Надумав проверить новенькую уборщицу, директор оставил на столе бумажник и поставил камеру. А когда увидел запись, не ожидал такого…
Михаил сидел за столом, погрузившись в горы документов и хмурясь всё сильнее. Как отец умудрялся держать в голове все эти цифры? Если бы Михаил попытался пропустить их через своё сердце и разум, он бы сейчас смотрел на бумаги как студент на конспект предмета, лекции которого полностью прогулял. Почему же отец раньше не подпускал его к управлению фирмой и не посвящал в детали? Он просил об этом неоднократно, но отец был непреклонен: учись, набирайся опыта, времени у тебя ещё много, фирма никуда не денется. Иногда Михаилу казалось, что отец либо ему не доверяет, либо ревнует к собственному детищу. Понять это было сложно: отец всегда отличался скрытностью, сдержанностью и немногословностью, а ранняя потеря матери сделала его почти замкнутым. Михаил относился к этому с пониманием. Он видел, как тяжело отцу приходилось совмещать работу и заботу о внезапно опустевшем доме. Сам он тогда был ещё мальчишкой и мало чем мог помочь. Но благодаря железной воле и выносливости отца, хоть и с явным недостатком тепла и ласки, сын получил всё необходимое. А бизнес… Для отца это было второе чадо, которое он берёг день и ночь. И Михаилу всегда казалось, что в эту вотчину он никогда никого не впустит, даже сына. И вот — на тебе! Без всякой подготовки теперь нужно взять управление фирмой в свои руки. Может быть, отец считает, что лучший способ обучения — это метод глубокого погружения? Бросили в воду — выплывай, а то потонешь. Возможно, в этом есть рациональное зерно. Но Михаил чувствовал себя полным профаном, когда натыкался на незнакомые нюансы и ловил на себе скептические взгляды заместителей, которые воспринимали его скорее как юнца, чем как руководителя. К счастью, отец дал инструкции: кому можно задавать вопросы, на кого положиться и кто чем дышит. Но авторитет нужно зарабатывать самому. Сколько ещё шишек придётся набить, чтобы завоевать уважение? Особенно если учесть такого персонажа, как Анатолий Васильевич. Говорит гладко, но глаза холодные, насмешливые: мол, старайся, птенец, может, крылья и вырастут. Доброжелатели уже донесли до Михаила, что тот давно примеряет на себя отцовское кресло. Надо быть осторожнее с этим человеком: он опасен. При мысли об Анатолии Васильевиче, готовом подловить его на каждом шагу, Михаил с удвоенной энергией погрузился в финансовый отчёт.
Через два часа, измотанный и уставший, он ехал домой по вечернему городу. Сумерки сменились темнотой, которую разгоняли уличные фонари и яркие огни рекламных вывесок. Возле клуба «Биг Бен» у Михаила заныло под ложечкой. Интересно, Илона сейчас там? И если да, то с кем? Хотя… какая теперь разница? Они оба сделали свой выбор. Если быть честным, этот исход был практически предопределён: она — дочь директора международной компании, для которой деньги всегда были воздухом, а он… Да, он не бедный мальчик, но доходы их бизнеса даже близко не могли сравниться с уровнем жизни, к которому привыкла Илона. Отец сразу всё оценил. Тогда Михаил не понял, почему, увидев понравившуюся ему девушку, отец только коротко бросил: «Руби полено по себе». Теперь, спустя время, он осознал, что отец, исходя из жизненного опыта, заранее видел, с чем столкнётся его сын. Хорошо, что ничего не сказал тогда, влюблённому дуралею, а позволил убедиться на собственном опыте. Сейчас, когда его измотали постоянные капризы Илоны и её обиды на то, что духи можно было купить подороже, ресторан выбрать покруче, а цветы — поэкзотичнее, всё выглядит совсем иначе. Но тогда… Почему она так притягательна? Длинные каштановые волосы, точёная фигура, загадочные зеленоватые глаза… Даже сейчас, после всех ссор, разочарований и разрыва, одно лишь воспоминание вызывает мороз по коже. Однако память подсовывает и другие моменты: как она подсмеивалась над его друзьями на вечеринке после окончания университета; как отказывалась ездить в больницу к его прооперированной тётке, ссылаясь на занятость; как настояла на поездке в Мексику вместо Мальты, хотя отец едва смог выделить средства для отдыха. Последней каплей стал её ультиматум: или Мачу-Пикчу, или расставание. Михаил взорвался. Все скопившиеся обиды вырвались наружу. Илона услышала немало правды о своей эгоистичности и неспособности жить в реальном мире. В ответ он узнал, что он «скряга и плебей», недостойный её «драгоценного камня». После громкого скандала и хлопка дверью их пути разошлись.
Несмотря на осознание правильности произошедшего, рана всё ещё болела. При одном упоминании имени Илоны Михаил скрипел зубами и давал себе слово вывести отцовский бизнес на новый уровень, чтобы никто больше не посмел унизить его из-за материального положения.
Совещание на следующий день прошло успешно. Михаилу даже удалось утереть нос Анатолию Васильевичу, который пытался задать провокационные вопросы новоиспечённому руководителю. Когда дверь его кабинета приоткрылась, и девушка в униформе спросила, не помешает ли она поливом растущего в кабинете гибискуса, Михаил благодушно кивнул и оторвался от бумаг, чтобы получше рассмотреть вошедшую. Девушка поспешно опустила глаза. «А она милая», — отметил про себя Михаил. «Причёска простая, одежда скромная, но без макияжа она выглядит очень естественно и привлекательно». Вслух он спросил:
– Вы новенькая? – спросил Михаил, отрываясь от бумаг.
– Да, меня оформили только сегодня, поэтому пока не успела управиться в ваше отсутствие, – ответила девушка с лёгкой ноткой смущения.
Михаил отметил про себя, что она держится скромно, но без намёка на робость. Ему это понравилось.
– А как вас зовут?
– Лера, – улыбнулась она. Улыбка её оказалась удивительно светлой, словно осветившей всё вокруг.
– Очень рад такому пополнению в нашем коллективе, – с энтузиазмом произнёс он. – Валерия, если возникнут вопросы или просьбы, не стесняйтесь заходить. Я обязательно учту все ваши пожелания.
– Спасибо, – ещё раз лучезарно улыбнулась девушка и, прихватив лейку, вышла из кабинета.
«Ну хоть одно по-настоящему приятное знакомство за последнее время», – подумал Михаил и с новым энтузиазмом погрузился в изучение проекта нового договора.
С этого дня он начал постепенно постигать своё новое дело. Информация, прежде казавшаяся беспорядочным набором фактов, начала складываться в чёткую картину. Теперь ему всё чаще удавалось принимать верные решения и делать грамотные замечания. Это окрыляло его. Энергия бурлила ключом, находя выход в работе. Михаил стал приходить в офис раньше, чтобы поработать в тишине, а иногда задерживался допоздна, чтобы обдумать накопившиеся за день данные.
Однажды, придя на час раньше положенного времени, он заметил приоткрытую дверь кабинета своего заместителя по сбыту. «Что ж Анатолию Васильевичу не спится?» – мелькнула мысль. Ранние приходы явно не входили в привычки этого человека. Но его размышления прервал голос за дверью: женский – напряжённый и возмущённый, и мужской – шипящий и недовольный.
– Анатолий Васильевич, я вынуждена предупредить: если вы ещё раз позволите себе такое поведение, мне придётся защищаться, – звенело возмущение в голосе Леры.
– Ишь ты, какие слова знает, – насмешливо проговорил Анатолий Васильевич. – И как же ты собираешься это делать? Не строй из себя недосягаемую принцессу, а то вылетишь с работы в два счёта. Мы таких уже видели.
Далее послышался какой-то шорох, затем звук звонкой пощёчины, хлопок двери и лёгкие шаги убегающих ног.
«Молодец, девчонка! Так ему и надо, старому ловеласу», – с внутренним удовлетворением подумал Михаил. – «Значит, решил в казановы податься? Небось для этого и явился пораньше». Мысль о том, что Лера дала отпор его заму, вызывала почти детскую радость и желание защитить её.
Но через пару дней ситуация приняла совершенно неожиданный оборот. В кабинет Михаила вошёл насупленный Анатолий Васильевич и положил перед ним лист бумаги.
– Что это? – удивился Михаил.
– Служебная записка, – процедил заместитель. – У секретаря я её зарегистрировал.
– Зачем?
– Чтобы вы не смогли отмахнуться. В офисе начались кражи денег у сотрудников. Раньше такого не было. Фамилии пострадавших указаны. Прошу организовать проверку среди новых сотрудников. У меня есть основания подозревать новую уборщицу. Больше никто не имеет такой свободы перемещения по офису. До её прихода краж не фиксировали.
Анатолий Васильевич гордо поднялся и вышел, а Михаил чуть не сломал свой дорогой ручкой. «Вот прохвост! Попал прямо в точку! Пренебречь ситуацией невозможно». Если Лера виновна, нужно действовать, а если нет… Ох, пусть бы она оказалась невиновной!
Вызвав начальника охраны, Михаил распорядился установить дополнительные камеры в офисе и лично просматривать записи из своего кабинета. Затем он побеседовал со всеми пострадавшими и убедился, что заместитель не лжёт: кражи действительно имели место. Оставшись один, Михаил задумался. С одной стороны, вполне возможно, что Анатолий Васильевич просто хочет отомстить Лере. Но кто тогда ворует деньги? Новых сотрудников давно не принимали, а отец всегда строго следил за порядком в коллективе. «Надеюсь, это не она», – вздохнул он. «Такая хорошая девушка… Или я вообще ничего не понимаю в людях». Решение пришло внезапно: будем ловить вора на живца!
Не теряя времени, Михаил достал портмоне, вынул карты и оставил крупную сумму наличными. Портмоне он нарочито бросил рядом со столом, чтобы создать впечатление забытой вещи. Если воришка так любит деньги, он не устоит перед таким соблазном. Камера прекрасно фиксировала место, где лежал кошелёк. Подогреваемый азартом, Михаил покинул кабинет и отправился на деловую встречу. Сегодня Лера будет убирать вечером – отличный шанс узнать правду.
На следующий день, занятый текущими проблемами, он вспомнил о своей «западне» только тогда, когда начальник охраны прислал видеозапись. Михаил отложил недопитый кофе и начал просмотр. Вот Лера вошла в кабинет и занялась цветами. Вот вытирает пыль… Кошелёк едва виден, но это не важно: она всё равно должна добраться до него, чтобы помыть пол. Она взялась за пылесос… Заметила! Девушка остановилась, внимательно рассмотрела портмоне. Открыла его, заглянула внутрь… Но ничего не взяла! Вместо этого она достала листочек бумаги, что-то написала, вложила записку обратно и положила кошелёк на место.
«Что за чертовщина?» – подумал Михаил. – «Эта Лера слишком сообразительна и уверена в себе для обычной уборщицы». Он не мог дождаться утра, чтобы прочесть записку.
Рано утром он первым пришёл в офис. Кошелёк всё ещё лежал на столе. Михаил с волнением достал записку. На ней было написано: «Спасибо за проверку, думаю, я её прошла».
Михаил улыбнулся. Она мгновенно его раскусила! Что-то здесь не так. Настало время познакомиться с Лерой поближе.
На следующий день он специально задержался в офисе, дожидаясь её. Когда персонал разошёлся, воцарилась тишина. Но вскоре послышались шаги, звон ключей и стук инвентаря – Лера готовилась к уборке. Михаил принял сосредоточенный вид, зная, что она начинает с его кабинета. Дверь приоткрылась, и Лера, увидев его, застыла на пороге.
– Я, наверное, пока уберу другие кабинеты, – произнесла Лера, собираясь уйти, но Михаил её остановил.
– Нет-нет, погодите. Мне нужно с вами поговорить.
Лера подошла и села в кресло напротив. Взгляд её был спокоен, но полон внимания.
– Простите за этот трюк с кошельком. Дело в том, что в последнее время у сотрудников начались пропажи денег. Как руководитель, я обязан был отреагировать. Вызывать полицию в офис – это не вариант.
– Я понимаю, – мягко ответила она. – Здесь действительно сложная обстановка, особенно для вас как нового руководителя.
– А вы что-то заметили?
– Мне это сделать проще, чем кому бы то ни было. Я ведь не всегда убираю офис только до или после работы, иногда делаю это днём. Но меня воспринимают почти как часть мебели – так, движущееся приспособление к швабре. Поэтому люди болтают о том, о чём в присутствии других молчали бы. Уборщица в их представлении едва ли умеет считать до ста. Благодаря этому я уже составила неплохое представление как о моральном климате, так и о финансовой стороне фирмы.
– Похоже, у вас есть парочка высших образований, – засмеялся Михаил. Ему всё больше нравилась эта умная и немногословная девушка.
– Нет, только одно, но качественное, – ответила Лера с лёгкой улыбкой. – Почему я убираю офис, пожалуйста, не спрашивайте. Это временно, и на то есть веские причины.
– Вот, только нашёл союзника, а уже боюсь его потерять, – улыбнулся Михаил. – Если не секрет, что вас больше всего насторожило в фирме?
– Ну… Если сравнить фирму с кораблём, то в днище явно есть пробоина, и немаленькая. Ваш зам по сбыту активно набирает сторонников. По слухам, он давно метит на ваше место. Одного из юристов склоняют завизировать договор с фирмой, которая, получив крупную сумму, может объявить себя банкротом. После такого провала вам не удержаться, а Анатолий Васильевич, – при этих словах Лера брезгливо поморщилась, – предложит вытянуть ситуацию. У него, говорят, есть какой-то козырь в рукаве. В итоге – он не без убытков для фирмы и не без выгоды для себя решит проблему и займёт желанное кресло. Занавес.
– Вы прямо шпионка века, – задумчиво произнёс Михаил. – С такими аналитическими способностями моим замом по сбыту стоило бы быть именно вам. Давайте выпьем по чашечке кофе. Сегодня ваш кабинет можно не убирать. Кофе я сварю сам.
Через десять минут они уже сидели за столом с дымящимися чашками. Разговор перешёл в другое русло, и оказалось, что Лера – не только умная, но и весьма интересная собеседница: с широким кругозором, острым умом и ироничным взглядом на вещи. Прощаясь с ней, Михаил испытывал лёгкую грусть, понимая, что задерживать её дольше значило бы заставить работать допоздна.
Сон в эту ночь давался ему с трудом. То мерещилась хищная ухмылка Анатолия Васильевича и пресловутый договор в его руках, то снилось, как он догоняет убегающую Леру, а догнав, видит перед собой Илону, насмешливо хохочущую ему в лицо. Утром он проснулся хмурым и с тяжёлой головой, размышляя, кто же всё-таки вор и как вычислить подставной договор среди множества контрактов.
Дни шли, терзания продолжались. К ним добавились мысли о том, куда бы пригласить Леру так, чтобы обстановка была непринуждённой, но не требовала от неё лишних усилий. Не на скамейке же в парке сидеть! После долгих раздумий и поисков в интернете он решил попробовать загородную конную прогулку. Лера выглядела спортивной, а мероприятие само по себе казалось ни к чему не обязывающим и не избитым. Чуть приободрившись, Михаил примчался на работу и первым делом увидел в приёмной начальника охраны.
– Есть улов? – сразу спросил он, понимая причину визита.
Начальник охраны кивнул и проследовал за ним в кабинет.
– Вчера он наконец прокололся, – сказал охранник, достав планшет с нужной записью.
Михаил внимательно всмотрелся. На видео мужчина средних лет заходил в кабинет и начинал рыться в ящиках столов. В одном из них он нашёл купюру, быстро сунул её в карман и торопливо направился к выходу. На выходе он повернулся лицом к камере… Боже правый! Да это же Виктор Сергеевич, их юрисконсульт, один из старейших сотрудников! Что же случилось с ним, что он решился на кражу?
– Спасибо за отличную работу. Премию вы заслужили. Но эта информация остаётся между нами, – строго сказал Михаил.
Охранник кивнул и удалился, а Михаил распорядился вызвать юрисконсульта.
Виктор Сергеевич вошёл, близоруко щурясь, и неуверенно опустился на край кресла. Его растерянный вид вызвал у Михаила жалость, но воровство требовало пресечения. Он положил перед ним планшет с видеозаписью и запустил воспроизведение. Лицо Виктора Сергеевича побледнело, покрылось испариной, а когда запись закончилась, его почти синие губы прошептали:
– Что со мной будет?
– Это зависит от того, насколько откровенно вы расскажете о причинах, побудивших вас совершить этот поступок, – сухо ответил Михаил. – И, судя по всему, это не единственный случай.
Виктор Сергеевич дрожащими пальцами ослабил галстук и выдавил:
– Я… Понимаете… У моей мамы прогрессирует опухоль в мозгу. Без операции невозможно определить, доброкачественная она или злокачественная. Это совершенно разные подходы к лечению. Я уже продал или заложил всё, что мог. Не хватает совсем чуть-чуть. Я бы всё вернул потом…
– Вы что, ребёнок, Виктор Сергеевич? – покачал головой Михаил. – А попросить материальную помощь у фирмы вам в голову не пришло?
– Как же… Я просил, но Анатолий Васильевич заявил, что свою материальную помощь я уже получил в виде полной зарплаты за неполное рабочее время. Я бы всё вернул людям, у меня даже записи есть. С первой же премии начал бы.
– Это не подложный ли договор вам Анатолий Васильевич премию обещал? – нанёс удар Михаил.
Удар достиг цели. Виктор Сергеевич начал хватать ртом воздух, бледнея ещё сильнее:
– Я… я отказывался подписывать… И не подписал… Договор передали моему коллеге, Роману. Там десятки миллионов… Я не смог.
– Это похвально, Виктор Сергеевич, – Михаил налил ему минералки. – Давайте так: вы успокаиваетесь и берёте себя в руки. Затем называете мне контрагента и предмет договора, по которому планируется махинация. Я даю вам от фирмы беспроцентную ссуду на сумму, необходимую для операции и возврата позаимствованных вами денег. Людям вы возвращаете всё немедленно, а погашение ссуды я растяну на три года. Но при одном условии: я хочу знать всё о любых действиях Анатолия Васильевича, который ради своих целей готов погубить фирму. Как вам такой расклад?
– Михаил Владимирович! Вы даже не представляете, что сделали для меня! Я уже несколько месяцев мучаюсь от своей беспомощности. С Анатолием Васильевичем мне не сравниться. А к вам я просто не знал, как подступиться – вы ведь новый человек. Я никогда, слышите, никогда…
– Довольно, – прервал Михаил поток благодарности, готовой хлынуть на него. – Идите, пишите заявление на ссуду и готовьте маму к операции. Информацию по договору принесёте вместе с заявлением.
Едва за Виктором Сергеевичем закрылась дверь, Михаил с облегчением откинулся на спинку кресла. Фух! Кажется, он разгрыз сразу два твёрдых орешка. О том, как окончательно устранить Анатолия Васильевича, подумает позже. А сейчас нужно заняться куда более приятным делом – попытаться назначить Лере свидание.
– Люда, – нажал он кнопку связи с секретарём, – Люда, кажется, мой гибискус подсох. Надо бы его спасти.
Прогулка вышла просто великолепной. Лера уверенно держалась в седле, была раскрепощённой, смеялась, шутила, а Михаил исподволь любовался её профилем, освещённым закатным солнцем, выбившимися из заколки прядями волос и озорными глазами. Она была такой естественной и непосредственной, что он теперь совершенно не понимал, как вообще терпел этот искусственный и фальшивый мир Илоны. Он чувствовал себя словно семнадцатилетний мальчишка, который наконец-то обрёл свободу. День пролетел как одно мгновение, и вот уже Михаил вёз Леру домой через ночной город. Но повела она себя странно: попросила высадить её у троллейбусной остановки, игнорируя все доводы о том, что в такое время девушке не стоит бродить одной. Михаил остался в машине, задумчивый и слегка обескураженный таким поворотом событий. В задумчивости он даже не заметил, как из бара напротив вышел Анатолий Васильевич, внимательно проводивший взглядом удалявшуюся Леру, а затем перевёл взгляд на машину Михаила и ухмыльнулся.
В следующий раз Михаил пригласил Леру в яхт-клуб. Однако его сборы были внезапно прерваны недовольным отцом:
– Ты куда это собрался? – голос Владимира Григорьевича звучал сурово и не предвещал ничего хорошего.
– На свидание с девушкой, – решил быть честным Михаил, отметив про себя, что отец в последнее время заметно осунулся и побледнел.
– С этой… с уборщицей твоего кабинета? – отец был вне себя от гнева.
– А что ты имеешь против? – парировал сын.
– Имею! Я уже нашёл тебе достойную невесту, дочь одного из наших инвесторов, а ты решил поиграть в алые паруса! Не те времена и не те обстоятельства.
– Ещё одна элитная девочка? Папа, после Илоны у меня аллергия на таких. Я наконец-то встретил нормальную девушку, а ты – против! Кстати, кто тебя так быстро проинформировал?
– Мои замы остались мне верны.
– А-а, замы? Уж не зам ли по сбыту? Вот поэтому неудивительно! Он сам на эту девушку глаз положил. Верны, говоришь? А то, что он готов фирму на миллионы накрыть, он тебе не доложил? Я несколько дней ломаю голову, как его прижать, чтобы срочно избавиться.
– С этого места поподробнее, – отцовские брови сошлись, образовав глубокую складку.
Михаил, продолжая сборы, коротко обрисовал ситуацию.
– Вот оно что… Что ж, его уход я беру на себя. Мне есть чем его прижать, но ты мне обещай, что с этой уборщицей…
– Не сегодня, папа, только не сегодня! – воскликнул Михаил и, не давая отцу опомниться, схватил сумку и выбежал из дома.
С яхтой он не прогадал. Лере действительно понравилось времяпрепровождение вдали от суеты и шума. Она заворожённо смотрела на водную гладь, подставляя лицо прохладному ветру, рвалась попробовать себя в роли шкипера и светилась от радости. Михаил глядел на неё во все глаза и чувствовал, что окончательно теряет голову. Ощущение, что он наконец-то нашёл ту единственную, крепло с каждой минутой. Но прекрасный день был безнадёжно испорчен. Лера снова отказалась от провожания, выйдя из машины на той же остановке, что и в прошлый раз. А дома отец начал новое наступление:
– Значит так, сын. Я выполнил свои обязательства. Завтра твой зам по сбыту напишет заявление и уйдёт. Чем я его прижал, не спрашивай – это наши старые дела, тебе они ни к чему. Теперь твоя очередь: будь добр, отправь уборщицу в отставку, а завтра в восемнадцать ноль-ноль жду тебя в ресторане «Вермонт», где ты познакомишься со своей будущей женой и её родителями. Возражения не принимаются – от этого зависит выживание нашего бизнеса.
Все возражения, доводы и ультиматумы Михаила натыкались на каменную стену. Отец, обычно считавшийся с мнением сына, превратился в неумолимого тирана, бледнея и хмурясь всё больше. В какой-то момент Михаил, уже почти охрипший, осёкся, заметив нездоровый вид отца.
– С тобой всё нормально? – спросил он, чувствуя прилив жалости.
– Если ты сделаешь всё, как я прошу, будет совсем хорошо, – отрезал отец и ушёл в свою комнату.
Михаил проворочался всю ночь. Он категорически не хотел соглашаться на богатую невесту, но не мог понять, что случилось с отцом. Владимир Григорьевич вёл себя странно: сначала буквально окунул его в бизнес, теперь пытается насильно женить. Обычно он не был таким авторитарным. Плюс его внешний вид – явно нездоровый. Может, он болен и пытается всё успеть? Страшная догадка обдала холодом, прогоняя сон. Спрашивать бесполезно – отец явно не хочет говорить на эту тему. И как теперь расхлёбывать эту кашу?
Едва дождавшись утра, Михаил помчался в офис: Лера должна была прийти на работу утром. Но её там не оказалось, а телефон почему-то был вне зоны доступа. Она не появилась ни к началу рабочего дня, ни в обед. Даже уход Анатолия Васильевича из своего кабинета не радовал. Михаил метался, как загнанный зверь, и, наконец, не выдержав, набрал отцовский номер:
– Папа, это твоих рук дело? Куда исчезла Лера? Я понимаю, что она тебе не ко двору, но не до такой же степени! Я в конце концов не марионетка, чтобы так бесцеремонно манипулировать моей жизнью!
– Сбавь обороты, – голос отца был холоден и непроницаем. – Я понятия не имею, куда подевалась твоя Лера. У меня нет привычки общаться с твоими пассиями. Жду тебя в восемнадцать ноль-ноль. С Лерой разберёшься завтра.
Михаил со злостью ударил кулаком по столу. Опять чёрная полоса настигла его! Не пойти на встречу с отцовским инвестором он не мог. Но что будет, если он решит не жениться на его дочери? А главное – что случилось с Лерой? Куда она исчезла?
В ресторан «Вермонт» он прибыл точно в назначенное время. За столиком уже сидели отец, его партнёр и жена последнего. Невесты не было. «Может, она вообще не придёт?» – с надеждой подумал Михаил, едва поздоровавшись, и уткнулся в тарелку с салатом, нарушая все правила этикета. Отец и его партнёр сделали вид, что ничего не заметили, продолжая непринуждённую беседу.
– А вот и наша Валерия! – внезапно радостно объявил отцовский партнёр. – Присаживайся, дорогая, а то мы уже проголодались.
При имени невесты Михаил вздрогнул и поднял глаза. Перед ним стояла Лера – аккуратно причёсанная, с лёгким макияжем, в элегантном платье персикового оттенка. Она едва заметно улыбалась. Михаил вскочил, затем, осознав ситуацию, снова опустился на стул, не сводя с неё глаз.
– Это моя дочь, Валерия, – представил её отцовский инвестор. – А это Михаил, сын Владимира Григорьевича, – обратился он к девушке.
Лера кивнула, слегка улыбнувшись уголками губ, а Михаила обдало волной жара. Он снова уставился в свой салат, но креветки предательски соскальзывали с вилки. Смотреть на Леру казалось невозможным. Однако музыка внезапно изменилась – заиграла медленная мелодия, приглашая пары на танец. Михаил немедленно воспользовался моментом:
– Разрешите? – он протянул Лере руку.
Девушка встала, и они направились в центр зала.
– Лера, это правда ты? – Михаил осторожно обнял её за талию.
– Конечно, я. Ты же узнал меня. Зачем спрашиваешь?
– Я просто не могу понять… Зачем тебе понадобилась швабра с ведром? Какой смысл в этом цирке?
– На самом деле всё просто. Я уже несколько раз сталкивалась с охотниками за приданым или альфонсами. Когда отец начал расхваливать замечательного сына Владимира Григорьевича, я решила проверить, какой ты на самом деле. Ведь перед уборщицей притворяться нет смысла. Вот и всё.
– И поэтому ты не хотела, чтобы я увидел, как ты живёшь… – продолжил Михаил, вдыхая тонкий аромат её волос. – Сегодня я чуть с ума не сошёл, когда ты исчезла.
– Но я же нашлась, милый, – ответила Лера, лучась ослепительной улыбкой. – Разве ты не рад?
Михаил вместо ответа крепче обнял её и прижался щекой к её щеке. Пара даже не заметила, что, когда музыка закончилась, они остались одни на танцполе под одобрительными взглядами родителей и любопытными – окружающих.
– Ну вот, а ты бодался, как бык на корриде, – удовлетворённо заметил Владимир Григорьевич по дороге домой. – Разве я выбрал бы для тебя плохую девушку? Вон, сразу забыл свою уборщицу…
– Пап, а что с твоим здоровьем? Я не маленький мальчик, имею право знать, – задал Михаил давно мучивший его вопрос.
– Завтра я ложусь на операцию. В лёгком обнаружили что-то. Доброкачественная или нет – станет известно только после удаления. Но я спокоен. В бизнесе ты не пропадёшь, жена у тебя будет замечательная.
– Ты обязан дожить до внуков. У меня на это времени в обрез, – категорично заявил Михаил, стараясь подавить холодный страх, смешанный с пробивающейся надеждой.
Ровно через год Михаил лихорадочно метался по дому, собирая нужные бумаги и безуспешно разыскивая свой галстук.
– Пап, может, проведёшь сегодняшнее совещание сам? Нам с Лерой нужно успеть на занятия по подготовке к родам. Ты же уже полностью в форме, может, пора возвращаться?
– Нет, дорогой сын. Перенеси совещание на другое время. Встав на ноги, не стоит пытаться снова залезть в коляску. Я останусь твоим дистанционным консультантом. По крайней мере, пока твоя замечательная супруга не осчастливит меня обязанностями деда, – Владимир Григорьевич повернулся к располневшей Лере и заговорщицки подмигнул. Та переводила взгляд с мужа на свёкра и улыбалась – счастливо и немного загадочно.
