Ненасытная родня
Ко мне родня мужа должна приехать, человек десять. Поселим их в гостинице, но откормить их надо дома и с размахом! Так что, только на тебя одна надежда!
— Не знаю, Наташ, — ответила Юля. – Операция сложная. Потом недели две-три в больнице, а потом больничный для восстановления. Врачи говорят, что аж пятьдесят дней.
— Не-не, сестренка! Так дела не делаются! Ты давай там, в темпе вальса, и чтобы через три недели была, как штык! Это ж родня мужа! Важнее них, только коронованные особы!
— Ну, что, гости дорогие? Наелись? Напились? Угодила я вам? – спрашивала Юля, встав во главе большого стола.
— Да, сестренка, — довольно произнес Борис, — ты, как всегда, на высоте!
— Согласна на все сто! – поддержала брата Наташа. – Мы с тобой у матери вдвоем готовить учились, но у меня так вкусно никогда не получается! Не зря же я тебя всегда зову готовить на мои праздники!
— Мамуль, — произнесла Настя, — а мне же опять из фитнес зала не вылезать! Но остановиться я не могла!
— Мам, я к тебе жену пришлю, чтобы ты ее готовить научила, — закивал Андрей.
— Вот поэтому я на тебе и женился! – произнес Василий и сыто рыгнул. – Пардоньте!
— Угодила, значит! – Юля широко улыбнулась. – А теперь, все мои дорогие и любимые, — она сделала паузу, во время которой с ее лица исчезла улыбка, — проваливайте все из моего дома!
Это был последний ужин, который я для вас приготовила! И последний раз, когда я для вас корячилась! Теперь я не хочу вас ни видеть, ни слышать, да и знать вас не хочу!
Она взяла со стола салатницу, огромную и массивную, и со всей дури ахнула ею об пол!
— Баста, карапузики! Кончилися танцы! – проговорила она с недоброй ухмылкой. – Больше на себе я никому не позволю ездить! А особенно вам!
Над столом повисла тишина, а гости пребывали в состоянии глубоко шока.
От кого угодно они могли ждать подобного поступка, но уж точно не от Юли. Спокойной, услужливой, покладистой, исполнительной.
— Офигела? – спросил Василий.
За что сразу же получил пощечину от супруги.
— В скорую звоните, у нее психический припадок! – воскликнула Наташа.
Юля взяла в руки графин с остатками сока:
— Кто к телефону потянется, в голову получит! – Юля мило улыбнулась. – А чего вы, собственно, замерли? Руки в ноги и разбегайтесь! Таракашки вы мои ненасытные!
— Юля! – строго сказал Борис. – Я тебе, как старший брат говорю: успокойся и приди в себя!
— Нет! – с улыбкой ответила Юля. – Я больше не хочу вам всем прислуживать! Не хочу и не буду! И угождать не буду! И бежать сломя голову, потому что кто-то что-то сделать сам не может! Все! Хватит!
— Да, какая муха тебя укусила? – спросил Василий, потирая покрасневшую щеку. – Нормально же все было!
— Я же не просто так вас всех собрала, — Юля присела на стул и откинулась на спинку. – Ваша наглость перешла все пределы. Кстати, уже очень давно!
Но последний ваш демарш показал мне, насколько вы обнаглели. И поэтому я больше не хочу вас всех видеть в своей жизни!
— Так мы ничего не сделали, — проговорил Андрей.
— Вот именно, сыночек! Вот именно!
***
Говорят, что жизнь надо прожить правильно. И не поспоришь. А вот как это «правильно»? И кого не спроси, каждый говорит что-то свое, особое.
Юля прожила сорок пять лет с полной уверенностью, что живет жизнь именно правильно. В крайнем случае, самой себя ей было упрекнуть не в чем.
Родилась она в семье третьим ребенком, да второй сестрой. Родителей радовала, брата обожала, сестру не доставала. Выучилась, работать пошла. Звезд с неба не хватала, но и в хвосте не тянулась.
В свое время замуж вышла, двоих детей родила. Женой была верной, любящей, во всем мужа поддерживала, без причины не ругала. Матерью была хорошей. Детей воспитала и выучила, да в жизнь отправила.
А по взрослости, контакта с братом и сестрой не теряла. Когда помочь, когда отпраздновать, когда с проблемами справиться, когда и порадоваться.
Доброй ее считали, отзывчивой, умной да понимающей.
Потому Юля и считала, что жила жизнь правильно. А вот в сорок пять лет она узнала, что такое быть брошенной в одиночестве, да еще и в самый нерадостный момент.
***
— Юлия Михайловна, — врач заглянул после обеда, — все анализы пришли, противопоказаний нет. Назначаем операцию?
— Конечно, доктор, — грустно проговорила Юля, — вопрос же уже решен.
— Я понимаю, — ответил врач, заметив подавленность пациентки, — но мало ли…
— Назначайте, — махнула рукой Юля. – Раньше начнем, раньше закончим.
— Хорошо, — врач сделал запись в карте. – Сегодня еще ужинаете, завтра ни-ни, а послезавтра операция.
Он повернулся к Юлиной соседке по палате:
— Катерина, с вашими анализами не все ладно, будем разбираться.
— Хорошо, Олег Олегович, — сказала Катя.
А когда врач вышел, спросила у Юли:
— Чего ты потухшая такая? Операции боишься?
— И это тоже, — кивнула Юля. – Муж еще… — глянула на телефон.
— А меня мой с песнями провожал, — усмехнулась Катя. – Чувствую, свезет детей к матери, а сам устроит праздник! Ну, ничего, потом отработает! Может, и твой в отрыв ушел?
— Судя по последнему голосовому сообщению, уже в полный рост, — Юля поджала губы. – Знает же, паразит, что у меня операция! И какая, знает! Нет бы, поддержать! А он уже с друзьями на стакане!
— Ай, — отмахнулась Катя, — все они такие! Кошка с дома, мышки в пляс!
— И все равно обидно, — ответила Юля. – Удаление матки – дело серьезное. Хоть какое-то участие проявил бы! Я же ему говорила, что и страшно мне, и как никогда в поддержке нуждаюсь. А он, только я уехала, два коротких сообщения, и вообще даже не отвечает!
Катя была моложе Юли лет на десять, и опыта ей недоставало, чтобы успокоить и подбодрить, потому разговор затих сам собой.
Ужинать Юля не пошла, а с собой принципиально ничего не брала, потому что знала, что перед операцией поголодать нужно будет. Лежала тихо, рассматривая потолок.
А вспомнился ей случай, когда Вася на работе ногу в двух местах сломал. Так она тогда к нему в больницу каждый день ездила. После работы, на маршрутках. Покормить домашним, одежду чистую привезти. Сидела с ним допоздна, поддерживала. А сама потом лишь к полуночи домой добиралась.
Когда его домой отпустили, отпуск взяла, чтобы помогать первое время. И тоже ведь, как белка в колесе.
Ни словом, ни взглядом, ни помыслом не отказала любимому мужу в помощи. И воду носила, и с ложечки кормила, и мыла, и брила, и чесала.
— Вот за что он так со мной? – спросила Юля, когда Катя вернулась с ужина.
— Не только твой так себя ведет! – улыбнулась Катя. – Все они такие! Потребители! В школе их, что ли, учат бабам на шею садиться?
Я своего на работу три года гнала, через знакомых устраивала, местечко пожирнее выбирала. А ему все не в масть.
Пока не пригрозила, что разведусь и на алименты поставлю, ни в какую работать не хотел!
— Мой работает, — ответила Юля.
— У твоего другая блажь, — Катя повела руками, — все одно – эксплуататоры они! Если сразу не приструнить, на шею сядут, ножки свесят, так еще и погонять будут! Это-то я уяснила!
Да и Юля уже начинала понимать, что муж у нее как сыр в масле, да по сметане, а она вокруг него на задних лапах.
— Может, я зря на него дуюсь? – все же спросила Юля. – Из-за операции нервничаю, вот и накрутила себя?
— Одно другому не мешает, — ответила Катя. – А факт, что от него слова доброго не слышно – на лицо! Мой, хоть какой-никакой, а каждый день приходит, соки-фрукты таскает, звонит, сердечки в телефоне шлет.
Юля отвернулась и укрылась одеялом с головой.
***
Проголодать день, даже если очень надо – не просто. Юля планировала отвлекаться беседой с соседкой. Но ее, как с утра послали на анализы и исследования, так Катя появлялась набегами и ненадолго.
Телефон в руке:
— Родные люди не откажутся поговорить, чтобы время скоротать, — подумала Юля.
Сын Андрей трубку не взял. Прислал лишь сообщение, что перезвонит.
Дочка Настя дважды сбросила, а потом номер стал недоступен.
— Хорошие детки, — проговорила Юля, находясь в замешательстве.
— Не берут трубку? – спросила Катя, переводя дух между исследованиями.
— Представь себе! – ответила Юля. – Неужели так сложно ответить матери?
— Взрослые?
— Даже живут уже отдельно.
— Все, мама, забудьте! Их вы теперь увидите, когда им что-то понадобиться! Из гнезда птички выпорхнули, теперь только попутным ветром их и занесет!
Моему старшему шестнадцать, так он уже меня в грош не ставит. А если живут отдельно, так и вовсе родители без надобности! Хорошо, если на поминки явятся!
— Нет, что ты! У нас прекрасные отношения! – заверила ее Юля.
— А чего ж тогда трубку не берут?
Катя побежала дальше, а Юля задумалась.
«И действительно. Неужели так сложно найти минуту, чтобы с мамой поговорить? Да и все их визиты в последнее время были связаны с тем, что денег просили. Не в долг, а сколько не жалко».
***
Грустно было чрезвычайно. Но правильно Катя сказала: «Выпорхнули птенчики». Теперь своей жизнью живут. О родителях вспоминают, лишь, когда им что-то надо.
Снова набрала мужу. Ответа нет. Написала сообщение. Осталось непрочитанным.
— Эх, Вася-Вася! – произнесла она. – Не забаловал бы!
Только к вечеру он объявился. Сообщение прислал:
«Где у нас сбережения лежат? Зарплата кончилась, жить не за что!»
А Зарплата у него была три дня назад.
— Однако! – оценила способности супруга Юля. – Пир горой, вино рекой!
Но отвечать супругу не стала. Вот если бы он хоть пол словом намекнул, что волнуется за нее, тогда сказала бы. А так, пусть сам разбирается.
***
Брат Борис на звонок ответил, но сказал, что занят и бросил трубку.
— Мда, он занят, — произнесла Юля.
Кати в этот момент не было, поэтому Юля реплики не дождалась. А вспомнила, как полгода на два дома жила, когда Борю бросила его жена, оставив детей. За ними-то Юля и ухаживала. И за маму была, и за кухарку, и за уборщицу, и за все остальное, пока Боря новую женщину не нашел.
Так еще и с ней пришлось конфликты улаживать, потому что Боря требовал любви к детям, а она своих хотела, а чужие ей были поперек.
— Полтора года я их мирила, а ведь ни слова благодарности не было. Так еще и сейчас он занят.
А когда Юля перезвонила вечером, короткие гудки и отбой.
— Спасибо, братик, за черный список!
Кстати, он тоже знал, что Юле предстоит сложная операция. Когда он просил детей забрать на месяц, Юля впервые отказала, сославшись на операцию.
***
Сестра Наташа уделила Юле всего пять минут. Да и то, не здоровьем и самочувствием интересовалась:
— Ты когда дееспособной будешь? Ко мне родня мужа должна приехать, человек десять. Поселим их в гостинице, но откормить их надо дома и с размахом! Так что, только на тебя одна надежда!
— Не знаю, Наташ, — ответила Юля. – Операция сложная. Потом недели две-три в больнице, а потом больничный для восстановления. Врачи говорят, что аж пятьдесят дней.
— Не-не, сестренка! Так дела не делаются! Ты давай там, в темпе вальса, и чтобы через три недели была, как штык! Это ж родня мужа! Важнее них, только коронованные особы!
— Наташ, мне страшно, — произнесла Юля.
— Давай, не придуривайся! Чик-чирик и в б..ой! Все, мне бежать надо!
Вот это было обидно. «Чик-чирик и в б..ой!»
— А ничего, что операция полосная? Осложнения могут быть! Черт знает, что может быть! – произнесла Юля, глядя на телефон. – А этой повар-кулинар понадобился! Годов под полтинник, а готовить не научилась!
А Наташа постоянно вызывала младшую сестренку, чтобы та готовила для Наташиных гостей. То у нее коллеги, то друзья мужа, то торжественное празднование чего бы то ни было.
Так Юля пару дней от плиты не отходит, а за стол ее ни разу не пригласили.
— Ты, что? – возмущалась Наташа. – Там же чужая компания!
А то, что Юля на эту чужую компанию наготовила, в расчет не бралось.
Операция прошла без осложнений, но в больнице продержали еще две недели. Юля принципиально никому не звонила. Все ждала, кто о ней вспомнит. Никто не вспомнил: ни муж, ни дети, ни брат с сестрой.
Много думала Юля, пока не пришла к судьбоносному решению.
***
— Юлька, что ты за бред несешь? – возмутился Борис. – Тебе вместе с маткой кусок мозгов удалили?
— А ты вспомнил! – обрадовалась Юля. – А я думала, что уже никто и не вспомнит!
Она встала снова во главе стола.
— Послушайте сюда, мои дорогие родные люди! Я пролежала в больнице две недели, и никто, ни одна живая душа не побеспокоилась, как я и что со мной!
Никто! Ни братец любезный, дети которого меня любят больше, чем новую маму. Ни сестрица, которая меня всю жизнь использовала в качестве бесплатной кухарки.
Ни муж любимый, который умудрился спустить не только всю зарплату, но и все сбережения, что мы на дачу копили.
Ни детки дорогие, которым я жизнь подарила! Никто даже не позвонил!
Шепоток возмущения повис над столом.
— Я всю жизнь для вас была готова делать все, что вам было нужно. И вот единственный момент, когда мне понадобилась даже не помощь, а простое участие, и вас никого не было рядом!
Я так подумала, что если я такое перенесла сама, то я сама со всем справлюсь! А вот у вас на побегушках я быть больше не хочу.
Она стала обращаться ко всем по очереди:
— Вася, развод и без разговоров! Ты валишь на фиг из моей квартиры!
— Дети, вы живете своей жизнью? Вот и живите дальше! Надо будет помощь – к папе! Маму вы потеряли!
— А вас, Боря и Наташа, я призираю и видеть больше не хочу! Нянек и кухарок нанимайте на стороне! Хватит!
— Да ты что? Ты вообще нормальная? Как так можно? – доносились голоса родственников.
— Все дружно встали! – скомандовала Юля. – Выстроились в очередь! И ко всем чертям из моей жизни! Я, наконец-то, хочу пожить для себя, а не для вас!
Вооон!
Оставшись одной в квартире, Юля присела за освободившийся стол, и сказала:
— Переборщила с эмоциями, — она глянула на осколки салатника. – А новую жизнь начну с нового салатника!
Прощай, родня ненасытная!
Автор: Захаренко Виталий
