Официантка, обслуживая толстосума с девчушкой, заметила на ручонках ребёнка обширные синяки
— Привет, Нинок! Как молодость? — окликнул её шеф-повар.
Нина скривилась, будто от внезапной зубной боли. Фёдор Маркович был талантливым поваром, но его манера общения вызывала у неё раздражение. Да и остальные официантки тоже страдали от его «легкомысленных» шуток.
Нина работала в ресторане уже больше года. Ей нравилось здесь: зарплата была значительно выше, чем на фабрике, где она трудилась раньше. Сейчас она даже присматривала себе подержанный автомобиль — с машиной удобнее добираться до работы, да и к деду в деревню можно будет ездить чаще.
— Фёдор Маркович, сколько можно повторять: не называйте меня «Нинок». От этого слова сразу хочется запить водкой, — парировала она.
Шеф расхохотался так громко, что зазвенела посуда.
— Если кажется, креститься надо, — невозмутимо ответил он. — Не понимаю, что вас так коробит. «Нинок» — это же классика!
Нина махнула рукой и направилась переодеваться. Спорить с ним было бесполезно — почти каждая смена начиналась с подобных «приветствий».
Девушки уже были в форме. До открытия оставалось 20 минут, и все занимались привычной болтовнёй.
— Нин, привет! Когда уже купишь машину? Ты всегда последней приходишь, — подколола одна из коллег.
— Я прихожу вовремя, — улыбнулась Нина. — Просто вам делать нечего, вот и торчите тут с восьми утра.
— Ну да, надеемся, что случайно заглянет богатенький клиент, — вздохнула Оля, одна из официанток.
— Оль, тебе грех жаловаться. С твоей внешностью чаевых всегда больше, чем у других, — заметила Нина.
Оля потянулась и ответила:
— Это верно, на масло хватает. Но хочется чего-то особенного: чтобы кто-нибудь влюбился и увёз меня на Карибы, как в фильмах.
Все рассмеялись.
— Кто о чём, а Оля о любви за деньги, — поддела её одна из девушек.
Оля сделала обиженное лицо:
— А что такого? Все мечтают о таком, особенно мужчины. Просто я честная.
Общий смех снова наполнил помещение, и теперь Оля смеялась вместе со всеми. В этот момент в дверях появился шеф-повар:
— Что за сборище? Ресторан открыт уже целую минуту, а официанток в зале нет!
Оля игриво подмигнула девчонкам:
— А ведь правда, народа-то полно! За каждым столиком уже по три человека.
Фёдор Маркович выдержал новый взрыв смеха.
— Ох, договоришься ты ещё, Ольга, — строго сказал он.
— Если когда-нибудь стану моделью, знайте, это ваше влияние! — гордо прошествовала мимо него Оля.
— Олька, язык у тебя без костей, — покачал головой шеф.
Нина, проходя мимо, спрятала улыбку и спросила:
— Фёдор Маркович, а у вас что — язык с костями?
Официантки разразились смехом и разошлись по залу. Утренняя активность обычно была минимальной: клиенты редко появлялись до обеда.
Нина села у окна и задумалась. Жизнь полна парадоксов: она училась, получила диплом детского психолога, но никуда не смогла устроиться. Везде требовался опыт, которого у неё не было. Детский сад предложил бы копеечную зарплату, а фабрика хоть платила чуть больше, но работа изматывала. Люди годами трудятся на заводах, выполняя однообразные действия, словно роботы. А человек создан для другого.
Внезапно она заметила, как к ресторану подъехала дорогая машина.
Наконец-то среди утреннего затишья появился долгожданный клиент, явно состоятельный. Официантки замерли, ожидая своей очереди обслуживать столики, закреплённые за каждой из них.
Клиент был с маленькой девочкой лет семи и выбрал место у окна под руководством администратора.
Нина улыбнулась: повезло ей. Хотя кто знает, может, этот посетитель окажется скупым на чаевые. Взяв меню, она направилась к столику. Мужчина, даже не открыв меню, сказал:
— Кофе покрепче мне, а для ребёнка что-нибудь детское. И побыстрее кофе, пожалуйста.
Нина поспешила на кухню. Девочка выглядела испуганной и грустной. Вернувшись через несколько минут с кофе и соком, Нина поставила заказ перед гостем и обратилась к малышке:
— Придётся немного подождать, пока повар готовит угощение. Ты подождёшь?
Девочка кивнула. Она потянулась за соком, и рукав её кофты задрался, обнажив синяки на запястьях. Нина внутренне содрогнулась.
— Фёдор Маркович, нужно срочно вызвать полицию, — заявила она.
Шеф-повар недоверчиво покрутил пальцем у виска:
— Нина, не кажется ли тебе, что это слишком поспешное решение?
— Откуда такие синяки у ребёнка? Здесь что-то нечисто!
Фёдор Маркович осторожно выглянул в зал. Мужчина спокойно пил кофе, игнорируя девочку. Они даже не разговаривали, словно были чужими друг другу. Шеф, сам дед троих внуков, всегда относился к детям с теплотой.
— Что делать? — зашептались официантки на кухне.
— Вызов полиции может плохо сказаться на репутации ресторана, — высказалась Ольга.
— А безопасность ребёнка разве не важнее? — возразила Нина.
— Я не говорю, что не надо вызывать, — пояснила Оля. — Просто нужно разобраться.
После короткого обсуждения решили действовать осторожно. Нина принесла девочке картофель фри и салат, пообещав блины через пять минут.
— Любите блины? — спросила она, и малышка неуверенно кивнула.
Нина знала, что должна задержать их, пока не прибудет полиция. К её удивлению, полиция появилась как раз вовремя: фри ещё не закончился, а блины ещё не подали. Детективы переговорили с Ниной, затем вошли в зал.
Нина и коллеги наблюдали из-за двери. Полицейские общались с мужчиной, проверили документы, задали девочке несколько вопросов и вернулись к Нине:
— Всё в порядке. Эти синяки — следствие проблем из прошлого. Семейные неурядицы. Наши коллеги взяли ситуацию под контроль.
Нина покраснела от стыда. «Как же теперь извиниться?» — думала она. Ольга предложила:
— Хочешь, я схожу?
Но Нина покачала головой:
— Нет, нужно самой.
Она подошла к столику:
— Простите, пожалуйста. Я поставила вас в неловкое положение.
Мужчина посмотрел на неё с лёгкой усмешкой:
— Вам не нужно извиняться, — сказал он, когда Нина села рядом. — Вы поступили правильно. Если бы все были такими, как вы, Маша не оказалась бы в такой ситуации. Она моя дочь. После развода с женой три года назад она забрала её, и чтобы видеться с дочерью, я должен был платить немалые деньги. Я платил, чтобы у Маши всё было хорошо. Но вскоре её мать требовала всё больше, и я отказал. Тогда она уехала, не оставив адреса. Год заняли поиски, и когда я нашёл их, то увидел жену с новым сожителем. Машу они держали в ужасных условиях — избитую и запертую в чулане. Раньше она была весёлой и жизнерадостной, а теперь только молчит и плачет. Нам предстоит путь в пятьсот километров домой, а потом, видимо, лечение у психолога.
Нина взглянула на Машу и спросила:
— А ты любишь кормить уточек?
Девочка пожала плечами, но всё же тихо ответила:
— Да.
— Хочешь прямо сейчас сходить? Здесь, за рестораном, есть пруд, где живёт много уток.
Маша неуверенно посмотрела на отца и кивнула.
— Папа, а ты тоже пойдёшь с нами? — спросила она.
Нина протянула ей руку ладонью вверх. Девочка замешкалась, но всё-таки доверчиво положила свою ладошку в её руку. Они вышли через чёрный ход на улицу, где располагался небольшой водоём. Несмотря на скромные размеры, уток здесь было предостаточно, и они всегда радостно встречали людей, надеясь на угощение.
Нина достала мешочек с хлебом и протянула его Маше. Девочка, уже улыбаясь, наблюдала, как две утки боролись за кусочек хлеба, который в итоге ловко перехватила третья.
— У вас явно талант, — заметил отец. — За три дня мне не удавалось заставить её улыбнуться.
Нина, не оборачиваясь, ответила:
— У меня диплом психолога, но, к сожалению, опыта нет. Если хотите совет: не водите её по врачам — это может только усугубить ситуацию. Ей нужно время, чтобы поверить, что она в безопасности и что вы её защитите. Тогда она снова станет прежней, жизнерадостной девочкой.
Он удивлённо посмотрел на неё.
— Почему же психолог работает официанткой?
— Зарабатываю, — улыбнулась Нина.
Она повернулась к Маше:
— Ну что, всех накормила? Пойдём, наши блинчики, наверное, уже готовы.
Когда они вернулись в ресторан и закончили завтрак, мужчина оставил щедрые чаевые — почти втрое больше стоимости заказа.
— Знаете, Нина, мы решили с Машей задержаться здесь на пару дней. Не хотите показать нам город? Может, вечером погуляем?
Она улыбнулась:
— Конечно, без проблем. Заканчиваю в шесть, можем встретиться.
После этого он засунул руки в карманы, на лице играла довольная улыбка.
Оля, наблюдавшая за ними издалека, комментировала:
— Нина, этот мужик явно клеится!
— Оль, прекрати, — отмахнулась Нина. — Он просто хочет провести время, потому что я нашла общий язык с Машей.
Ольга усмехнулась:
— Подозрительно всё это. Чувствую, история не закончится так просто.
В течение двух дней они гуляли, обедали, посещали аттракционы. Маша словно ожила. Во время катания на карусели она заявила, что теперь может кататься одна, лишь бы они были рядом.
— Вы удивительный человек, Нина, — сказал мужчина.
Она слегка смутилась.
— Перестаньте. Жаль, что мы живём в разных городах. Думаю, могли бы стать хорошими друзьями. — Нина грустно улыбнулась, не решаясь признаться Алексею, что думала о том же.
— Вот видишь, Оль, твои предсказания не сбылись.
Прошло уже две недели с тех пор, как Алексей и Маша уехали. Фёдор Маркович с грустью поглядывал на Нину — с того времени она словно превратилась в тень самой себя. Оля вздохнула, выглянула в зал и вдруг воскликнула с широко раскрытыми глазами:
— Ничего себе! Я никогда не ошибаюсь! Чуйка! Нинка, у тебя клиенты!
У Нины ёкнуло сердце. Взяв меню, она направилась в зал. За знакомым столиком у окна сидели Алексей и Маша, улыбаясь. Нина подошла и молча стояла, пока Алексей не произнёс тихо:
— Знаете, Нина, мы поняли, что не можем жить без ваших блинов, уток и… вас. Побудете с нами неделю? Хотя бы неделю?
Нина, чуть улыбнувшись, спросила:
— С какой начинкой будем заказывать блины? — потом опустила блокнот и добавила, немного смущаясь: — А у меня как раз отпуск начинается с завтрашнего дня.
Маша протянула ей ручку, ладошкой вверх:
— Пока блинчики готовят, пойдём кормить уток. Мы с папой купили для них много вкусного.
Нина с трудом сдерживала слёзы.
— Конечно, моя хорошая, пойдём.
И больше они не расставались. Через год Маша гордо каталась с коляской, в которой спал новорождённый Ваня.
