Бродяжка спасаясь от метели, забралась на ночь в брошенное здание. А поутру обнаружила у входа загадочные следы
Автобус, с хрипом выдав из глубин двигателя несколько протяжных звуков, вдруг резко дёрнулся, будто пытаясь стряхнуть с себя усталость, и остановился. Словно по команде, все пассажиры замерли — кто-то в напряжённом ожидании, кто-то с тревогой, а кто-то просто с привычным равнодушием к происходящему. Водитель, словно герой старого фильма, расстегнул ремень безопасности, тяжело поднялся с места и, скинув ноги на пол, спрыгнул в проход.
— Уважаемые пассажиры! — громко произнёс он, обводя взглядом салон. — Непредвиденная поломка. Машина не едет. Сейчас я свяжусь с базой и вызову другой автобус. Для тех, кто не может идти пешком, предлагаю остаться здесь. Однако хочу предупредить: печка вышла из строя, так что тепло вас не ждёт. А тем, кто готов пройтись до конечной станции, советую выйти сейчас. До неё всего шесть километров.
В салоне раздался недовольный гул. Кто-то возмущённо зашумел, кто-то начал переговариваться с соседями, другие уже начали собирать вещи. Но внезапно голос, резкий и уверенный, разорвал воздух:
— Ну чего вы опять завыли? Вам же всё чётко объяснили! Кто не может идти — сидите и ждите. А я, между прочим, пойду!
Говорила женщина лет пятидесяти, одетая в потрёпанную куртку и стоптанные ботинки. Её лицо было покрыто морщинами, как будто каждый день жизни оставил на нём свой след. Она решительно накинула на плечо потёртый рюкзак, будто бы давно ждала этого момента, и уверенно направилась к выходу.
На улице шёл лёгкий снежок, воздух был чистым и свежим, хотя и холодноватым. Рита — именно так звали женщину — бодро зашагала по дороге, придерживая рукой сумку. На экране кнопочного телефона, который она нашла на вокзале, горели цифры: «15:42».
«Часа через полтора должна быть на месте, — подумала она, немного ускорив шаг. — Только бы не задержаться. Темнеет рано…»
Однако вскоре её спина начала потеть от усилий. Дыхание стало тяжёлым, будто мороз стал плотнее и холоднее. Рита остановилась, перевела дух и мысленно себе приказала:
«Нельзя спешить. Если вспотеешь, то моментально замёрзнешь. Лучше иди размеренно. Пусть медленно, зато безопасно».
Она снова двинулась вперёд, но тут порыв ветра ударил в грудь, почти сбив с ног.
«Ох, только не это… Только метели не хватало», — вздохнула она, чувствуя, как снежные хлопья начинают липнуть к лицу.
И действительно, снежная буря набирала силу. Воздух закрутился вихрем, снежинки метались во все стороны, скрывая дорогу. Рита попыталась идти прямо, но сугробы становились выше, а ориентиров всё меньше. Автобус исчез в белой мгле.
Дорога вдруг резко ушла вправо, и там, где должно было быть полотно, теперь лежали непреодолимые сугробы. Женщина огляделась, но ничего не поняла. Пришлось выбирать путь наугад. С каждым шагом снег становился глубже, а ноги — тяжелее. Сапожки, которые были явно не для такой погоды, буквально увязали в пушистой белоснежной массе.
Рита остановилась. Мысли лихорадочно метались в голове: вернуться обратно или продолжить путь?
Снег не прекращал падать, покрывая всё вокруг плотным слоем. Было трудно понять, где дорога, а где просто пустое поле. Вспоминая, сколько раз она оборачивалась, чтобы запомнить направление, она достала телефон и включила фонарик. Он осветил пару метров вперёд, но вскоре погас — батарея сдалась.
Тьма поглотила её целиком.
«Зачем я вообще пошла этой дорогой в такую погоду?» — ругала она себя, пока вдалеке не заметила тусклые огоньки.
«Деревня! Там можно будет согреться», — обрадовалась Рита и, собрав последние силы, двинулась вперёд.
Долго пробираясь сквозь снежную стену, она наконец добралась до маленького домика на окраине деревни. Он стоял чуть в стороне от других, окна были закрыты ставнями, будто его хозяева давно ушли. Из последних сил она добралась до крыльца и начала стучать — сначала громко, потом всё слабее и слабее.
Когда голос совсем пропал, она машинально потянула за ручку двери — и та неожиданно поддалась. Внутри было холодно, но хотя бы не дуло. Запах старого дерева, пыли и заброшенности ударил в нос.
Рита нащупала в кармане коробок спичек, чиркнула одной. Маленькая искра озарила комнату: старый стол, печка, керосиновая лампа. Она осторожно подошла к лампе, попыталась зажечь её. После нескольких неудачных попыток огонёк загорелся, и в домике сразу стало теплее и уютнее.
Рядом с печкой стояло ведро с щепками и дровами. Рита набрала немного, добавила сухой травы и подожгла. Огонь весело затрещал, и она протянула к нему руки, радуясь каждому градусу тепла.
«Слава Богу, не замёрзну насмерть», — подумала она, прикрыв глаза.
Рита была сиротой. С самого детства жизнь не баловала её подарками. Воспитанница детского дома, затем интернат, учебное заведение — вот её жизненный путь. Она научилась быть сильной, самостоятельной, не просить помощи. После учёбы стала квалифицированным мастером — маляром-штукатуром и плиточником. Вышла замуж за деревенского парня, с которым вместе строили дом, семью, будущее.
Муж работал трактористом, а она — по своей специальности. Они много трудились, экономили, и в результате смогли провести воду в дом, сделать ремонт, создать уют. Появился сын, который стал смыслом их жизни.
Потом сын вернулся из армии, и Риту пригласили в город на работу. Она надеялась заработать побольше — сыну нужны были деньги на свадьбу. Но судьба оказалась жестока. Однажды ей позвонили из сельсовета и сообщили страшную новость: дом сгорел, муж и сын погибли.
Не веря своим ушам, Рита помчалась домой. Но вместо родного очага нашла лишь обгорелые остатки. Она кричала, рыдала, не понимая, почему так получилось. Соседи пытались помочь, предложили жильё, работу, но Рита не могла прийти в себя. Целыми днями она ходила на кладбище, молилась, плакала. Не ела, не спала.
В конце концов, не выдержав боли воспоминаний, она уехала в город. Там тоже пыталась работать, но конкуренция оказалась жестокой. Её вытеснили мигранты и молодые рабочие. Пришлось перейти в коммунальное хозяйство, но зарплату платили нерегулярно. Здоровье начало сдавать — сердце, давление, одышка. Она стала просить милостыню, ночевала где придётся, скиталась по вокзалам.
И вот, после очередного выдворения с вокзала, Рита решила вернуться в деревню мужа. Может, там хоть кто-то поможет. Так она оказалась в том самом автобусе…
Когда щепки в печи догорели, Рита аккуратно положила дрова. Пламя стало ярче, тепло разлилось по комнате. Она чувствовала, как силы покидают её, и, найдя за печкой старую лежанку, улеглась на камни, используя куртку в качестве подушки. И почти сразу уснула.
Утром её разбудил луч света, пробивающийся сквозь щель в ставнях. Открыв глаза, она зажмурилась от яркости. Печь уже потухла, и в доме стало прохладно. Рита достала из рюкзака половину батона и коробку сока, быстро перекусила и аккуратно убрала крошки.
Выйдя на крыльцо, она увидела следы — маленькие, детские, в форме валенок. На ступеньке лежала ярко-красная варежка с узором в виде снежинки. Рита подняла её и задумалась:
«Кто-то был здесь раньше меня…»
Следы вели за дом, но внезапно обрывались. Рита пошла дальше, по другим следам — видимо, от колёс какой-то машины. Через некоторое время она вышла к калитке перед небольшим храмом. Во дворе стоял старый автобус, а дверь в церковь была полуоткрыта.
Зайдя внутрь, Рита увидела мужчин, занятых штукатуркой. Тепло, работа, разговоры — всё это напоминало ей прежнюю жизнь.
— Здравствуйте, — тихо сказала она, подходя ближе. — Подскажите, кто потерял вот эту варежку?
Один из мужчин, с длинной бородой, взял находку и крикнул вверх:
— Лиза!
Рита подняла голову и увидела девушку в белом платке, которая стояла на деревянном балконе прямо над входом. Та улыбнулась и спустилась вниз.
Автобус, словно старый солдат, уставший от долгих дорог, несколько раз дёрнулся — резко и болезненно, будто из последних сил — и вдруг замер. Тишина повисла в салоне тяжёлым свинцовым покрывалом. Водитель, мужчина средних лет с морщинами заботы на лице, не теряя времени, расстегнул ремень безопасности и решительно спрыгнул со своего места.
— Уважаемые пассажиры! — прозвучало громко и чётко, как сигнал тревоги. — Машина сломалась. Сейчас я свяжусь с базой и закажу замену. Кто не может идти пешком — можете оставаться здесь, но предупреждаю: печка не работает. А тем, кто готов пройтись до конечной станции, советую выйти сейчас. До неё всего шесть километров.
Салон наполнился недовольным гулом. Кто-то возмущённо бурчал, другие уже начали собирать вещи, третьи просто сидели, ошеломлённые неожиданностью. Но внезапно раздался резкий женский голос:
— Ну чего вы опять завыли? Вам же всё объяснили! Кто не может — сидит и ждёт. А я пошла!
Это была Рита — женщина лет пятидесяти, одетая в потрёпанную куртку и стоптанные ботинки. Она накинула на плечо свой старенький рюкзак, как если бы давно ждала этого момента, и уверенно направилась к выходу. На улице шёл небольшой снежок, воздух был прохладным, но не слишком жестоким. Она глубоко вдохнула, будто впервые за долгое время почувствовала свободу, и зашагала вперёд.
«За час должна добраться,» — подумала она, взглянув на экран кнопочного телефона, который нашла на вокзале. — «Только бы не задержаться. Темнеет рано…»
Она немного прибавила шагу, но вскоре почувствовала, как её спина покрылась испариной. Мысли мелькали быстро, как световые вспышки в голове.
«Нет, так нельзя. Если вспотеешь, то сразу замёрзнешь. Нужно идти размеренно, даже если хочется бежать», — решила она и перешла на обычный шаг.
Но тут порыв холодного ветра ударил в лицо, почти сбив с ног.
«Ну вот и метель… Только этого не хватало», — мысленно простонала она, чувствуя, как снежинки липнут к лицу.
Снежная буря набирала силу. Сугробы росли прямо на глазах, дорога исчезла в белой мгле. Автобус стал невидим, а ориентиров больше не было. Дорога уводила в сторону, скрытая плотными заносами. Рита остановилась, осмотрелась и, собрав всю смелость, пошла наугад.
Каждый шаг давался труднее. Ноги в невысоких сапожках увязали в снегу. Силы понемногу таяли. Сумерки сгущались, и когда телефонный фонарик погас, оставив её одну в темноте, она чуть не заплакала от отчаяния.
И вдруг вдалеке забрезжили огоньки.
«Деревня!» — обрадовалась Рита и, собрав последние силы, двинулась вперёд.
Долгий путь сквозь снежную стену привёл её к маленькому домику на окраине деревни. Он стоял одиноко, с закрытыми ставнями. Из последних сил она добралась до крыльца и начала стучать. Голос пропал, но дверь вдруг сама поддалась. Внутри было холодно, но хотя бы не дуло.
Рита нащупала в кармане коробок спичек, чиркнула одной. Маленькая искра озарила комнату: старый стол, печка, керосиновая лампа. После нескольких попыток ей удалось её зажечь. Огонёк загорелся, и в домике стало чуть теплее.
Она набрала щепок, добавила травы и подожгла. Пламя весело затрещало, и она протянула к нему руки. «Слава Богу, не замёрзну насмерть», — подумала она, закрывая глаза.
Утро принесло с собой лучик света, пробивающийся сквозь щель в ставнях. Рита проснулась, оделась и вышла на крыльцо. Там она увидела следы — детские, в форме валенок. На ступеньке лежала красная варежка с узором в виде снежинки. Подняв её, она пошла по следам, которые вели к церкви. Внутри работали люди — мужчины штукатурили стены, а пол был тёплым.
— Это не ваши потеряли? — спросил батюшка, помахивая варежкой.
— Вроде наша, — ответила женщина в платке. — Катина. Она сегодня к заброшенному дому бегала, говорит, видела дым из трубы.
— Да ты что! И кого нашла?
— Никого, говорит. Замело всё.
Рита рассказала, где нашла варежку, и призналась, что ночевала в том самом доме.
— Вы в Совий Яр ехали? — спросил батюшка.
— Да, но, видимо, судьба привела меня сюда, — ответила она. — Я маляр, штукатур и плиточник. Могу вам с ремонтом помочь.
— Правда?! — воскликнул священник. — Так это же замечательно! Я совсем никудышный ученик, ничего не получается. Давайте знакомиться. Я настоятель, отец Андрей. А это моя жена, матушка Лиза. Нам такие мастера очень нужны.
— Маргарита, — представилась она. — Можно приступать?
— Ну что вы, — сказал батюшка. — Вы с дороги, наверняка ещё не завтракали. Сейчас мы вас накормим, а потом…
Матушка ушла на кухню, и вскоре Рите подали наваристый рыбный суп, салат, чай и пирожок. Она уже и забыла, когда ела нормальную еду.
Вдруг одна из женщин спросила:
— Рит, а ты не из Совьего Яра?
— Ну да, — ответила она, узнав свою бывшую соседку. — Ой, Валечка, это ты! А как ты здесь?
— Здесь у нас церковь, а в Совьем нет. Вот и приезжаю. Помнишь, тебе домик выделили? А ты не стала жить — его отдали переселенцам.
— Что ж, — вмешался батюшка, — мы не найдём, куда специалистку поселить? Да хоть тот домик, где вы ночевали, в порядок приведём, дровишек подкинем, и живите себе на здоровье.
Рита улыбнулась. Проблемы вдруг показались легко разрешимыми.
День прошёл за любимым делом. Штукатурка стен, беседы, смех детей — всё это наполняло её душу чем-то новым, тёплым и родным. Когда работа закончилась, батюшка пригласил её к себе домой.
— Да что вы, куда мне к вам домой? — сначала отказывалась Рита. — Вы разве не видите, на кого я похожа?
— Ничего, найдём для вас и халатик, и всё, что нужно. Выкупаетесь, поспите в тепле, — настаивал он.
А когда к ней подбежала девочка с кудряшками и смеющимися глазками, Рита не смогла отказать. Малышка сказала:
— Это вы мою варежку нашли? Вот спасибо! Я так расстроилась, думала, потеряла.
У батюшки и матушки было трое своих и четверо приёмных детей. За чаем Лиза рассказала историю каждого. А когда узнала, что Рита — бабушка Кати, они обнялись.
— Господи, да это же Володины дочка! — воскликнула Рита.
— Да, Маргарита Ефимовна, — подтвердила Лиза. — Мы её записали как Екатерину Владимировну Шмелёву. Думали, вдруг родня найдётся.
— Разве может такое быть? — залилась слезами Рита. — Я ведь уже так привыкла к несчастьям, что ничего хорошего от жизни и не ждала.
Батюшка собрал детей:
— Сегодня у нас в храме нашлась ваша бабушка Рита. Теперь она будет жить вместе с нами.
Дети окружили её с любопытством и радостью.
— А вы умеете сказки рассказывать? — спросила Катя.
— Конечно, внученька, в детдоме их много читали.
— А вы тоже детдомовская?
— Так я тоже там жила, пока была маленькой.
На следующий день дети пришли смотреть, как Рита работает. Она наносила штукатурку ровно, без пузырей, без складок. Они были в восторге.
К весне внутренние работы в храме были завершены. За несколько дней до Пасхи пришло письмо из Острогожска: Кате достался дом от деда. Семья поехала принимать наследство. Поездка стала ярким впечатлением в их интересной жизни, полной неожиданностей и любви.
А Рита, сидя у окна, держа внучку на коленях, думала:
«Как странно бывает с людьми… То кажется, что весь мир против тебя. А потом вдруг оказывается, что именно в самый тяжёлый момент, когда ты уже не веришь ни во что, жизнь дарит тебе новую надежду».
