Клиентов будет обслуживать моя дочь, а ты — полы! — прошипела партнерша, не зная, что весь бизнес оформлен только на меня…
Это знала только я. Я чувствовала это каждой клеточкой своей кожи, каждый раз, переступая порог «Облака» — нашего с Алисой салона. Воздух был густым и сладким, как мед, — терпкая лаванда, разогретая солнцем, вступала в нежнейший танец с горьковатым, бодрящим ароматом только что смолотых кофейных зерен. Эти запахи были музыкой нашего утра, симфонией тишины и предвкушения, которую я смаковала, неспешно расставляя по местам хрустальные флаконы с шампунями, бальзамами и сыворотками. Каждый из них был подобен ноте в партитуре грядущего дня. Солнечные лучи, робкие и косые, рождали на отполированном полу длинные, причудливые тени, а за окном город только-только начинал потягиваться, просыпаясь от ночного оцепенения. В эти минуты «Облако» было не просто салоном — оно было живым, дышащим существом, нашим общим детищем, хранителем сотен женских секретов и откровений.
Пять лет назад, когда мы с Алисой, двумя восторженными выпускницами курсов парикмахерского искусства, придумали это название, оно казалось нам гениальным. «Облако» — невесомое, прекрасное, место, где можно оторваться от земли и преобразиться. У меня было скромное, но такое своевременное наследство от бабушки, а у Алисы — огонь в глазах, невероятная энергия и небольшой опыт администратора в престижном салоне. Мы были идеальным тандемом: ее безудержный креатив и моя методичная практичность. Мы мечтали, строили планы, ночами сидели над скетчами будущего интерьера, и казалось, что сама Вселенная благоволит нам.
Сначала это была всего одна маленькая комнатка в спальном районе, но мы вложили в нее всю душу. Скромный, но уютный интерьер в пастельных тонах, пара удобных кресел и наша безграничная вера в чудо. Клиентки не повалили валом, но те, кто заходил, возвращались вновь и вновь. Они чувствовали нашу любовь, нашу заботу. Через год мы смогли нанять массажистку и юную ученицу-косметолога. Еще через год — арендовали соседнее помещение, сломали стену, и наше «Облако» расправило крылья, став просторным и светлым. Я ловила себя на мысли, что просыпаюсь с улыбкой, предвкушая новый день в нашем общем с Алисой мире.
Перемены подкрадывались незаметно, как первый осенний холодок. Возможно, виной тому был ее новый муж, Артем — успешный, прагматичный мужчина, который смотрел на наш салон как на «милую женскую забаву», не более. А возможно, успех и впрямь опьяняет. Алиса постепенно отдалялась от реальной работы. Все реже я видела ее с феном или кисточкой для мелирования в руках. Все чаще она играла роль «хозяйки» — режиссера, который раздает указания, но сам не выходит на сцену. Ее укладки становились безупречнее, пальто — дороже, а взгляд — отстраненнее.
В то самое утро я, как всегда, пришла первой. Расставила инструменты, сварила кофе в нашем стареньком, но верном аппарате, проверила электронную запись. День предстоял горячим — предпраздничная суета всегда приносила с собой водоворот клиентов и приятно тяжелый конверт с выручкой. Я предвкушала эту творческую кутерьму.
Дверь распахнулась с такой силой, что стеклянный колокольчик над ней зазвенел истерично и тревожно. На пороге стояла Алиса. И не одна. Рядом с ней, словно ее яркая, дерзкая тень, высилась ее восемнадцатилетняя дочь, Яна. Алиса была картинкой из глянцевого журнала: безупречное кашемировое пальто, идеальный каре, макияж, подчеркивающий каждую скулу. Яна же бросила вызов условностям: ее темные волосы были прошиты кислотно-розовыми прядями, а взгляд исподлобья был одновременно вызывающим и скучающим.
— Доброе утро, — выдавила я, чувствуя, как что-то холодное и тяжелое сковывает грудь. — Яна, какой приятный сюрприз. Заглянула к маме?
Алиса сбросила пальто на вешалку одним точным, отработанным движением.
— Яна теперь с нами, — объявила она тоном, не терпящим возражений. — Она закончила интенсивные курсы. Получила сертификат. С сегодняшнего дня она наш новый мастер.
Воздух вокруг меня застыл. Мысль о новом сотруднике даже не обсуждалась. Да, дела шли хорошо, но не настолько, чтобы расширять штат в одностороннем порядке.
— Алиса, но мы же не говорили об этом, — начала я, тщательно подбирая слова, словно ступая по тонкому льду. — Мы всегда все решали вместе.
— А что тут решать? — она изящно пожала плечами, и ее золотые серьги-кольца блеснули в солнечном луче. — Я твой партнер, не так ли? Имею право голоса. Кроме того, Яна — моя дочь. Разве не естественно желать для своего ребенка лучшего будущего?
Голос внутри меня кричал, что это неправильно, что это предательство, но я промолчала. Формально она была права — мы партнеры. Но в памяти всплывали туманные воспоминания самого начала, когда она, смеясь, уговаривала меня оформить все документы только на меня: «Так проще, София! Меньше мороки с налогами, ты же более собранная». Я тогда и не подумала спорить — мы же подруги, сестры, почти родные. Какая разница, на чьем имени стоят печати?
— У Яны нет опыта, Алиса, — проговорила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Давай начнем с того, что она поработает ассистентом? Понаблюдает, научится тонкостям у старших мастеров?
— Ассистентом? — Алиса издала короткий, сухой смешок, больше похожий на выдох презрения. — Моя дочь? Не унижай себя и меня, София. Яна будет работать наравне с нами. Я уже внесла ее в расписание. Вот, смотри.
Она протянула мне планшет. Экран пылал, как раскаленный уголь. Рядом с именами нескольких моих постоянных клиенток, которые ходили ко мне годами, стояло холодное, чужое имя — «Яна».
— Ты… перенесла моих клиентов? Без моего ведома? Без их согласия? — я смотрела на нее, не веря своим глазам. Это был не просто поступок, это был выстрел в спину.
— Ну что ты раздула из мухи слона? — Алиса закатила глаза, ее раздражение было почти осязаемым. — Какая, в сущности, разница, чьи руки их приведут в порядок? Они приходят в салон «Облако», а не лично на поклон к тебе.
Это была наглая, циничная ложь, и она это знала. У каждого из нас была своя паства, женщины, которые доверяли именно моим рукам, моему вкусу, моему молчаливому участию. Некоторые из них были с нами с того самого дня, когда в «Облаке» пахло не лавандой, а свежей краской и надеждой.
— Алиса, так нельзя, — голос мой дрогнул, предательски выдав потрясение. — Давай обсудим это, как взрослые люди. Если ты хочешь, чтобы Яна работала, давай найдем разумный компромисс. Возможно…
— Какой еще компромисс?! — ее голос взметнулся, пронзая утреннюю тишину, как нож. — Ты что, тут главная? Думаешь, «Облако» держится только на тебе?
Яна стояла рядом, прислонившись к косяку двери, и на ее губах играла легкая, торжествующая усмешка. Ей нравилось это зрелище.
— Я не главная, — прошептала я, чувствуя, как по щекам ползут предательские мурашки. — Я просто прошу уважать наши общие правила. Обсуждать важные шаги.
— Клиентов будет обслуживать моя дочь, а ты займешься уборкой! — выпалила Алиса, и в ее глазах плясали зеленые чертики гнева и торжества. — Если тебе что-то не по нраву, дверь там. На твое место очередь из желающих!
Мир вокруг замедлился. Слово «уборка» прозвучало как пощечина. Пять лет. Пять лет дружбы, поддержки, совместных побед и поражений. Пять лет делить пополам и радость, и усталость. И все это в одно мгновение было растоптано, низведено до унизительного «мой полы». Что-то внутри меня, хрупкое и нежное, — вера, доверие, — с треском разлетелось на осколки.
Я выпрямилась во весь рост. Глубокий вдох. Выдох. Внутри все замерло и стало кристально чистым и холодным.
— Хорошо, Алиса, — произнесла я с ледяным спокойствием, которое даже меня самого удивило. — Раз ты так решила, пусть будет по-твоему.
На ее лице на мгновение мелькнуло удивление, а затем — безраздельная победа. Она не ожидала такой легкой капитуляции.
— Вот и славно. Яна, идем, я покажу тебе твое место.
Тот день прошел как в густом тумане. Я механически выполняла свои обязанности, разговаривала с клиентками, улыбалась, но сама себя не слышала и не чувствовала. Я наблюдала за Яной. Девушка была старательна, но ее уверенность была показной. Когда пришла очередь сложного многоступенчатого окрашивания для нашей постоянной клиентки, Яна растерялась. Результат был плачевным. Испорченные волосы, слезы клиентки, ее гневные упреки… Алисе пришлось униженно извиняться, раздавать скидки и обещать бесплатное восстановление.
Вечером, когда последняя посетительница, успокоенная и обласканная, покинула салон, я поняла — время пришло. Алиса сидела в нашем маленьком кабинете за администраторским столом, уткнувшись в телефон. Яна сбежала еще час назад, бросив на ходу: «У меня планы».
— Нам нужно поговорить, Алиса, — я прикрыла за собой дверь, отрезая нас от пустующего зала.
— Опять? — она не отрывала взгляда от экрана. — О чем?
— О сегодняшнем дне. О твоих словах. О твоей дочери.
Она с раздражением отложила телефон.
— Ладно, давай. Ты обиделась, я вижу. Но пойми и ты меня — Яна моя кровь. Я хочу для нее стабильности, профессии. А здесь… готовое место.
— Готовое место, которое мы с тобой строили пять лет, — мягко, но твердо поправила я. — И я не против, чтобы Яна была с нами. Но ей нужна школа. Понимаешь? Такая ситуация, как сегодня, — это подрыв репутации. Нашей с тобой репутации.
— Ошиблась человек, с кем не бывает! — отмахнулась она, но в ее глазах уже читалась неуверенность. — Ты сама не родилась с ножницами в руках.
— Я училась три года, Алиса, а не три месяца, — напомнила я. — И начинала с того, что подавала полотенца и мыла расчески.
Лицо Алисы исказилось. Ее глаза сузились до щелочек.
— Знаешь что, София, мне надоели твои поучения. Да, я погорячилась утром. Но суть от этого не меняется. Яна остается мастером. А если тебе это претит…
— То что? — я медленно поднялась с кресла, опершись ладонями о стол. Мои пальцы были ледяными. — Ты вышвырнешь меня из моего салона?
— Не из твоего, а из нашего! — вспыхнула она.
— Нет, Алиса, — голос мой зазвучал тихо, но с такой стальной уверенностью, что она невольно откинулась на спинку кресла. — Именно из моего.
Я открыла нижний ящик стола, тот самый, что всегда был на ключе, и достала оттуда увесистую синюю папку. Я положила ее перед ней на стол с тихим, но весомым стуком.
— Все документы. Свидетельство о регистрации ИП. Договор аренды. Банковские выписки. Все, абсолютно все, оформлено на меня, Софию Орлову. Юридически салон «Облако» принадлежит только мне.
Она побледнела, как полотно. Ее пальцы, изящные и ухоженные, дрожащей рукой потянулись к папке. Она лихорадочно перебирала бумаги, вглядываясь в строчки, где снова и снова стояло только мое имя.
— Этого… этого не может быть. Мы же договаривались… Мы партнеры…
— Да, мы партнеры, — кивнула я, и в груди заныла старая, знакомая боль. — И я всегда, слышишь, всегда, делилась с тобой всем поровну. Все решения мы принимали вместе. Но формально… формально ты всего лишь наемный управляющий. Ты сама настояла на этом, Алиса. Помнишь? «Так проще, София. Доверься мне».
Она сидела, опустив голову, и я видела, как на ее щеку упала первая предательская слеза, оставив темный след на безупречном тональном креме. Минуту, другую царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов.
— И что теперь? — ее голос был глух и разбит. — Ты вышвырнешь меня на улицу? Как я утром тебя?
— Нет, — я покачала головой, и впервые за этот день в моем сердце шевельнулось что-то теплое, похожее на жалость. — Я не ты, Алиса. Я не собираюсь мстить. Но я хочу, чтобы мы вернулись к настоящему партнерству. К уважению. К общему делу.
— А Яна? — она подняла на меня заплаканные глаза.
— Яна может остаться. Но как стажер. Под моим личным наблюдением и наблюдением старших мастеров. Начинать с азов. Как и положено.
Алиса закрыла лицо руками, ее плечи содрогнулись. Когда она вновь заговорила, ее слова были едва слышны.
— Я была ужасна. Не знаю, что на меня нашло. Может, Артем… Он все твердит о статусе, о том, что я должна быть хозяйкой положения, а не простой работницей…
— Я понимаю, — тихо сказала я. — Но мы строили не империю, Алиса. Мы строили «Облако». Наше облако.
— Прости меня, София, — она вытерла слезы и посмотрела на меня прямо. — Я вела себя отвратительно. Ты была и остаешься моей лучшей подругой. И по поводу Яны… ты, конечно, права.
Я протянула ей через стол руку. Не для рукопожатия деловых партнеров, а для примирения подруг.
— Мир?
— Мир, — она сжала мою ладонь, и ее хватка была крепкой, почти отчаянной. — И знаешь… давай оформим все официально. Сделаем тебя генеральным директором, а меня… твоим заместителем. По справедливости.
— Не стоит, — я улыбнулась, и это была первая по-настоящему искренняя улыбка за весь день. — Я доверяю тебе. Просто… давай снова будем советоваться. Всегда. Хорошо?
Она кивнула, и в ее глазах снова появился тот самый огонек, который я так любила.
— Хорошо. И я поговорю с Яной. Серьезно.
Мы просидели в том кабинете еще долго, до глубоких сумерек. Мы пили остывший кофе и строили планы, как в старые добрые дни. Ее фонтанирующие идеи и мои взвешенные предложения снова сливались в единое целое, создавая удивительную гармонию.
Собираясь уходить, Алиса вдруг обняла меня крепко-крепко, по-девичьи.
— Спасибо, что не выгнала меня сегодня, — прошептала она в мое плечо. — Я бы на твоем месте… не удержалась.
— Знаю, — я тихо рассмеялась. — Поэтому все документы и лежали в том ящике. Где-то в глубине души я всегда чувствовала, что однажды ты можешь сказать что-то вроде «мой полы».
Она смущенно фыркнула, вытирая последние слезы.
— Неужели я такая предсказуемая?
— Нет. Просто я тебя знаю, как никто другой, — подмигнула я, выключая свет. — Идем. Завтра новый день.
На следующее утро Яна появилась в салоне в новом, скромном амплуа стажера. Сначала она дулась и бросала на меня злые взгляды, но строгий, серьезный разговор с матерью возымел действие. Постепенно, день за днем, она втягивалась. И надо отдать ей должное — схватывала она на лету. Через полгода она уже уверенно делала стрижки, а через год превратилась в одного из наших востребованных мастеров, с которым клиентки записывались за неделю.
Алиса тоже переродилась. Она сбросила с себя маску «хозяйки» и снова стала той самой креативной, горящей Алисой, чьи идеи притягивали клиентов, как магнит. Мы расширились, открыв второе «Облако» в престижном центре города. И хотя юридически по-прежнему все было оформлено на меня, в душе мы снова стали равными партнерами, сестрами по духу и по бизнесу.
Иногда, в особенно удачные и светлые дни, когда салон был полон смеха и довольных клиенток, Алиса, смеясь, вспоминала тот злополучный день:
— А помнишь, София, как я тебе тогда: «мой полы»? Боже, какая же я была ослица!
И мы хохотали до слез, зная, что тот горький урок пошел на пользу нам обеим. Мне — подарил стальную веру в себя и свои права. Ей — напомнил, что настоящая дружба и честное партнерство дороже всех статусов и сиюминутных амбиций в мире. А наше «Облако» продолжало парить, наполняя мир ароматом лаванды, кофе и несокрушимой женской дружбы.
