После развода, посудница взяла дочку на работу в ресторан. А едва девочка приблизилась к иностранным учредителям и спела песню на их родном языке.
Рита приступила к очистке внушительной кучи загрязненной утвари, пребывая в весьма скверном расположении духа. Поводов для радости действительно наблюдалось немного. Каким образом ей удалось угодить в подобное топкое жизненное место? Где пребывала её разумность? Сначала её мыслительные способности были полностью парализованы стремительно обрушившимся на неё романтическим чувством. Вадим мгновенно покорил её своим шармом, заботливостью и навыками общения с прекрасным полом. Если честно, ей, никогда не считавшей себя фатальной соблазнительницей мужских душ, было чрезвычайно приятно неожиданное внимание этого уверенного в себе молодого человека, явно пользующегося популярностью у женщин. Что он разглядел в ней? Сложно сказать. Возможно, ему наскучили девушки с искусственными ресницами и инъекциями красоты, а возможно, он действительно искал что-то искреннее, не похожее на стандарты, навязанные обществом.
Предложение совместного проживания Рита восприняла как неожиданное чудо. В пылу любовных чувств даже не подняла вопрос о законном оформлении отношений. Зачем это нужно? Устаревшие обычаи прошлого столетия. Но как выяснилось позже, эти старомодные правила имели свою железную логику. Хотя штамп в паспорте не являлся абсолютной гарантией успешного брака, он хотя бы частично защищал интересы супругов при расставании. Был шанс отстоять свои материальные права. А что сейчас имеет она со своей великой страстью? Арендованное жилье и десятилетнюю Арину на попечении, которой требуется срочное и дорогостоящее хирургическое вмешательство. Как же так получилось, что девочка забралась на то дерево с его тонкими ветвями? Наверное, впечатлившись материнскими рассказами о детских годах, когда они пробовали на вкус душистые цветы. Теперь результат – неправильно сросшийся перелом и хромота, которая может стать постоянной без своевременной операции во время роста детских костей. Рита корила себя за рассказ о детских забавах и за нерешительность в вопросе официального оформления отношений с Вадимом. Чего она так опасалась, постоянно откладывая этот разговор? Потерять Вадима? Она всё равно его потеряла, не выдержав конкуренции с новым менеджером Эллой, дамой весьма привлекательной, умной и самостоятельной. Та точно не упустит своего, обеспечит себя со всех сторон. А она, Рита, со всех сторон проигравшая: дом Вадима, на который у неё нет прав, денег на юристов, чтобы, доказав отцовство, добиться алиментов тоже нет. Ничего она не достигла своим страхом и уступчивостью. Уйди Вадим раньше, она, возможно, не потеряла бы свою специальность, начала бы трудиться, глядишь, стояла бы сейчас на ногах. А теперь… Кому из работодателей нужен диплом двенадцатилетней давности? Только Жора, предоставивший ей работу по мытью посуды в своём ресторане, поскольку ему казалось, что весь его персонал должен иметь претензии на умственный труд. При мысли о Жоре неприятно заныло под ложечкой. Его прозвище – Кошак, он получил от друзей из-за неудержимой и постоянной тяги ко всем представительницам слабого пола в поле его зрения, свойственной обычно котам в период их весеннего любовного периода. Правда, в отличие от милых животных, у Жоры этот период носил постоянный характер и не ослабевал ни в какое время года. Он и Риту попытался охватить своим липким вниманием, но, встретив решительный отпор, только презрительно цыкнул: «Не мни о себе слишком много, не одна ты тут такая гордячка», и моментально переключился на проходящую мимо официантку. У Жоры Кошака было одно, бесспорное перед остальными ловеласами преимущество: он был добродушен и неконфликтен, поэтому, не встретив взаимности, никогда не тратил времени на домогательства и месть.
Рита взглянула на Арину, изучающую яркий учебник испанского языка, сидя за столиком постоянно занятого делами администратора. Нет, в чём-то ей всё-таки повезло. Руководство позволяет брать дочь с собой на работу и даже добрейший шеф-повар Михаил Кузьмич угощает девочку в отсутствие босса различными лакомствами собственного изготовления. Кузьмич стал ещё одной жизненной находкой Риты. Отчаянно тоскуя по внукам, увезенным своими родителями в далёкие благополучные западные страны, шеф-повар привязался сердцем к чужой малышке и создавал для неё настоящие кулинарные шедевры. Арина, смеясь, поедала то яичные кораблики с алыми парусами из помидорных долек, то сырную закуску в виде мышек, то салат, украшенный забавным поросёнком из колбасы. Взамен Арина, рано проявившая способности к языкам пела Михалу Кузьмичу испанские песенки и обучала его считать по-испански до десяти. Кузьмич очень старался, но кроме «уно, дос, трес», мог запомнить только «очо», так что их считалки всегда звучали как «раз, два три, восемь». Сейчас Кузьмич колдовал над десертом по случаю прибытия важных зарубежных гостей и Арина была погружена в причудливые сплетения испанских слов.
Груда посуды незаметно подошла к завершению. Вынимая последнюю тарелку из посудомоечной машины и предвкушая короткий отдых с чашкой кофе, Рита неожиданно услыхала какой-то шум и увидела Жору, оживлённого, необычно приветливого, ведущего в зал целую компанию темноволосых кареглазых мужчин, весьма деловитых и безупречно одетых.
Инвесторов заманивает, мерзавец, — процедил сквозь зубы внезапно появившийся Кузьмич, — Чтоб тебя!
- Это Вы им свой фирменный «Тирамису» готовили?, — поинтересовалась Рита.
- Им, кому ж ещё, — проворчал шеф-повар, — Жорик рассчитывает, что на сытый желудок ему от их денежек кусочек пожирнее достанется.
- Что ему, своих мало?, — усмехнулась Рита, — Ресторан на оживленном месте, людей полно, возле посудомоечной машины стою, как у печи.
- Мало, — Кузьмич сдвинул брови ещё сильнее, — Девицы, они знаешь, денег требуют, и немалых.
- Знаю, — грустно отозвалась Рита, вспоминая подаренные Вадимом Элле золотые швейцарские часики, способные оплатить не одну такую операцию, которая необходима была Арине..
Тем временем гости расселись за столиком и завязался оживлённый диалог, в котором переводчиком выступал один из гостей, умеющий неплохо говорить по-русски.
– Мама, мама, — услышала Рита горячий шёпот дочери, — Они говорят по-испански! Я уже многое понимаю, мама! Я даже поняла, что они приехали из Аргентины!
– Ну ты даёшь, — удивилась Рита, — А может, это тебе их переводчик помог?
– Я понимаю ещё до того, как Хосе всё переведёт, — насупилась Арина, — Да и переводит он не всегда точно, я только ещё не могу понять, почему.
«Потому что у каждого в этом деле свой интерес», — чуть было не выпалила Рита, но вовремя осеклась.
– Мам, я опять за свой столик пойду, — Арина дрожала от переживаемого волнения, — Когда ещё удастся живых аргентинцев послушать.
Беседа шла своим чередом. Жора был услужлив, иностранцы оживлены и Рите даже стало досадно, что он пытается вытянуть деньги у таких приятных парней, явно не рассчитывая принести им взаимную выгоду. Десерт Кузьмича прошёл на «ура», иностранцы выражали полное одобрение. Их живой темперамент проявлялся, нарушая деловую сдержанность и вот уже один из гостей, подняв бокал, начал напевать первые такты «Кумпарситы».
Внезапно звонкий девчачий голос подхватил заданный ритм и Рита с удивлением увидела Арину такой, как не видела её ещё никогда. Глаза девочки горели незнакомым огнём, брови сложились в трагическую складку, движения рук были страстны и порывисты, отчётливо выражая пока ещё неведомую ей взрослую страсть. Пела Арина с большим чувством, но активно двигаться не решалась, осознавая свою хромоту.
«Бедная моя девочка, как же ей наверное хочется станцевать это страстное аргентинское танго», — еле сдерживая набегающие слёзы думала Рита, не замечая, как аргентинцы сначала притихли, потом оживились и последние слова «Кумпарситы» утонули в их восторженных восклицаниях и аплодисментах. Но Жора сориентировался мгновенно. Едва стихли овации, он вскочил, раскланялся, прижимая руку к сердцу и представил Арину как свою родную дочь, живо интересующуюся испанским языком и обожающую латиноамериканские песни.
– Правда, у нас с ней есть одна проблема, — добавил он, бережно обнимая девочку рукой, — девочке нужна дорогостоящая операция и наш проект, в первую очередь, имеет своей целью получить средства на восстановление и реабилитацию как Арины, так и других детей с такими же проблемами.
От подобной наглости Рита лишилась дара речи и не успела произнести ни слова, прежде, чем выросший перед ней вместе с Ариной Кошак угрожающе прошипел:
-Не смей произносить ни слова! Чуть вякнешь – выброшу на улицу, предварительно прополоскав в посудомоечной машине!
-А я хорошо спела, мамочка? Им кажется понравилось!, — прижимала руки к горящим щекам Арина, не замечая маминого волнения
-Да доченька, ты у меня просто молодец, — прошептала Рита, наклоняясь за упавшей салфеткой и пряча полные слёз глаза и от дочери, и от поглядывающего в её сторону Жоры и от окончательно насупившегося Кузьмича.
Финансовые средства для открытия собственного ресторана Жора, безусловно, получил. Он буквально летал по помещению, весело насвистывая и предвкушая грядущие радости бытия. У Риты, напротив, в душевном состоянии появился дополнительный груз. Она чувствовала себя чужой среди этой плеяды цепких, навязчивых коммерсантов, готовых на все ради достижения своих целей и проводящих жизнь в погоне за личной выгодой.
«Почему мне так не везет?» — размышляла она, расставляя бесконечное количество тарелок: «И муж, пусть даже будущий, и наниматель. У обоих отсутствуют моральные принципы и порядочность, только холодный расчет и интерес к противоположному полу. Или во мне проблема, если вместо достойных людей я постоянно встречаю подобных индивидуумов? Возможно, такие люди уже вымерли как класс? Испарились подобно динозаврам или мамонтам из-за изменений окружающей среды?» Ответов на эти вопросы не находилось, денежных средств тоже, и лишь жизнерадостная, невзирая на обстоятельства, Аринка служила для Риты источником утешения.
Так пролетело несколько месяцев, полных напряжения. Рита трудилась с раннего утра до поздней ночи, хирурги торопили, растущая арендная плата поглощала последние средства, а Жора, получив прибыль благодаря Ариныным усилиям, не удосужился выплатить ее матери даже скромное вознаграждение.
Однажды, в один из солнечных дней, Рита, стремясь развеять тоску и отчаяние, что сдавливали горло железными тисками, решила сводить Арину в городской парк культуры и отдыха. Путь был немалый, пришлось преодолеть почти половину мегаполиса, но прогулка того стоила. Вращались красочные аттракционы, солнечные лучи озаряли цветущие клумбы, а черные австралийские лебеди плавали у берегов небольшого водоема, выпрашивая корм. К слову, они оказались не единственными любителями вкусностей. Громко и настойчиво цокая, по веткам запрыгали огненно-рыжие белки, завидев своими зоркими очами в ручках у девочки пакетик с орешками. Белки проявили себя совершенно ручными существами. Они спускались по стволам прямо к ладошкам и аккуратно брали орешек, забавно вытягивая при этом мордочки, затем стремительно взлетали вверх, поедали его и тут же возвращались за добавкой. Пакетик опустошался, Рита с Ариной искренне смеялись, наблюдая за милыми созданиями, и поэтому, когда за их спинами бархатный бас запел на испанском наречии, они вздрогнули от неожиданности и резко повернулись.
Это оказался Хосе, мягко улыбающийся и приподнимающий в знак приветствия легкую шляпу.
«Как поживает очаровательная юная сеньорита?» — вежливо осведомился он, произнося слова с легким акцентом, «Я весьма доволен, что такой прекрасный день стал еще прекраснее благодаря нашей встрече.»
Рита улыбнулась и ответила на приветствие кивком головы. Дальше прогулка продолжилась уже втроем.
«А откуда Вы столь хорошо владеете нашим языком?» — Рита решила поддержать беседу нейтральным вопросом.
«Я здесь обучался когда-то, потом отправился домой, в Аргентину. А когда наша компания начала расширять международные контакты, мои знания языка оказались весьма кстати,» — улыбка Хосе была обаятельной, «Ваша дочь правильно делает, что изучает языки, это ей обязательно пригодится в будущем.»
«Ну, об этом она пока что совершенно не задумывается. Ей почему-то нравится испанский и… и всё. К тому же, он ей очень легко дается.»
«С таким предприимчивым родителем испанский ей уже пригодился. Кстати, почему Вы гуляете без него в такой замечательный день?»
«С родителем…» — Рита задохнулась от обиды и гнева, «А знаете ли Вы, что ее родитель… Впрочем какое Вам дело до ее родителя? А Жора… Жора вовсе ей никакой не родитель, я просто мою посуду в его ресторане.»
«Что я делаю?» — мысленно опомнилась Рита: «Что я натворила? Кошак теперь меня выставит за дверь! Он ни за что не простит такого ужасного поступка!» Но исправлять что-либо было поздно. Накопленные обиды взяли верх над осторожностью и теперь озадаченный Хосе, нахмурив брови, попросил пояснить ситуацию. Деваться было некуда и Рита, запинаясь и тяжело переживая, кратко поведала всю свою нелегкую историю. По окончании рассказа мужчина пришел в крайнее возбуждение. Глаза его гневно блестели, руки сжимались в кулаки, от волнения он перешел на испанский, говоря что-то страстно и эмоционально, то и дело повторяя слова «ментиросо» и «десонраза».
«Что он говорит?» — спросила Рита у дочери, окончательно запутавшись в этом бурном потоке незнакомой речи
«Он ругается, очень сильно ругается,» — Алина смотрела серьезно и сосредоточенно, «А Жору называет обманщиком, а папу бесчестным человеком и не понимает, как вообще так можно поступать с женщинами и детьми. Бросать их одних, полностью прекратив общение…»
Постепенно Хосе взял себя в руки и снова перешел на русский:
«Я глубоко сочувствую Вашему горю, Рита,» — голос его был все еще слегка напряжен,- «Но я очень рад, что мы с Вами сегодня встретились.»
«А я не очень,» — честно призналась Рита, «Теперь мой работодатель останется без аргентинского финансирования, а я без работы.»
«Вам я, вероятно, тоже смогу помочь. Хотя я финансами не управляю. Это прерогатива моего сводного брата Мигеля. Он, как законный наследник имеет на это право,» — в голосе Хосе усилилось волнение, непроизвольно выдающее сложности аргентинских семейных отношений, «Я просто нахожусь у него на службе, но я знаю Мигеля. Он справедлив и умеет быть благодарным тому, кто ему помог. В данном случае Вы предотвратили его дальнейшие бесполезные расходы, поскольку из Вашего рассказа я вижу, что Ваш наниматель – совсем не тот, кем себя представляет. Я обращусь к Мигелю помочь Вам и с работой, и с лечением дочери. Такие замечательные девочки не должны страдать из-за подлости и корыстолюбия взрослых.»
С этими словами он взял Арину за руку и пошел провожать их до самого дома.
Утром Рита прибежала на работу пораньше, чтобы забрать свои вещи. Кузьмич был уже на месте. Выслушав сумбурный Ритин рассказ, он только крякнул, одобрительно потер руки и выдал:
«Ну, теперь наш Кошак получит по заслугам. Вероятно, и ресторан продавать придется. Денежки-то их он уже, скорее всего, растратил на свои прихоти. А тебя твой благородный ЛуисАльберто не обманет, как думаешь?»
«Думаю нет, не обманет Только его зовут Хосе,» — покачала головой Рита.
«А-а, одна холера,» — махнул рукой Кузьмич, для которого вся Латинская Америка слилась в образы просмотренных мексиканских сериалов , «Главное, чтобы Аринке помог. Ты хоть навещать старика будешь?»
«Буду обязательно,» — Рита чмокнула Кузьмича в щетинистую щеку, «Аринка Вас же так и не доучила испанскому счету.»
Мигель и правда оказался человеком справедливым. Через пару дней к Рите заехал Хосе и привез огромную плюшевую собаку и хорошие новости.
«Рита, мы предлагаем тебе место в нашем офисе. Ничего сложного: будешь принимать звонки, заваривать кофе, отправлять корреспонденцию. Пока так, потом, если все пойдет успешно, придумаем что-нибудь еще. Я думаю, ты вполне справишься и даже сможешь снять жилье получше. Операцию дочери Мигель тоже оплатит, так что давай, собирай документы и договаривайся с врачами.»
-А с какой целью Мигелю проявлять ко мне такую заботу? — скептически поинтересовалась Рита, не привыкшая, чтобы кто-то принимал ее трудности близко к сердцу.
-О, славянская душа, у вас все настолько сложно и масштабно, — покачал головой Хосе, — Все крайне просто, Рита. Благодаря твоему вмешательству мой брат избежал бесполезных растрат и даже получил определенное преимущество. Теперь он может потребовать от нынешнего владельра компенсировать затраты и выплатить штраф за неправильное использование инвестиций. По всей видимости, у текущего собственника нет необходимых средств, и придется расплачиваться рестораном. Таким образом, Мигель получает выгодную сделку, а ты – свое возмещение за помощь и содействие. Теперь сомнения отпали?
-Отпали, — задумчиво произнесла Рита, — Я как-то не рассматривала ситуацию под таким углом. Вы отличаетесь от нас, ваши мыслительные процессы иные.
-Это не всегда негативно, — улыбнулся Хосе,- А теперь мне пора.
Когда за Хосе закрылась дверь, Рита опустилась на стул, переполненная странными эмоциями. Ей очень импонировал этот обаятельный мужчина с открытой и немного печальной улыбкой, его поддержка оказалась крайне своевременной и важной, но предстоящие перемены пугали своей неопределенностью, а прошлый опыт не позволял лелеять радужные надежды.
-Ладно, хватит пустых рассуждений, — наконец оборвала себя она, — Завтра выход на новое рабочее место, подготовка Аринки к операции, а я мечтаю. Нужно действовать, тогда и раздумий станет меньше.
На новой работе Рите понравилось. Коллеги были доброжелательны, обязанности выполнимы, в офисе даже нашлись земляки. «Надо попросить Аришу давать мне уроки испанского»,- подумала Рита к концу дня: «И учебник по пути не забыть бы приобрести. Добро пожаловать, Маргарита Сергеевна, в новую неизведанную жизнь.»
Через семь дней Аришку госпитализировали для операции. Хосе навещал ее вместе с Ритой и все чаще она замечала в глубине его темных бездонных глаз особое выражение, в котором одновременно соединялись задумчивость, легкая грусть и какой-то скрытый внутренний огонь.
Месяц спустя они уже везли девочку домой. Впереди еще был непростой период восстановления, но врачи единогласно заверяли, что никаких неблагоприятных сюрпризов ситуация не предвещает. У дома их встретил Кузьмич, сгреб Аринку в объятия и пытаясь удержать и ее, и трехъярусный бисквитный торт, специально созданный им по этому случаю, потащил свою ценную ношу в квартиру. Хосе и Рита остались в автомобиле.
-Прекрасный старик, — произнес, глядя ему вслед Хосе, — Мигель считает его выдающимся специалистом и таким же выдающимся человеком. Я тоже.
-Да, Михаил Кузьмич — это настоящий подарок судьбы для любого человека. Он стал нам совсем родным.
-Только он?, — Хосе вдруг внимательно взглянул на Риту, а она смутилась и опустила взгляд.
-Рита, — голос Хосе был очень серьезен, — Наверное, пришло время сказать. Вы с Ариной давно стали мне близкими людьми. Я полюбил девочку и мне очень небезразлична ты. Я не могу гарантировать тебе роскошную жизнь или хотя бы тот уровень комфорта, который мог бы обеспечить отец Аринки. Я всего лишь наемный работник кампании своего брата, права на наследство я по ряду причин не имею. Но у меня есть другое. Я никогда не оставлю ни тебя, ни ее в трудной ситуации. Я хочу, чтобы ты ответила себе на вопрос: смогла ли бы ты полностью принять меня в свою жизнь и провести ее вместе со мной?
-Я думаю, да, чуть слышно ответила Рита, не решаясь поднять глаза.
-Ну, тогда мы сейчас пойдем праздновать не только Аришкино возвращение, но и нашу помолвку, — твердо заявил Хосе, доставая откуда-то из-за сиденья огромный букет чайных роз
