Бродяжка-утопленница в морге: как врач узнал в бездомной девушке свою пропавшую подругу детства
Дежурный врач, закончив осмотр пациентки, потянулся от усталости и направился к окну. За стеклом крупными хлопьями падал первый зимний снег. Вздохнув, доктор закурил и обернулся к медбрату:
— Ну что, будем ещё возиться? Она вся холодная, шансов никаких.
Виктор подошёл к носилкам и нащупал пульс. Его не было, но при этом ресницы женщины чуть дрожали. Он аккуратно отвёл со лба прядь намокших волос и замер: лицо показалось ему до боли знакомым.
«Юля?» — мелькнуло в голове.
Но он тут же отогнал эту мысль. Юля была милой, ухоженной девушкой с ямочками на щеках, которые появлялись каждый раз, когда она улыбалась. А перед ним лежала истощённая женщина, чей возраст невозможно было определить.
Пока Витя стоял в задумчивости, врач уже вызвал санитаров из морга. Те быстро переложили тело на свою каталку, накрыли простынёй и покатили по коридору. Доктор спокойно допил сигарету и собрался уходить, как вдруг заметил, что забыл передать документы.
— Витя, — окликнул он, — там у этой женщины остались бумаги. Занеси их в морг, а потом можешь и отдохнуть немного, — добавил он, зевая.
Молодой медбрат взял файл и, чтобы не ждать лифт, пошёл по лестнице. На площадке горела яркая лампочка, и он успел разглядеть верхнюю строку сопроводительного листа: Саар Юлия Геннадьевна, родилась 17 марта 1994 года. Внутри лежал влажный паспорт, почти полностью испорченный водой, за исключением одной ламинированной страницы с фото и данными.
У Вити задрожали руки. Они с Юлей родились в один год, даже в один месяц. Она была старше всего на несколько дней. Раньше они жили напротив друг друга, вместе ходили в детский сад и были уверены, что связаны кровным родством.
Когда у Юли появился брат Тима, она удивилась:
— Какой брат? А Витя кто тогда?
Родители только смеялись, говоря, что это сосед. Но как теперь объяснить всем в садике, что Витя вовсе не родной, а просто живёт рядом?
Похожая история случилась и у Вити, когда у него родилась сестра Таня. Отец сказал, что теперь Вите придётся о ней заботиться. Мальчик спросил:
— А Юлю кто защитит, если мне теперь надо заботиться о Тане?
Отец улыбнулся:
— Я уверен, ты справишься и с тем, и с другой.
Тогда Витя согласился, но всё равно недоумевал: почему Юля — «просто соседка», ведь они с ней так много пережили вместе?
Когда пришло время идти в школу, ребят разделили по разным классам. Юля заявила, что не пойдёт учиться, если её посадят с кем-то другим. Витя тоже протестовал, предлагая поменять кого-нибудь из девочек на Юлю. После недолгих переговоров родителей детей перевели в один класс и посадили за одну парту, с условием, что они не будут разговаривать на уроках. Обещание они сдержали, но зато на переменах могли часами обсуждать всё на свете, боясь, что их снова разлучат.
В школьные годы Юля стала популярной среди других ребят. Кто только ни пытался заговорить с ней после уроков. Витя заступался, отгонял назойливых парней, иногда даже дрался. Но однажды Юля попросила его больше не провожать её.
— Почему? — удивился Витя.
— Просто не хочу, — ответила она.
Спрятавшись за угол, Витя увидел, как Юля вышла из школы и сразу направилась к группе старшеклассников, где её уже ждал высокий баскетболист Роберт. От обиды Витя закусил кулак и стоял так до тех пор, пока они не скрылись из виду.
С того дня между ними стало по-другому. Они стали почти чужими. Витя почти не разговаривал с ней, хотя Юля иногда пыталась восстановить прежние отношения.
Через несколько лет Юля вышла замуж за Роберта и уехала в другой город, где тот получил место в хорошей команде. Её мама часто рассказывала Витиной матери о частых поездках, о жизни вдали от дома, о том, как счастлива Юля. Витя слушал равнодушно, считая её предательницей, хотя внутри всё ещё надеялся, что однажды она вернётся.
Он сам выбрал медицинский путь, мечтая работать на соревнованиях, помогать спортсменам, быть рядом с рингом. Но на последнем курсе произошла трагедия — умер его отец. Мать заболела, а Вите пришлось взять всю ответственность за семью. Чтобы содержать дом, он был вынужден сделать паузу в учёбе и начать работать по-настоящему серьёзно.
После окончания института Виктор получил диплом медика и устроился в скорую помощь. Новичка сразу определили в реанимацию — туда, где жизнь висит на волоске, а каждая минута может решить всё. Здесь он учился не только оказывать первую помощь, но и видеть, как борются за жизнь обычные люди. Он спасал пострадавших в авариях, выводил их из шока, обрабатывал раны. «Не ринг, конечно, но тоже важное дело», — думал он, работая над очередной картой.
И вот теперь Юля — худая, замёрзшая, покрытая грязью — лежала под белым морговским полотном, которую уже катили вниз, в холодильную камеру.
Виктор не задумываясь бросился следом. Догнал, остановил каталку:
— Стойте! Ошиблись. Её нужно срочно в реанимацию!
Санитары недовольно переглянулись:
— Павел Сергеевич же ясно написал: смерть от переохлаждения.
— Подождите! — крикнул Витя, выхватывая каталку из рук помощников. — Не трогайте её. Я сам забираю.
Он развернул тележку и потащил обратно к лифту. Санитары лишь пожали плечами:
— Тогда пусть будет на вашей совести.
В реанимации было всего две пациентки: старушка с сердечной недостаточностью и женщина с травмой головы. Свободная койка была одна. Витя осторожно переложил Юлю, укрыл сухим полотенцем, срезал намокшие волосы, завёл капельницу с восстанавливающим раствором.
Состояние было тяжёлым, но стабильным: температура тела едва выше 32 градусов, пульс около 40 ударов в минуту. Виктор смотрел на неё, не веря глазам. Где та жизнерадостная девушка с ямочками на щеках? Перед ним лежала чужая, истощённая женщина, будто лишённая прошлого.
В этот момент в палате появился дежурный врач:
— Это ещё что такое? Я же отправил её в морг!
— Она жива, — показал Витя на монитор.
— Как она здесь очутилась?
— Я её нашёл, остановил санитаров и привёз сюда.
Доктор взорвался:
— Ты хочешь, чтобы меня уволили? Чтобы мне инкриминировали халатность? Что ты вообще себе позволяешь?
Виктор глубоко вздохнул и сказал:
— Это моя родственница.
Врач замер. Растерянно посмотрел на бледную женщину на койке, потом снова на Витю:
— Так это… твоя родственница? И ты молчал?
— Сейчас уже неважно, — ответил Витя. — Просто помогите ей.
Доктор ушёл и вскоре вернулся с более сильным препаратом. Витя сменил капельницу, благодарно кивнул и остался рядом. Усталость накрыла его целиком, мысли метались, но заснуть не давала тревога.
Под утро он услышал стон. Юля приходила в себя, повторяя одно слово: «Зачем?» Он склонился к ней:
— Юль, это я, Витя. Ты в безопасности.
Она открыла глаза, долго вглядывалась в лицо, потом заплакала:
— Зачем ты меня спас? Я не хочу жить…
Витя сделал успокоительный укол, сел рядом и думал: «Что её довело до этого?»
На следующее утро он зашёл к её маме. Та рассказала, что перед этим звонила дочь, говорила о поездке заграницу, хотя голос был странный.
— Мне показалось, она что-то скрывает, — сказала женщина.
Витя старался её успокоить, но внутри понимал: это действительно Юля.
Вечером ему позвонили из больницы: Юля попыталась выброситься из окна.
Он немедленно приехал. Юля лежала под капельницей, увидев его, отвернулась. Но Витя знал: она узнала.
— Может, поговорим?
Она молчала.
— Ты ведь маме говорила, что улетаете с Робертом?
— Мама… да, она верит в мой «идеальный» брак. А на самом деле — я давно одна. Роберт меня не брал никуда, считал обузой. Когда я начала работать на рынке, он меня избил. Обвинял во всём: в своих неудачах, в поражениях команды. Потом у него появилась другая. Я ушла. Родителям врала, что всё хорошо. Жила в хостеле, питалась плохо, заболела. Потом просто решила: хватит. Вернулась домой, собиралась всё рассказать, но мама позвонила, я опять солгала. И в этот момент встретила нашего бывшего учителя. Он смотрел так… презрительно. Я не выдержала. Бросилась с моста. Хотела уйти без боли, но даже смерть отказалась принять меня…
Витя слушал, сжав зубы:
— Ради кого ты всё это? Из-за какого-то спортсмена?
— Не напоминай… — прошептала она.
— Я говорил с твоей мамой. Она чувствует, что что-то не так. Давай я её позову.
Юля сначала возражала, потом согласилась:
— Лучше пусть увидит меня такой, чем в моём дорогом пуховике.
Через час Анна Петровна уже обнимала дочь, рыдая как маленькая девочка. Юля гладила её по сединам:
— Не надо, мамочка, всё будет хорошо.
Через пару недель лечения Юля заметно окрепла. На щеках снова появились ямочки, лицо стало теплее, цвет лица — здоровее.
Проходя мимо её палаты, Павел Сергеевич улыбнулся:
— Красотка у вас тут лежит!
Витя сдержанно ответил:
— Это моя невеста. Прошу вас, не беспокоить.
Доктор фыркнул:
— Ну молодёжь пошла! Одни секреты да романтики.
Когда Юля выписалась, Витя подарил ей букет. Она шла по коридору, благодарила всех — медсестёр, врачей, санитаров. Работники морга, увидев живую женщину, которая должна была быть мертва, только переглянулись между собой.
Но Юля этого не заметила. Она шла домой. Впервые за долгое время хотела не просто жить — любить и быть любимой. Сегодня Витя сделал ей предложение. И она сказала «да».
