— Если всё так плохо — можешь валить, — произнесла она, сдерживая подступающие слёзы. — Работать когда начнёшь? Чтобы я тебя кормила за свой счёт?
Жизнь Людмилы не всегда была такой мрачной и тяжёлой. Сейчас ей сорок лет — взрослая женщина, пережившая немало испытаний. Но когда-то она была весёлой девчонкой, любимой дочкой отца и маминой радостью.
Люся училась хорошо, старательно выполняла домашние задания. Ещё в начальной школе её первой приняли в октябрятскую организацию, а позже выбрали старостой класса. А вот в пионеры Каштанову так и не успели принять — мечта о красном галстуке канула вместе с распадом Советского Союза.
Юность её пришлась на тяжёлые 90-е. Это время она запомнила навсегда: обоих родителей уволили с работы, денег в семье практически не было. Мать попробовала себя в торговле, несколько раз даже ездила в Польшу как челнок, но дело быстро прогорело, особенно после того, как к её лотку подошли люди в кожаных куртках.
В какой-то момент стало совсем туго. Именно тогда подруга матери предложила идею, которая кардинально изменила жизнь всей семьи Каштановых.
Светлана Ромашина, близкая подруга Валентины со школьных времён, пришла к ним в тот день с визитом. С собой она принесла простую закуску и большую пластиковую бутылку с мутноватой жидкостью. В этот вечер дома были оба родителя Люси, поэтому они тепло встретили гостью.
Валентина Николаевна постаралась — накрыла стол в гостиной. Сама Люся в это время смотрела телевизор в той же комнате, поэтому слышала весь разговор взрослых:
— Ну что, Валюша, Миша, давайте за нас! — поднимая стакан, говорила Светлана. — Благодарю вас за годы дружбы, за поддержку и верность.
Валентина тоже потянулась за стаканом с мутной жидкостью, но вдруг замерла и внимательно посмотрела на подругу:
— Светка, ты куда-то собралась?
— Да, Валечка. Мы с Романом решили продать квартиру в городе и купить дом в деревне. Там будем жить натуральным хозяйством: корова, куры, овощи, фрукты. В деревне можно продержаться. А в городе уже ничего не получается. Ромку уволили, а я сама ушла по собственному желанию. Куда теперь? На рынок торговать?
— Как это — на рынок?! Ты же инженер! Два высших образования! — возмутилась Валентина.
— А кому это сейчас нужно? — вздохнула Света. — Предприятие закрылось.
Ромашины быстро оформили сделку, распродают однушку и уезжают в сельскую глушь. Иногда подруги звонили друг другу — Светлана заказывала разговор через почту и набирала домашний телефон Каштановых.
По её словам, в деревне можно выжить. Денег, конечно, нет, но у каждого дома большой огород, хозяйственные постройки, а если не лениться, можно развивать фермерство. Они завели корову, планировали ещё одну купить. Светлана хотела заниматься производством молока и сбывать его на городском рынке: масло, сметану, сливки. По её подсчётам, через пару месяцев хозяйство начнёт приносить доход, а потом можно будет расширяться — взять в аренду землю, засеять травой, покупать новых животных.
Слушая Светлану, Валентина будто загипнотизированная представляла себе эту картину. Всё казалось таким простым и возможным. Тогда в голове Валентины впервые промелькнула мысль: «А может, нам тоже переехать в деревню?»
Она оглядела свою квартиру. Света и Ромка продали однокомнатную, а у них двухкомнатная. Значит, на деньги можно купить хороший дом в деревне и даже останется немного на машину.
Жить становилось всё труднее, а мысль о переезде не давала покоя. Особенно после того, как поведение мужа всё больше вызывало у Валентины тревогу.
Михаил устроился работать на рынок к человеку по имени Ахмет. Продавал часы, потом свитера, джинсы, кроссовки. Откуда товар — Михаил не спрашивал, главное — доход. И доход действительно рос. У него был талант: у других лотков — пусто, а у его — очередь. Появились друзья, стали угощать, звать после работы в чебуречную. Там он и оставлял почти всю зарплату.
Нередко Валентина приходила на рынок искать мужа, чтобы забрать его домой. Однажды нашла его на скамейке возле чебуречной — без кошелька и документов. Паспорт вернули только через день, подростки потребовали вознаграждения. Вздохнув, Валя достала из тайника последние сбережения и отдала им.
Дома Михаил храпел, распространяя вокруг запах водки, чеснока и жирного теста. А Валентина сидела в кресле, свернувшись клубочком, и плакала. Она думала: «Завтра даже хлеба не купить, Люся стала совсем неуправляемой, а Михаил катится вниз…»
На рассвете Валя твёрдо решила позвонить Светлане и узнать, не продается ли в деревне подходящий дом. Она надеялась, что переезд спасёт семью, уберёт мужа от соблазнов города и подарит дочери шанс на нормальную жизнь.
Дом купили на окраине деревни, чуть дальше от соседей, рядом с лесом. Когда темнело, Люсе становилось страшно — она спешила домой. В школу приходилось ходить через лес в соседнюю деревню, поэтому девочка часто прогуливала — не хотелось одной бродить по чащобе.
Валентина была слишком занята работой, чтобы следить за дочерью. Со временем поняла: объединить семью не получается. Михаил продолжал пить, а Люся всё меньше слушалась.
Девочка чувствовала себя обманутой. Совсем не хотела переезжать из города. Там были друзья, интересные места, танцы, кино. А здесь — однообразие и бесконечная работа.
Каждый день начинался с обязанностей: собрать яйца у кур, покормить козу Машку, кота и собаку, открыть ставни, приготовить завтрак для всех и бежать в школу. После занятий — снова огород, а зимой — растапливать печь.
От такой жизни у Люси глаза часто были в слезах:
— Люська, опять плакала? — строго говорила мать. — Иди лучше траву у крыльца выдерни, чего напрасно слёзы лить? Мне тоже несладко.
— Вы сами сюда переехали, а я такого не просила! Почему я должна страдать? У других — учеба, замужество, а я буду в ватнике и с коромыслом по деревне ходить из-за тебя?
— Доченька, ну что ты… Мы не от хорошей жизни уехали. Хотела, чтобы начали новую жизнь, чтобы работали и процветали. Не знала, что отец…
Валентина бросила взгляд на лежанку, где громко храпел Михаил.
Измученная женщина каждый вечер молилась, прося помощи. И, видимо, Господь услышал её мольбы.
Той зимой, когда Люсе исполнилось восемнадцать, выпало невероятное количество снега. Так много, что невозможно было ни пройти, ни проехать. Деревня замерла: люди сидели дома, ожидая весны. На улицах царила тишина, даже в магазин никто не ходил — пекли хлеб сами.
Но Михаилу не сиделось дома.
— Миша, куда ты собрался? — удивилась Валентина, глядя в окно. За окном уже начиналась метель.
— Нужно, Валя. Петрович попросил помочь — оглобли сломались.
— Оглобли? Да ты опять к Тамарке за бутылкой. Сиди дома!
Муж лишь отмахнулся и вышел. Валя побежала следом, уговаривая его вернуться.
Люся лежала в кровати, слушая их разговор. Подниматься рано не хотелось — стоит только проснуться, как мать сразу нагрузит делами. Тем более в школу сегодня не надо — занятия отменили из-за метели. Можно хоть немного отдохнуть.
«И почему мама переживает?» — думала Люся. — «Да пусть бы вообще исчез».
Михаил действительно не вернулся домой в тот день. Валентина несколько раз пыталась выйти на улицу, но из-за метели пришлось отказаться от этой идеи. Она металась по дому, плакала, чувствуя беспомощность, но понимая, что ничего не может поделать.
К ночи буран усилился. Всё это время Валя не сомкнула глаз. А вот Люсе было даже как-то легко: целый день она почти ничего не делала, вечером легла читать книгу и довольно быстро уснула.
Утром её разбудил стук в дверь. Открыв глаза, девочка увидела мать, задремавшую за столом. Всю ночь та просидела, ожидая мужа. И так и не дождалась.
На пороге стоял Петрович.
— Здравствуйте, Валентина Николаевна, Михаила можно?
— Его нет, — ответила женщина, всё ещё растерянная и не здороваясь.
— Странно… Он обещал помочь мне вчера. Не пошёл ко мне из-за метели, а сегодня сразу пришёл к вам. Думал, застану его дома. У меня же оглобли сломались…
Петрович замолчал, заметив, как Валентина плачет.
Михаила так и не нашли. Соседи предполагали, что весной, когда снег растает, они найдут его где-нибудь в лесу или возле дороги. Но и весной Каштанова-старшего нигде не оказалось. Валентина три месяца носила траур, что сильно раздражало дочь:
— Мам, хватит притворяться, будто ты горюешь! Сними эти чёрные вещи, платок! И без того тяжело живём, а ты ещё тут с этим своим скорбью…
— Люська, как ты можешь? Это же отец, — вздыхала Валя.
— Мне не жаль. Я только облегчение почувствовала, когда его не стало. Целыми днями ругался, всю ночь тоже. Работать не хотел, только пить да гулять. А я должна была за него вкалывать? Нет уж. Я тебя, мама, не понимаю. Если бы у меня был такой муж, я бы давно выставила его за дверь и подала на развод. А ты ещё и скорбишь. Пустое. Без него нам лучше.
Но «лучше» получалось не совсем так. После схода снега обрушилась крыша в старом курятнике — пришлось переселять птиц в хлев. Помог сосед Петрович — поправил покосившийся забор, а землю перепахал Анатолий Степанович.
Люся начала учиться лучше, даже с удовольствием ходила в школу. Похоже, отсутствие отца дало ей свободу. После занятий она задерживалась с подругами, гуляла с парнями. Особенно часто бывала у подруги Маши Зуевой — там всегда шумно, весело, трое детей, интереснее, чем дома.
Только Валентине одной тяжело было справляться с хозяйством. Ждала помощи от дочери, а та будто не замечала проблем.
Она трудилась изо всех сил, чтобы прокормить себя и Люсю. Огород давал хороший урожай, хватало овощей и фруктов на всю зиму. Но денег по-прежнему не было. Валентина начала искать выход из ситуации.
И вскоре он нашёлся.
Утром к ним примчалась Светлана Ромашина. Едва переводя дыхание, она начала не с дела, а с приветствий:
— Привет, девочки! Как жизнь молодая? — засмеялась она. — Ой, Люся, ты ли это? Такая красавица стала. Точно в маму!
— Здравствуйте, тётя Света, — ответила девушка, завтракавшая за столом.
— Свет, давай по делу, — строго сказала Валентина. — Ты зачем пожаловала? Не просто ведь?
— Ты права, не просто, — Ромашина загадочно подняла палец. — У меня есть для тебя выгодное предложение.
— Говори уже, — нахмурилась Валя, — мне на огород пора, пока солнце не встало.
— Вы знаете посёлок у реки? — спросила Света.
— Где живут богачи? Ну, конечно, знаем.
— Вот туда я каждое утро развозю продукты — масло, сливки, молоко. Постоянные клиенты, многие сами меня рекомендуют знакомым. И вот…
— Да говори уже, Света! — рассердилась Валентина.
— Ладно-ладно! — обиделась Света. — Дом Воронцовых ищет кухарку. Хозяйка в панике — ихняя повариха сломала ногу. Инесса Павловна сама ни при чём, а без кухарки им никак. Они готовы взять кого угодно, только бы вкусно и аккуратно. А ты, Валя, лучшая в этом деле. Ни у кого не сравнится твой борщ и пироги.
— И что с того? — снова пожала плечами Валентина.
— А то! — воскликнула Светлана. — Я поговорила с горничной Воронцовых, она согласовала твой приход. Приглашают завтра на испытательный срок.
— Да ну их! У меня и своих забот хватает — корова, куры, огород. Никуда я не пойду, — заключила Валя и встала из-за стола. — Люська, собирайся в школу.
Но Светлана опередила подругу, встала и перегородила дверь:
— Подожди, послушай! Они платят очень хорошо! Богатые люди, не скупятся. Главное — умеют ценить хорошую работу и требуют молчания. Что в доме происходит — знать не знаешь, видеть не видишь. А за это заплатят щедро.
— Щедро? — скептически усмехнулась Валентина.
— Обещаю! — кивнула Света.
Люся внимательно слушала. Она не могла молчать — слишком хотела выбраться из деревенской нужды:
— Мам, соглашайся! Может, начнёшь нормально зарабатывать. А после школы я поеду учиться в город.
Валентина немного помолчала и согласилась. Действительно, деньги были нужны.
Хозяйка дома — Инесса Павловна — выглядела как светская леди. Никогда не работала, вела праздную жизнь. Валентине она понравилась, равно как и её кухонное мастерство. Каштанову приняли на испытательный срок.
График работы был непривычным, но когда Вале назвали размер зарплаты, она сразу согласилась.
Теперь ей предстояло жить пять дней в неделю в особняке Воронцовых, а на выходные возвращаться домой. Для неё выделили комнату в служебном корпусе и предоставили униформу.
Комната оказалась удобной — с ванной, туалетом и прачечной на этаже. Увидев две кровати, Валя поняла: если нужно, дочь сможет иногда приходить к ней.
На душе стало чуть легче. Она переживала за Люсю — одна в доме целую неделю. Теперь же всё решилось само собой. После школы девочка приходила в дом Воронцовых через задний двор, на кухню, где её кормила мама. Потом Люся отправлялась в служебную комнату — делать уроки, читать книги или листать журналы, которые выбрасывала хозяйка, а Валя приносила их дочери.
Кому-то могло бы показаться это унизительным или даже неприятным, но для Люси всё происходящее было настоящим счастьем. Не жизнь — а мечта: вкусная еда со стола хозяев, удобная кровать, новая мебель в комнате для прислуги и аккуратный ремонт. И главное — тишина. Именно её больше всего ценила Люся. Возможность лежать на кровати, читать книгу и пить чай с конфетами стала для неё недосягаемой роскошью.
Однажды днём, вернувшись из школы, Люся заметила необычную суету в доме Воронцовых. Из окон второго этажа лилась громкая зарубежная музыка, во дворе стоял стильный спортивный кабриолет, окна были распахнуты, чего раньше почти никогда не случалось.
Люся проскользнула на кухню, где кипела подготовка к праздничному обеду на десять персон. Помогала Валентине новая помощница — Ася Крючкова. Обе женщины были заняты и явно спешили.
— Что здесь происходит? — удивилась девушка.
— Родион Андреевич приехал. На всё лето. У него каникулы, — коротко ответила Ася.
— А кто такой этот Родион Андреевич? Надеюсь, принц? — съязвила Люся.
— Это молодой хозяин дома. Единственный сын Инесса Павловны и Андрея Фёдоровича. Прилетел из-за границы. Учится там. Сегодня будет встреча с гостями. Год его не видели — вот и радость!
— Ну да, конечно, большая радость, — фыркнула Люся, взяла с подноса тарелку с фруктами и круассан и пошла в мамину комнату. Она не хотела сталкиваться ни с хозяином, ни с его гостями.
Пока шла к служебному корпусу, Люся думала, как провести лето так, чтобы её вообще никто не замечал. Через год она заканчивает школу и собирается уехать учиться в город. Этот год должна готовиться к экзаменам, а мама попытается заработать на обучение. Жизнь, казалось, начинает налаживаться.
— Эй, девушка! — раздалось вдруг позади. Люся нехотя обернулась. Она была погружена в свои мысли и не ожидала быть потревоженной.
Перед ней стоял парень. Точнее, по представлению Люси, это был не просто юноша, а воплощение мужской красоты — словно Аполлон сошёл с полотна. Девушка даже рот открыла от удивления, но быстро опомнилась, поняв, что выглядит глупо. Молодой человек этого не заметил и спокойно продолжил:
— Вы можете мне помочь?
Так началось знакомство Люси Каштановой и Родиона Воронцова. Она влюбилась с первого взгляда и была готова ради него на всё. Лето стало для девушки самым прекрасным в жизни. Всё вокруг казалось волшебным, сказочным и полным надежд.
Не раз Люся представляла, как Родион сделает ей предложение, сыграют роскошную свадьбу и уедут за границу. Но эти мечты остались лишь мечтами. В середине августа Родион вернулся в Лондон, чтобы продолжить учёбу, а Люся начала усиленно готовиться к поступлению.
Она больше не хотела быть деревенской девушкой без образования. Теперь она стремилась стать достойной невестой для своего возлюбленного. Но вскоре о поступлении пришлось забыть — Люся узнала, что беременна.
Новость она сообщила любимому с трепетом в сердце, ожидая реакции любви и заботы. Вместо этого получила удар, от которого чуть не сломалась.
— Нужно срочно решить эту ситуацию, — сказал он серьёзно.
— Да, милый! Конечно, давай решим! Мы должны пожениться как можно скорее. Хочешь, я сама поговорю с родителями?
— Ты совсем спятила?! — рявкнул Родион. — Если ты хоть слово скажешь моей матери или отцу, ты пожалеешь. Это твои проблемы. Не смей втягивать их в это. Слышишь меня? И если ты встанешь у меня на пути, ты очень пожалеешь об этом.
Люся растерянно молчала. Голова закружилась, а Родион продолжал говорить, будто рубил каждым словом.
— У меня есть невеста в Европе. После получения диплома, через год, мы поженимся. Я не вернусь сюда. Все мои планы связаны с заграницей. Так что не мешай мне.
Девушка не выдержала, отключила телефон и побежала в ванную — её начало тошнить.
Через несколько месяцев родители Родиона узнали о беременности дочери своей бывшей кухарки. Сообщила им сама Валентина. Она не могла допустить, чтобы её ребёнок рос один, и решила поговорить с Инессой Павловной и Андреем Фёдоровичем.
Женщину уволили сразу же. Инесса орала так, что Валентина не выдержала — прямо в гостиной у неё случился сердечный приступ. Через несколько дней её не стало. Сообщили из больницы.
После прощания с матерью Люся не выходила из дома дня три. Она потеряла счёт времени, забыла, когда ела в последний раз, и знала ли вообще, что есть продукты. Лежала в кровати, уткнувшись лицом в стену, никого не желая видеть.
Однажды раздался звук машины. Затем послышались шаги, и в дверь постучали. Без паузы в дом вошёл Андрей Фёдорович Воронцов.
— Здравствуйте, Люся. Как вы себя чувствуете?
Она молчала, даже не повернулась.
— Перейду к делу. Через несколько месяцев у вас родится ребёнок. Наш внук. Вам нужно начинать жить дальше — учиться, строить карьеру. Вы молоды, красивы, можете найти другого мужчину.
— Что вам нужно? — спросила Люся, сев на кровать и посмотрев на гостя.
— Ребёнок, — коротко ответил Воронцов.
— Что? — глаза девушки округлились.
— Ребёнок. Наш внук. Мы хотим, чтобы вы отказались от него. Мы с Инессой его усыновим. Воспитаем как родного. Дадим всё лучшее. А что сможете дать вы? — холодно добавил он, чуть усмехнувшись.
— Вы с ума сошли? — прошептала Люся.
— Нет, я в своем уме. Внук Воронцовых не должен расти в этом сарае. Мы ещё молоды. А вы можете начать всё сначала. Родион не женится на вас. Ребёнок ему не нужен. Подумайте. Мы хорошо заплатим. Вы сможете начать новую жизнь. Завтра заеду за ответом.
— Я согласна, — тихо, но твёрдо произнесла Люся.
Через несколько месяцев Люся родила здоровую, красивую девочку. Вернулась домой одна. В деревне о её судьбе давно догадались — лишних вопросов задавать не стали.
Семья Воронцовых расплатилась с прислугой и покинула дом, направление отъезда осталось неизвестным. Дом выставили на продажу. А Люсе они выполнили обещание — передали всю сумму до последней копейки.
Люся тоже приняла решение не оставаться в деревне. Дом решила продать и купить жильё в городе — к её счастью, денег хватало. Каштанова мечтала начать учиться, получить профессию и начать жизнь заново. Оставалось лишь забыть всё, что произошло. Но воспоминания не отпускали.
По ночам ей снилось, как она ищет маленькую девочку — то в толпе людей, то в незнакомом городе. Слышишь смех ребёнка, бежишь куда-то и просыпаешься в холодном поту. Больше всего на свете Людмила желала стереть из памяти всё случившееся.
Иногда она приходила в посёлок, где раньше стоял дом Воронцовых. Надеялась: вдруг они вернулись? Но дом по-прежнему был закрыт, за калиткой — ни души.
Однажды утром к Люсе заглянула школьная подруга Маша Зуева. Та пришла поговорить. Хотя Люся как раз собирала вещи и была занята, детской подруге отказать не могла.
— Говори скорее, Маш. У меня через три дня переезд, времени нет.
— Значит, уезжаешь?
— Уезжаю. Квартиру в городе купила, буду там жить и учиться. Ни дня больше не останусь здесь.
— Постой, послушай меня, — начала Маша решительно. — Федор любит тебя. Он давно хотел сделать предложение, да всё не решался. А теперь понял: если ты уедешь, он тебя больше не увидит. Люся, он хороший парень. Ты ведь одна, совсем одна. Выходи за Федьку. Поезжайте вместе в город. Он будет тебе и опорой, и защитой. Ему всё равно, что было в твоём прошлом. Он просто любит тебя.
Люся удивилась. Старшего брата Маши она знала давно, но никогда не замечала в его поведении ничего особенного. Если бы Маша не сказала, что он любит, она бы и не догадалась.
Размышляла: «А может, и правда? Приеду в город с мужем — семья, значит, у меня будет. Дети, дом, уют. Забудется всё, никто не узнает моей истории. Начну с чистого листа».
Через месяц сыграли скромную свадьбу в городской квартире. На церемонии присутовали родители и сёстры жениха, других гостей не было. В деревне о свадьбе почти не говорили — старались не афишировать.
Люся поступила в педагогическое училище. С детства мечтала работать воспитателем в детском саду. Когда Федор об этом узнал, он странно усмехнулся — не доброжелательно, а с какой-то злостью:
— Странная ты, Люська. Собственного ребёнка бросила, а теперь чужих воспитывать собралась? Вот так вот — воспитательница нашлась!
Слова ранили, будто окатили кипятком. Впервые Люся вышла из себя и резко ответила:
— Не нравится — катись отсюда! — в глазах появились слёзы. — Ты хоть сам-то работаешь? Или за мой счёт живёшь? Еще раз напомнишь об этом — выгоню. Ступай к мамочке.
— Разве такое забудётся? Странная ты… — буркнул Федор и ушёл из комнаты.
Семейная жизнь не сложилась. Годы шли, детей не было. Из-за этого частые ссоры, да и на работе Федор держался недолго — увольняли то за прогулы, то за конфликты.
Люся одна обеспечивала семью. Воспитателем так и не стала — хотя диплом получила, устроиться не смогла. Устроилась на предприятие, где за несколько лет выросла до должности бригадира. Зарабатывала прилично, в коллективе её уважали.
Все знали Людмилу Михайловну Зуеву как ответственного, трудолюбивого человека, передовика производства. Обращались только по имени-отчеству. Но дома её ждали скандалы: Федор требовал деньги, угрожал разводом, намекал на расправу. Особенно часто шантажировал, грозясь рассказать всем о её прошлом, чтобы «все узнали, кто она на самом деле».
Люся терпела, пока силы не иссякли:
— Я подала на развод, Федор. Убирайся отсюда. Хватит. Я устала.
— Да ладно?! Кукушка ещё та! Завтра же пойду на твоё предприятие. Расскажу им всё! Все узнают, кто такая эта твоя «передовица»!
— Иди, рассказывай. Я уже уволилась, Федя. Мне всё равно. Делай что хочешь, но жить здесь ты больше не будешь. Возвращайся в деревню.
Муж растерялся:
— Так это… Ну ты и…
Люся и Федор развелись. Он вернулся в деревню, она же устроилась нянечкой в детский дом. Что-то невидимое, глубоко внутри, потянуло её именно туда, где много нуждающихся сердец. Со временем Людмиле доверили роль воспитателя — диплом позволял.
Дети называли её «мамой Людой» и безмерно любили. Она отдавала им всю свою любовь, которую когда-то не успела подарить своей родной дочери. Часто Люся думала о судьбе малышки и верила, что Воронцовы выполнили обещание — дали девочке счастливую и достойную жизнь.
