Муженёк привёз хворую жену на кладбище и предложил подобрать место для её могилки
— Дорогой, неужели ты не в силах придать делу больший ход? — произнесла Рита, наблюдая, как Стас, развалившись на диванных подушках, затягивается сигаретой, погружённый в размышления.
Он раздражённо фыркнул:
— Рит, ты вообще осознаёшь, что предлагаешь? Мне не хочется сменить уют дивана на тюремные нары.
— Не драматизируй, — смягчила тон девушка. — Просто любопытно, разве тебе не хочется поскорее избавиться от этого груза?
Стас перевернулся на живот, устремив на неё проницательный взгляд:
— А тебе? Мы же тысячу раз говорили: сейчас лучше выждать.
— Согласна, но Ольга — не из тех, кого легко обвести вокруг пальца, — парировала Рита. — Она знает, что время работает против неё. Нужен лишь толчок… Пока есть надежда, человек цепляется за соломинку. А когда её не останется…
Стас молча изучал черты своей спутницы. Их тайная связь длилась уже год, но мечта о совместной жизни разбивалась о два препятствия: во-первых, бросить супругу, прикованную к болезни, было бы скандалом, а во-вторых, все их общие активы — квартира, авто, счета — юридически принадлежали Ольге. Стас не раз пытался запустить собственное дело на её деньги, но каждый раз сталкивался с крахом.
— Настоящий эксперт по манипуляциям, — усмехнулся он. — Может, если сыграть на её слабостях, она сама решит ускорить развязку?
— Именно! — одобрительно кивнула Рита.
Стас вернулся на рассвете. На кухне его ждала Оля, бледная, с тёмными кругами под глазами.
— Зачем ты здесь? — бросил он, не скрывая раздражения.
— Ждала… Без тебя тревожно. Где ты пропадал? — её голос дрогнул.
— Я теперь обязан докладывать? — он смерил её холодным взглядом. — Или ты забыла, что дома меня ждёт не инвалид, а женщина, с которой можно поговорить о чём-то, кроме таблеток и диагнозов?
Оля потупила взгляд:
— Прости… Просто спросила.
С трудом поднявшись, она опёрлась о стену и направилась к своей комнате, но Стас нагнал её у порога.
— Завтра поедем в одно место. Прогуляемся.
— Я… смогу? — в её глазах мелькнула искра надежды.
— Конечно. Я помогу, — ответил он, едва сдерживая ухмылку.
— Спасибо! — она слабо улыбнулась.
Его передёрнуло от запаха медикаментов, витавшего в её комнате.
Болезнь настигла Олю внезапно. Раньше она успевала всё: управлять фирмой, вести дом, быть душой компании. Но однажды силы иссякли. Сначала она списала недомогание на усталость, но после краткого улучшения состояние резко ухудшилось: за рулём она едва не совершила наезд на пешеходов, потеряв сознание.
Больница, бесконечные обследования, но диагноз так и остался загадкой. Год мучений. Мысли о продаже бизнеса грызли её: Стас, получив наследство, разорит компанию за месяц. Люди останутся без работы. Хотя Николай, её управляющий, держал всё под контролем, Оля всё чаще задумывалась о будущем.
Открыв ноутбук, она наткнулась на письмо от Николая. Текст ошеломил её. Он не только раскрыл планы Стаса и его любовницы ускорить её кончину, но и признался в чувствах.
Оля перечитала строки несколько раз. Подозрения об измене мужа были, но столь циничный замысел… Глаза её загорелись знакомым огнём — тем самым, что вспыхивал в рискованных бизнес-сделках. Николай предлагал не только помощь, но и нечто большее. Теперь у неё появился союзник. И игра только начиналась.
— Приготовься к выходу, — с утра бросил Стас, заглянув в комнату Оли.
Она пристально изучила его лицо:
— Куда направляемся?
— Узнаешь на месте, — отрезал он, избегая встретиться взглядом.
Собравшись, они сели в машину. Стас, пристёгивая ремень, язвительно заметил:
— Необычно молчишь. Даже не ворчишь о самочувствии. Неужели сегодня ангельское терпение?
— Есть ли смысл? — она устало откинулась на подголовник. — Мои жалобы для тебя — пустой звук.
Стас сжал руль. Его план требовал расчётливости: шок от посещения кладбища должен был сломить её волю. Но Оля, казалось, читала его мысли.
На месте она, опираясь на его локоть, окинула могильные плиты тревожным взглядом:
— Зачем привёз меня сюда?
— Твоё время истекает, — ехидно усмехнулся он. — Выбери участок, чтобы потом не пришлось гадать.
Он ждал слёз, паники, но Оля лишь вздохнула. Заметив вдалеке машину Николая, она выпрямилась, словно обретя опору:
— Хорошо, осмотрим варианты.
Стас напрягся. Кладбище с детства вызывало в нём суеверный ужас. Тишина, прерываемая шелестом листьев, давила. Воспоминания о предостережениях коллег Оли всплывали в голове: «С ней шутки плохи, если перейдёшь дорогу». Раньше он смеялся, но сейчас её уверенная походка между надгробий заставила сжаться сердце.
— Мы на месте, — объявила Оля, останавливаясь у огороженного кованой решёткой участка.
Стас окаменел, увидев таблички с их именами.
— Это что за бред?! — вырвалось у него.
— Ты же хотел, чтобы я позаботилась о месте заранее, — её голос звучал ледяно. — Вот и позаботилась.
— Я не намерен отправляться на тот свет в ближайшие десятилетия! — зашипел он.
— Уверен? — она шагнула ближе. — А клятвы «быть вместе до конца»? Если уж я покину этот мир, то ты последуешь за мной.
В её глазах вспыхнула сталь.
— Измены, растраты — всё спускала с рук. Но заговор с любовницей, чтобы ускорить мой уход… — она приблизила лицо к его, словно гипнотизируя. — Продолжай в том же духе — и твоё имя на плите станет реальностью раньше, чем ты успеешь испугаться.
Стас отпрянул. Эта женщина, которую он считал сломленной, вдруг обрела силу хищницы.
— Бредишь! — выдавил он. — Я уеду, а ты сгинешь здесь. Все решат, что сама наложила на себя руки!
Он рванул прочь, спотыкаясь о камни. Оля, опустившись на скамью, смотрела, как его фигура растворяется вдали.
— Зачем мучить себя? — раздался знакомый голос.
Николай, присев рядом, бережно взял её руку:
— Вставай. Пора вернуть себе жизнь.
— В ресторан? — она слабо улыбнулась. — Я уже забыла, как это…
— Тем интереснее, — он помог ей подняться. — Выбирай: щи, пельмени, блины?
За столиком в уютном заведении Оля, распробовав первый кусок пирога с капустой, неожиданно рассмеялась:
— Спасибо, Коль. Ты… как глоток воздуха.
— Пустые слова, — он махнул рукой. — Таблички на кладбище — это был шедевр. Думал, Стас побелеет, как мел.
— Жаль, не видела его лицо в ту секунду, — она вдруг задумалась. — Но что дальше?
— Дальше — отдых, — твёрдо заявил Николай. — Твой дом сейчас — ад для нервов. Переезжай ко мне.
Оля замерла, затем кивнула. Впервые за год она почувствовала, что будущее — не тупик, а дорога с неожиданными поворотами.
— Коль, мне уже не стать прежней, — проговорила Оля, глядя в окно машины, где пейзажи мелькали, словно кадры забытого кино.
Николай резко повернулся к ней:
— Кто тебе внушил эту чушь?
Она замолчала, перебирая складки платья.
— Врачи ведь не ставили точку, — неуверенно начала она.
— Выбрось из головы этого пустое место, что только и ждёт твоей кончины, — жёстко произнёс Николай, сжимая руль. — У меня план. Поедем ко мне на малую родину.
— К твоей матери? — она нахмурилась. — Зачем?
— Там воздух пахнет детством и яблочными пирогами, — его голос смягчился. — Лучшее место, чтобы перезагрузиться.
— Явиться к незнакомой женщине в полуобморочном состоянии? — она нервно рассмеялась. — Это абсурд!
— Абсурднее, чем дышать ядом в доме, где тебя медленно убивали? — парировал он.
Дорога укачала Олю. Проснулась она от лёгкого толчка — машина остановилась у старинного дома с резными ставнями.
— Господи, будто в сказку попала… — она ахнула, разглядывая палисадник, утопающий в гортензиях.
Екатерина Евгеньевна, обняв гостью как родную, повела её в комнату с вышитыми подушками и фарфоровыми слониками на комоде. Вечером Николай застал Олю за созерцанием альбома с чёрно-белыми фото.
— Коля, я… не вернусь туда, — выдохнула она, гладя пальцем потрёпанные снимки. — Утром готовилась к смерти, а теперь…
Он присел рядом, обхватив её холодные ладони:
— Будешь жить. Даже если придётся каждый день заново убеждать тебя в этом.
В его глазах пульсировала упрямая искра — та самая, что зажигала огни в цехах их компании в кризисные времена.
— Отпусти прошлое, — он поднёс её руку к губам. — Смерть подождёт. А вот вишнёвый компот маминого приготовления — нет.
Тем временем Стас, ёрзая на кожаном диване Риты, жевал мятную жвачку как заглушку для нервов:
— Подать в розыск? Если труп не найдут — наследство заморозят на годы! А если стерва сбежала?
— Сам твердил, что она дышит на ладан, — Рита щёлкала ногтями по экрану телефона. — Надо было добить тогда на кладбище! Где деньги, которые она переводила? Ты же всё спустил на мои шубы?
— Чёртовы шубы! — он вскочил, опрокинув вазу. — Из-за тебя я…
Дверь хлопнула. Несясь по улице, Стас лихорадочно соображал: Оля взяла телефон. Значит, может записать разговоры. Значит…
Через три недели он замер у подъезда. На лавочке сидела Оля — худая, но с алой помадой и смехом, разбирая документы с двумя мужчинами в строгих пиджаках.
— Сыграем в семью, — оскалился Стас, выходя из авто с конфетно-сладкой улыбкой.
Оля скользнула по нему взглядом, будто отряхиваясь от пыли:
— Это бывший жилец. Освободит помещение к четвергу.
Он загородил ей путь, завывая о праве на половину имущества, но из-за угла возник Николай с видеокамерой в руке:
— Продолжайте, господин Соколов. Каждое слово — в суд.
Когда их машина тронулась, Оля не повернула головы. Ветер играл её шарфом, а в сумочке лежало направление из частной клиники Швейцарии с пометкой «Срочная диагностика».
