Миллионер уговорил медсестру один день побыть в роли дочери
— Ксения, ну ты даешь, первая беременность и сразу двойня! — улыбнувшись, сказала знакомая докторша. — То-то твой молодой человек будет рад. Он же, кажется, у тебя медик? На скорой помощи работает?
— Да, он по специальности анестезиолог-реаниматолог, уже три года в этой области. Но я не думаю, что он будет в восторге от этой новости.
— Почему так? — мгновенно заинтересовалась словоохотливая женщина. — Он не любит детей?
— Хуже, — с сарказмом ответила Ксения. — У нас с ним ещё не было близких отношений. Хотите — верьте, хотите — нет.
Она поправила медицинскую униформу, попробовала растянуть губы в ответной улыбке, но на лице получилась всего лишь жалкая гримаса. На душе было горько, одиноко. Ее опять настойчиво обнимало со всех сторон ощущение безысходности, будто она, как тогда много лет назад, опять переступила порог неизвестности в своей судьбе.
Впрочем, о тех своих злоключениях она знала только от болтливых нянечек в детском учреждении, сама, естественно, их помнить не могла.
А те могли и приврать, и приукрасить, и домыслить истину. Неприкаянная сирота, снова почувствовавшая влияние злого рока. Он давлел над ней, оказывал влияние на нее с той поры, когда ее подбросили в картонной коробке под дом малютки в маленьком провинциальном городке.
Много ли на этом свете найдётся душ, от которых родители избавились столь безжалостным способом?
Гинеколог после её визита сначала оторопела, потом взяла себя в руки. Но вопросы молодой женщине больше задавать не стала. Не её дело ребусы решать. Мало ли какие у этой симпатичной медсестрички жизненные обстоятельства. Она так давно работает в гинекологическом отделении, отлично знает, что дети появляются на свет не всегда от мужей и постоянных партнёров.
Была свидетелем семейных тайн, когда по группе крови или иным параметрам вскрывалась истина. Настоящий отец ребёнка всегда неизвестен. Даже сама женщина иногда не знает, кто бы это мог быть, ведь романы крутили не с одним любовником.
Ксения шла по больничной территории, ничего не замечая вокруг.
Зачем так ярко светит солнце, так манит бездонное синее небо, так чирикают какие-то пташки? Весна, любовь, романтика — это все обман.
Нет в отношениях между мужчиной и женщиной ничего прекрасного, если венцом становится постель. Вот взять, к примеру, ее парня, молодого врача из неотложки. Пошёл на принцип. В начале их романа как-то затащил её к себе домой, шептал
— Сейчас я тебя удивлю, малыш.
Ксюша тогда оттолкнула его настойчивые руки.
— Олег, я не готова. У меня ещё никогда не было ни с кем таких близких отношений.
Он злобно рассмеялся в лицо:
— Недотрога, говоришь? Вот это новость. Что ж, я терпеливо подожду, когда ты меня сама об этом попросишь.
Месяц спустя Ксюша узнала, что Олег совершенно спокойно спит с медсестрой из отделения кардиологии, а с ней впредь стал вести себя как брат с наивной младшей сестрой.
Кино, кафе, кондитерские аттракционы в парке. Даже поцеловать её больше не пытался. Будто между ними навеки выросла стена.
Нелюбимый мужчина — смешно даже применять к нему такое определение. Не более чем друг. Но ей было жалко совсем разрывать с ним отношения. Вот все в больнице до сих пор думают, что они пара.
Ксения была сиротой. Одна одиношенька на всем белом свете. Череда казенных детских заведений, медицинское училище с красным дипломом, положенная по закону довольно уютная просторная комната в коммуналке почти в центре старого города.
Ее так и не захотел никто удочерить. Всех смущала ее история. Как знать, что там за безалаберные родители у нее? А вдруг они нищеброды, алкаши? Разбирайся потом с дурной наследственностью.
Пойти в медицину она решила еще в детском доме. Возомнила себя героиней, когда ловко перевязала шустрому мальчишке разбитое колено оторванным рукавом своего же платья. Пошла провожать ноющего от боли пацана в медпункт и погибла в том волшебном кабинете с блестящими металлическими инструментами на поддоне.
Никакого страха перед шприцами, пинцетами, белоснежным перевязочным материалом, пузырьками с йодом и перекисью водорода. Даже запахи хлорки и нашатыри оказались ей божественными. Ксюша была целеустремлённой барышней. Пока её сверстники втихаря гоняли сигарету по кругу за углом хозяйственного блока в детдоме, она зубрила биологию и химию.
Даже положенные сиротские льготы не пригодились при поступлении в училище. Сама справилась. Вступительные экзамены сдала на ура. Два года и десять месяцев учебы пролетели как один день. А там и дата ее совершеннолетия подоспела. Специальность «сестринское дело», может быть, и не самое престижное на свете. Но в своей собственной, только что полученной квартире, да с дипломом на руках, Ксения ощущала себя совсем взрослым самостоятельным человеком.
Работу нашла быстро, хотя и почти не имела опыта, была замечена заведующим онкологическим отделением городской больницы еще во время практики. При появлении Ксюши в палате все пациенты начинали улыбаться, даже о боли на время забывали. Столько в ней было какого-то искреннего человеческого тепла.
Почти не зная в своей жизни любви, сама она людей любила, бескорыстно и даже, можно сказать, преданно. Была незлобна и отходчива, даже если кто-то ненароком обижал. Откуда только силы брала на то, чтобы уделять внимание всем страждащим? Такие душевные специалисты в трагичном отделении, из которого не все возвращались домой, были на вес золота, и всё у неё всегда было чисто, опрятно, аккуратно и толково устроено, что на сестринском посту в её смену, что в каждой подопечной палате.
Такого человека не возникает желание оскорбить, унизить, причинить ему зло, но в общей толпе добродушных пациентов паршивая овца всё-таки нашлась. Станислав оказался в мрачном отделении по блату.
Здесь работала врачом его родная тетя, была в авторитете. Оперирующий хирург, давно в профессии, многолетний опыт, стольких пациентов с того света вытащила. Ему позарез надо было решить вопросы с армией в положительном ключе, вплоть до отметки «не годен для службы вовсе». Если бы только такое было возможно. Контраст между ним, симулирующим подозрения на желудочную онкологию и теми, кто был действительно болен, был колоссальным.
Молодой человек, богатырь внешне, без каких-либо явных признаков ужасного недуга, но в больнице не принято совать нос в чужие дела. Раз койко место пациенту выделено, значит, так и надо. И всё было бы нормально. Да стало Стасику скучно. А тут ему на глаза Ксения попалась.
Миниатюрная, тихая, вежливая. Слова худого никому не скажет. Он до этого уже успел расспросить тётку о приглянувшейся ему сотруднице. Сирота, защищать некому. Где он, этот её мифический кавалер со скорой помощи? Ищи ветра в поле. Вот он и решил, в выходной день, пока персонала в отделении было мало, немного себя развлечь.
Затащил девчонку в комнату кладовую, где хранились матрасы, подушки, постельное белье. Ксюша от такой наглости оцепенела, слова не могла вымолвить, как будто всё её тело в железные оковы упаковали, да ещё и рот ей Станислав ладонью зажал. Когда понял, что девушка была невинной, ещё больше разошёлся.
— Вот это сюрприз, вот это подарок. Ты смотри молчи. Я тоже язык за зубами держать буду. Если где-то вякнешь о том, что здесь произошло, в миг без работы останешься. От тебя не убудет, иди, ты свободна.
Ксения вылетела из кладовой и испуганно осмотрела коридор. Тишина. Все девчонки, дежурные после ужина ушли чай-кофе пить с конфетами. Сегодня выписка была. Сладких презентов было много.
Она тщательно оглядела одежду, привела себя в порядок.
Произошедшее вскоре стало ей казаться каким-то страшным, нелепым сном. А вскоре и Станислава выписали. Даже при том, что у Ксении было медицинское образование, она не сразу поняла, что у того инцидента с мерзким пациентом есть серьезные последствия.
Ее беременность не принесла ей ни токсикоза, ни другого недомогания. Когда опомнилась, возраст плода был уже около восьми недель.
Она не испугалась, она расстроилась, что не сможет со своими доходами стать достойной матерью для малыша. Будучи сама горькой сиротой, даже мысль себе не позволяла избавиться от ребенка. Он не виноват, что его отец самое настоящее животное. И потом, у него есть она, его мать, и она его не бросит, ни при каких обстоятельствах.
Искать помощь у Станислава через его тетю ей было противно. Пусть же никто не знает, от кого появится на свет ее малыш. Теперь, узнав на УЗИ, что она станет мамой сразу двух детей, что скоро уже будет виден живот, ведь срок беременности уже 4 месяца, Ксюша была в отчаянии. Её потомство будет нищим, таким же бедным, как она сама.
Как же она не хотела для своих кровинок такой жестокой участи. На душе было скверно, но надо было идти работать. Пациенты не виноваты в том, что в её жизни всё скоро изменится, и пока неизвестно, в какую именно сторону.
***
Сильный, волевой, мужественный — этими эпитетами Вячеслав Александрович охарактеризовал бы все его окружение, от молодой жены до партнеров, коллег, друзей.
Он сумел спрятать далеко в глубине души горести прошлого. Жадно всегда наслаждался настоящим, с оптимизмом смотрел в будущее. Скала, гранит, алмаз, на котором обстоятельства не смогут сделать и царапины.
— Куда сейчас все это денется, — думал мужчина. — Я скоро превращусь в безвольное существо, подчиняющееся приказам жуткой боли. Мой лечащий врач был честен со мной. Пара месяцев — это все, что мне осталось на свете.
Я уже и сейчас едва терплю муки от укола до укола. В онкологии свои физические муки. В моем случае оказалось все слишком запущенным. Приговор отмене не подлежит. О чём думают люди, которые точно знают, что им осталось совсем недолго жить? Кто его знает? Наверное, каждый о своём. Им страшно, очень.
Неумолимо возникает вопрос, почему такая участь была уготована именно мне?
Богатый бизнесмен с миллионным состоянием, потомственный владелец крупной металлургической корпорации Хлынов Вячеслав Александрович думал о своей любимой женщине. Как она такая хрупкая и нежная будет без него выживать в этом жестоком мире? Он даже сюда, в онкологическое отделение городской больницы, запретил ей часто наведываться.
Не гоже ему, зрелому мужчине 55 лет, вовлекать такое беззаботное создание в паутину своих и чужих страданий. Он хотел покинуть этот мир сам, без лишних свидетелей, как бы он ни любил эту женщину. Ворчал, и когда его проведывал уже старенький отец, придумывал причины, почему тому сегодня лучше здесь не появляться. То анализы важные, будет только мешать, то устал и хочет побыть один, к чему ехать к нему через весь город.
Его отец не хотел уступать, упрямо сопротивлялся его запретам. А вот Кристина не возражала. Влетала в палату, как яркая заморская бабочка, оставляя после себя шлейф ароматов изысканных духов и весенней свежести. Чмокала его в щеку, рассказывала, какие магазины и спа-салоны посетила за последние дни.
Она любила лихо гонять на машине и осваивать новые места, где лелеяли, холили ее, наводили красоту. Давняя привычка бывшей модели, ушедшей с подиума по желанию мужа, но старым привычкам не изменившая.
Они познакомились 12 лет назад на Сицилии, где всё располагало к романтическим приключениям.
Кристина снималась в серии рекламных роликов в городке Тормино. Этот маленький архитектурный шедевр на берегу Ионического моря, расположенный на вершине холма, был отличной декорацией. По задумке режиссера, героиня то бродила по узким улочкам, где на лесенках частных домов хозяйки выставляли огромные кадки с комнатными цветами, то плыла на яхте к островку Изола Белла, где водились экзотические зверушки и птицы.
Красочные мини-сюжеты призывали к покупке солнцезащитных очков, без которых в жаркой Италии, да и везде на южных пляжах отдых был невозможен.
Кристина меняла наряды и улыбки на лице и выглядела в кадре безупречно, даже несмотря на слепящее солнце и зной. Вячеслав Александрович, издали наблюдавший за работой съемочной группы, таким образом коротал время в мини-отпуске.
Встреча с итальянскими партнерами на материке была назначена через три дня.
Курортный роман с Кристиной расцвёл на берегу моря как экзотический и яркий цветок, был жарким и страстным. Вячеслав впервые за последние годы влюбился без памяти.
Кристина отвечала ему тем же, не просила подарков и денег, жадно хотела лишь его самого, целиком растворяясь в объятиях своего поклонника.
Вячеслав Александрович на глазах терял голову, но не хотел этому сопротивляться. После семейной трагедии, произошедшей много лет назад, он опять жил и дышал полной грудью.
Беда отступила в тень.
За спиной успешного бизнесмена уже было два неудачных брака, ранних и скороспелых. Один, как водится, студенческий. Его погубил быт уже через несколько месяцев. Хорошенькая Светочка приходила в ужас при виде сковородок и кастрюль, а он не хотел доить отца на предмет лишних денег.
Их семейный холдинг тогда еще только начинал становиться на ноги. Отец пахал, как вол, экономя каждую копейку. Мать Вячеслава была настоящей боевой подругой своего супруга. Сидела дома, взяв на себя все обязанности по его ведению без каких-либо помощников. А тут капризуля Светочка с длинным маникюром и безграничными амбициями.
— Слава, я выходила замуж за сына крупного бизнесмена. В кухарки тебе не нанималась. Надеялась совсем на другой уровень жизни в вашем доме. А тут твоя мать даже сама посуду моет за всеми. Я ухожу.
Вторая прелестница встретилась ему несколько лет спустя. Тоже была дивна, хороша собой, имела великолепное образование в Лондоне. Пожив на берегах туманного Альбиона, дочка одного из компаньонов отца возомнила себя аристократкой, леди с идеальными манерами.
Привычка Вячеслава банально бросать носки возле кровати и выходить на улицу без смокинга или хотя бы безупречного классического костюма, приводила ее в священный ужас.
Она пыталась завести в их доме привычку устраивать английские чаепития с приемом таких же напыщенных подружек.
Мать Славика наотрез отказывалась принимать участие в этих чопорных посиделках. Спешила к младшей сестренке Вячеслава Катюше, чтобы лишний раз с ней погулять в парке или почитать интересную книжку. Однажды невестка всё-таки не выдержала, собрала чемодан и ушла к родителям, тоже большим поклонникам английских традиций и ритуалов.
После двух неудачных браков Вячеслав Александрович перешёл к коротким, ни к чему не обязывающим отношениям. Позволял себе обычные курортные романы на отдыхе, где правила любви всегда объявлял сразу — провели вместе красиво время за его счёт, разбежались, никто потом никому ничего не должен.
Он пошёл бы на более серьёзные отношения, если бы кто-то из его временных подружек забеременел, но таких сведений не поступало. Вот и жил себе не тужил, пока не встретил Кристину. Его маленьким другом, ясным солнышком, соратником по всем играм и развлечениям была младшая сестра Катя.
У них была большая разница в возрасте — целых пятнадцать лет. Иногда, когда родители уходили вечером в театр или ресторан, они оставались вдвоем. Это было счастливое время. Слава делал горку горячих бутербродов с докторской колбасой и сыром и они кутили, запивая эти бутерброды томатным соком. Потом смотрели старые советские мультфильмы, дурачились, валялись на подушках.
Засыпала Катюша неизменно на широком плече старшего брата.
А потом она нелепо погибла. Вячеслав не знал до этого, что умеет выть, как волк, в полный голос. Его маленькую девочку, его Катю, его любимую кроху раздавила грузовая машина прямо на автобусной остановке.
Обычно в школу и из школы в те времена Катю возила служебная машина отца, а тут она попросилась у водителя прогуляться, проводить до автобуса подружку-именинницу, несущую домой множество подарков и связку цветных шаров. Позже растерянный шофер, нёсшийся по дороге на приличной скорости, будет пытаться спихнуть вину на эти пресловутые надувные шары. Скажет, что они ему своей массой всю остановку закрыли. Но анализы после ДТП покажут, что в его крови еще много вчерашнего горячительного.
Вячеслав, приехавший на место происшествия раньше родителя, уже не увидит тело Кати. Лишь в грязной куче помятых шаров обнаружит ее красную шапку с помпоном и белыми узорами. Рядом будет топтаться испуганный водитель служебной машины отца, оправдываться.
— Я ничего не мог поделать, Вячеслав Александрович. Она так просила прогуляться с подружкой, так хотела помочь, донести ей шарики. И теперь их обеих нет. Я никогда не прощу себе этой оплошности.
Потом были глаза матери, навсегда ставшие мертвыми. Бесконечное горе отца, который вскоре отошел от дел, передав бразды правления в руки 27-летнего сына. Мама Вячеслава так и не смогла пережить эту беду окончательно.
Обнимала вместо дочери её любимую куклу, пытаясь заснуть. Выглядела почти безумной. Однажды он застал мать, читающей всё той же кукле сказки. Обследование в клинике показало, что женщина вполне вменяема. Но она тихо угасала с каждым днём. Утверждала, что Катя приходит к ней во снах, по ночам.
Жалуется, что ей страшно одной в кромешной холодной тьме, зовет мать, чтобы та ее спасла. Мама Вячеслава ее послушалась. Однажды утром просто не встала с постели, а через три дня ушла насовсем. Нашедший ее утром муж был в ступоре от того, что она счастливо улыбалась, как будто, наконец, исполнилась ее заветная мечта — они с дочерью опять вместе.
Водителя грузовика осудили, дали большой срок, но это не могло вернуть погибших людей. Некоторое время Вячеслав Александрович не мог садиться за руль. Не из страха. У него все время стояла перед глазами картинка — шары, шапка, красный помпон, смеющаяся Катюша, бросающая в него подушку.
Теперь навсегда для него все, что было связано с машинами и дорогой, осталось чем-то очень болезненным. Именно поэтому он так волновался, если его жена Кристина в очередной раз садилась за руль. Даже наблюдать за этим процессом не любил. Женщина в машину, он от гаража подальше отходит. Ничего в этой жизни другого не боялся, а это в себе пересилить не мог.
***
Ксения сидела в кондитерской, куда ее затащил Олег. Она размазывала по поверхности блюдца чайной ложкой шоколад, которым было полито аппетитное пирожное. Решала для себя задачу — рассказать ли своему другу о важной новости. Доверие к товарищу превысило, и она начала этот трудный разговор.
— Олег, так случилось, что я беременна.
Молодой мужчина замер, не успев поднести ко рту чашку с кофе, а потом вдруг разразился бранью.
— Да что ты говоришь? Ты уступила другому самцу, он чем-то оказался привлекательнее меня? Да я с тобой дружу только из жалости к твоей сиротской доле. Помнишь легендарное высказывание в «Маленьком принце»? Мы в ответе за всех, кого приручили. Вот и я тебя приручил, как бездомного, никому не нужного щенка.
Ксюша даже не знала, как назвать те эмоции, что она сейчас испытывала. Разочарование, изумление, боль. Ее так часто в этой жизни выбрасывали из общего круга, что она опять почувствовала себя маленькой, лежащей в картонной коробке, куда даже мягкую теплую пеленку не постелили, в надежде, что кроха не выживет. Умирала она в душе и сейчас. Ещё одно предательство на её голову. Сколько их ещё будет, этих жизненных потерь?
Объяснять ничего не стала.
Её исповедь о страшном происшествии в кладовой больничного отделения вряд ли изменит отношение к ней Олега. Он уже подписал и привёл в исполнение приговор их дружбе. Да и была ли она у них вообще? Ксюша поднялась из-за стола, потопала на выход. Ее сейчас опять выбросили на улицу жизни, как непрекаянного щенка, который не пришелся по душе хозяину.
Конечно, ей не приходили в голову мысли, что Олег вдруг окажется благородным рыцарем, позовет ее замуж, чтобы спасти от девичьего позора, запишет на себя детей. К матерям-одиночкам нынче уже не относились, как к чему-то необыкновенному, редкому. У нее вон и жилье есть свое собственное, в тесноте да не в обиде.
В отделение Ксению неожиданно позвал к себе заведующий всей их медицинской епархии, прикрыл дверь, кашлянул:
— Ксюша, у меня для тебя будет деликатное поручение. К нам несколько дней назад поступил на лечение необычный пациент, большой друг и спонсор нашей больницы. У него четвертая стадия рака желудка. Тот случай, когда чудо не произойдет.
Метастазы уже выпустили свои когти в разные стороны, поэтому он испытывает сильные боли. Лежит в ВИП-палате один. Сказал мне, что пришел к нам умирать под присмотром. Он человек волевой, очень сильный, без капризов и истерик. Только вот не хочет обременять своих близких. Детей у него нет, отец уже стар, а красавица-жена, наоборот, молода. Вот такой вот расклад.
У нас эту палату обычно Мария ведёт. Она запросила отпуск за свой счёт. Повезёт сына в санаторий по настоятельным рекомендациям врачей. У мальчика астма.
Фамилия твоего нового подопечного — Хлынов. Зовут Вячеслав Александрович. Ты уж, пожалуйста, отнесись к нему со всей лаской и вниманием, как ты умеешь.
Человек он стоящий. На таких людях, как он, земля наша держится. Не сноб, не гордец, не высокомерен при его немалом достатке. Найди с ним общий язык. Я хочу, чтобы ему было у нас максимально комфортно, даже при его безнадежном положении.
— Не волнуйтесь, всё сделаю как надо. Можете во мне не сомневаться.
Ксюша грустно улыбнулась и продолжила:
— Умирать одному без поддержки близких — ужасный удел. Я хорошо знаю, что такое одиночество в толпе чужих, хорошо ещё, если не совсем равнодушных личностей.
Надо иметь большое мужество, чтобы пойти на такой шаг.
Заведующему отделением показалось, что в голосе одной из лучших его медсестёр звучит такая неприкрытая грусть, что аж мороз побежал по коже. Но в этот момент его отвлек звонок по телефону. О своем мимолетном ощущении он тут же забыл.
Ксения поспешила от греха подальше покинуть кабинет начальства. Поручение было ей понятно — к чему отрывать время у шефа?
В палату под номером 10 Ксюша пришла подготовленной. На лице улыбка, униформа медицинского работника сидит без единой морщинки, в руках приспособления для удобной установки капельницы. Реакция на её появление в палате у Вячеслава Александровича была странной.
Он уставился на медсестру во все глаза, как будто увидел привидение. Она от его вида чуть капельницу не уронила, забыла все слова, что хотела сказать ему с порога, начала заикаться.
— Добрый день. Я ваша новая медсестра. Мария взяла отпуск, меня зовут Ксенией. Будут ли у вас сейчас какие-то просьбы или пожелания?
Ее пациент продолжал оставаться в каком-то оцепенении. Потом опомнился. Натянуто улыбнулся, пояснил.
— Вы внешне очень похожи на мою младшую сестру. Поэтому я в первый момент немного опешил. Пожеланий и просьб пока никаких нет. Если вы мне понадобитесь, я вас вызову.
Вячеслав Александрович очень хотелось, чтобы Ксения побыстрее исчезла. На его глаза навернулись слезы.
Он не хотел, чтобы кто-то стал свидетелем его слабости. Его изумлению не было предела. У Ксюши было лицо Кати, только повзрослевшее. Такие же серые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, схожие линии бровей и губ. Он подумал, что если бы Ксению сейчас увидела бы его мать, она бы упала в обморок.
Даже фигуры были, как под копирку. Правда, Катюше было бы сейчас уже около сорока лет. Эта девушка явно была намного моложе. И все же сходство было поразительное. Вячеслав Александрович подумал, что так как его медсестра могла бы выглядеть дочь Кати, как всё это грустно и необратимо. Когда в жизни происходят подобные встречи, это неизбежно наводит на всякие неоднозначные мысли.
Не обошла сейчас эта участь и пациента Ксении. После её ухода он мигом набрал отца и попросил того приехать к нему в больницу. Сказал, что сразу на месте пояснит, почему возникла такая срочность. Пожилой мужчина примчался незамедлительно, и первое, что сделал Вячеслав Александрович, под благовидным предлогом пригласил в палату свою новую медсестру.
— Ксения, ко мне приехал отец. Не сочтите за труд, заварите нам пару чашек травяного чая.
Он внимательно следил за мимикой лица у отца, но ничего особенного не увидел. Между двумя мужчинами тем временем состоялся откровенный разговор.
— Папа, тебе не показалось, что у этой девушки очень сильное сходство с нашей Катюшей? Когда я впервые её увидел, глазам своим не поверил, что так бывает.
— Безусловно, заметил. Даже сразу подумал, не ты ли, сынок, где-то оставил следы после легких романов.
— Отец, мы никогда раньше не говорили на личные темы. Скажу, почему я уверен, что не имею к Ксении никакого отношения. У меня давно работает серьезная служба охраны. После разрыва с очередной дамой она выполняет поручение проследить несколько месяцев, не забеременела ли какая-то из женщин после наших с ней встреч.
Я всегда очень хотел ребенка, но не складывалось. Поэтому, если бы кто-то из моих любовниц оказался в интересном положении, я бы обязательно принял в будущем ее и малыша живое участие. У меня к тебе встречный такой же вопрос. Мамы нет уже много лет. Я знаю только одну твою спутницу, Асю Дмитриевну.
Может быть, у тебя были еще женщины? Ты уж не сочти мое любопытство праздным и нетактичным. Слишком меня поразил внешний облик новенькой медсестры.
— Нет, сын, никого у меня, кроме Аси, не было больше. Мы познакомились, мне было под пятьдесят, она почти моя ровесница. Спасла меня тогда от тоски по жене и дочери. Оказалась верным, порядочным другом. Естественно, мы были с ней близки, но ни о каком ребенке уже не помышляли. Да у Аси уже и сын почти такой же, как ты был по возрасту. Тут впору внуков ждать, а не самим родителями становиться.
Вячеслав Александрович задумался. Его все равно не отпускала неизвестность. Он искал ответ на вопрос, почему Ксения так похожа на его погибшую сестренку.
Выдвинул новую гипотезу.
— Папа, а эта девушка не может быть нашей дальней родственницей?
И снова ответ отца был отрицательным. Кровных родных у нас, насколько я знаю, не так много, и по моей, и по маминой линии. Всех дальних племянников и племянниц знаю наперечёт, да и живут они отсюда очень далеко. За всю нашу совместную жизнь с мамой пересекались не более двух-трёх раз, а потом мы вообще связь перестали поддерживать.
Развела жизнь далеко друг от друга.
Вячеславу внезапно пришла в голову мысль, которую он тут же озвучил отцу:
— Давай не будем гадать на кофейной гуще. Я поручу своей службе безопасности собрать на эту медсестру полное досье. Вот тогда все и станет ясно.
На том и порешили, а тут и Ксения с чаем подоспела. Мужчины на пару спросили ее, как давно она работает в этом отделении, какое учебное заведение окончила.
Девушка все им подробно рассказала с улыбкой. Даже то, как в детском доме мальчишке раны на коленке бинтовала, а потом в медицину влюбилась. Расстались по-приятельски. Обе стороны умели находить общий язык с малознакомыми людьми.
После ухода медсестры отец и сын твердо решили узнать всё-таки, кто родители Ксении, откуда она родом.
На следующий день Вячеслав Александрович уже отдавал распоряжение на сей счет шефу своей службы безопасности. Никому и в голову не могло прийти, что история медсестры может оказаться крепким орешком.
Отчет о поездке в городок, где находился дом малютки, лежал на кровати Вячеслава Александровича уже через три дня.
Он внимательно посмотрел все бумаги и был в смятении. Никаких следов происхождения новорожденной девочки, подкинутой под детское учреждение в старой картонной коробке не смогли найти ни правоохранительные органы, ни его бравые служивые. Для самой Ксении, ее подопечного пациента, имеющего большие связи, да и всего остального человеческого мира, происхождение девочки так и осталось полнейшей загадкой.
Вячеслав Александрович был вынужден признать, что здесь он оказался бессилен. Не всегда миллионы могут все. Тайну о том, кем были родители Ксюши, на них купить не удалось. Не нашлось ничего интересного или криминального в жизни девушки и после дома малютки.
Детский дом в областном центре до момента окончания девятого класса, обучение в местном медицинском училище, красный диплом с отличием, комната в коммунальной квартире, работа в онкологическом отделении городской больницы, романтические отношения с врачом скорой помощи. На этом всё.
Биография Ксении была миниатюрной, как и она сама. Мистической в ней была только страничка о ее появлении в государственном заведении для новорожденных.
Ксения бежала по коридору за мужчиной, не пожелавшим надеть халат и бахилы.
Тот вел себя крайне дерзко и взволнованно, требовал показать ему палату, где лежит господин Хлынов. Допустить скандал медсестра не могла, а посетитель искал Вячеслава Александровича явно не с добрыми намерениями.
В палату номер 10 Ксюша влетела вместе с непонятным гостем. Тот сразу с места в карьер рванул к кровати больного. Дальнейшее было ужасным.
Явно разгневанный чем-то посетитель подбежал к пациенту, схватил его за руку, в бешенстве закричал.
— Вам, богатым, всё можно? Ненавижу! Взял бы и плюнул вам в лицо.
Ксения попыталась закрыть собой Вячеслава Александровича, но ненормальный визитёр грубо оттолкнул её в сторону.
— Не мешайтесь под ногами. Мне надо поговорить с этим наглецом, посмотреть в его бесстыжие глаза, раз его жена прячется от меня за высоким забором частного владения.
Вячеслав Александрович был в полном недоумении, тихо спросил:
— Что случилось? Чем вас обидела или задела Кристина?
Мужчина на секунду замер, потом опять ринулся в бой:
— Обидела, задела, теперь это так называется? Она уничтожила меня, забрав моих близких!
Ксюша и ее подопечный пациент ничего не могли понять.
Оба мысленно решили дать человеку выговориться:
— Моя жена переходила дорогу по зебре на зеленый свет, везла коляску с нашей младшей дочерью, вела за руку старшего сына. Машина вашей жены сбила всех троих на большой скорости, не дав им шанса выжить. Вы знаете, что это такое — потерять в одночасье сразу трех самых любимых людей?
У Вячеслава Александровича было ощущение дежавю.
Остановка, надувные шары, красная вязаная шапочка, пустота и холод внутри. Может, это какая-то ошибка. Кристина не могла совершить это жуткое преступление. Да, она любила машины и скорость, но чтобы сбить человека — этого не могло быть, потому что не могло быть никогда.
Посетитель нервно дёрнулся, уставился на своего богатого врага.
— Что, уже подумали, что ваша красавица-жена — ангел во плоти, в демона превращаться не умеет? Вся такая нежная, хрупкая, воздушная? Я ездил к ней, хотел, как и вам, в глаза посмотреть, понять, как она могла не оказать пострадавшим помощь, скрыться с места преступления. А вас, я смотрю, тут в неведении держат, берегут ваши нервы.
Ваша супруга, когда ее нашли по записям с камер наблюдения, свору адвокатов наняла. Ее сначала задержали, а потом почти сразу выпустили. Сидит теперь в вашем доме, носа на улицу не кажет. Раны вином заливает. Спросите, откуда я все это знаю? Нашлись добрые люди, рассказали и запись ту показали.
Вячеслав Александрович не верил своим ушам. Кристина была прекрасно осведомлена о трагедии с его младшей сестрой, о том, что он с той поры старается обходить машины десятой дорогой, пользуется автотранспортом только по необходимости. Не могла его жена так лихачить на дороге, это нонсенс, абсурд, выдумки.
Спорить с оппонентом не стал, он видел, что мужчина сломлен, свалившимся на него горем, не стал предлагать и деньги в качестве компенсации, сейчас это было бы неуместно. Он разберется, как помочь, несколько позже.
Ксения, ставшая невольным свидетелем монолога мужчины, не знала, как себя вести. С одной стороны, как сотрудник тяжелого онкологического отделения она должна была оградить своего пациента от такого рода сцены.
С другой стороны, в такой ситуации было бы жестокостью не дать двум людям поговорить об аварии и ее последствиях. Визитёр между тем стал собираться. Поник, почернел, сгорбился. Будто выполнил какую-то нелёгкую миссию и теперь был свободен. Ушёл, не прощаясь. Еле передвигался, силы его вдруг совсем покинули.
Мрачным был и Хлынов. О чём-то мучительно размышлял.
Позже Ксюша случайно услышала обрывок его разговора по телефону. Он давал указания службе охраны раздобыть для него видеосъемку аварии и сбросить на планшет. В этот день Ксения была на сутках, помогала девочкам в приемнике, когда подъехала скорая помощь. В бригаде был Олег, который не забыл отпустить шпильку в ее сторону.
— Я смотрю, наша будущая мамочка живет и работает вполне безмятежно? Ну-ну. Недолго музыка играла, недолго дама танцевала.
Он презрительно хмыкнул и исчез, но было уже поздно. Медсестра, подслушавшая их разговор, вцепилась в Ксюшу мёртвой хваткой.
— Ксения, ты беременная, что ли? А я ещё вчера в столовой на обеде подумала про тебя, что ты такая миниатюрная, прожорливая, как будто ешь за двоих.
— За троих, — не стала лукавить Ксюша. — У меня будет двойня. Срок — шестнадцать недель.
Её коллега обомлела. Тут же кинулась её расспрашивать.
— А что, отец малыша и не Олег? Все в отделении думают, что у вас любовь, что вы вместе, а он так на тебя окрысился сейчас. Ты ему изменяла?
Ксения потупилась.
— Отец моих будущих детей не Олег, так вышло. Давай закроем эту тему, она мне неприятна. Я буду благодарна тебе, если этот разговор останется между нами. Мне уже стала тесна почти вся моя одежда, униформу стала надевать на размер больше. Скоро все и так узнают, что я в интересном положении, так пусть будет позже, чем раньше.
Уже почти к ночи Ксюша, вдруг вспомнив едкие замечания Олега, расплакалась.
Сказалась усталость почти суточного дежурства, да и рабочий день был довольно хлопотным. В самый неподходящий момент раздался вызов из десятой палаты. Она едва слезы успела утереть. Вячеслав Александрович был проницательным человеком, заплаканные глазам медсестры увидел сразу, но сначала лишь напомнил, что скоро у него обезболивающий укол, попросил сделать его немного раньше.
Сил не было терпеть дальше сильную боль. Ксения сверилась с графиком, до инъекции оставалось всего 20 минут, подумала:
— Господи, как он только терпит все эти ужасные муки! Ведь такой мужественный человек, а вот ведь не выдерживает.
Через 15 минут зашла проверить, стало ли ее пациенту легче, и уже была собралась уходить, убедившись в том, что ему полегчало, но он вдруг взял ее за руку.
— А сейчас, Ксения, вы расскажете мне, почему сегодня плакали.
Его тон не был приказным. В нем, наоборот, было столько участия, что она не выдержала, будто плотину эмоций где-то внутри прорвало. Рассказала ему всё. Про свой нелепый роман с Олегом, про наглого Стасика, напавшего на неё в выходной день, воспользовавшегося её бескрайней растерянностью и боязнью пойти на конфликт с влиятельным хирургом.
Про свою беременность и двойню, которая должна появиться на свет. Вячеслав Александрович рассвирепел:
— Завтра мы поставим в твоей поганой истории все точки над И, а мерзкого полемянника вашей этой докторши я посажу за его действия за решетку. Власти и денег у меня для этого хватит. Уж ты мне поверь.
Ксения взмолилась:
— Пожалуйста, не надо. Мне очень нравится здесь работать, я же останусь без места и средств к существованию после громкого скандала.
Вячеслав внимательно посмотрел на молодую женщину, в жизнь которой он сейчас под влиянием ожиданий и известий об аварии от своей службы безопасности, собирался резко вмешаться. Все это время после ухода мужчины, обвинявшего его жену в кровавом преступлении, он был как на иголках.
Завтра он будет знать правду, виновата в чем-то Кристина или нет.
Отказать Вячеславу Александровичу в непонятной просьбе встретиться с одним из хирургов отделения, заведующий не посмел. Решил беседе не мешать. Может, важный пациент еще раз проконсультироваться хочет у этого специалиста. Это его право.
Увы, чудо в такой запущенной ситуации не сможет сделать даже самая волшебная операция. Больной мужчина уже стоит одной ногой в могиле. Медицина тут совсем бессильна.
Завотделением был бы несказанно удивлен, если бы услышал диалог Хлынова и своей сотрудницы. Вячеслав Александрович не стал ходить вокруг да около. Всё выдал напрямую.
— Я знаю, что вы воспользовались своим служебным положением, чтобы помочь родному племяннику решить вопрос с отсрочкой от службы в армии по здоровью.
Вы знаете, что он совершил?
Женщина сначала побледнела, а потом стала покрываться пунцовыми пятнами, тихо спросила.
— О чём вы? Что он сделал?
— Он совершил преступление, мерзкое, похабное, напал на медсестру и теперь она ждет ребенка, вернее сразу двух малышей.
Такие проступки караются уголовным кодексом. Вы верите, что моего влияния хватит на то, чтобы его посадить надолго? Догадываюсь, что вы в курсе, что бывает на зоне с такими наглыми молодчиками. Их учат уму-разуму на будущее, чтобы навсегда запомнили, каково бывает их беспомощной жертве.
— Этого не может быть. Станислав — славный, воспитанный мальчик.
Я сейчас вызову его сюда, в больницу. Пусть он при вас подтвердит мои слова, что это какая-то ошибка.
— Как врач, вы прекрасно осведомлены о том, что тест ДНК вашего родственника и плодов в утробе матери быстро разрешит все сомнения. Но я пойду вам навстречу. Хочу лично посмотреть парню в глаза и услышать его объяснения.
Стасик прибыл в больницу по просьбе тёти в полном недоумении.
Сюрприз оказался жёстким. В палате номер 10 его ждал Хлынов, старшая родственница, отпирающаяся всеми силами Ксения и глава службы охраны Вячеслава Александровича. Разговор состоялся тяжёлый, но долго отпираться парень не смог. Во всем сознался.
— Я не знаю, что на меня нашло, это было какое-то помутнение. Я готов это.. Жениться на обиженной мной девушке, тем более она ждет от меня детей.
Ксюша от такого предложения отпрянула в другую сторону.
— Не наказывайте меня еще больше, пожалуйста, Вячеслав Александрович, я видеть его не могу. Так он мне физически и морально противен. Выращу своих детей сама, без этого урода.
Стасик был в смятении:
— Меня теперь посадят, тётя. Я не смогу на зоне, не выживу. Меня там сломают, уничтожат.
Хлынов на некоторое время задумался, а потом вынес свой вердикт:
— Раз Ксения не хочет иметь дел с таким неприятным человеком, мы поступим иначе. Ты отправишься в армию. Я поспособствую тому, чтобы это произошло как можно быстрее.
Он обернулся к своему подчиненному:
— Займитесь этим немедленно. А теперь покиньте мою палату, — указал он на двери женщине-хирургу и ее племяннику.
— Преступления без наказания не бывают. Молодой человек еще очень долго будет жалеть о своем гадком поступке. Я об этом лично позабочусь.
Когда все покинули помещение, он с нетерпением посмотрел на своего помощника.
— Что там с заданием? Есть какие-то результаты по расследованию дорожной трагедии?
Охранник понурился, пряча глаза, ответил.
— Шеф, я сейчас… Я свяжу вас со следователем. Боюсь, что новости вам не понравятся. Ждите звонка по видеосвязи, а я пока выйду из палаты.
Хлынов схватил планшет. Видео-звонок не заставил себя ждать. Лучше бы он всего этого не знал и не видел. На экране крупным планом была запечатлена авария и пьяная ухмылка его жены.
Результаты анализов показали, что в ее крови было так много горячительного, будто она выпила перед тем, как сесть за руль не менее чем половину бутылки коньяка или виски. Он был сражен, повержен этой сценой.
На красивом лице его супруги не было ни грамма сожаления. Неужели он столько лет прожил с бездушным монстром. Следующей записью был допрос Кристины в какой-то отдельной комнате без окон.
Ему на мгновение стало жалко ее, но это быстро рассеялось. Такой свою жену он не знал.
Молодая красавица цинично доказывала двум опрашивающим людям, что выпить немного вина — это пустяк. На концентрацию ее внимания на дороге никак подействовать не может. А потом она сказала фразу, от которой у Вячеслава Александровича волосы стали дыбом.
«Вы мне моего мужа здесь все напоминаете. Он столько лет носится с воспоминаниями об аварии, в которой погибла его сестра. Судьба у нее была такая. А он, как какой-то тюфяк, все слезы льет, да на могилку с цветами ездит».
Вячеслав Александрович сжался от ненависти. То, что он видел сейчас на экране, не могло случиться с ним. Он любил и боготворил эту женщину. Думал, что они — две половинки одного целого.
Что они были предначертаны друг другу. Что они — идеальная пара. Всё оказалось иллюзией, обманом, ошибкой, она предала все его чувства, лишь только делала вид, что разделяет его страдания и тоску по сестре и матери.
Ему сразу стали вспоминаться какие-то настораживающие детали, мелочи, о том, что Кристина никак не хотела иметь детей, переводила его просьбы на этот счёт в невинные шуточки, что ещё не насладилась им одним, что не хочет его ни с кем делить, капризно надувала губы, спешила обнять, поцеловать. Он разрешал этой женщине всё, таял и млел, как может таять и млеть только по уши влюблённый мужчина, в другой жизни известный как очень суровый и серьёзный тип.
Дома он расслаблялся, пускал всё на самотёк, разрешал жене все, лишь бы только она была рядом именно с ним.
Хлынов пересмотрел все видеозаписи несколько раз, понял, что даже на допросе Кристина находится в нетрезвом состоянии, почему-то подумала, что Слава скоро уйдет и она будет богата и свободна.
— Надо срочно пересмотреть завещание, но сделать это вдумчиво, осмыслить каждый шаг в этом направлении.
— Вячеслав Александрович, простите, пожалуйста, за вторжение без вызова. Станислав мне цветы прислал и большой сладкий презент. Торт и конфеты отдала в сестринскую без разъяснения от кого. Вот цветы хотела выбросить, да рука не поднимается. Они ещё пока живые и ни в чём не виноваты. Можно я их у вас в палате поставлю?
Мужчина смотрел на неё и в его голове рождался новый план.
Своей медсестре он ответил.
— Ксения, я тоже не в восторге от такой щедрости Стасика, но цветы и правда не виноваты. Поставьте их на подоконник. У меня есть к вам серьёзный разговор. Мне понадобится ваша помощь.
***
Кристина злилась, что так попалась на какой-то ерунде. Вся её тщательно выстроенная операция по достижению заветной цели летела в тар-тара-ры.
Откуда эта женщина с детьми только появилась на том переходе?
Они с подругой тогда в баре заболтались, сами не заметили, что изрядно выпили, да ещё и чистого виски с одним льдом. Когда села в машину, голова немного кружилась, но она так часто, выпивши, садилась за руль, что не сочла это серьёзным препятствием для поездки. На такой дорогой машине, да ещё с такими блатными номерами, её ДПС практически никогда не останавливала.
На завтра была назначена важная встреча в палате Славика. Должны быть оформлены и подписаны его распоряжения по поводу завещания. Её супругу оставалось совсем недолго жить, а уж с его папашей, этим вредным стариканом, она разберётся быстро.
Более десяти лет положено на то, чтобы остаться на едине с миллионами Хлыновых, пожить для себя с каким-нибудь молодым мачо, с приятным, неувядающим телом, сильным, дерзким. Ей грех было жаловаться по большому счёту на мужа. Он был тоже из этой породы мужчин, волевой и страстный, сильный, решительный.
Беда была в том, что он рано родился для того, чтобы быть её избранником, и уже заканчивал свой путь на этой земле. Её всегда угнетала большая разница в возрасте между ними.
Подруги говорили:
— Кристинка, побойся Бога, он с тебя пылинки сдувает, осыпает подарками, ни в чем не отказывает, исполняет любое желание.
Но ей поклонений мужа было недостаточно. Кристина считала, что для ее неземной красоты нужна не только дорогостоящая упаковка. Сердечный друг рядом должен быть ей подстать. На полученное после смерти мужа наследство она заживет без хлопот.
Благо, ребенка Вячеславу она так и не родила, так что никаких нахлебников на сокровища не найдется.
Женщина откупорила еще одну бутылку вина, хищно улыбнулась. С ее потрясающим внешним обликом она даже модного адвоката смогла обаять, заставив быстро решить её вопрос о задержании за смешной гонорар. Лишь бы только Слава не узнал об этой дурацкой аварии до момента окончательного подписания завещания с его стороны.
Это было бы так не кстати. Она, конечно, сможет его убедить, что ни в чём не виновата, что это сплетни на его бедную девочку.
Она больше года уговаривала его когда-то, чтобы он согласился подарить ей ее любимую ласточку — красную, изящную, со стильным дизайном в салоне — всем подружкам на зависть, а ей в утешение за жизнь со стареющим мужем.
К походу в больницу Кристина готовилась с особой тщательностью. Ее муж в сотый раз должен быть сражен ее красотой прямо с порога. Ещё раз должен понять, какое счастье, какое солнышко ему досталось в спутницы.
Алый брючный костюм, белоснежная блузка, лодочки на высоком каблуке, ещё больше подчёркивающие бескрайнюю длину её ног. Рыжие волосы, схваченные заколкой в пушистый хвост, в ушах маленькие серёжки с рубинами — подарок Вячеслава. В зелёных глазах — любовь и преданность. Немного его любимых духов на запястья, и вот он, готов, образ идеальной женщины, мечты любого мужчины, принадлежавшей ему одному и ее благоверному.
Подхватив с кресла сумочку, Кристина полетела на крыльях алчной надежды в больницу к мужу. Сегодня в истории ее долгих трудов и ожиданий будет, наконец, поставлена жирная точка победы, хитрости и красоты над мужским доверием и глупостью.
Во дворе дома женщина с удовольствием оглядела их семейное гнездышко, в который раз подумала, что будет довольно богатой вдовой. Кристина начала загибать тонкие пальчики с ярко-красным безукоризненным маникюром, перебирая в уме свои активы.
Процветающая компания, которую ее муж делит с надежным проверенным годами партнером, да еще и друг семьи, дача в укромном уголке Черноморского побережья, куда они с Вячеславом так любят исчезать на пару дней, дом за городом, построенный по типу шале где-нибудь в швейцарских Альпах, симпатичный домик на Средиземноморье. Три квартиры в городе на этом фоне выглядели как совсем пустяк, но тоже были сделаны в лучших традициях современного классического дизайна.
Парочка машин в гараже для деловых и парадных выездов, целый этаж в доме, оборудованный под гардеробную. Показываться два дня подряд где-то в одном и том же наряде Кристина считала моветоном. Любила яркие побрякушки с множеством камушков. Чем больше, тем лучше. Она вспомнила о своем грехе, изредка наведывающемся к ней в гости в виде тайного упрёка проснувшейся совести.
После знакомства с Вячеславом тогда на Сицилии, они некоторое время ещё жили порознь, она продолжала свои обязательства по рекламным контрактам. В списке была и работа в жарком Тунисе, где коллеги уговорили её отправиться на экскурсию в пустыню Сахара. После ночёвки в отеле в одном из оазисов среди песка и соляных пустошей их завели на Восточный рынок за сувенирами.
В стороне от всех прямо на земле сидела безобразная старуха в лохмотьях, продавала специи и пряности. Когда к ней подошла Кристина, та вдруг ехидно заговорила на чистейшем французском языке, который и востребованная модель неплохо знала.
— Ищешь что-нибудь особенное, девушка? У меня есть для тебя кое-что. Купи у меня вот эту сушеную ароматную травку. Будешь с ней готовить для любимого мясо и рыбу. Намертво прикипит к тебе, будет не оторвать. Стоит недорого — всего сто долларов за всю большую пачку.
Кристина звонко рассмеялась в ответ:
— Что это ты придумала, старая ведьма? Я сама чарую своего мужчину силой своих прелестей. Без тебя справлюсь.
Жительница пустыни Сахара усмехнулась. — А что будешь делать, когда он тебе надоест? Яд в бокал подсыпать? Ты бери мою травку, не упрямся. Такие, как ты, любят, чтобы в жизни все по их правилам было. Наступит время. С помощью моей приправы ты сможешь сжечь все у своего мужчины внутри, а выглядеть все будет как страшная болезнь, а не как отравление. Ты только не переусердствуй, больше щепотки в свое блюдо не клади, а то погубишь своего кавалера раньше времени.
Дальнейшие действия Кристины были странными. Она была как под гипнозом. Купила у старой колдуньи приправу. Пока в ходе экскурсии их группу увозили по песчаным барханам на джипе, всё не выпускала пакет из рук, сидя на первом сиденье. Ей казалось, что её покупка живая, греет её неведомым многообещающим теплом.
Позже в России, принимая Вячеслава в своей уютной квартирке, всегда приправляла ужин мелкими частичками травы, а он нахваливал её стряпню. Их ночи были жаркими и такими нежными, что они буквально растворялись друг в друге. В ту ещё счастливую пору Кристина вскоре забыла об увещеваниях старухи.
Потом было замужество. Пара-тройка безмятежных романтических лет вместе.
И вдруг Кристина стала уставать от якобы старого супруга. Четверть века разницы в годах между мужчиной и женщиной — это пропасть? Стоит ли называть такой брак мезальянсом? Вячеслав и Кристина об этом никогда не задумывались. Или не задумывался только он, а она, отдав 100 долларов за свое светлое будущее, уже тогда ступила на первую ступеньку коварного расчета.
Снова подсыпать Вячеславу приправу в еду Кристина начала около двух лет назад. Ее целью не была его смерть, она не столь коварна, скорее это можно было бы назвать попыткой оживить, раскрасить в яркие краски их отношения. После блюд, приготовленных женой лично, ее муж оживал, был особенно нежным и горячим, долго пребывал в отличном настроении.
И вдруг, как гром среди ясного неба, страшная болезнь, которая дала о себе знать явными симптомами слишком поздно. Вечно занятый Вячеслав Александрович обратился к врачам, когда ничего уже нельзя было сделать. Принял решение умирать в одиночку, в больнице, не на глазах у жены, и Кристина была ему за этот поступок очень благодарна.
Узнав новость о его недуге, напилась в стельку. А потом отошла, приняла известие, смирилась, вернулась к своей прежней лёгкой жизни и терпеливо ждала.
***
В 10 утра в палате номер 10 у Хлынова собралось много народу. Кристина прибыла с нотариусом. Она не ожидала увидеть перед собой столь высокое собрание.
Начальник службы охраны с одним из своих подчиненных, отец Вячеслава Александровича и партнер по бизнесу появились без сопровождения. Все были удивлены, что их решили собрать всех вместе, но вида не подавали. Держать их в неведении больной мужчина долго не стал, выступил с целой речью.
— Господа, я благодарен вам за то, что вы нашли время приехать ко мне в больницу. Хочу сообщить вам невероятную новость.
Недавно моя служба охраны по моему заданию подтвердила одно моё предположение. Прошлась по следам моей бурной молодости, нашла в одном маленьком городке мою взрослую дочь, с которой я вас сейчас познакомлю.
Вячеслав Александрович нажал на кнопку вызова медсестры. Все, кроме представителей службы охраны, в изумление переглянулись.
В палату зашла Ксения. Хлынов ласково подтолкнул ее на середину комнаты.
— Не стесняйся, дочка, здесь собрались самые близкие для меня люди. Это Ксения, прошу любить и жаловать.
Обстановка в палате стала похожа на знаменитую ему сцену из Гоголевского ревизора.
На лицах присутствующих в помещении людей отразились разные эмоции.
Кристина остолбенела. Отец Вячеслава ничего не понимал, ведь они точно выяснили, что у Ксении нет с их семьей родственных связей. В шоке был и друг семьи Хлыновых. Он знал их очень много лет, помнил Катюшу. Сейчас перед ним стояла ее взрослая копия, от чего бросало в дрожь. Как все-таки затейлива генетика.
Только нотариус, знавший заранее обо всех изменениях в завещании, хранил молчание. Его лицо было непроницаемым. Того требовала профессиональная этика. Ксюша молчаливо улыбалась, играя роль дочери Хлынова. Это была не самая невыполнимая просьба с его стороны. И только она одна сейчас знала, как ему больно.
С исключительного разрешения лечащего врача она даже уколола ему сегодня более тяжелый обезболивающий препарат. Завтра мужчина будет расплачиваться за это отдельными муками, а пока он, благодаря её усилиям, превосходно держался. После разборок со Стасиком ей так хотелось сделать для Вячеслава Александровича хоть что-то приятное, так почему же не поучаствовать в этом странном розыгрыше?
Уже уставший от толпы пациент между тем продолжил:
— Пока Ксюша будет готовить для нас всех чай или кофе, мы с ней купили чудесный торт, я хотел бы пообщаться наедине со своей женой, мои друзья. Надеюсь, что вы посидите это время в коридоре.
Кристине такое начало не понравилось. Почему нотариусу тоже велели выйти? Всё это выглядело в высшей мере странно и так не похоже на обычное поведение безгранично любящего её мужа.
А тот не стал её томить загадками, сразу чётко обозначил свою позицию:
— Кристина, я всё знаю о том преступлении, что ты совершила на дороге, о твоей жестокости, равнодушии к погибшим людям, о том, что все эти годы ты прикидывалась, что тебе понятны и тоже дороги мои воспоминания о сестре и матери. Ненавижу ложь и лицемерие, Бог тебе судья.
А я всего лишь изменил условия завещания. После моей смерти ты не будешь бедствовать, я назначил тебе постоянное месячное содержание в размере трех тысяч рублей. Об остальном наследстве тебе придется позабыть. Иначе я приложу все усилия, чтобы ты оказалась на зоне. Пока мои миллионы смогли прекратить в отношении тебя все следственные действия, но этот процесс обратим.
— Что? — гневно вскочила с кресла женщина. — Да ты с ума сошел от всех этих уколов, что тебе ставит твоя доченька. Как, кстати, так получилось, что она появилась здесь в палате в униформе медицинской сестры? Ты решил меня разыграть? Признавайся.
Ее голос вдруг стал сладким, как патока, тягучим, как горный мед, в который опустили звонкие колокольчики прежнего визга.
Кристина решила изменить тактику, предпринять еще одну попытку все исправить. Обняла мужа, потерлась носом об его плечо, замурлыкала.
— Как изменила тебя, родной, эта страшная невыносимая боль! Я совсем не виновата в случившемся, это было роковое стечение обстоятельств. И немного не справилась с управлением.
Вячеслав Александрович смотрел на свою жену, и у него было такое ощущение, что сейчас на нем сначала треснули, а потом разбились розовые очки, поранив стеклами его душу. Он только сейчас понял, что Кристина всю жизнь рядом с ним лишь играла роль влюбленной женщины, искусно управляя его сердцем.
Любовь бывает очень зла. Поняв, что ее наигранный спектакль не возымел на Вячеслава действия, Кристина резко развернулась на каблуках и в гневе вылетела из палаты. Дожидаться чая, над которым все еще колдовала Ксения, она, естественно, не стала. Лишь злобно прошипела нотариусу на ухо:
— Мы еще встретимся с вами в суде.
Кристина больше не появится у Вячеслава Александровича ни в этот день, ни в последующие недели. У пациента Ксении состоится разговор с отцом и медсестрой, во время которого он объяснит им, что натворила его жена, для чего он разыграл этот театр с завещанием. Через пару дней он сляжет, будет находиться в полусознательном состоянии, корчась от боли, которая теперь окончательно заявит на него свои права.
***
Сергей сидел возле палаты №7, где лежала его мама, растерянный, уставший, злой. Матери становилось всё хуже и хуже, и он не знал, как ей помочь. Не хватало сил больше смотреть в глаза, в которых отражалась безумная боль. Следующий укол было делать ещё рано. Он смотрел на часы, но стрелка совсем не хотела идти вперёд.
Минута казалась вечностью. В помещении наискосок, с табличкой номер 10, суетились врачи. Всё время куда-то выбегала симпатичная медсестричка, тащила в ту палату то устройство с капельницей, то что-то в стакане из тонкого прозрачного стекла. Он попробовал было её отвлечь на себя, напомнить, что у его матери через 10 минут укол, но девушка посмотрела сквозь него невидящими глазами, что-то невнятно пробормотала и опять куда-то помчалась.
Он зря волновался. Через 10 минут медсестра появилась в палате его матери, поправила той постель, сделала укол, померила больной температуру. Потом обратилась к Сергею:
— Вы никуда не отлучались уже целые сутки. Я видела, что вы ничего не ели целый день. Сейчас вашей матушке станет легче на пару часов. Пойдемте со мной в сестринскую, выпьем с вами чая с бутербродами. Я сама сегодня только завтракала, уже после этого 12 часов прошло.
— Что вы, я не хочу вас обременять, — ответил Сергей, внезапно почувствовавший зверский голод. — Я приготовил дома с собой перекусить. Да забыл свёрток на столе, так торопился.
Думаю, что его уже нашёл наш кот. Не знаю, как батон, а колбаса уж точно уничтожена.
В коридоре внезапно послышался шум. Ксения быстро побежала туда, а потом спустя несколько минут опять вернулась, горестно промолвила.
— Ну вот и всё, отмучился Вячеслав Александрович. Такой душевный пациент был. Я за ним ухаживала, как за родным отцом. Да и он, шутя, меня дочерью величал. И теперь у меня такое чувство, что я потеряла близкого человека. Никогда к этому не привыкну.
Ксюша спохватилась:
— Как вас зовут?
— Сергей.
— Да вы не слушайте, Серёжа, меня, болтливую. Это я всё от усталости. Многие от нас выписываются хорошо подлеченными. Пойдёмте, всё-таки кофе выпьем вместо чая. У меня дежурство до утра, а своему пациенту я больше не нужна. Буду вам с мамой помогать.
В психологии есть понятие «эффект попутчика» — это когда малознакомые люди в транспорте, в дороге, в дальнем пути всё попутчику случайному как на духу выкладывают. Вот такая ночь с эффектом попутчика выдалась в это дежурство Ксюши. Она Сергею о себе всё поведала, как есть. Он ей о том, что тоже детдомовцем был, но недолго.
Женщина, что сейчас доживала свои дни в палате номер 7, его усыновила, вырастила, выучила. Теперь он вскоре университет закончит, перестанет по вечерам курьером подрабатывать в пиццерии, достойную работу себе найдёт. Но ей помочь не успел. Теперь он не знал, как вернуть этот сыновний долг. Старался всё время рядом быть, да что толку уже. Поезд надежды ушёл. И это тоже было нужно как-то принять, смириться.
С той ночи Сергей и Ксюша часто болтали, когда у неё выдавалась свободная минутка.
Вместе были, когда его мама последний раз открыла глаза и слабо улыбнулась ему, сказав:
— Всё будет хорошо, сынок, ты только верь.
Сергей стал заглядывать к Ксении после института, когда выдавался вечер без курьерских разъездов по городу. Они ходили в кино, гуляли по парку, ели мороженое на лавочке, много разговаривали. Тот случай, когда встретились два одиночества, обездоленных и пока не прикаянных, стали друг друга поддерживать.
Парень знал, что через неделю после смерти Хлынова его семью и Ксению собирал у себя нотариус. Основную часть своей недвижимости Вячеслав Александрович в равных долях завещал отцу и недавно найденной дочери. Кристина вместо себя прислала на это собрание своего адвоката, с которым уже крутила бурный роман.
Сергей не хотел, как бы молодая женщина ему не нравилась, ухаживать за ней сейчас. Он должен самостоятельно встать на ноги, а уж потом в женихи набиваться. Ксюша о его симпатии к ней догадывалась. И все же пока беременность отвлекала все ее думки, да и работать становилось все сложнее. Она заметно округлилась, была похожа на милого медвежонка.
Свои активы в компании Хлынов оставил своему партнеру. При условии, что вся прибыль с его долей будет поступать на счета травматологического отделения городской больницы. Вскоре там смогли позволить себе купить новое диагностическое оборудование. Может быть, когда-нибудь оно спасет того, кто поступит после серьезного дорожно-транспортного происшествия.
В положенный срок Ксюша пошла в декрет.
Теперь она могла позволить себе не работать. В ее ближайших планах появилась мечта окончить медицинский институт. Она уже даже старые учебники по химии и биологии с дальней полки достала. Слава Богу, о материальном будущем сыновей она уже не думала. Дар Вячеслава Александровича позволит ей вырастить детей достойными членами общества. Как бы пафосно это ни звучало, Ксюша очень хотела, чтобы ее дети вошли в этот мир не в картонной коробке.
Второе УЗИ показало, что она вынашивает двух мальчишек. Втроем они будут настоящей семьей. Юридической службе Хлынова было отдано поручение помогать молодой женщине во всех вопросах, касающихся ее нового имущества. Характер и привычки у будущей мамочки не изменились. Свалившееся на нее богатство не сделало ее ни черствой, ни самонадеянной, не равнодушной к людям.
Не жилось спокойно только врачу скорой помощи Олегу. Он буквально локти кусал, что так опростоволосился, упустив богатую наследницу. Кто бы мог подумать, что она окажется дочерью миллионера, а он-то всегда насмехался над ее сиротством. В один прекрасный день дело дошло до того, что Олег решил снова съездить к Ксюше по старому адресу, в одну из ее новых квартир, куда она собиралась переехать после роддома.
Когда раздался резкий звонок в дверь, на пороге стоял Олег:
— Ксюша, я мириться пришёл. Ты меня тогда неправильно поняла. Я же к тебе всегда со всей душой. Ты мои слова неверно растолковала.
— Я зла на тебя не держу, но ты опоздал, Олег. Я замуж скоро выхожу. Сейчас тебя с будущим мужем познакомлю. Серёжа, подойди сюда, пожалуйста.
Из комнаты в коридор выглянул Сергей, непонимающе уставился на обоих. Ксения ему тут же пояснила.
— Любимый, мой бывший тут к нам в гости заглянул. Я ему рассказала наши новости, что у нас свадьба через месяц. Ты же не против, что я со старым другом радостью поделилась?
Она поднялась на цыпочки, чмокнула мнимого жениха в губы.
Олег зло оглядел обоих и выбежал из квартиры в подъезд. Дверь за ним захлопнулась.
— Это что, Ксюша, я не понял, ты мне предложение делаешь? — растерянно спросил друг.
— А ты против? Сам ты никогда не решишься. А у нас с мальчишками уже время поджимает. Ты же возьмешь нас всех троих, не побоишься?
— Почту за честь! — расплылся в улыбке Сергей.
Два одиночества опять не были одни на этом свете.
