А физрука нужно наказать, это не дело! Родители ничего не замечали. Она им ничего не говорила.
Папа спал на кухне, и его ноги упирались прямо в холодильник, так что, если он уже ложился отдыхать, достать что-нибудь перекусить становилось невозможным. Он рано отправлялся в кровать, ведь работал машинистом электропоезда и поднимался ни свет ни заря.
Саша возвращалась домой, когда на улице уже сгущались сумерки, но не из-за занятий в биологическом кружке, как она объясняла маме, а просто чтобы проводить меньше времени в стенах дома.
Родители постоянно ссорились: если Саше удавалось проскользнуть мимо незамеченной, то они ругались друг с другом, а если нет — то крики обрушивались на нее. В доме никогда не было тихо: младшие сестры то и дело орали и ссорились, а мама, пытаясь их утихомирить, в конце концов сама начинала кричать. Справиться с двойняшками было нереально: они были абсолютно разными, но мирно существовать не могли. Однако, если их разлучали, обе начинали вопить, как сирены.
Сестрам исполнилось по шесть лет, и в этом году их нужно было отдавать в школу. Тем не менее, мама до сих пор считала их маленькими и не отпускала от себя ни на шаг. Все это из-за Полины, которая страдала лунатизмом. Однажды ночью, когда ей было три года, она наткнулась на оставленную Сашей стремянку, упала и повредила глаз. Теперь на его месте был протез, а мама так и не смогла простить Сашу за то, что та недосмотрела за сестрой. Сестры переехали в комнату к маме, папа — на кухню, а Саша осталась одна в просторной комнате, ежедневно выслушивая упреки о том, что вся семья ютится, как кум Тыква, а она живет, словно принцесса.
На самом деле, Саша предлагала переехать на кухню, но мама возразила, что тогда продукты из холодильника будут исчезать еще быстрее, а Саша точно заработает ожирение и диабет. Родители часто напоминали ей, что она ест слишком много и весит больше, чем положено в ее возрасте.
Чтобы не разбудить отца, Саша осторожно достала из хлебницы буханку и унесла ее в свою комнату. Она знала, что утром мама снова будет кричать на нее, но сегодня снова произошло «это», и ей нужно было чем-то заполнить желудок, чтобы заглушить подступающую тошноту.
Его звали Павел Алексеевич, и он появился в их школе в прошлом году. Саша и раньше не любила физкультуру, но теперь эти уроки превратились для нее в настоящий кошмар. Он постоянно пытался «показать, как делать правильно», и от его потных рук ей становилось дурно. Конечно, она старалась прогуливать, доставала справки, но рано или поздно приходилось идти на урок, и тогда он не отходил от нее ни на шаг. Еда помогала — наполняла желудок, давала ощущение уверенности. А то, что она толстела, не так уж страшно. Может, она действительно заработает диабет, и тогда ее освободят от физкультуры.
Хлеб она съела, лежа в постели и листая ленту ВКонтакте. Морозов Дима снова отправил заявку в друзья, и Саша снова его заблокировала. Он был упрямым — каждую неделю создавал новую страницу и неизменно добавлял ее. В классе все знали, что он бегает за Сашей, и смеялись то над ней, то над ним. Они, наверное, стали бы самой нелепой парой, если бы Саша согласилась с ним встречаться: она — полная троечница, немного похожая на Бритни Спирс в юности, а он — ботан с вечно грязными волосами и прыщавым лбом. Что у них могло быть общего? Ничего. Но в каждой заявке он писал: «Тищенко, пошли в кино» или «Смотри, спектакль интересный, может, сходим?».
Если бы у нее была его настойчивость, она бы давно перевелась в другую школу. Когда она намекнула об этом маме, та лишь закатила глаза и сказала, чтобы Саша не выдумывала. Папа же упомянул, что дочь его коллеги поступает в лицей, но туда нужно сдавать экзамены. Саша сама пошла и подала документы. Но экзамен сдать не смогла.
Хлебные крошки быстро засохли и начали колоть кожу. Уснуть не удавалось. Саша мечтала о том, как вырастет, уедет отсюда подальше, станет знаменитой и богатой (хотя пока не представляла, как именно этого добиться), пришлет родителям денег, чтобы они смогли купить большую квартиру, и тогда они поймут, как ошибались, постоянно ругая ее, и скажут, что им повезло с такой дочерью.
Утром мама, как и ожидалось, устроила скандал. Она назвала Сашу эгоисткой, которая думает только о себе, сказала, что хотела приготовить девочкам гренки на завтрак, а теперь нечем их кормить, и добавила, что Саша стала похожа на корову, поэтому нужно срочно отвести ее к врачу — может, его она хотя бы послушает.
— Пусть в садике кашу поедят, — огрызнулась Саша.
— Мы не любим кашу, — хором заявили двойняшки. — Мы хотим гренки!
Мама торжествующе посмотрела на Сашу. Та вздохнула и сказала, что сейчас сходит за хлебом. На алгебре она опоздала, и Морозов весь урок пялился на нее, шепотом спрашивая, где она была.
Саша думала, что мама просто так сказала про врача. Но через несколько дней та велела ей после школы сразу идти домой — они отправлялись к гастроэнтерологу.
Врач подтвердила, что у Саши действительно лишний вес. Она выписала диету и назначила кучу анализов. Честно говоря, Саша даже обрадовалась — она давно не проводила время с мамой вот так, наедине. Пока они сидели в очереди, мама сначала злилась, но потом увидела девочку с двумя косичками и вспомнила, что Саша раньше тоже так ходила. Она начала рассказывать забавные истории из детства Саши, которые раньше ее раздражали, но сейчас слушать их было приятно. Они смотрели на других мам с детьми, и Саша фыркнула, заметив одну — в платье и на каблуках. Мама вздохнула.
— Даже не помню, когда в последний раз наряжалась…
Саша вспомнила, что до рождения двойняшек мама и папа часто куда-то ходили вечером. Мама надевала красивое платье и сапоги на каблуках, а за Сашей присматривала соседка, тетя Лида. Теперь они никуда не ходили — с тех пор, как Полина потеряла глаз из-за Саши, мама не оставляла девочек ни с кем, даже из садика забирала только сама.
Теперь в холодильнике было две полки: одна для всех, а другая — для Саши. Когда никто не видел, она тайком брала хлеб и макароны из кастрюли прямо пальцами, стараясь делать это незаметно. Но однажды ее застал за этим папа — она как раз запустила руку в кастрюлю, когда он вошел на кухню.
— Блин, Саша, ну сколько можно! Ты скоро в дверь не пролезешь!
Саше хотелось крикнуть: «Ну и пусть! Пусть я буду толстой, может, тогда он оставит меня в покое!» — но слова застряли в горле. Она не хотела плакать, но слезы сами потекли из глаз.
— Ну вот, теперь нюни распустила! Говорил я Маше, нечего с тобой церемониться! Я в твоем возрасте уже работал, а не сидел на шее у родителей! Хорошо еще, что девочки столько не едят, как бы я вас всех прокормил…
От его слов стало так обидно, что Саша не выдержала — бросила кастрюлю на пол и закричала:
— Да как я могу что-то делать, если вы мне все запрещаете! В другую школу нельзя, сестер из сада забрать нельзя, вы мне вообще не доверяете! Я не виновата, что она лунатик, это не я ее толкала! А вы теперь всю жизнь меня во всем вините и ничего мне сделать нормально не даете!
Папа уставился на Сашу, словно она говорила на другом языке.
— С пола убери, — наконец произнес он. — И свари новые макароны, мать с работы придет, а есть нечего.
Можно сказать, что Саше повезло — она ожидала худшего. Макароны она выбросила в мусорку, хотя очень хотелось их съесть, даже с пола. На обед у нее была только горстка гречки и морковный салат. Рыба тоже была, но от одного ее запаха Сашу тошнило, и она скормила ее соседской кошке.
К концу четверти Саша действительно немного похудела, а классная руководительница под конвоем отвела ее на физкультуру — ей грозила неаттестация. Павел Алексеевич широко улыбнулся, обнажив кривые желтые зубы, и Саше сразу захотелось убежать. Конечно, он тут же дал ей задание и начал показывать, как делать правильно. От злости и отвращения у нее на глазах выступили слезы, к горлу подкатила тошнота, и тут…
«Достаточно уже, оставьте её в покое!» — голос Морозова прозвучал неожиданно тонко. Саша даже не повернула голову в его сторону, но заметила, как все участники конфликта обратили внимание на Диму.
«Морозов, тебе что, хочется испортить четвертную оценку? Ты же еле-еле дотянул до пятерки!» — съязвил Павел Алексеевич.
«Я сказал — не смейте её трогать! Иначе всё расскажу директору!»
«Так ты теперь заступник двоечников? Жалуйся уж, раз так,» — физрук ничуть не испугался. «Заодно поведай, сколько раз Тищенко появлялась на занятиях этой четверти.»
Саша не понимала, как ей это удалось, но внезапно она вырвалась из цепкой хватки физрука и помчалась прочь. Кто-то бежал следом — судя по тяжёлому дыханию, это был Морозов.
Они уселись на лавочку возле раздевалки.
«Не надо ничего рассказывать директору,» — тихо произнесла Саша. «Родители точно вызовут.»
«И что с того?» — удивился Дима.
«А то… Устроят мне скандал, обвинят во всех грехах…»
«Но…» — начал было Дима, но Саша перебила:
«Я серьёзно, не стоит.»
Рюкзаки и одежду принесла Демьянова.
«На, возьмите,» — протянула она. «Нашлись ещё Ромео с Джульеттой!»
Саша натянула джинсы поверх трико, свитер поверх спортивной футболки. Дима засунул вещи в рюкзак.
«Пойдём ко мне,» — неожиданно предложил он.
«Пойдём,» — согласилась Саша, даже не задумываясь.
Демьянова рассмеялась, но добродушно.
«Вы даёте!» — протянула она и убежала.
Квартира Димы оказалась такой же просторной, как их собственная, но гораздо светлее и современнее. Здесь не было старой мебели, детских рисунков на стенах. В его комнате красовался огромный музыкальный центр, и он стал играть для Саши разные композиции. Она призналась, что голодна, и он принёс бутерброды. Саша месяц не ела колбасы и набросилась на неё, словно соседская кошка на рыбу. Колбаса оказалась слишком солёной, но невероятно вкусной.
Заглянув в приоткрытую дверь другой комнаты, Саша увидела красивое зеркало, флаконы духов на полке, круглые свечи на столике. На кровати валялось шелковое бельё, и у неё inexplicably сжалось сердце.
Вернувшись домой, Саша встретила гнев родителей. Классная руководительница успела позвонить и сообщить о её выходке. Саша молча слушала упрёки, опустив глаза. Её взгляд упёрся в потёртые колени маминой домашней одежды. Когда родители закончили выговор, а папа отправился спать, а мама читать детям книгу, Саша достала из рюкзака спрятанный бутерброд и начала есть.
К счастью, родители не сильно расстроились из-за неудачной аттестации по физкультуре — им было не до этого. Они ссорились между собой. Мама жаловалась, что устала от заботы о двойняшках, папа сетовал, что живёт будто холостяком: никто не гладит одежду, не готовит завтрак, он забыл, когда последний раз чувствовал заботу…
Спор переходил на шёпот, и Саша переставала различать слова папы. Сёстры, услышав ругань, начинали ссориться сами — надеясь, что это прекратит конфликт родителей. Но вместо этого мама шла к девочкам, а папа продолжал говорить…
«Вот видишь, я же говорил!» — бросил он и демонстративно удалился, хлопнув дверью.
Слово «развод» стало всё чаще мелькать в разговорах родителей, и Саше сделалось жутко. Она не хотела, чтобы они расходились, и искала способ спасти семью. План придумал Дима — теперь после уроков они часто встречались у него дома, слушали музыку и просто общались. Несмотря на шутки одноклассников, между ними ничего особенного не происходило. Сначала Саша опасалась, что Дима может начать приставать, но он оказался настоящим другом.
Она решила действовать, когда выходные у родителей совпали. Воспользовавшись моментом, она начала:
«Я знаю, что хочу на день рождения,» — заявила она.
Родители переглянулись с удивлением.
«И что же?» — начал папа, но мама его перебила: «Только учти…»
«Мне нужна двухъярусная кровать для сестёр в моей комнате. Им уже пора переезжать ко мне, ведь через год они пойдут в школу. У меня есть большой стол и полки для учебников. Комната изначально была оборудована для учёбы.»
Мама недовольно подняла брови, а папа неожиданно рассмеялся:
«Здорово придумано!»
«Обсудите это без нас,» — добавила Саша. — «А мы с девочками пойдём в кино.»
Сёстры радостно захлопали в ладоши.
«Никуда ты не пойдёшь одна с такими маленькими!» — запротестовала мама, но папа её успокоил:
«Маша, им уже по шесть лет! Пусть сходят.»
«С нами пойдёт Дима, он поможет,» — вставила Саша.
«Какой ещё Дима?» — насторожился папа.
«Морозов, мой одноклассник,» — объяснила она.
Родители снова обменялись взглядами. Папа усмехнулся, а мама округлила глаза.
«Кстати, там у вас сюрприз в пакете,» — добавила Саша. — «Откройте, когда мы уйдём.»
В пакете были свечи, бутылка вина, стащенная Димой у своих родителей, и красивая тарелка с фруктовой нарезкой, которую Саша купила на деньги, сэкономленные с школьных обедов. Это всё было идеей Димы, который всегда умел находить оригинальные решения.
«Фильм закончится в 17:45,» — сообщила она. — «Потом мы ещё пойдём за мороженым, правда, девчонки?»
Папа достал из кармана несколько купюр и вручил каждой. Билеты Дима уже купил, так что эти деньги стали приятным бонусом.
«Мы пошли?» — спросила Саша.
Родители выглядели растерянными, но не сердитыми, как обычно. Дима ждал их у подъезда. По дороге в кинотеатр девочки вели себя прекрасно — без присмотра мамы они оказались более самостоятельными, чем все ожидали.
Фильм был детским и немного скучноватым, но Саше было совсем не до сюжета. На первых минутах она взяла Диму за руку, и ей захотелось, чтобы этот момент длился вечно. Руки словно создали идеальную пару, и расставаться с ними не хотелось даже тогда, когда экран начал меркнуть, а Credits появились на экране.
