— Внук он или не внук — время требует компенсации. За оказание услуг я возьму две тысячи
Долгие годы Алина мечтала о таком мгновении. Переступив сорокалетний рубеж, она осознавала: позади остались значительные этапы жизни, но горизонт будущего манил неизведанными возможностями. Возраст обязывал замедлить бег, оглянуться на пройденный путь и наконец вспомнить о собственных мечтах.
Как многие женщины её поколения, Алина отдала лучшие годы семье. Пять лет её существование вращалось вокруг маленького Ильи, мужа Андрея и бесконечных домашних хлопот. Личные aspirations растворялись в рутине, откладывались «на потом». Но юбилей стал turning point — пора выделить время для себя.
После мучительных размышлений она решилась на смелый шаг — пятидневный escape вдвоём с супругом. Короткая передышка, но жизненно необходимая. С момента рождения сына они ни разу не оставались наедине, превратившись из влюблённой пары в родительский дуэт. Этот побег мог вернуть утраченную связь, напомнить о бурлящих чувствах молодости.
— Мам, присмотришь за Илюшей? Всего пять дней, — голос дрогнул, выдавая внутреннее напряжение.
Ответ обрадовал:
— Разумеется, родная! Я уже сто лет внука не обнимала — совсем затосковала без него!
Сомнения растаяли. Бабушка обожала мальчика, Илья светился при её появлении — казалось, форс-мажор исключён. Собирая чемоданы, Алина рисовала идиллические картины: романтические ужины, прогулки за руку, утренний кофе без спешки. Мир для двоих, где нет места детским капризам и мясорубке быта.
Но за сутки до отъезда её охватила irrational тревога. Ком в горле, учащённый пульс — тело сигнализировало о надвигающейся буре, хотя разум твердил: «Всё под контролем».
Утром в день Х раздался роковой звонок. Материнский голос, обычно мягкий, прозвучал деловито:
— Обсудим условия? Мои услуги — две тысячи в сутки.
Тишина. Сердце нырнуло в пятки. Алина сглотнула ком недоумения:
— Ты… Шутишь?
— Жизнь дорожает, доча, — продолжила женщина, словно торговалась на рынке. — Пенсии не хватает. Думала, ты сама предложишь…
Пол под ногами закачался. Мечты о восстановлении отношений с Андреем рассыпались, как карточный домик. Самое болезненное — предательство от самого близкого человека. Мама, всегда готовая помочь, внезапно превратилась в холодного переговорщика.
— Мама… — голос Алины предательски дрогнул. — Ты требуешь оплаты за время с собственным внуком? Это шутка?
— Совершенно серьёзно, — ответила женщина с деловитой интонацией, будто обсуждала аренду квартиры. — Возраст берёт своё, здоровье не железное. Да и пенсия — не роскошь, а выживание.
Алина сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев. Взгляд метнулся к Андрею, застывшему с дорожной сумкой в руках. Его брови поползли вверх, увидев её бледное лицо.
— Что случилось? — шагнул он вперёд, инстинктивно выставив плечо, как щит.
Молчание повисло тяжёлой завесой.
— Это… мама, — выдохнула она, приглушая звук ладонью. — Просит две тысячи в сутки за Илью.
Муж резко выпрямился, будто получил удар под дых:
— Ты… это… как?! — вырвалось у него хрипло. — За родного внука?
Кивнув, Алина вернула трубку к уху, голос матери продолжал методично, как аудиоинструкция:
— Внук он или не внук — время требует компенсации. Ты же карьеру строишь, должна понимать: бесплатный сыр только в мышеловке.
Андрей с силой швырнул сумку на пол. Кожаный угол врезался в ножку стула с глухим стуком.
— Скажи этой… — он сдержался, сжав челюсти, — что мы не на рынке рабов!
Алина глотала ком в горле, пытаясь сохранить рациональность:
— Мам, я мечтала просто отдохнуть! Неужели нельзя без этого… торга?
— Жизнь научит ценить чужие ресурсы, — голос матери внезапно зазвучал менторски. — Ты летишь на море, а я должна сутками бегать за гиперактивным ребёнком? Пенсионные выплаты не резиновые. Да и усталость — не миф.
Жар негодования разлился по щекам Алины. Родная мать, всегда опора и поддержка, теперь говорила с ледяной расчетливостью, словно чужая.
— Это… вымогательство? — прошептала она, чувствуя, как дрожь охватывает тело.
— Реализм, дочь! — оборвала та резко. — Хочешь свободы — плати за привилегии.
Трубка упала на паркет с глухим звоном. Андрей обхватил её плечи, но Алина отстранилась, машинально гладя складки на занавеске.
— Что будем делать? — спросила она пустоту перед собой.
— Безумие, — прошедшийся рукой по лицу, Андрей замер у окна. — Ты готова финансировать этот цирк?
Алина замерла, будто её язык прилип к нёбу. Андрей грузно опустился на подлокотник кресла, вжав ладони в колени.
— Это вообще какой-то сюр из психоделического кино? — вырвалось у него, словно кипяток из переполненного чайника. — Она в своём уме?
В висках Алины стучал хаотичный ритм. Картины всплывали обрывками: детские фото с матерью в парке, её руки, качающие коляску… Теперь же — калькулятор вместо сердца.
— Не… не понимаю, — прошептала она, разминая переносицу. — Как будто подменили. Не мама, а робот в её оболочке.
Андрей вскочил, начал метаться по комнате, его тени танцевали на стенах при включённой люстре.
— Две тыщи! За родную кровь! — он резко остановился, в упор глядя на жену. — Может, она нас за дураков держит? Или у неё криптовалютный долг?
Алина втянула голову в плечи, будто пытаясь спрятаться в свитере. Её пальцы бессознательно рвали салфетку на коленях на микроскопические клочки.
— Я думала… она счастлива помогать, — голос сорвался на полуслове. — Ведь когда Илья родился, она сутками дежурила в больнице…
Муж резко развернулся, присел рядом, обхватив её холодные ладони.
— Слушай, — его большой палец нервно водил по её запястью. — У меня идея. Родители уже месяц просятся взять внука на выходные.
Он рывком вытащил телефон, набирая номер одной рукой. В динамике прозвучал жизнерадостный голос:
— Сынок! Уже на вокзале?
— Ма, слушай… — Андрей закусил губу, переводя взгляд на жену. — Тёща взбесилась. Требует плату за няньку.
На другом конце воцарилась секундная тишина, затем громкий смех:
— Да ты что! С внуком сидеть — это ж праздник, а не работа! Везите его хоть завтра — мы с дедом уже пироги замесили!
Алина прикрыла глаза, ощущая, как спазм в груди постепенно отпускает. Андрей щёлкнул языком, демонстративно упаковав чемодан:
— Всё, точка. Забудь про её финансовые аппетиты. Завтра в 8 утра мы уже будем нырять в бирюзовые волны.
—
Возвращение домой встретило их гулкой тишиной. Воздух пахёл пылью и невысказанным. Первым зазвонил телефон на кухонной полке.
— Дочка… — голос матери дрожал, словно тонкий лёд. — Вы… сувениры привезли? Может, завтра Илюшу приведёте?
Алина ощутила, как ногти впиваются в столешницу.
— Мам, мы ещё не распаковали чемоданы, — намеренно медленно произнесла она.
— Ах так?! — тишина взорвалась истеричным криком. — Я тебе не мать больше?! Хочешь украсть моего внука?!
Андрей молниеносно выхватил трубку, его голос стал низким и металлическим:
— Татьяна Николаевна. Вы сейчас говорите с человеком, который неделю назад готов был оплатить ваш «курс нянькинга». Хотите видеть Илью — научитесь уважать нас. Нет? Тогда до свидания.
Щелчок отключения прозвучал громче хлопка дверью. Алина прижала ладонь к дрожащим губам:
— Она ведь никогда не простит…
— Пусть тренируется на кошках, — фыркнул муж, открывая холодильник. — Знаешь, что главное? Мы пять дней спали до полудня. И никто не орал «бабайка в шкафу».
Он протянул ей бутылку грушевого лимонада, на этикетке которого всё ещё виднелись песчинки. Их смех прозвучал неожиданно громко, заполняя дом тем самым теплом, которое не купишь за две тысячи в сутки.
