Свекровь выгнала невесmку с ребенком uз кварmuры, пока сын лежал в больнuце: «Я все засняла на камеру, уходu»
– Ты чем думала, наивная? Сына моего ты вокруг пальца обвести смогла. Даже думать не хочу, каким именно способом. Но догадываюсь. А я тебя насквозь вижу!
– Лидия Григорьевна, зачем Вы так со мной поступаете? Вы же знаете, что я ни в чем не виновата. Вернется Мишка – я ему все расскажу! – собирая вещи сына в дорожную сумку, дрожащим голосом отвечала Оля.
В этом раунде победа была за свекровью. Ольга, держа сумку с вещами, торопливо спускалась по подъездной лестнице. Лидию Григорьевну не особо волновало, куда отправится мать с ребенком в чужом городе: главное, что семейная жилплощадь была освобождена.
Женщина налила себе чашку чая и подошла к окну. Радуясь в душе, наблюдала, как нахлебники уходят прочь от дома.
Невеста с «бонусом»
Лидия Григорьевна рвала и метала с самого начала. Ее сын, Михаил, начал жить с приезжей из области девушкой, как неодобрительно говорят, «с прицепом». Ольга воспитывала четырехлетнего Сашу и не работала.
Для Лидии Григорьевны это стало настоящей трагедией:
– Какой смысл вкладываться в воспитание чужого ребенка? Ты же больше половины зарплаты на них тратишь, – прагматичная мама методично программировала Михаила, – это природе противоречит! Мужчина растит только своего наследника, свою кровь, свои гены!
Будущая свекровь Ольги не была притворным человеком и сразу ясно дала понять свое отношение к будущей семье. На Дне рождения Михаила она перед всеми собравшимися родственниками и друзьями огласила тост:
– Ну а теперь кто-то должен сказать правду. Правду! Ту, о который каждый сидящий тут думает, но стесняется испортить настроение. Желаю Михаилу, сыночку моему дорогому, – женщина перешла на наигранно-снисходительный тон, – побольше ума! Пусть скорее скинет с себя ненужный балласт, сидящий сейчас слева от него.
За столом воцарилось молчание. Оля, покраснев, выбежала из зала. Михаил поспешил успокаивать невесту, маленький Саша ничего не понял и отхлебнул компот.
Ольга боялась злить Лидию Григорьевну лишний раз: она была властной женщиной и… квартира, в которой жила пара, принадлежала ей. Пока. Девушка рассуждала так: «Перетерплю, а там само как-нибудь образуется».
Михаил тоже был уверен, что образуется. После свадьбы. Но на всякий случай расписались тайком от матери, пригласив только несколько друзей и семью двоюродного брата Михаила.
Причем двоюродный брат все-таки через неделю проговорился.
Лидия Григорьевна пришла утром, когда Михаил только-только уехал на работу, и застала Ольгу врасплох. Зайдя в прихожую, она схватила нежеланную невестку за волосы и на ухо сказала:
– Я тебе еще покажу. Запомни мои слова. Вылетишь как пробка, с позором!
Ольге удалось отодрать от себя разъяренную женщину.
Двойной удар для Лидии Григорьевны
Однажды Михаил, придя к матери в гости, начал роковой разговор:
– Мамуль. Я долго думал над твоими словами о том, что всегда останусь для Саши отчимом и по факту чужим человеком.
– Ну, ну, продолжай… — присела в нетерпении Лидия Григорьевна, надеясь услышать о разрыве.
– Я его усыновлю!
– А ты знаешь, что после развода хитрая девка из деревни теперь сможет подать на алименты, и будешь содержать чужого ребенка?
– Оля не такая, как ты думаешь. Смирись, мам, уже. Дай пожить спокойно.
– Да пошел ты! Ну не может мой сын быть таким глупым! – крик женщины эхом летел по всему подъезду, – не достанется вам после меня квартира, это уже слишком.
Лидия Григорьевна затаилась, но неделями раздумывала, как же поступить. С одной стороны, она не могла допустить окончательной кабалы сына. Раньше она надеялась на развод, чтобы забыть об Ольге и мальчишке как о страшном сне. Усыновление бы это усложнило. С другой – женщина не могла сдержать свое обещание, лишив сына квартиры.
Раздумья прервало несчастье. Михаил попал под раздачу эпидемии и в реанимацию.
Тяжелое состояние мужчины не примирило его женщин. Более того: Лидия Григорьевна, поверив словам врача, что жизни сына ничего не угрожает и скоро его переведут в обычную палату, поняла: «Надо действовать! Надо выгнать наглую девицу, пока сын без связи».
План у таких женщин, как Лидия Григорьевна, всегда готов заранее.
«Я все засняла на камеру»
Ольга услышала звонок в дверь, вырвавший из тяжелых размышлений.
– Кто там? – посмотрев в глазок, увидела незнакомого мужчину с чемоданчиком в руке.
– «Водоканал», открывайте. Вы соседей подтапливаете, у них уже натяжной потолок провис.
– У нас все нормально, ничего не течет, – растерянно ответила Ольга, высунувшись в дверь.
– Хозяйка, мужик-то дома есть? Пока я Вам буду рассказывать, что если течи не видно – это не значит, что так и есть, у нижних весь ремонт тю-тю, а отвечать – мне! Вот, смотрите, мое удостоверение.
Ольга посмотрела на потрепанные корочки слесаря и пропустила мужчину в дом. А зря. Если бы она только была немного внимательнее…
Мужчина зачем-то начал откручивать кран под раковиной на кухне, Ольга – включилась в работу, бегая с ведрами и тряпками. И вот неожиданность – еще один настойчивый звонок в дверь!
В глазке Ольга увидела «любимую» свекровь с группой поддержки в лице подруги. Делать нечего – придется открывать.
– Оля, что у вас тут за безобразие в подъезде?
– Здравствуйте. Чем Вы опять недовольны? Я за подъезд не отвечаю.
– А ты выйди, посмотри, что там на лестнице!
Ольга нехотя вышла из квартиры и взглянула на пустые ступеньки.
– Ой, тут только что грязный кот сидел. Антисанитария, дверь тебе пометит, новую покупать будешь… — поворчав, Лидия Геннадьевна вошла в квартиру, за ней – подруга, а там уж – и ничего не понимающая Ольга.
– Ах ты, … такая! Ты совсем стыд потеряла? – развернувшись, Лидия Геннадьевна снова вцепилась Ольге в волосы. Муж – в больнице, а у тебя мужик в доме?
– Это слесарь… — со слезами на глазах пыталась объясниться невестка.
Но было поздно: мужчина лежал в их с Мишей спальне на кровати и вольготно щелкал каналы. Ни куртки, ни футболке на мужчине уже не было. Ольга поняла, что все было подстроено, и поморщилась.
Ряженый слесарь накинул куртку, собрал чемодан и поспешил уйти под женские крики.
– Собирай свои вещи и проваливай отсюда! И что б духу ни твоего, ни Сашкиного тут больше не было! Как только Миша поправится, я все ему о тебе расскажу. Будь уверена. И свидетели есть, — Лидия Григорьевна кивнула головой в сторону подруги. А у нее в кармане – телефон торчит. Я все засняла на камеру.
– Засняла-засняла! Лид, я думала, что ты преувеличиваешь, а теперь у меня волосы дыбом! – отозвалась спутница свекрови.
И Ольга, не в силах бороться, ушла. Произошедшее не укладывалось в голове. Собрала все самое необходимое, в небольшую дорожную сумку. Как хотела Лидия Григорьевна…
Женщина тем временем отчитывала деньги и выслушивала доклад мужчины. То подсмеивалась, то брови хмурила:
– Подожди-подожди, так ты что, правда – слесарь?
– Ага, только «слесарь по ремонту подвижного состава». Была бы она поумнее – ничего бы у нас с Вами, дамочка, не получилось бы.
«Он обязательно поправится»
Ольга сидела на лавке в сквере неподалеку от уже бывшего дома. Она до сих пор не верила, что все это произошло. На всякий случай набрала Мишу, хотя знала, что он сейчас лежит под аппаратом без телефона. Проверила баланс на карте: хватит, чтобы уехать в родную деревню. Только сына из детского сада дождаться надо.
В отчаянии Ольга набрала номер двоюродного брата Миши, который был гостем на их свадьбе.
– Хм, скинул. Странно! Сговорились они что ли все…
Но Ольге перезвонили. Не брат, а его жена:
– Оль, ты в беду попала? Я знаю – Лидия Григорьевна всерьез за тебя взялась из-за усыновления…
– Она только что подстроила, что у меня дома какой-то мужчина, и теперь я вот сижу тут на лавке! Мне некуда идти.
– К нам не ходи, а то это против тебя перевернут. Давай я тебе денег скину на первое время.
– Скажи честно: вы все с ней заодно?
– Нет, клянусь тебе. Просто поезжай в деревню, сделай вид, что сдалась. А как Миша поправится – мы тебе поможем. Поверь, все будет хорошо.
И Ольга поверила.
Последний раунд
Миша приехал за Олей в ее родную деревню через 2 недели. Мужчина был еще слаб, поэтому за рулем автомобиля сидел его двоюродный брат, а жена того – сидела на заднем сиденье.
– Оль, иди сюда, скорее! – крикнула с сияющей улыбкой на лице женщина, едва открыв дверь автомобиля. – Я же тебе обещала!
Ольга в это время пропалывала грядки в зарослях укропа и не сразу поняла, кто же приехал. Выпрямилась, сняла перчатки и обомлела: Миша. Ее Миша!
Муж обнял и долго не выпускал жену из своих объятий.
– Олечка, мне так стыдно за мать! Я даже не представляю, что ты пережила! Обещаю: мы уедем втроем и ты больше никогда ее не увидишь. Уже снял квартиру в другом городе.
Брат с женой стояли вдалеке и тоже обнялись, глядя на счастливую пару.
– Миш, да я не приводила домой никого! Клянусь тебе! Сейчас я все расскажу тебе, как на самом деле было, – Ольга разволновалась так, что у нее сильно покраснели щеки.
–Не надо, я все знаю. Брат рассказал: оказывается, мама сначала хотела, чтобы роль слесаря выполнил он. Ну, знаешь… муж в дверь, его родственник… противно как. Она даже обещала свой дом ему завещать за это. Но брат отказал, а запись разговора сохранилась – как раз в это время в машине писал видеорегистратор.
Позже, когда Ольга и Михаил жили уже в другом городе, он рассказал ей тайну, помогающую частично понять поведение Лидии Григорьевны: его, Михаила, она «нагуляла», и ее муж всю жизнь прожил, не зная, что растит чужого единственного ребенка. И повторения судьбы для сына не хотела. Сам Миша тоже бы об этом не узнал, но однажды его нашел настоящий отец.
Михаил все-таки усыновил маленького Сашу. А через 2 года у них родился общий ребенок. Ольга, как муж и обещал, больше никогда не видела Лидию Григорьевну.
