Ты ввалилась в этот дом прислугой и никогда не станешь хозяйкой! – заорала свекровь…
Золотистое сияние осеннего дня проникало сквозь витражные окна гостиной, раскрашивая паркет причудливыми узорами. В воздухе витал аромат только что испечённого яблочного пирога, смешанный с изысканным запахом дорогих духов. В доме царила предпраздничная суета, тщательно спланированная хозяйкой — Виталиной Романовной.
Виталина Романовна была высокой, статной женщиной с безупречной причёской и холодным блеском в серых глазах. Она воплощала собой образец аристократичности. Каждое её движение было отточено до совершенства, каждое слово — тщательно продумано. Властная, требовательная и привыкшая получать всё, чего бы ни пожелала, она хотела, чтобы этот день стал идеальным. Ведь сегодня был её День рождения. Она ощущала себя королевой этого мероприятия, и все вокруг должны были преклоняться перед ней. В этом женщина не сомневалась ни на мгновение.
Светлана, невестка Виталины Романовны, чувствовала себя совершенно неуютно в тени такой сильной и властной личности. Молодая и хрупкая, с большими карими глазами, полными робости, она казалась здесь лишней, словно простой цветок полевых трав, случайно занесённый в оранжерею с роскошными орхидеями. Светлана металась между кухней и гостиной, стараясь угодить всем гостям: подливала чай, предлагала закуски, следила за тем, чтобы никто не чувствовал себя обделённым вниманием. Она отчаянно пыталась завоевать расположение своей свекрови, но все её усилия разбивались о холодную стену презрения.
Их отношения никогда не складывались легко, как это часто бывает между свекровью и невесткой. Как бы Светлана ни старалась, для Виталины Романовны она оставалась лишь пятном на их знатной фамилии. Женщина считала, что Светлана недостойна её единственного сына, Андрея. Ей казалось, что невестка слишком проста, слишком наивна, слишком… обыденна для её идеального во всём сына, успешного бизнесмена и наследника семейного состояния. Виталина Романовна мечтала о более достойной невестке — утончённой красавице из высшего общества, которая бы не только блистала внешностью, но и приумножила их капитал. Брак по расчёту должен был помочь поднять бизнес на новые вершины. Однако Андрей долго сопротивлялся давлению матери. Несмотря на то, что Виталина Романовна старательно знакомила его с «лучшими» девушками, сын решил жениться по любви. И кто же мог подумать, что он влюбится в простую девушку?
Андрей прекрасно понимал, что мать не принимает его выбор. Он старался сделать всё возможное, чтобы сгладить острые углы в их отношениях. Светлане было непросто, но муж обещал защитить свою любимую и не дать ей в обиду. Света верила ему, хотя порой боль от колкостей Виталины Романовны пронзала её душу, словно острые шипы.
В этот день напряжение достигло своего пика. Гости, одетые в дорогие наряды, вели светские беседы, потягивая шампанское и обсуждая последние новости. Они ничем не отличались от заводских работяг, которые после смены перемывают косточки другим. Это удивляло. Зачем людям, которые уже имеют всё, обсуждать других? Не проще ли поделиться своими достижениями или планами? Светлана, чувствуя себя чужой на этом празднике жизни, старалась быть как можно менее заметной. Но Виталина Романовна, словно хищник, выслеживающий добычу, не выпускала её из виду.
Когда настало время подавать торт, Виталина Романовна, оценивающе окинув взглядом Светлану, которая в этот момент несла из кухни огромное блюдо с украшенным свечами тортом, громко произнесла, чтобы услышали все:
– Светочка, будь так добра, отмой вон то пятно с ковра. Я хочу, чтобы ты сделала это прямо сейчас. В конце концов, сегодня мой праздник.
Светлана вздрогнула и посмотрела на место, куда указывала свекровь. Пятна там не было — ещё утром ковёр был безупречен. Молодая женщина, одетая в вечернее платье, хотела возразить, но язык не повернулся.
В гостиной повисла тишина. Светлана покраснела. Слова Виталины Романовны, произнесённые с издевательской сладостью, прозвучали как пощёчина. Она почувствовала, как слёзы подступают к глазам, но постаралась сдержаться. Дрожащими руками она поставила торт на стол и, стараясь сохранить достоинство, выдавила улыбку:
– Виталина Романовна, боюсь, что запах чистящих средств будет неприятен вашим гостям. После праздника я обязательно займусь этим пятном.
– Как ты смеешь мне перечить? Ты вошла в этот дом служанкой и никогда не станешь его хозяйкой! Выполняй, что тебе велено! Твой потолок — мыть унитазы, больше от тебя никакой пользы! – воскликнула Виталина Романовна, на мгновение потеряв своё обычное самообладание.
Никто не заметил, когда домой вернулся Андрей. Он предупредил, что задержится из-за проблем с одним из партнёров, который оказался слишком упрямым и не желал идти на уступки. Сколько времени мужчина наблюдал за происходящим со стороны, оставалось загадкой. Однако он направился прямо к столу, где сидела его мать, остановился напротив и, посмотрев ей в глаза, уверенно произнёс:
– Мама, хватит. Остановись. Как ты можешь так себя вести? Это ведь не чужой человек. Светлана — моя жена.
Виталина Романовна вскинула брови, возмущённая тоном сына. Она чувствовала себя неловко, но раз уж начала, то не могла просто замолчать. В конце концов, это уже стало вопросом чести, ведь десятки прозорливых глаз наблюдали за ней. Сын не мог унизить мать, встав на сторону какой-то «жалкой оборванки». Разве этому учил его Виталина Романовна?
– Что значит «хватит», Андрей? Я всего лишь попросила твою жену об услуге. В этом нет ничего плохого. В конце концов, каждый делает то, что умеет. Разве я виновата в том, что твоя жена способна только махать тряпкой и орудовать кухонными инструментами?
– Нет, мама, это не просто помощь. Ты унижаешь её. Ты постоянно это делаешь. И я больше не намерен этого терпеть.
Голос Андрея звучал всё громче и твёрже. Гости, затаив дыхание, наблюдали за разгорающимся конфликтом. Виталина Романовна же пришла в ярость, потрясённая столь неожиданной реакцией сына. Она не предполагала, что Андрей станет свидетелем унижения своей жены, но рассчитывала, что он тактично промолчит. Ведь он прекрасно осознавал, как быстро распространяются слухи в их кругах. И что подумают о ней люди, если она прямо сейчас не отстоит свою честь? Несомненно, все начнут перешёптываться, что сын предпочёл защитить не мать, а какую-то простушку, которую он ещё и взял в жёны. После такого с Виталиной Романовной никто из высшего общества не захочет общаться. Все станут обсуждать её за глаза, бросать косые взгляды и указывать на неё пальцами.
— Андрей, как ты смеешь со мной так разговаривать?! Я — твоя мать! — воскликнула Виталина Романовна, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией. — Каждое моё слово — правда. Твоя жена вошла в этот дом служанкой. Не знаю, как ей удалось очаровать тебя, но она никогда не изменится. Единственное, что она умеет, — это махать тряпкой, и этим она будет заниматься до конца своих дней. Так пусть делает то, что ей приказано, без лишних возражений.
Виталина Романовна настолько глубоко погрузилась в своё стремление унизить невестку, что не замечала главного: она сама себя выставляла на посмешище. Ярость затмила её разум, и женщина была готова на всё, лишь бы последнее слово осталось за ней, лишь бы сохранить лицо. Не стоило ей начинать этот конфликт, но она не смогла сдержаться, видя, как гости косились на Светлану, уверенная, что они её поддержат. Если бы только Андрей не вмешался, всё прошло бы идеально.
— Да, ты моя мать, но у тебя нет права так обращаться с моей женой. Света — не твоя горничная. Она — моя любимая женщина, и я не позволю тебе её обижать. Безразлично, кем Света вошла в этот дом. Уже давно отменено крепостное право. Люди равны. Что отличает Свету от всех здесь присутствующих? Лишь то, что она выросла в скромной семье и трудилась, не покладая рук, чтобы выжить? А многие из твоих почётных гостей, мама… даже не знают, что такое настоящий труд.
Андрей обнял Светлану за плечи, притягивая её к себе. Она почувствовала, как дрожат его руки, но в его глазах увидела такую любовь и защиту, что все её страхи отступили.
Виталина Романовна, поражённая смелостью сына, на мгновение потеряла дар речи. Она не привыкла, чтобы кто-то ей перечил, особенно собственный сын, которым всегда так гордилась, теперь встал на защиту какой-то простушки. Неважно, жена ли его Светлана или служанка… Андрей обязан был поддержать мать. Даже если ему хотелось высказать свои недовольства, сделать это следовало иначе — наедине. Он выставил её на посмешище, поэтому она должна ответить тем же.
— Ты… ты что говоришь, Андрей? Ты совсем ослеп от любви к этой ничтожной девчонке! Она тебя околдовала. Иначе быть не может. Как ты можешь занимать её сторону? Ты ведь знаешь, что я права. Неужели ты не видишь, что она ни во что не ставит меня и мои просьбы? Я не просила твою жену делать ничего унизительного!
— Мама, пожалуйста, хватит, — прервал её монолог Андрей. — Я всё вижу. Я вижу, что Света — самый добрый, искренний и любящий человек, которого я знаю. И мне абсолютно безразлично, что ты думаешь о её происхождении или образовании. Я люблю её, и это единственное, что имеет значение. Твоя попытка унизить и превратить мою жену в служанку выглядит крайне некрасиво. Света сама решила заняться домом. Она сама согласилась помочь тебе обслуживать гостей на этом празднике. Это было её решение. Но ты решила пойти дальше и указать ей её место? Говоришь, что ей не стать хозяйкой этого дома? Это не так. Став моей женой, Светлана стала не только хозяйкой моего сердца, но и всего имущества, которое принадлежит мне.
Андрей посмотрел на гостей, которые с нескрываемым интересом наблюдали за этой сценой, и произнёс:
— Простите, что вам пришлось стать свидетелями этого неприятного разговора. Надеюсь, услышанное сегодня не выйдет за пределы этого дома. В противном случае я тоже могу раскрыть карты и поведать о многих из вас нелицеприятные факты.
После этих слов Андрей повернулся к матери и, глядя ей прямо в глаза, добавил:
— Мама, я всегда ценил и уважал тебя, ведь ты подарила мне жизнь и заботилась обо мне. Ты моя мать, и это не изменится. Однако терпеть подобное я больше не намерен. Этот дом я построил для себя. Раз тебе не удаётся ужиться с моей женой и принять её… если ты не можешь научиться уважать Свету, то лучше прекратить всё прямо сейчас. Возвращайся в дом, где ты жила вместе с отцом. Так будет лучше для всех.
В гостиной воцарилась мертвая тишина. Виталина Романовна, бледная как полотно, смотрела на сына, отказываясь верить своим ушам. Она никогда не могла представить, что он решится на такое. Женщина всегда была уверена, что полностью контролирует своего сына, что он всегда будет выполнять её волю, следовать её указаниям и поддерживать одну её. Но сейчас она видела, как Андрей изменился. Любовь к этой девушке сделала его сильным и независимым. Больше он не боялся сказать слово против матери и был готов отстаивать свою позицию.
Не в силах больше выносить такое унижение, Виталина Романовна молча вскочила из-за стола и, высоко подняв голову, покинула гостиную. После ухода виновницы торжества и одновременно скандала повисла неловкая тишина. Гости, не зная, как себя вести, начали потихоньку расходиться, стараясь не привлекать внимания. Каждый думал о том, что же известно Андрею о них, раз он пригрозился раскрыть правду. У каждого были свои скелеты в шкафу, и каждый боялся, что однажды они выплывут наружу.
Андрей обнял Светлану крепче и, уткнувшись лицом в её волосы, прошептал:
— Прости меня, любимая, за всё это. Я должен был это сделать раньше. Я должен был защитить тебя.
Света подняла на мужа заплаканные глаза и улыбнулась.
— Я знаю, Андрей. Я знаю, что ты меня любишь. И я тоже люблю тебя. Спасибо, что встал на мою защиту. Это был важный шаг, и я понимаю, как непросто тебе было его сделать.
Наскоро собрав свои вещи, Виталина Романовна заявила сыну, что никогда не сможет простить его за такой поступок. Женщина считала себя глубоко оскорблённой и униженной. Она не пыталась принять и понять позицию сына, убеждённая в том, что он обязан был занять её сторону и поддержать её, ведь она его мать… И только потом думать о чувствах жены… этой жалкой нищенки. Виталина Романовна совсем забыла, что до замужества была точно такой же. Возможно, имела более твёрдый характер, чем Светлана, но вынуждена была торговать пирожками на рынке и терпеть унижения, чтобы как-то выжить. Всё быстро забылось, и Виталина Романовна начала считать, что родилась с золотой ложкой во рту. Она не собиралась принимать выбор сына и прощать его. А Андрей даже не думал молить о прощении, потому что был уверен в своей правоте.
Андрей и Света остались одни в доме. Мужчина ещё раз попросил у жены прощения за то, что вообще допустил подобное и не расставил всё по местам со своей матерью раньше. Ему следовало уже давно указать ей на её неправоту и отправить в свой дом. Андрей винил себя, что не сделал этого сразу, как только понял, что его мать не примет невестку, но лучше поздно, чем никогда.
