
— Ах, вот она, — наклонилась, проверила руками и собрала конструкцию.
К ней приезжало немало людей, передвигавшихся в подобных приспособлениях. Подкатила коляску ближе к мужчине:
— Садитесь.
— Не могу. Не за что ухватиться.
— Барон, помоги.
Елена услышала, как недоверчиво хмыкнул мужчина, а потом удивлённо воскликнул:
— Да ты умнее некоторых людей!
После небольших усилий, сопения и пыхтения мужчина устроился в своём кресле.
— Вам сейчас всё равно никуда не добраться. Давление начнёт подниматься. Скоро станет критическим, — Елена осторожно положила руку на его голову.
Он вздрогнул:
— А вы откуда знаете?
Что-то шевельнулось в её груди. Сейчас. Сейчас она должна вспомнить, почему этот голос знаком ей. Но нет, снова ускользнуло.
Елена начала злиться. Впервые такое. Она всегда всё помнила. Всегда контролировала ситуацию. А тут её мозг словно играл с ней злую шутку. Как тогда…
Это случилось много лет назад. Тридцать. А если быть точной, почти тридцать один. Елена — молодая, красивая, полная планов и надежд — отправилась в город. Она намеревалась учиться, работать, покорить весь мир. И там, спустя два дня, встретила его. Он стал для неё воздухом, светом, жизнью. Он любил её, и она точно это чувствовала.
Позже Елена узнала, что беременна. Она не могла дождаться момента, чтобы поделиться этой радостной новостью с любимым, и поспешила к нему домой. Но то, что она увидела там, перевернуло всю её жизнь. В его постели находилась другая женщина.
Это был не просто удар — это стало началом полного помутнения рассудка. Елена выбежала на улицу, не разбирая дороги. Иногда её приходилось останавливаться — её выворачивало, словно хронического алкоголика после запоя. Её единственным желанием было исчезнуть. Уйти так далеко, чтобы никого больше никогда не видеть.
Она побежала к реке. К тому месту, где они так часто проводили время с Алексеем. Легла на траву, глядя на солнце, на закат и осознавая: светило казалось каким-то мутным, тусклым, будто покрытым пылью. А потом оно превратилось в расплывчатое пятно, и всё вокруг исчезло.
Утром её случайно обнаружили прохожие. Вызвали скорую помощь и полицию. Перед ними лежала живая девушка, которая не шевелилась, а её глаза были мертвы.
Елена практически ничего не помнила из тех дней. Только одно — всегда было темно и невыносимо страшно. Кто-то говорил о врачах, обследованиях. Кто-то упоминал, что ребёнка она потеряла. Но для неё этого ребёнка никогда и не существовало. Всё, что происходило до тьмы, стёрлось из памяти и больше никогда не возвращалось.
В этот дом она попала совершенно случайно. Одна старушка в приюте, где Елена оказалась, долго рассказывала о своей деревне, лечебных травах и простой жизни. У Елены не осталось ни семьи, ни имущества, за исключением старенькой избушки в двухстах километрах от города, которая, вероятно, уже давно развалилась. И она решилась на переезд.
Елена готовилась, училась жить заново. Доктор спрашивал её:
— Как ты собираешься жить одна?
— Как-нибудь… Люди же как-то живут, — отвечала она.
— Возможно, это даже к лучшему. Может, там что-то поможет тебе, и зрение вернётся. Хотя, конечно, тебе бы показаться профессорам. Твой случай уникален. За всю практику я только раз слышал о подобном.
— А в том случае, о котором вы говорите, зрение восстановилось? — спросила Елена.
— Нет. Не выдержала женщина. Прожила всего пять лет и сама ушла.
— Понятно.
— Но ты не теряй надежду. Чудеса иногда случаются.
Елена старалась изо всех сил. Она карабкалась, училась заново понимать мир вокруг. Она вспоминала истории той старушки, пробовала каждую травинку, нюхала их. Постепенно ей начало казаться, что она чувствует растения каким-то шестым чувством.
Сначала она помогла женщине спасти мужа от алкоголизма, затем человеку, который постоянно мучился от высокого давления, потом третьему… Она никогда не брала денег за свою помощь. Если оставляли продукты — была благодарна.
Однажды один из посетителей вернулся и привёз ей Барона. Собака тогда была щенком. Но как только лизнула Елену, та сразу поняла: это будет её самый преданный друг на долгие годы.
В доме она ориентировалась безупречно. Тем временем состояние мужчины ухудшалось. Елена быстро заварила травяной сбор и поставила перед ним:
— Пейте.
— Фу, какая гадость, — поморщился он.
— Пейте, пока ещё ощущаете запах. Когда перестанете чувствовать аромат, пить уже будет бесполезно. Будет слишком поздно.
Мужчина выпил, и Елена указала рукой:
— А теперь ложитесь. Сейчас уснёте.
Мужчина послушно перебрался на деревянный диван, покрытый толстым матрасом. Елена услышала его ровное дыхание и облегчённо вздохнула. Она выпрямилась, сняла платки и мешковатую куртку. Она всегда надевала их, выходя на улицу, чтобы минимизировать вопросы и избежать любопытства людей.
Кто же этот гость? Почему его голос кажется ей знакомым? Елена присела рядом с диваном и положила руку на лоб мужчине. Глаза внезапно начали жечь. Она отдернула руку. Невероятно! Неужели это кто-то из её прошлой жизни?
Она снова положила руку на лоб.
— Лена? — прошептал мужчина.
Она медленно убрала руку. Глаза горели огнём, и боль усиливалась. Она чувствовала, как колотится сердце, как шумит в ушах.
Произошло то, что не должно было произойти.
— Алексей? — дрогнувшим голосом спросила она.
— Лена?
— Этого не может быть. Это какой-то бред…
— Но ты же умерла много лет назад. Я искал тебя. Поднял на ноги всех, но моя мать даже показывала мне твою могилу. Я чуть не сошёл с ума. У меня дома постоянно дежурили врачи, Лена.
Елена молчала. Она закрыла глаза, чтобы немного успокоиться.
— А я и умерла. Умерла в тот момент, когда увидела тебя в постели с другой девушкой. Умерла. И наш ребёнок тоже погиб.
— Лена. О чём ты говоришь? Какая постель? Какой ребёнок?
— В тот день я узнала, что беременна. Мы должны были встретиться вечером, но я не смогла ждать. Побежала к тебе домой. Мама сказала: «У себя». Я поднялась, там…
— Подожди. В тот день, когда мы должны были встретиться вечером, и ты пропала, ты никак не могла видеть меня. Я уехал. Вернулся только в восемь. Я так боялся, что ты не дождёшься меня под нашими часами. Пришёл — тебя нет. Побежал в общежитие — там тоже нет.
Я разозлился. Подумал, что ты решила меня проучить. А я, между прочим, ездил за подарком тебе. Помнишь, ты очень хотела старинные часы с кукушкой? Говорила, что это символ настоящей семьи. Вот я и решил, что буду просить твоей руки не с кольцом, а с этими часами.
Глаза больше не жгло. Будто кто-то надавил на них и удерживал.
— Но там, тогда, в комнате…
— В тот день приезжал мой двоюродный брат. Эх, мама! Видимо, очень обрадовалась, поняв, что сможет нас рассорить. Лен, что с тобой случилось? Почему ты…
И она заговорила. Рассказывала монотонно, не открывая глаз. Всё, что помнила. Даже то, что уже забыла.
— Девочка моя, настрадалась… Но как ты могла подумать, что я… Ты же знала, что я любил тебя больше всего на свете.
Елена открыла глаза и закричала. И тут же потеряла сознание.
Барон кинулся к ней, а Алексей сполз на пол. После аварии он не сумел восстановиться. Ходить не получалось, да и вообще, состояние постоянно ухудшалось.
— Лена! Лена!
Елена медленно приходила в себя. Глаза болели невыносимо, но она понимала: вокруг больше не беспросветная тьма. Она видела свет. Размытые очертания предметов. Моргнула. Уже немного лучше. Предметы обретали форму.
— Я вижу. Вижу!
Целый год Елена колдовала над Алексеем. Он вдруг страстно захотел жить.
— Ленушка, мы же ещё совсем молодые. Я встану. Я обману все болезни. Мы вместе, понимаешь? У нас есть двадцать, а то и больше лет, Лен!
Она улыбалась сквозь слёзы. Замачивала травы, чтобы рассосались рубцы, которые не позволяли Алексею нормально жить.
Софья мчалась на автомобиле. Ей необходимо было добраться до этой знахарки, заплатить ей. Она ведь хоронила Алексея, или… Даже если не хоронила, подскажет, кто это сделал, где. Главное сейчас — документы. Она провела почти два года за границей со своим любовником.
А потом выяснилось, что у него старая жена, которая перекрыла ему финансовый кран. Вернувшись, она надеялась, что хотя бы тут всё благополучно. Но о смерти её мужа никто ничего не знал. Ничего. Сейчас она сама всё выяснит.
Она наматывала круг за кругом. Никак не могла найти дорогу к тому домику. Всё вокруг перестроено. Какая-то новая лечебница, дома возводятся. Вон, автомобиль едет. Надо спросить у них.
Машина остановилась, и Софья выскочила навстречу водителю:
— Здравствуйте, скажите, тут раньше знахарка жила, не могу дорогу найти.
Водитель снял очки и усмехнулся. Софья отступила на шаг:
— Алексей!
— Это что, какая-то шутка?
С пассажирского места вышла женщина. Красивая, хоть уже и в возрасте, не девочка.
— Зачем вы приехали? — спросила она.
— Это вы?
— Да нет, что за чушь? Вам же лет девяносто, не меньше.
— Алексей, почему ты ещё жив?
Он рассмеялся. А Софья осознала, как она сейчас выглядит. Разочарование оказалось настолько сильным, что она закричала:
— Да не может этого быть! Врачи говорили — полгода максимум и всё. Слышишь меня?
— Я слышу. И ты послушай. Дом-то был твоим вообще? Я, кстати, при разводе тебе его оставил. Живи. Там на столике свидетельство о расторжении брака и документы на дом.
— Живи? А деньги?
— Нет, я не дам тебе развод.
— Софья, не смеши. Я уже полгода как женат на любимой женщине.
